– Почему вдвоем, ёлы? – удивился дхар. – Вот Валерий приехал. Да и Мик в конце концов появится. Ты мне скажи, Француз, если все это правда, что мы должны делать? Может, Стародомской рассказать? Или телевизионщикам?
– Не получится, я уже думал. Мы не сможем доказать, что документы подлинные, к тому же придется сообщить, где мы их взяли… Да и попросту, бином, не поверят! Вот ты бы поверил? Если бы просто в газете прочел?
– Не-а, – уверенно заявил дхар. – Не поверил бы.
– Ну вот. Поэтому, думаю, для начала мы должны помочь скрыться Ольге и спрятать бумаги.
– Это ясно, – кивнул Фрол. – Это-то я понял.
– Ну а потом, – вздохнул Келюс, – мы должны найти Око Силы.
– Ну знаешь!
– Да, – кивнул Лунин. – Конечно, до него мы не доберемся, это я, бином, понимаю. Но если нельзя попасть в сердце, попытаемся обрубить щупальца.
– Скантр, – понял Фрол. – Только где его, ёлы, найдешь! Эх, в руках держали!
– Он где-то в Столице, – уверенно заявил Николай. – Если мы его уничтожим, то отрежем этого товарища Вечного от Ока Силы. Едва ли у них есть в запасе второй такой, иначе они не цеплялись бы за этот. Ну а во-вторых, Крым…
– Почему Крым, ёлы?
– У них там есть что-то, – пояснил Келюс, – какое-то устройство, источник энергии… Не знаю точно. По-моему, он служил для воздействия на Южную Европу и Средиземноморье. Ну а теперь они могут использовать эту крымскую точку вместо Института…
– Н-да, – задумался Фрол. – То-то наш Президент, ёлы, Крым отдавать не хочет! А я думал, из-за пляжа… Только как найти эту самую точку?
Лунин пожал плечами: – Не знаю, Фрол. Поглядим. А пока пойдем-ка спать.
– Знаешь, Француз, – помолчав, заметил дхар. – Не к ночи это, но все-таки скажу. Алия снова выступает, уже вторую неделю. Вот так-то…
Келюс почувствовал холод в ладонях, но ничего не ответил.
Николай заснул почти сразу, словно провалился в огромную бездонную яму. Он по-прежнему чувствовал холод в левой руке, но это уже не мешало. Напротив, Лунин успел подумать, что, когда холод дойдет до сердца, станет совсем хорошо.
Сон был странный, очень яркий и объемный. Николай увидел проселочную дорогу и небольшую, заросшую травой ложбину возле покосившегося телеграфного столба. Вдруг земля стала прозрачной, и на дне глубокой ямы Келюс заметил несколько страшных, желтых, совершенно распавшихся остовов. Один из скелетов, привстав, потянулся к нему, но Николай почему-то не испугался. Скелет широко перекрестил его; и Лунин увидел вместо страшного оскала лицо Ольги. Каштановые волосы в беспорядке падали на лоб, голубые глаза были полны слез, а прямо между ними чернело запекшейся кровью пулевое отверстие.
– Ольга, ведь вы живы! – закричал Келюс, но девушка медленно покачала головой. Губы не двигались, но Лунину показалось, что он слышит тихий голос: – Я же вам говорила, Николай. Меня невозможно спасти…
Тут все провалилось куда-то в черноту, и из этой черноты проступило другое женское лицо. Печальная Кора качала головой, повторяя: «Зачем вы не ушли тогда, Келюс? Я же говорила вам! Я говорила…» Затем ее лицо пропало, и перед Николаем встал во весь рост Михаил Корф, но не в мятом современном костюме, а в щегольской черной форме, с орденами на груди и стеком в левой руке.
– Экий форс-мажор, Николай! – произнес он странным, не своим голосом. Выходит, я должен вас всех перебить? Что за ерунда, право!
Потом пропал и он, и в полной тьме Лунин услыхал страшный хохот, от которого весь похолодел. Он не знал того, кто смеется, но вдруг понял: это тот, кого победить ни он, ни Фрол не смогут никогда, то Последнее Зло, что привиделось ему когда-то в темном коридоре Белого Дома.
