Келюс взял у Ольги «дипломат», потом подал ей руку. Петр Андреевич, убедившись, что его оставили в покое, быстро повернулся и побежал вверх по лестнице.
– Все в порядке, Ольга, – вздохнул Николай. – Сейчас бы дверь…
Он попытался закрыть дверь одной рукой, но тяжелая железная плита не поддавалась. Ольга поставила «дипломат», и они надавили на дверь вдвоем. Наконец замок клацнул и закрылся. Келюс критически оглядел его, заметив, что под замком вмонтирован тяжелый стальной засов. Николай с трудом задвинул его и удовлетворенно хмыкнул. Теперь открыть двери снаружи можно было разве что с помощью газорезки.
– Ну ладно. Где это мы?
– Какой-то подвал, – сказала Ольга, оглядываясь вокруг. – Вроде бы никого нет…
Узкий, хотя и высокий коридор тянулся далеко-далеко. Там, вдали, его конец терялся; на всем протяжении коридора было абсолютно пусто. По стенам стелились какие-то кабели, каждые десять метров в потолок была вмонтирована небольшая лампочка в металлическом плафоне.
– Ну что, пошли? ~ предложил Келюс. – Нам вроде бы налево.
– Давайте передохнем, Николай. Минуту, не больше…
Они присели прямо на посыпанный песком пол. Келюс закурил и тут же поморщился: боль захлестнула горло, сигаретный дым не доставлял никакого удовольствия.
– Николай, – вдруг заговорила Ольга, – я слышала, о чем вы говорили в коридоре. Вам надо было отдать бумаги…
– Ну да, – кивнул Лунин, – может, и вас еще оставить?
– Да. Этот… ваш родственник прав. Мне действительно негде укрыться. Из-за нас… из-за нашей семьи… уже погибли люди. Теперь я осталась одна… Не хочу, Николай! Я вам очень благодарна, но так дальше нельзя, уходите! Возьмите мое кольцо, оно вам может пригодиться. И оставьте мне браунинг, если можно…
– Угу, – хмыкнул Келюс, – и румынский оркестр, бином! Чтобы Шопена играть… Знаете, Ольга, вот кого не люблю, так это паникеров. И вообще надо идти, поговорили…
– Вы благородный человек, Николай, – тихо заметила Ольга. – Вы настоящий дворянин. Но поймите, нам вдвоем все равно не уйти.
– Кто я? Знаете, Ольга, я вас позже познакомлю с воином Фроатом. Так вот он не просто дворянин, а настоящий царевич дхарский… А я – увольте. Хорошо, что мой дед вас не слышит. Все, поговорили! И вообще скоро я свалюсь, так что вам придется меня тащить. Так что готовьтесь…
– Не волнуйтесь, Николай, – совершенно серьезно ответила девушка. – Я вас дотащу, если понадобится. Я ведь работала в госпитале…
– Ну просто гениально, – заключил Келюс вставая. – Кстати, вот вам браунинг. Услышите шум – бейте не задумываясь.
Они шли по длинному коридору. Лунин шел первым, держа руку в кармане куртки, где лежал отобранный у Петра Андреевича пистолет. Боль временами становилась невыносимой, и Келюс вновь отдал «дипломат» Ольге. Но все равно идти было трудно, и Николай крепко сжал зубы, чтобы не стонать.
Время от времени коридор пересекали поперечные подземные переходы, также освещенные рядами лампочек под жестяными плафонами. Каждый раз, подходя к очередному перекрестку, Келюс осторожно заглядывал за угол, но опасения были напрасны, все было тихо. Внезапно ухо уловило отдаленный крик. Николай остановился и приложил палец к губам. Крик повторился, Келюс выхватил из кармана пистолет.
– Что случилось, Николай? – прошептала Ольга, недоуменно оглядываясь.
– Разве вы не слышите? Кто-то кричит!
