Рога изобилия - Серова Марина Сергеевна 5 стр.


— А мне кажется, он — нормальный мужик.

— Все. Не хочу об этом говорить, — отрезал Григорьев и отвернулся к окну.

Мы немного помолчали.

— Значит, завтра едем на работу? — спросила я.

— Да. Больше ждать я не могу. И тебя отвлекать слишком долго тоже.

Я дотронулась до руки Андрея и глазами показала на сидящего впереди Кирилла. Он ведь не был посвящен в то, что я нахожусь при Григорьеве, чтобы его охранять. Значит, надобно держать язык за зубами и следить за разговором.

Андрей все понял и закрыл глаза. То ли извинялся, что забыл о правилах придуманной им игры, то ли рана сильно давала о себе знать.

Вернувшись домой, я проводила Григорьева в его комнату, а сама закрылась в своей. Плюхнувшись на кровать, я уставилась в потолок. Хороша работка, ничего не скажешь. Лежу тут, прохлаждаюсь в прямом и переносном смысле. А вдруг все, что Григорьев мне наговорил, — выдумка чистой воды? Можно ли считать покушением то, что случилось на ипподроме? Ведь нападение могло быть и случайным. Мало ли на свете разного рода придурков или, скажем, наркоманов?

Странное все же здесь место. Такая тишина и спокойствие, что все опасное кажется далеким и даже нереальным. Даже мне стало как-то не до работы. Да еще это внимание, которое оказывает мне Андрей.

Нет, все! Надо встряхнуться, пока совсем не затянуло болото расслабухи. Завтра могут начаться опасности, в городе это неудивительно. Значит, глупо не воспользоваться маленькой передышкой.

До окончания дня оставалась уйма времени. Жаль, что я не могу далеко отлучаться от объекта, который охраняю. А с каким удовольствием покаталась бы я сейчас на лошади верхом по замечательному лесу, от души накупалась бы в Волге да повалялась на горячем песочке… Пойти хоть книгу взять почитать, а то совсем скучно.

Только я это подумала, как услышала шум, похожий на грохот груженого «КамАЗа». Представить себе этот не боящийся грязи танк здесь, среди аккуратных и чистеньких элитных загородных домов, я не смогла. Но мое окно не выходило на калитку, поэтому придется выйти из комнаты и посмотреть, что там такое творится.

Во дворе было очень оживленно. Я услышала множество голосов. Марат уже успел открыть ворота, и к дому действительно подъезжал… танк. То есть «КамАЗ». Оказывается, привезли детали забора. Какие-то незнакомые мужики бегали по двору и кричали водителю, как лучше ехать.

Я быстренько стала подниматься к Григорьеву, но он уже сам спускался вниз.

— Приехали ставить ограждение? — спросил меня Андрей.

— Ты их знаешь? — Мне в любом случае стоило побеспокоиться о том, чтобы узнать, знакомые это строители или нет.

— Я уже как-то имел с ними дело. Уж не помню, что они строили. Отличные ребята.

Естественно, я ничего не стала больше говорить и тем более возражать против того, чтобы возле Андрея крутилась целая орава строителей. Мне просто надо быть всегда рядом с ним и смотреть в оба. Ведь это моя работа.

Дальше, понятное дело, началась безумная суета. И как только мужики разбираются во всем этом! Мне приходилось видеть, как они строят дом. Ходят, курят, смеются, и лишь как бы между делом кладут кирпичи. И невозможно даже представить, что у них в конце концов получится, ведь кажется, нет никакого порядка в их действиях. А потом оказывается, что построили они замечательный дом.

По моему мнению, большое количество народа только мешает работать. Так было и сейчас. Все беспорядочно сновали по территории григорьевских владений, а дело вроде бы и не продвигалось.

Григорьев все время находился среди строителей. Он ни на минуту не вошел в дом, чтобы отдохнуть, наоборот, старался проконтролировать процесс установки забора, давал указания, что-то измерял, примеривался.

Строители поначалу проявляли ко мне недюжинный интерес, постоянно оглядывались, чтобы окинуть меня отнюдь не скромным взором. Видимо, им было странно, что здесь стоит молодая девушка и никуда не уходит, как будто у нее дел больше нет, как следить за их работой. Хотя мне кажется, только слепой бы не заметил, что я хожу практически по пятам Григорьева.

Однако один раз мое присутствие помогло предотвратить производственную травму. Когда строители разгружали для установки очередной блок забора, один конец они чуть не уронили на ногу молодому рабочему. Я очень вовремя подлетела и пихнула того в сторону. Поднявшись и отряхнувшись от пыли, парень удивленно посмотрел на меня, а все остальные начали громко смеяться.

— Смотри, — острили мужики, — она грудью тебя прикрыла. Спасла.

