В Одессе, поселив Рама в одной из лучших гостиниц и поужинав с ним там же, наш герой поспешил на одну из снятых квартир, где должен был переночевать, и куда должна была прийти Лана. С человеком из «аппарата» он договорился, что утром с шофером заедет за ним и отвезет в аэропорт.
Итак, на следующее утро, после короткой, но бурной ночи, полный надежд скоро вернуться на квартиру, где осталась ждать Лана, Кфир поехал за своим подопечным. Те, кто знает Одессу, должен помнить, как часто там откладываются полеты из-за туманов. Те, кто не знают Одессы, знают об этом от Высоцкого. Короче, «В Одессе вновь нелетная погода!»
Человек из «аппарата», по-видимому, спешил, и эта непредвиденная задержка никак не вписывалась в его планы. Шофер, хороший парень, по-видимому, желая быть еще лучше, несмотря на то, что его никто не спрашивал, предложил позвонить в Кишинев в надежде, что улететь можно будет оттуда. Идея понравилась гостю, оставалось решить, как дозвониться до Кишинева. Рам, по-видимому, привыкший контролировать ситуацию в критические моменты, сказал: «Едем к тебе, оттуда будем звонить в Кишинев»
Как уже упоминалось, в те времена связь, в частности телефонная, была в существенной мере гораздо менее надежна, чем вероятность вылететь из Одессы. Возможность того, что не совсем понятный гость столкнется в квартире Кфира со спящей Ланой, была для нашего героя, как можно догадаться, крайне нежелательна. Кфир лихорадочно соображал, как же поступить. Объяснив ситуацию со связью, он сказал, чтобы гость ехал в центр, где люди Даши сядут на телефоны, а он сам параллельно будет звонить из квартиры. Кажется, шофер все понял, так как больше предложений от него не поступало.
В квартире, разбудив Лану, Кфир вкратце объяснил ей, что планы меняются. Через полчаса ему сообщили, что из Кишинева было подтверждение, а еще через пятнадцать минут за ним заехала машина, и они умчались в Кишинев.
В Кишиневе благополучно распрощавшись с этим приятным человеком, Кфир вздохнул, начиная успокаиваться, хотя ощущал разочарование из-за того, что встреча с Ланой оказалась короче запланированного.
Дней через десять Бен-Гай улетал домой из Одессы. Элла по какой-то никому не понятной причине сократила свой отпуск. По-видимому, кое-какие интересы не позволяли ей длительного отсутствия. Рейс, которым Кфир улетал, был частным. Самолет был нанят посольством для отправки детей, прошедших отбор по особой программе, для учебы в Израиле. Неясно, чем была занята Лана, но она не провожала Кфира. Дети были собраны со всего региона и сопровождались до Одессы местными активистами. Кфир, находившийся в Одессе уже несколько дней, был удивлен, увидев среди сопровождающих молдавскую группу свою секретаршу Аню. В аэропорту она не отходила от него и без стеснения интересовалась, когда Кфир собирается вернуться.
Глава 4 Неожиданная перемена
Кфир опять был дома. Вновь наступила пора тоскливой неуверенности в завтрашнем дне. После короткого дебрифинга в Тель-Авиве он улетел в Эйлат и как прежде работал у дяди в ожидании звонка из Тель-Авива. Спокойный, размеренный образ жизни, лишенный опасностей и напряжения, казался нудным и серым. Не было в этих нормальных, благоустроенных и здоровых буднях тех красок, которыми отличалась нездоровая, некомфортная и полная риска жизнь в Одессе. Глубина, интенсивность и яркость приключения стала неким психологическим зельем, проникшим в кровь. Ему не хватало острых ощущений, которые практически не доступны в нормальной жизни. Людям склонным к приключениям свойственно увлекаться литературой в жанре Дюма, Буссенара, Лондона и так далее… С возрастом это обычно проходит, оставляя приятное воспоминание об увлечении юности. Однако для немногих, которым посчастливилось попробовать этот необычный вкус жизни со всей гаммой ее ощущений, трудно обрести покой и им наслаждаться. Для этого нужно стать философом, а процесс восхождения от конкретного к абстрактному, как и переход от тактики к стратегии, доступен далеко не каждому.
Что же Кфиру оставалось делать? Оставалось то, что остается почти всегда, и то, что мы делаем значительную часть нашей жизни. Мы ждем. Через несколько недель раздался очередной звонок.
По каким-то причинам Даша не смогла остаться в Одессе, и Кфиру предложили ее заменить. Радости его не было предела. Предпочтя забыть обиды, он сразу же согласился.