Хохот внезапно прервался, и перед Келюсом появилось лицо Алии. Певица, завлекающе улыбаясь, манила его. Николай хотел что-то сказать, но горло сдавило, и он почувствовал, что делает шаг, потом еще один, затем еще и еще. Алия продолжала улыбаться синими неживыми губами, и Келюс вдруг почувствовал, что должен что-то сделать. Он ощутил страшный, доселе неведомый ему голод, и во рту явственно проступил жуткий солоноватый привкус свежей крови…
Николай очнулся от сильного толчка в грудь, открыл глаза и несколько секунд не мог сообразить, почему стоит посреди комнаты. Фрол был рядом, осторожно поддерживая Николая за плечо.
– Господи, – пробормотал наконец Келюс. – Чего это я?
– Ничего, Француз, – спокойно ответил дхар. – Ложись-ка и спи.
– Я что, лунатик? – вяло удивился Лунин, послушно возвращаясь и ныряя под простыню. – Надо же…
– Нервы, наверное. Спи, ёлы…
Келюс с некоторым удивлением отметил, что дхар одет и, судя по всему, еще не ложился. Лунин попытался сообразить, что это могло значить, но думать не хотелось, и он почти сразу заснул, на этот раз крепко и без сновидений. Последнее, что он успел заметить, это был Фрол, который сидел рядом, делая над его головой какие-то непонятные пассы.
Утром Николай встал бодрым, но мысль о жутком сне продолжала преследовать его. Он не выдержал и поделился своими опасениями с Фролом, но тот лишь вновь сослался на разошедшиеся нервы и совершенно непонятно почему посоветовал Келюсу не выходить из дому до вечера. Лунин сразу же согласился: мысль о солнечном свете почему-то вызывала неприязнь. Он задернул в комнате шторы и почувствовал себя увереннее. Внезапно Николай вспомнил, что ему уже советовали не выходить на солнце и задергивать в квартире занавески. Он долго не мог сообразить, кто давал ему такой совет, пока наконец до него не дошло: Кора.
Вечером все вновь встретились в квартире у Лиды. Валерий собирался, уезжать: он и так задержался в Столице. Пока Фрол о чем-то беседовал с Лидой, а Ольга готовила на кухне чай, Келюс отозвал своего самарского приятеля в сторонку: – Слышь, Шлиман районного масштаба, ты у нас всегда отличался благоразумием…
– Я? – поразился Валерий. – Ну, если это называть благоразумием…
– Посоветуй, – продолжал Николай. – Ольге угрожает опасность. Что бы придумать, а? Валерий на минуту задумался: – Ну знаешь! Раз ты упомянул о благоразумии, то лучше всего просто обратиться в милицию. Не Чикаго же у нас в самом деле!
– Не годится, – покачал головой Келюс. ~ Понимаешь, она здесь нелегально.
– То есть? – не понял бородач. – Без прописки, что ли? Без документов? Слушай, да кто она вообще такая?
– И без прописки, и без документов. А кто она такая, я и сам, честно говоря, не знаю.
– Так спроси, – пожал плечами Валерий. – Не могу. Ладно, что нам делать? Валерий вновь задумался.
– Сейчас я возвращаюсь домой, – неторопливо заговорил он, что-то прикидывая ~ Там буду пару дней, а потом уезжаю в экспедицию до конца августа. Я буду на Чабан-Кермене, это километрах в двадцати от Судака.
– Крым, что ли? – спросил Келюс, который в этот день почему-то соображал с немалым трудом.
– Географ! – хмыкнул археолог. – Естественно, не Кольский полуостров. В общем, места там глухие, три года скачи – не доскачешь. К тому же теперь это заграница… В общем, Ольга могла бы поехать со мной. Там, конечно, не курорт, особенно когда дожди зарядят…
– – А что, идея! ~ встрепенулся Лунин. – Давай у Ольги спросим.
Девушка выслушала Келюса и Валерия очень внимательно, затем улыбнулась: Знаете, Валерий, я уже бывала в экспедициях. Как-то года четыре назад я заезжала к своему кузену, он тогда копал под Севастополем.