Но как ни глумились они над этим фактом, однако вынуждены были признать, что, останься тот парень на месте, на его ногу точно опустилось бы тяжеленное звено ограды.

Григорьев также не мог сдержать улыбки и шепнул мне на ухо:

— Не зря я тебе плачу.

— Ты мне пока еще не платил, — остановила я его.

Забор со стороны Волги поставили довольно быстро. Приварили калитку, сделали замок — все как положено.

Уже когда стемнело, за поздним ужином, я заметила на себе постоянные взгляды Кирилла. В принципе подобное для меня не было новостью, я привыкла к вниманию мужчин разных возрастов. Однако он смотрел на меня совсем не так, как смотрят другие мужчины. Его взгляд будто говорил мне, что он узнал обо мне какую-то скрываемую информацию и постоянно ищет этому подтверждение. Потому и смотрит так проникновенно, как будто хочет застать меня врасплох.

Несколько раз я ответила ему суровым взглядом, явно давая понять, как отношусь к такому вот невежливому рассматриванию. Может, он и не понял всех моих бессловесных наставлений, но все же глаза опустил и больше меня не беспокоил. Я решила, что следует поговорить с ним, узнать, что у парня на уме. А сделать это лучше всего сегодня.

— Я лягу спать пораньше, — сказал Андрей. Он встал, поблагодарил тетю Любу за ужин, потом нагнулся и поцеловал меня в щеку. — Сиди. Я сам дойду. Мне уже гораздо лучше.

— Мне хочется все же проводить тебя, — улыбнулась я виноватой улыбочкой и тоже встала.

Мы пошли наверх.

— Не старайся от меня отделаться, — сказала я Григорьеву у самых дверей. — И не мешай мне выполнять мою работу.

— Прошу прощения, — начал раскланиваться он, — проходите, проверяйте, делайте что хотите.

— Перестань кривляться, прошу тебя. Не веди себя, как ребенок. Ты же сам все прекрасно понимаешь.

— Прости, я очень устал, — Григорьев стал серьезным. — Это безделье мучает меня гораздо больше, чем большой объем работы.

— Ты прав, — я вошла в комнату первая и осмотрела ее. — Так всегда бывает. Мне тоже сейчас нелегко. Я все время должна находиться в напряжении, потому что на тебя может быть совершено нападение. Даже если этого не происходит, мне все равно следует быть к этому готовой. Быть все время в ожидании плохого и не получать никакой разрядки тяжело.

— Наверное… Я понимаю тебя.

— Ладно. Давай не будем совсем падать духом. Может, перед сном расскажешь мне немного о своих домашних?

— Тебя кто-то конкретно заинтересовал?

— Что ты можешь сказать о Кирилле?

— Он парень молодой, но отнюдь не глупый. Учится на программиста. Здесь у меня летом подрабатывает. Знаю его уже три года. Каждое лето приезжает. Хороший парень.

— Ясно.

— Я пойду душ приму, а ты чем займешься?

— Помогу убрать со стола твоей Любаше. Наверное, уже все закончили ужинать?

Я спустилась снова на кухню. Никого, кроме Кирилла, там не было. Он стоял у раковины и мыл посуду.

— Все уже ушли? — спросила я.

— Угу, — пробурчал он, оглянувшись.

— Я помочь пришла, — сказала я миролюбиво и, взяв в руки полотенце, принялась вытирать только что вымытую посуду. — А ты по собственной инициативе помогаешь Любови Ивановне?

— Мне не трудно, — отозвался Кирилл.

— Молодец.

Мы немного помолчали.

— Как твоя учеба? Мне Андрей сказал, что ты программистом стать хочешь?

Мне необходимо было разговорить Кирилла и узнать, с чего это он так на меня смотрел. Сейчас был самый подходящий момент.

— Нормально с учебой, — юноша был явно удивлен таким вопросом. — Что с ней случится? Сейчас каникулы, вот я и работаю.

— Ну да, — сделала я смущенное лицо, — конечно, как я могла забыть.

Тут показался Григорьев. У него на плече лежало полотенце — он шел в душ. Посмотрев на то, как дружно мы моем посуду, он ухмыльнулся и пошел дальше.

— Странные у вас отношения, — проводив взглядом Григорьева, сказал Кирилл.

— Почему странные?

— Вот ты кем ему приходишься? — чуть споткнувшись на слове «ты», спросил Кирилл.

— А тебе какая разница?

— Просто интересно знать. На влюбленную парочку вы не тянете. На то, что у вас чисто деловые отношения, — тоже не похоже. Вроде как между вами ничего нет, но вам обязательно надо быть вместе.

— Знаешь, — засмеялась я, — тебе надо было идти на психолога учиться. Такой талант!

— Значит, угадал?

— Почти.

— В чем ошибка?

— Григорьев мне нравится.