– Я ничего не слышу. Здесь тихо! Николай вновь прислушался. Вдалеке кто-то плакал, слышались грубые голоса, а затем вновь раздался душераздирающий крик. Келюс вздрогнул и посмотрел на девушку, та отрицательно покачала головой.
– Значит, брежу, ~ стараясь быть спокойным, рассудил он. – Извините, Ольга… Пойдемте дальше.
Коридор казался бесконечным, крики не утихали, и временами Келюс начинал думать, что он действительно бредит. Внезапно возле одного из перекрестков он услыхал звук шагов. Кто-то шел по проходу.
– Назад, – шепнул он, но было поздно. Из-за поворота показались трое, при виде которых Келюс прижался к стене, пытаясь заслонить девушку. Пистолет, который он забыл снять с предохранителя, застыл в его руке.
Двое незнакомцев держали в руках короткие карабины с блестящими лакированными прикладами. Но даже не это поразило Николая. Они были одеты в странную форму без погон с большими лазоревыми петлицами, какую Келюс видел только в кинофильмах.
Эти двое конвоировали третьего – невысокого человека, руки которого были схвачены сзади стальными наручниками. Конвоируемый шел пошатываясь, и один из людей в форме лениво толкнул его прикладом.
– Николай, что с вами? – услыхал Келюс удивленный голос Ольги и понял, что девушка ничего не видит. – Здесь никого нет, Николай! Пойдемте.
Келюс помотал головой, но видение – если это было видение – не пропало. «Лазоревый» вновь толкнул человека в наручниках, и они миновали перекресток. Внезапно один из конвоиров посмотрел на Келюса, затем повернулся и что-то сказал другому. Теперь уже оба человека в форме смотрели в его сторону, и Лунин с ужасом понял, что они его видят.
– Ольга, – шепнул он, прижимаясь затылком к холодной стене. – Я, кажется, уже дохожу…
Девушка достала платок и вытерла холодный пот, проступивший у него на лбу. Келюс задыхался. Он видел, как конвоиры о чем-то переговариваются, слышал их растерянные и злые голоса, затем один из них стал поднимать карабин, Николай понял, что пуля в этом карабине – настоящая. По крайней мере для него.
Внезапно Ольга, с тревогой смотревшая на побелевшее лицо Келюса, что-то зашептала, и в ту же секунду лица конвоиров стали расплываться, фигуры побледнели и начали медленно исчезать. Наконец они пропали без следа, и в ту же секунду стихли крики. Келюс удивленно оглянулся. В совершенно пустом подвале было тихо, только где-то вдалеке еле слышно капала вода.
– Фу-у! – покачал головой Лунин, понемногу приходя в себя. – Этак и вправду можно сквозануться…
– Я видела, что вам стало плохо, Николай, – сказала Ольга. – Я не знала, чем вам помочь. Тогда я прочла Трисвятие. Меня научила этой молитве няня…
– Спасибо няне! – Келюс чувствовал, что ему стало легче, даже боль отступила, и он смог наконец свободно вздохнуть. – Ну, пошли…
Вскоре они добрались до конца коридора. На противоположной стене висел большой распределительный щит, влево и вправо шли узкие проходы.
– Нам, кажется, направо, – заметил Лунин, и они свернули в проход, где было темно, свет шел только от одной, висевшей в самом конце коридора лампы. Они были уже на середине прохода, как вдруг Ольга замерла, схватив Келюса за руку. Стены подвала содрогнулись, откуда-то донесся грохот взрыва, лампочка, висевшая в конце коридора, закачалась.
– Дверь, – понял Николай, – наверное, гранату подвесили к замку. Пошли, Ольга. Надо успеть.