– А у кого? – сразу поинтересовался бородач. – Кто-то из музея или пришлый?
– Он копал у Василия Васильевича Латышева. Вы, наверное, Валерий, слыхали о таком? Археолог внимательно поглядел на Ольгу: – Да, я слыхал о Василии Васильевиче. И очень бы много дал, чтобы заехать к нему в экспедицию хотя бы на денек…
Он перевел взгляд на Келюса. Тот понял.
– Думай что хочешь, Шлиман, – улыбнулся он, – но Ольга говорит правду.
– Николай, – удивилась девушка, – почему вы думаете, что Валерий должен сомневаться в моих словах?
– Нет-нет, – успокоительно заговорил бородач. – Все в порядке, Ольга… Ну, заезжали вы в гости к Латышеву… Ну, всяко бывает…
– Валерий! – тонкие брови взлетели вверх. – Я не понимаю, чем заслужила такой тон…
И тут Ольга что-то вспомнила, испуганно проговорила по-французски: «Извините, ради Бога!» – и быстро вышла вон из комнаты.
– Н-да, – в свою очередь высказался Келюс.
– Да нет, чего там! – растерянно заговорил Валерий. – Ну, была она у Латышева. Почему бы мне не побывать, скажем, у Лепера или Бертье-Делагарда? Нет, все нормально, красивые девушки путешествуют во времени, князь Курбский получает из Министерства обороны автоматы, а нами правят агенты с Сириуса… Полный порядок!
Николай пожал плечами: – Если ты считаешь нас всех бандой сумасшедших, то так, бином, и скажи. Знаешь, я бы тебя вообще ни о чем не просил…
– Ладно, – вдруг совершенно серьезным тоном заявил археолог. – Отвечу завтра, хорошо? Спорить не приходилось. Келюс молча кивнул.
– Зайду-ка я завтра в «Ленинку», – неизвестно почему добавил Валерий. Хорошо, что билет с собой захватил…
Ночью, перед тем как ложиться спать, Фрол несколько раз провел ладонями над головой Келюса, что-то тихо прошептав на непонятном Николаю языке. Затем он пожелал Келюсу спокойной ночи и хотел уйти, но Лунин остановил его.
– Воин Фроат, – обратился он к дхару, пытаясь говорить как можно спокойнее, – что это со мной? Только не говори, что, бином, нервы.
– Хвораешь ты, Француз, – неохотно ответил Фрол и отвернулся.
– Знаешь, Фрол, что-то стал я туго соображать, особенно днем, на солнце. Но такие вещи даже я могу понять. Это из-за укуса, да?
– Не знаю, ёлы, – пробормотал дхар, не поворачивая головы.
– Меня укусила собака. Собака, бином, страннее некуда… У меня светобоязнь, нет аппетита, левая часть тела как будто, бином, полита жидким азотом. Что еще? Ах да, хожу по ночам, хотя лунатизмом никогда не страдал… Фрол, значит, что… я стал… яртом?
Фрол молчал, по-прежнему отвернувшись. Наконец медленно проговорил, глядя куда-то в темное окно: – Нет, Француз… Ты не ярт. Но тебя укусили уже второй раз. Второй раз, ёлы! Первый раз тебя вытащил Кирилыч, но такие вещи без следа не проходят. А теперь… Я не умею это лечить. Старики умели. Может быть, там, в этом лесу, у Дхори Арха…
– Что же мне делать? – спросил, помолчав, Келюс. – Знаешь, во сне я уже чувствовал… Ну, вроде у меня во рту кровь…
– Продержись недельки три, Француз. Я попытаюсь… Ты, главное, держись…
– Чеснок, что ли, в карман сунуть? Или сразу кол проглотить… осиновый?