— Тем не менее ты называешь его Григорьевым и очень редко Андреем.

— Вот-вот, — сказал неизвестно откуда взявшийся Григорьев. — И мне это не нравится.

— Ты что-то забыл? — недовольно взглянула я на своего клиента.

— Забыл купальную шапочку, — высоким голосом, слегка растягивая слова, ответил Андрей. И потом нормальным тоном добавил: — И еще мыло дай, пожалуйста. Вон в том шкафчике под раковиной должно быть.

Я подала ему мыло, и он снова исчез.

— Знаешь, — обратилась я к Кириллу, — мне кажется, тебе лучше поговорить обо всем этом с самим Григорьевым. Вот сейчас он вернется из душа, ты и спроси у него. Захочет — скажет. А я ничего не могу тебе рассказать.

— Это как-то связано с покушениями? — У юноши загорелись глаза. — Вы можете мне доверять. Я никому не скажу.

— Нет, я не понимаю, — заговорила я, слегка кокетливо меняя направление разговора, и даже прикинулась немного обиженной: — Почему ты все-таки не веришь, что Григорьев мог мною увлечься? Я что, не хороша собой?

— Конечно, мог.

— Тогда в чем дело?

— Мне просто так показалось. Кстати, ты сама подтвердила, что я прав…

— Ладно, дальше сам справишься с посудой, — оборвала я разговор.

Я вышла из кухни, но не стала далеко уходить. Мне прекрасно известно, что когда юную голову терзает какой-нибудь вопрос, то ответ непременно будет получен. Вот и Кирилл теперь наверняка будет приставать до тех пор, пока не узнает, в чем дело. Молодые люди так любят романтику, приключения. Возможно, в связи с последними событиями, Кирилл решил, небезосновательно впрочем, что в моем появлении скрывается какая-то очень интересная тайна. И ему ее очень хочется узнать.

Я ждала, когда Григорьев выйдет из душа. Кирилл непременно обратится к нему с расспросами. Я так думала и… ошиблась. Разговор между ними вышел не совсем такой, как я ожидала.

Андрей, повязав вокруг бедер полотенце, вошел в кухню и присел на табурет. Он был еще мокрый, с капельками воды на теле.

— Эх, как зацепило-то, — Кирилл сразу обратил внимание на рану. — Больно было?

— Больно, — просто ответил Григорьев. — Женя ушла?

— Да.

— И чем закончился ваш разговор о наших отношениях?

— Ничем. Она сказала, что ты ей нравишься.

— Это я слышал.

— Еще сказала, чтобы я у тебя обо всем спросил, если у меня есть какие-то вопросы.

— А она не сказала тебе, что любопытство не порок?

— Понял. Проводить?

— Сам дойду. А насчет того, что мы не можем быть влюбленной парочкой, ты не прав. Просто сейчас дела одолевают. Но потом, когда все это кончится, увидишь: мы обязательно будем выглядеть счастливыми, как и полагается.

— Угу, — кивнул Кирилл.

Григорьев стал подниматься вверх, а я быстро юркнула к себе в комнату.

Глава 5

— Ты не забыл, что тебе в больницу надо заехать, чтобы твою рану посмотрели? Кстати, и пижамку докторскую отдать пора, — напомнила я Григорьеву, войдя в его комнату и застав его стоящим перед зеркалом. — Ты выглядишь просто великолепно, — сделала я комплимент. — Сразу видно, человек очень любит свою работу.

— Решила польстить? Кстати, ты тоже выглядишь на все сто.

Мог бы и не говорить, я и сама это отлично знала. Понимая, что сегодня мне предстоит появиться перед коллективом, в котором работает Андрей, и прекрасно сознавая, что там будут женщины с пронзительными оценивающими взглядами, я постаралась принять достойный облик. Ведь если Григорьев будет представлять меня как свою девушку, то мне следует «держать марку», чтобы ему не было за меня стыдно.

О том, что для сослуживцев я буду его невестой, Андрей предупредил меня еще вчера, когда перед сном зашел в мою комнату. Он сказал, что мне придется играть роль его возлюбленной, поэтому на людях я должна быть с ним поласковее. Признаться, я удивилась: неужели на работе люди замечают такие тонкие проявления человеческих отношений? На работе надо работать, это закон нового времени. На мой взгляд, достаточно один раз сказать, какие у нас с Андреем отношения, и больше не касаться этой темы. Но у него было свое, отличное от моего, мнение. Что ж, буду вести себя так, как хочет клиент. Ведь он всегда прав.

— Тебе так идет зеленый цвет, — не то констатировал, не то похвалил Андрей.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Так ты не забыл про больницу?

— Конечно, нет. А если и забуду, то ты обязательно напомнишь мне.

— Можешь не сомневаться.

— Ну что? Пора.