Сзади уже слышались отдаленные голоса, и Николай ускорил шаг, насколько позволяла раненая рука. Под ноги стали попадаться старые трубы, пустые банки из-под краски, какие-то ржавые бидоны. Ольга оступилась и чуть не упала, но Келюс успел подхватить ее, схватив за руку и потащив вперед. Через минуту они уже были в конце прохода перед деревянной дверью. К счастью, она оказалась не заперта. Келюс и Ольга поспешили и спустя мгновение оказались в небольшой квадратной комнате, сразу показавшейся Лунину знакомой.
Он пригляделся и вспомнил. Он уже был здесь, в этой комнате, где стояли деревянная тумбочка с инвентарным номером и старый стул, а на полу лежал маленький потрепанный коврик. Только тогда Николай заходил сюда через другой вход, который теперь был закрыт огромной стальной дверью, находившейся прямо посередине противоположной стены.
Сзади послышались крики. Келюс выглянул наружу: по проходу, освещенные слабым светом лампы, бежали несколько человек, одетых как-то странно. Уже захлопнув дверь и задвинув засов, Николай сообразил, в чем дело: они были в черных куртках, которыми костюмеры обычно наделяли актеров, игравших комиссаров в историко-революционных эпопеях. Впрочем, Николай тут же подумал, что похожие куртки носят и в его время, а смутный свет лампы в коридоре способен творить еще и не такие чудеса.
– Надо открыть дверь, – сказал он, подходя к чудищу, врезанному в противоположную стену. ~ Надеюсь, она не заперта на замок…
Он хотел добавить, что, если не удастся открыть дверь, их заботы скоро кончатся, но вовремя спохватился. К счастью, бегло осмотрев стальное устройство, Келюс понял, что дверь закрыта только на засов.
– Помогите, Ольга, – попросил он, и они вдвоем попытались сдвинуть дверь с места. Первая попытка не увенчалась успехом, они нажали снова, и тут совсем рядом, в только что покинутом коридоре, послышался шум. В дверь, минуту назад запертую Келюсом, ударили чем-то тяжелым.
– Открывай, контра! – послышался уже знакомый молодой, мальчишеский голос, наполненный до краев злостью.
– Открывай, контра! – послышался уже знакомый молодой, мальчишеский голос, наполненный до краев злостью.
~ Нажали, – скомандовал Келюс шепотом. Они вновь навалились на засов, и наконец стальная щеколда стала медленно сдвигаться с места. В дверь уже вовсю колотили, но она держалась.
– Еще чуток, – проговорил Николай, засов открылся, и тут совсем рядом что-то сухо треснуло. Пуля, пробив деревянную дверь, обшитую черной кожей, щелкнула о металл у самого виска Ольги.
– Открывай! – орали в коридоре. – Все равно порешим контру!
Вновь ударили выстрелы. Николай понял, что они могут не успеть: двери находились одна напротив другой, и, даже стреляя вслепую, можно было не промахнуться. И тут Ольга, чуть прищурившись и сжав губы, прицелилась и нажала на спуск. В небольшой комнате грохот браунинга оглушил. За дверью послышался крик, Ольга выстрелила еще дважды и не торопясь спрятала пистолет.
– Да простит меня Бог, – прошептала она, медленно перекрестившись.
Вдвоем они потянули за огромное стальное кольцо. Дверь со скрипом открылась, и в ту же секунду в глаза ударил мерцающий светло-молочный свет.
Келюс почувствовал, как его охватывает легкое пульсирующее поле. Скантр работал, Лунин схватил Ольгу за руку, и они шагнули прямо за переливающуюся завесу. В дверь вновь ударили чем-то тяжелым, но Келюс и Ольга были уже по другую сторону барьера. Светящаяся завеса находилась у них за спиной, а вокруг расстилалась звенящая капелью темнота столичных катакомб.