Работа на должности директора культурного центра, как выяснилось, резко отличалась от того, чем Кфир до сих пор привык заниматься. Конечно, некоторый опыт, приобретенный в Кишиневе, ему пригодился, и он понимал, что образ жизни уже не будет таким, каким был до работы в центре. Однако находясь в городе, в котором он никогда ни к чему не был привязан в течение дня, постоянное пребывание в центре вызвало чувство, аналогичное тому, которое он испытывал попав на первую работу после университета. Было ощущение потери свободы. Он был связан.
Однако ко всему можно привыкнуть. Вместо того чтобы ходить на встречи с людьми, он встречался с ними в центре. Это конечно не значит, что ему постоянно нужно было там находиться. Разумеется, он уходил, но все это было связано с какими-то церемониями: ему должны были принести пальто, подать машину и т. д. Приходилось постоянно держать в курсе своих дел сотрудников и быть у них на виду. После длительного периода свободной и почти независимой жизни это обременяло.
Люди, которых они с Женей подобрали для работы в центре, были вполне подходящими. С некоторыми Кфир работал еще с Приднестровских событий. Тем не менее, местный менталитет, основывавшийся на «коммунистических нормах труда», требовал его постоянного вмешательства и практически беспрерывного контроля.
Работа в центре начинала набирать обороты. Нужно отдать должное Даше. Кфир не особенно верил в успех курсов иврита в центре. Даша же успела это дело начать и поставить на такой уровень, что от желающих изучать иврит на всевозможных уровнях просто не было отбоя. Приходилось постоянно просить Тель-Авив о новых преподавателях, чтобы после отъезда учителей, отработавших свои несколько месяцев, не было простоя в процессе.
Кроме курсов иврита в центре постоянно работала библиотека, естественно, с еврейско-израильской тематикой. Библиотека имела большой спрос и практически не пустовала с 9 утра до 9 вечера.
В центр периодически приезжали лекторы из Израиля. Лекции рекламировались в объявлениях в прессе. Уровень лекций, их темы, а также личное обаяние лекторов привели к тому, что во время выступлений зал библиотеки, где проходили лекции, бывал забит до отказа. Особенно интересным было выступление Давида Маркиша[26], писателя, книги которого Кфир полюбил еще до знакомства с ним. Обычно у Кфира не было времени просидеть всю лекцию полностью. В случае же Маркиша, он не только выслушал все с начала до конца, но и активно задавал вопросы.
В центре функционировали кружки для различных возрастных групп, включая компьютерный класс, пользовавшийся особым спросом. На праздники устраивались особые мероприятия для занимающихся в центре, однако приходили не только постоянные посетители. Обычно во время праздничных программ в центре бывало невероятно тесно. Программа, угощение и общая атмосфера, основанная на отношении сотрудников к работе (Кфир за этим очень внимательно следил), делали свое дело.
Особо почетных и интересных гостей приглашали к Кфиру в кабинет, на чашечку кофе. Так он познакомился с массой интересных людей. Контакты с некоторыми из них стали постоянными.
Глава 5 Будни в Центре
До очередного отъезда в Одессу Кфир встречался с Женей. Они долго разговаривали. Точнее, Женя долго объяснял все преимущества позиции Кфира в таком городе как Одесса, и как она может быть использована. Другими словами, Женя по простоте душевной объяснил Кфиру то, что тот сам отлично понимал еще задолго до их знакомства. Однако он терпеливо слушал в надежде услышать то, чего не знал. Ничего конкретного Кфир не услышал, однако они решили, что он свяжет Женю с коммерсантами, в которых будет чувствоваться потенциал.
В аэропорту, когда он ждал рейса на Одессу, к нему подошел человек, с которым его когда-то познакомил Саша. Этого человека звали Борис. Как-то Саша чуть ли не силой потащил Кфира к Борису на ужин. Кфир отказывался идти к человеку, с которым встречался до этого лишь однажды, но Саша не уступал, утверждая, что Боря и его жена Люся – замечательные люди и будут ему очень рады. Борис действительно всем своим видом показывал, что очень рад его появлению. Что же касается Люси, то она была очень холодна и даже неприветлива. Однако первое впечатление бывает обманчиво, и в дальнейшем у Кфира с этой парой завязались самые дружеские отношения.
Так как рейс откладывался, они с Борисом просидели в ожидании посадки около трех часов. Этого было достаточно, чтобы прощупать почву и предположить, что сфера деятельности Бориса и его компаньона Димы вполне совместима с планами Жени.