— Идем.

Я бросила взгляд сбоку на спускающегося по лестнице Григорьева и поняла, что он волнуется. Нет. Это нельзя было просто увидеть. Это можно было только почувствовать. На вид Андрей был очень даже спокойным и уверенным, но я легко уловила его немного учащенное дыхание. Вот уж не думала, что он может так волноваться. Мне казалось… Хотя ладно, мало ли что может показаться. Да и рановато делать какие-то серьезные выводы: я знаю Григорьева каких-то два дня и уже несколько раз меняла о нем мнение.

Впрочем, его очень даже можно понять. Он обычный человек, далеко не супермен и, наверное, первый раз в жизни столкнулся с настоящей опасностью. Григорьев не похож на киношных героев, которые ничего и никого не боятся и на выстрел даже не оборачивают головы. Между прочим, и меня, хоть я не первый год занимаюсь охранной деятельностью, в некоторых ситуациях по-прежнему охватывает волнение. Только в моем случае это происходит не от страха. В большинстве случаев скорее от азарта. Наверное, я прирожденная воительница. Но мне и по должности, так сказать, положено спокойно относиться к опасности, к крови и смерти чужой и даже своей.

И чего это меня вдруг столь невеселые мысли посетили? Прямо перед выездом. Нашли время. Ничего, справлюсь и в этот раз, не такие дела проворачивали. А на Григорьева жаловаться просто грех. Пусть он и не герой, но парень хоть куда. Раньше бы сказали, что с таким и в разведку идти не страшно.

Мы спустились во двор и по дорожке, петляющей среди клумб, пошли к машине. Андрей держался на «отлично». По его походке и уверенной осанке ни за что нельзя было определить, что у него имеется ранение, причем полученное совсем недавно. Он шел так бодро, что мне пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от него.

— Прошу, — он распахнул передо мной дверцу.

— Доброе утро, — поприветствовал меня Кирилл, подходя с другой стороны и открывая свою дверь.

— Привет, — машинально ответила я.

Устроилась я у окна, которое будет обращено к проезжающим машинам, если учитывать, что мы будем ехать по правой стороне. Таким образом, любую машину, представляющую собой опасность, я имею возможность увидеть первой. Бдительность необходимо сохранять всегда.

— Тебе не холодно? — забеспокоился Григорьев, увидев, как я пожимаю плечами.

— Немножко. Никак не могу привыкнуть, что за городом по утрам бывает так свежо. Но ничего, это даже приятно.

Кирилл завел мотор, и машина медленно покатила к воротам. Григорьев махнул рукой Любаше, которая стояла на крыльце и чуть ли не вытирала слезы, провожая своего дорогого хозяина еще не в полном здравии, как она твердила. Я опустила руку в сумочку и нащупала рукоятку пистолета. Что ж, пусть Тарасов встречает нас, я готова к любым неожиданностям.

* * *

На самых подступах к городу дышать стало практически невозможно. Воздух был таким задымленным, что я, кажется, невооруженным глазом видела, что он и по составу не такой, как за городом. Вот как бывает: два дня в лесу уже приучили меня к иным условиям жизни, я стала восприимчивой к неизменным городским антиэкологическим факторам. А ведь раньше считала смог над улицами в порядке вещей. Что и говорить, к хорошему привыкаешь быстро.

Машина остановилась у светофора, и я усилием воли заставила себя подумать о предстоящей работе. Пора бы уж настроиться на боевой лад, а то отвлекаюсь на разные лирические темы.

Итак… Охранять Андрея надо будет максимум неделю. Помнится, однажды мне пришло в голову совместить свою нынешнюю работу с функциями частного детектива, но в скором времени я поняла, что охрана объекта и сыскное дело друг с другом не то чтобы не вяжутся, а просто не сочетаются. Ведь я не могу никуда отлучиться от того объекта (а скорее — субъекта), который находится под моей охраной. А без отлучек я никогда не смогу распутать преступление, ведь для этого придется что-то искать, осматривать, а порой и догонять, преследовать кого-то.

Хотя уж на что, на что, а на скуку в своей работе мне грех жаловаться. Впечатлений всегда хватает. Часто получалось так, что моя работа сопровождалась невольным включением моей персоны в расследование, проводимое клиентом-дилетантом, решившим во что бы то ни стало выяснить, кто и почему решил испортить ему жизнь. Да, бывает так, что мои подопечные оказываются абсолютно не в курсе этого. Вот мне и приходится по мере сил сдерживать буйный темперамент отдельных клиентов, входящих в сыскной раж, дабы элементарно не потерять их. Но попытки, особенно удачные, разоблачить злоумышленников, покушающихся на жизнь клиента, в принципе бывают на руку. Охранять людей гораздо легче, когда знаешь от кого.

Назад Дальше