– Ты, ёлы, с колом не торопись, – непонятно, в шутку или всерьез, ответил дхар. – А вот штуку эту, ну, скантр, ты бы не снимал. Сдается мне, она не только Ольге помочь может…
Наверное, пассы Фрола помогли, а может, организм продолжал бороться, но спал Келюс нормально, и кошмары его больше не мучили. На следующее утро он достал из все того же дедова ящика кусок кожи и сделал себе ладанку, зашив туда значок с усатым профилем, позаимствованный у Петра Андреевича. За неимением лишней цепочки Николай подвесил ладанку на обыкновенный тонкий шнур. Легкое, едва уловимое тепло охватило Келюса, и он сразу же почувствовал себя лучше, даже солнечный свет перестал его беспокоить. Лунин уже собирался, оставив все опасения, прогуляться на давно покинутую работу, надеясь как-то объясниться с начальством, как вдруг Фрол, уже давно посматривавший в кухонное окно, подозвал его и указал куда-то вниз.
– Вон там, на скамейке… Ты, Француз, не про этих, в комиссарских куртках, рассказывал?
Лунин всмотрелся и понял, что Фрол не ошибся. На скамейке сидели трое молодых парней, одетых, несмотря на дикую июньскую жару, в одинаковые кожаные куртки.
– Они? – поинтересовался дхар, внимательно вглядываясь в незнакомцев.
– Похожи. Знаешь, я-то и видел их всего несколько секунд. Какого черта они в куртках ходят? И не жарко им!
– У Волкова его урки тоже в кожаных куртках были. Правда, тогда была осень. И куртки другие…
– Наверное, оружие удобнее прятать, – предположил Келюс. – Интересно, запомнили они меня?
– Да уж интересно, ёлы, – согласился Фрол. – А ну-ка, подожди. Француз…
Он накинул свою легкую курточку и спустился вниз. Келюс видел, как Фрол неторопливо прошелся по двору, о чем-то перекинулся парой слов с пенсионерами, оккупировавшими детскую площадку, и как бы ненароком оказался возле лавочки с тремя неизвестными. Через несколько минут дхар вернулся. Вид у него был задумчивый.
– Не ярты, Француз, – сообщил он, вновь поглядев в окно. – У них, это… поле такое же, как и у нас с тобой. И фэйсы нормальные, не скажешь ничего.
– А может, мы паникуем? – предположил Келюс. – Ну мало ли, оригиналы попались…
– Не-а, – покачал головой Фрол. – Оригиналы-то они, ёлы, оригиналы… Только, Француз, у каждого из них такая же штука, как у тебя.
– Скантр? – удивился Лунин.
– Ну да. Так что думай сам, откуда они, ёлы, такие оригинальные.
– Значит, они из «Кармана». – Келюс вспомнил страшный скелет, бьющийся в корчах у светящейся завесы. – Тогда у них, наверное, не было скантров. Ладно, пистолет-то у меня с собой…
К счастью, оружие не понадобилось. Через полчаса Николай выглянул в окно и увидел, что странных молодых людей на скамейке нет. Через некоторое время Келюс и Фрол, выйдя на разведку, убедились, что незваных Гостей ни во дворе, ни поблизости не видно. Они сделали несколько кругов по ближайшим улицам, но все было спокойно, никто за ними не шел.
Вечером, когда они навестили Лиду, там их уже с нетерпением поджидал Валерий.
– Где тебя носит? – обратился он к Келюсу. – У меня же сегодня поезд! Шляешься неизвестно где…
– Погоди, – прервал Николай, – что ты решил?
– Сейчас. Ольга, можно вас на минутку? Девушка вопросительно взглянула на возбужденного археолога.
– Я хотел бы извиниться, – начал Валерий. – Вчера я позволил себе… Правда, тут любой бы на моем месте удивился… В общем, прошу прощения, Ольга. Вы действительно были в экспедиции Василия Васильевича Латышева. Я зашел сегодня утром в «Ленинку» и Заглянул в отчет Археологической комиссии. Там была фотография…
– Какой отчет? – перебил его Келюс. – За какой год?
Валерий не ответил, выжидательно поглядев на девушку. Та ничего не сказала, только покачала головой.
– В общем, винюсь в маловерии и прошу еще раз прощения, ваше…
– Ради Бога, Валерий! – воскликнула Ольга.