– Ну вот, – проговорил Келюс, стараясь держаться как можно бодрее. – Уже что-то знакомое. Эх, дорогу бы вспомнить! Фрола бы сюда…
Он стал напряженно всматриваться в темноту, угадывая уже однажды хоженный им маршрут, как вдруг сзади послышался крик. Келюс повернулся и увидел, как сквозь светящуюся завесу протянулась чья-то рука, затем в призрачном молочном свете показалось искаженное болью лицо, и через секунду чье-то тело в черной кожаной куртке рухнуло прямо к ногам Келюса и Ольги. – О, Господи! – выдохнула девушка. Николай вздрогнул: на сыром полу подземного коридора, окруженный легким радужным свечением, бился скелет в черной кожанке.
5. БОЛЕЗНЬ
Келюс и Ольга шли по подземелью. Николай ощупью искал в темноте дорогу, что вела к костелу Святого Варфоломея. Туда было ближе, да и эта часть подземелья казалась несколько безопаснее. Чем дальше они отходили от светящейся завесы, тем Келюс чувствовал себя увереннее. Даже темнота катакомб казалась теперь уютнее, чем затхлый воздух «Кармана». Рана почти не болела, правда, на смену лихорадке пришел холод, сковавший левую руку, но Николай пытался не обращать на это внимания. Ольга же, напротив, пала духом. Она то и дело спотыкалась, останавливалась, в конце концов Келюсу пришлось взять ее под руку.
– Николай, – не выдержала девушка, все это время молчавшая, – это… это какой-то ад… Что это было?
– А-а! – понял Лунин. – У этого типа, похоже, не было пропуска… скантра. Я уже видел такое… Защитное поле – выдумали, умники! Как это мы тогда с вами вдвоем прошли, сам удивляюсь…
Ольга вздрогнула, очевидно представив, что могло с ними случиться.
~ Ладно, ладно, – успокоил ее Келюс. – Удивительно, но мы покуда живы. А если вход окажется открытым, то можем считать, что нам вообще повезло.
Как ни странно, несмотря на полную темноту и раненую руку, Николай с каждой минутой шел все более уверенно. Вначале он объяснял это тем, что сбиться с дороги почти невозможно – надо идти прямо, никуда не поворачивая. Но затем Лунин сообразил, что, несмотря на чернильную темноту, он начинает различать нависшие над ними своды, попадающиеся то слева, то справа ниши и даже небольшие лужи, то и дело встречавшиеся на пути. Николай понял, что видит в темноте так, как видела несчастная Кора. Как это ни странно, это открытие оставило Келюса почти равнодушным, он лишь осознал то, что подспудно стал понимать значительно раньше: он стал другим. Сырая тьма катакомб уже не пугала, и Николай вдруг подумал, что не просто видит, но чувствует дорогу и может идти по ней даже с завязанными глазами.
– Ой, – вдруг испуганно проговорила Ольга, – что это?.. Под ногами…
Келюс огляделся и понял, что они находятся в подземном зале, а девушка задела ногой кучу стреляных гильз, ковром покрывавших землю. Николай, не став ничего объяснять, крепче сжал руку Ольги и повел ее прочь от этого страшного места. Но тут же подумалось, что, будь он один, с удовольствием остался бы здесь и непременно смог бы найти что-нибудь интересное. Найти или встретить…
Он отогнал от себя эту нелепую идею, постаравшись сосредоточиться на дороге. Впрочем, идти стало нетрудно. Подземный коридор был ровным, и Лунин лишь удивился тому, с каким трудом они шли здесь, преследуя яртов Волкова. Да и о яртах. он подумал без прежнего страха. Келюс понял, что больше их не боится.
– Николай, что это с вами? – вдруг спросила Ольга. Келюс почувствовал, что ее тело бьет крупная дрожь.
– Да все в порядке, – нерешительно проговорил он, – мне сейчас лучше, только рука…
– У вас лицо… светится… Извините, Николай…
– Так это же скантр! – бодро ответил Келюс, хорошо понимая, что значок с усатым профилем совершенно здесь ни при чем. – У вас тоже лицо светится. Энергетическое поле!