Так как рейс откладывался, они с Борисом просидели в ожидании посадки около трех часов. Этого было достаточно, чтобы прощупать почву и предположить, что сфера деятельности Бориса и его компаньона Димы вполне совместима с планами Жени.
Как и большинство начинающих бизнесменов, Боря и Дима занимались всем, что покупалось и продавалось, при условии, что это приносило выгоду, или как говорят в Одессе – пользу.
Рассказ Кфира о приятеле Жене, начинающем бизнесмене, заинтересовал Борю, и он пригласил его встретиться с Димой, чтобы обсудить все вместе. Так начался их интенсивный деловой контакт.
Дима и Боря не были единственными, кто пытался выйти через Кфира на Израиль. Многие бизнесмены приходили в центр и раскладывали перед ним самые различные планы и предложения. Он выслушивал всех, как минимум один раз. После восьми вечера атмосфера его офиса начинала напоминать маленькую биржу. В девять вечера Кфир отпускал всех сотрудников и шофера, который всех развозил, а сам оставался часто до двенадцати. Ему доставляло удовольствие пройтись полчаса по дороге домой. Не спеша шагал он по Пушкинской, наслаждаясь каждым вздохом ночной прохлады, сворачивал у мэрии на Приморский бульвар и, дойдя до Дюка, выходил на Воронцовский переулок. Эта почти ежедневная, небезопасная, но удивительно приятная прогулка, позволяла ему собраться с мыслями, разложить информацию по местам и набросать абстрактный план продолжения работы.
Вернувшись домой после целого дня и слегка перекусив, Кфир ложился в кровать, обычно с книгой.
Его любимое занятие – чтение – помогало расслабиться, и уже минут через пятнадцать-двадцать, после того, как книга начинала падать, он гасил свет. Естественно, телефон был под рукой.
Кфир всегда вставал рано. После зарядки, завтрака и душа он выходил из дома, неподалеку от которого обычно ждал шофер. Иногда он добирался до центра сам, в зависимости от обстоятельств. В некоторых случаях ему было необходимо поработать одному, до прихода сотрудников.
Интенсивная занятость центра, вечерние дела, связанные с различными коммерческими предложениями, которые он официально объяснял как подготовку материала для коммерческого атташе, а также другие дела практически не оставляли времени для отдыха. Лана, естественно, была исключением. Однако никаких перемен в их отношениях не было. Время от времени Кфира стала навещать Аня – его секретарша из Кишинева. Он был в восторге от этой девятнадцатилетней рыжеватой красавицы, но отношения с ней не могли заменить того, чего ему не хватало в отношениях с Ланой.
Непросто объяснить эти параллельные отношения с двумя интересными женщинами. Быть может, в какой-то мере это была месть Лане за то, что она не допускала перехода их отношений за определенную черту. Однако, романтика – это вид мышления, ограниченный прекрасным. А так как в романтические моменты прекрасного много, рационального мышления, соответственно, мало. Возможно, это была некая компенсация за слишком прилежное поведение в прошлом. Может быть, даже своего рода авантюризм – «я все могу», а может, и какая-то попытка снятия стресса, связанного с работой, путем увеличения стресса на другом фронте. Скорее всего, все вместе. Вкратце можно сказать, что в тот момент жизнь нашего героя была заполнена до предела. Не понятно как, но он все успевал.
Глава 6 Новый Год
Новый Год в бывшем СССР – это самый красивый и, по-видимому, самый значительный праздник. Приготовления к нему начинаются раньше, чем к каким-либо другим праздникам. Его празднуют дольше, чем остальные праздники, так как в 24:00 оканчивается только официальная часть, а продолжение затягивается до утра. Недаром в наше время, в постсоветском пространстве, после Нового Года все останавливается как минимум на несколько дней. Народу, который так тщательно готовится к празднику и так лихо его отмечает, нужно время, чтобы прийти в себя.
В канун нового 1993 года в Одессе приготовления к празднику ничем не отличались от других лет. Было хорошо и холодно. Иногда шел снег, было скользко. Люди падали. Дети скользили по льду.
На улицах было больше пьяных, чем в обычное время. Население проходило генеральную репетицию и общую подготовку к ожидаемому событию. Перед магазинами выстраивались более длинные, чем обычно, очереди, в которых традиционно «выбрасывали» что-то. Другими «испитыми словами», «в воздухе стояла праздничная атмосфера».