– Всё! – пообещал археолог. – Уже молчу, уже забыл. В общем, принимайте меня в вашу палату номер шесть на правах полномочного члена. Предлагаю следующее: через пару дней я звоню сюда, мы договариваемся окончательно. Лучше всего, Ольга, если вы подъедете в Симферополь, на вокзале я вас встречу. На Чабан-Кермене вас никто не найдет. Ну что, договорились?
– Спасибо, Валерий. – Голос девушки неожиданно дрогнул. – Я понимаю, вы все из-за меня рискуете…
– Я? – удивился бородач. – Помилуйте, я-то уж точно никому не нужен. Это вот этот… деятель вечно ищет приключений. А кому нужен провинциальный доцент в последней стадии алкоголизма?
– Ольга, не слушайте его! – улыбнулся Келюс. – Он шутит, у него не последняя стадия. В крайнем случае – предпоследняя. Слушай, Валерий, у тебя там в экспедиции народ надежный?
– Разный народ, – бородач слегка поморщился. – Это ведь не моя экспедиция, Николай. Старшим там один мужик из Киева. Пьет крепко – в общем, свой. Ну и человек трех-четырех я знаю. А кто еще будет, Бог весть. Да ладно, скажем, что Ольга из…
– Тирасполя, – подсказал Лунин.
– Никого, думаю, это особо волновать не будет. Ну что, договорились?
– Договорились, – улыбнулась Ольга. – Знаете, я умею делать копии находок из папье-маше. Меня учил один господин из лаборатории Эрмитажа.
– Боже мой, Ольга! – восхитился Валерий. – Из папье-маше! Да этим уже полвека не занимаются! А там, на Чабан-Кермене, вообще разбойничий притон. Дневник не ведут, находки в таз сваливают и… Ладно, не стоит к ночи. Впрочем, скоро сами увидите…
Ольга ушла помогать Лиде на кухне. Келюс, убедившись, что они с Валерием в комнате одни, достал из самодельной кобуры пистолет.
– Возьми, – протянул он оружие приятелю, – на всякий случай. Патронов, правда, мало, но пригодится.
– Да ты что? – прошептал пораженный археолог. – Он что, настоящий?
– Игрушечный, бином, – хмыкнул Келюс. – Бери, говорю.
Валерий почесал в затылке, неуверенно поглядывая то на Николая, то на оружие, затем нехотя взял пистолет, тщательно осмотрел и взвесил в руке.
– Пользоваться умеешь? – поинтересовался Николай. – Может, показать?
– Да мне что показывай, что не показывай. Мы люди штатские… Вот ежели лопата, которая БСЛ…
Бородач, еще раз взвесив оружие в руке, вынул обойму и быстро, почти не глядя, разобрал, а затем вновь собрал пистолет.
– «Астра», – сообщил он, – испанский. Модель старая, но надежная. Дальше пятидесяти метров не бьет, но для ближнего боя – лучше не придумаешь. Где взял?
– Где взял, где взял, – усмехнулся Келюс, – купил, бином!
Валерий, сунув обойму на место, поставил пистолет на предохранитель. Николай успокоился: его самарский приятель владел, судя по всему, не только Большой Саперной Лопатой и мог в случае чего постоять за себя.
Проводив Валерия, Келюс немного успокоился. Его приятель был прав: там, в крымской глуши, Ольга будет, без сомнения, в меньшей опасности. Теперь можно подумать о чем-нибудь еще, кроме необходимости защитить девушку и выжить самому.
Фрол весь вечер и все следующее утро был молчалив, неразговорчив, на вопросы Келюса отвечал односложно и большей частью невпопад. Наконец он заявил Николаю, что завтра же уезжает.
Признаться, Келюс не рассчитывал, что Фрол покинет его так быстро. Он даже мысленно упрекнул дхара в эгоизме, но тут же одернул себя: эту страшную игру затеял он сам и нельзя требовать от других, чтобы они ежедневно и ежечасно рисковали жизнью. Тем более что сам Келюс не мог до конца ответить, ради чего он продолжает это дело. Дело, которое уже и так стоило и ему, и другим слишком много.