Девушка нерешительно взглянула на свои руки, потрогала лицо и, похоже, немного успокоилась. Келюс ускорил шаг и вдруг понял, что ему совершенно не хочется покидать подземелье и здесь ему лучше, чем под солнцем. В следующую секунду Николай обозвал себя психом, но странное чувство не исчезало. Он подумал, что сейчас готов вернуться даже в проклятый «Карман» и встретиться лицом к лицу со своими странными преследователями. И Лунин понял, что выйдет из этой схватки победителем…
– Свет! – внезапно крикнула Ольга, и Келюс увидел впереди небольшой дрожащий огонек. Он аккуратно отстранил от себя девушку, достал пистолет и снял с предохранителя.
– Идите тихо! – шепнул он Ольге – Когда я скажу – падайте на землю.
Свет медленно приближался: уже можно было разобрать, что горит большая переносная лампа, вокруг которой суетятся несколько человек в спецовках. Вскоре стали различимы отдаленные голоса. Чей-то громкий, явно начальственный баритон интересовался, куда подевалась какая-то труба. Судя по эпитету, труба явно чем-то провинилась перед говорившим.
– Кажется, водопроводчики, ~ облегченно вздохнул Келюс. – Ну конечно, бином, здесь же коммуникации!..
Они тихо подошли поближе и, убедившись, что перед ними действительно обыкновенная бригада «Водоканалтреста», разыскивающая неуловимую трубу, вышли на свет. Их появление не прошло незамеченным. Воцарилось молчание, парни в спецовках нерешительно переглядывались, стараясь понять, откуда взялись странные гости.
– Добрый день, – взял инициативу на себя Келюс. – Вы разрешите?
~ Да… э-э-э… – выдавил из себя один из парней. Остальные промолчали, очевидно не имея возможности сказать даже это.
– Мы краеведы, ~ пояснил Лунин самым беззаботным тоном, – из Музея истории и реконструкции Столицы. Отбились от группы – А-а-а, – . облегченно протянул какой-то парень, по виду старший, сокровища ищете?
– Не сокровища, – поучительно поправил Келюс, – а библиотеку Ивана Грозного. Читали, наверное?
– Читали, – неуверенно ответил кто-то – Только какая тут, к чертям собачьим, библиотека? За угол зайдешь – до костей продирает!
– – Наука требует жертв, товарищи! Здесь выйти можно?
– Идите вдоль провода, – посоветовал старший. – Там лампы повесили – не заблудитесь.
Келюс, поблагодарив, тронул Ольгу за локоть. Действительно, впереди горел свет, впервые за многие годы в мрачные лабиринты проникло электричество.
– Николай, о чем это вы? – тихо спросила девушка, когда бригада водопроводчиков осталась позади. – Какая библиотека? Здесь что, действительно спрятаны книги Ивана Грозного?
– Ляпнул первое, что в голову пришло, – усмехнулся Келюс. – Хорошо, про библиотеку вспомнил… Ну вот, кажется, и выход.
Они прошли через знакомый Лунину подвал, поднялись по ступенькам и оказались в залитом асфальтом дворике костела.
– Господи, как жарко! – удивилась Ольга. – Неужели за один день так изменилась погода?
Действительно, вокруг ничто не напоминало теплый май. Белое беспощадное солнце заливало город, дышать было трудно, пыльные листья беспомощно свисали с ветвей. Недавно уложенный асфальт проседал под ногами, словно трясина.
– Не один день, – вздохнул Келюс. – В «Кармане» другое время, Ольга. Хотел бы я, бином, знать, сколько мы там пробыли! Ладно, у меня, кажется, есть мелочь.
Они подошли к ближайшему телефону-автомату, и Лунин набрал номер Лиды. К аппарату долго никто не подходил, наконец трубку подняли, и Николай узнал голос девушки.
– Лидуня, привет! – как можно более весело воскликнул он. – Это я, Николай! Как там дела?