Весь руководящий состав объединенной общины, за исключением религиозной организации, собирался отметить Новый Год в здании общины. Подготовка этой неофициальной деятельности проходила на фоне постоянной работы центра. Там продолжались курсы иврита, функционировали кружки, проводились лекции, и конечно, работала библиотека. Кроме этого через считанные дни после праздника ожидался визит временного поверенного из недавно открывшегося киевского посольства.
Во время недавнего очередного посещения посольства Эйтан – так звали этого молодого дипломата – попросил Кфира подготовить его визит в Одессу и по мере возможности организовать встречи с такими местными политиками, как мэр города и глава Одесской области. Такое задание требует координации с секретариатами вышеуказанных аппаратов, а в канун праздника эта задача практически не осуществима.
Кроме этого, Аня сообщила Кфиру, что собирается в Одессу на Новый Год, чтобы отметить его с ним. В отношении Ланы и ее планов на праздник все еще не было никакой ясности. Учитывая ситуацию с Аней, Кфир предпочитал напряженное молчание в случае с Ланой. Кроме того, он должен был присутствовать на общинном вечере, так как его отсутствие могло вызвать ненужные сплетни.
Эти мысли непроизвольно тревожили сознание нашего героя во время очередного совещания с сотрудниками центра. В разгаре планировки текущих и неординарных мероприятий, когда Кфир был достаточно далек от обсуждаемой темы, а точнее его мысли были в поисках решения задачи, как провести Новый Год в трех местах одновременно, позвонил телефон. Он поднял трубку. В комнате сразу же стало тихо. «Василий Иванович?!» – раздался пьяный голос в трубке. «Да», – произнес Кфир почти одновременно. Надо отметить, что создавшаяся тишина и качество телефонной связи позволяло сотрудникам достаточно четко слышать голос на другом конце линии. «Разрешите обратиться», – послышалось из трубки. В загоревшихся глазах своих подчиненных Кфир увидел сдержанное ожидание. Несмотря на возраст и солидное положение, внутри Кфира время от времени еще пробуждался мальчишка-озорник. В голове пронеслось «Эх, Петька, какой же любитель не мечтает сыграть классику», и, пытаясь придать своему голосу командно-низкую тональность, он небрежно бросил в трубку: «Валяй».
Лица сотрудников озарились понимающими улыбками. «Значит, докладываю», – растягивая слова и заикаясь, продолжал «Петька», «Я весь… обзвонил, и все… в курсе, только вот Федор, зараза… его на… не хочет идти в военторг. Я ему… говорю, что мол… ты такая, а он мне… не… обойдется… времени у него… нет».
Количество многоточий, приведенных здесь, вряд ли представляется достаточным для обычного «одноэтажного» отражения возможностей «великого – могучего». По неопытности передать истинное звучание является неисполнимой задачей. Однако Петька, так рьяно старавшийся организовать «культурный отдых» со своими однополчанами, использовал неизвестный Кфиру доселе подход, основывающийся на военно-бытовом опыте. Этот уникальный умелец и мастер народной словесности облекал свои мысли не каким-нибудь там трехэтажным форматом. Он использовал особую феноменальную технику, посредством которой его устами создавались речевые небоскребы.
Сотрудники, наблюдая за выражением лица своего начальника, которое, по-видимому, отражало неловкость, удивление и отчаянную попытку понять вроде бы родной язык, больше не могли сдерживать смеха. Наконец Кфир повесил трубку, и прошло еще несколько хороших минут, пока они смогли вернуться к работе.
Празднование Нового Года в общинном центре было назначено на одиннадцать вечера. Аня приезжала в шесть. Лана молчала. Кфир тоже промолчал, когда нашел на своей двери ее записку, вернувшись вечером домой за два дня до праздника. В записке говорилось, что она заходила и сожалеет о том, что не застала его. Да, этот неконкретный стиль, в общем, ничего не говоривший, был в духе Ланы. Ведь она могла бы и позвонить заранее.
Кфир решил играть по ее правилам. В канун Нового Года он послал к ней домой шофера с тортом, шампанским и поздравлениями.
Ане он объяснил, что будет вынужден отлучиться на пару часов, чтобы показаться на общинном празднике.
Итак, отметив с Аней Новый Год по московскому времени, в пять минут двенадцатого Кфир пошел в центр. На улицах было пусто. Лежал снег, но холода не было. Была приятная зимняя ночь. В двенадцать он чокнулся со всеми бокалами, а через час уже шел обратно. Теперь на улицах начинал появляться веселый народец. Становилось небезопасно, но он как всегда спокойно дошел до дома, где его ждало почти все, о чем мог мечтать мужчина. Аня была остроумна, виртуозно импровизировала на органе, прекрасно декламировала.