– Видуха у него была, я вам скажу, еще та. Как-то они не подходили один другому. Славка-то человек интеллектуальный, а этот чуть ли не зэк бывший. Интонации, жесты… какое-то все такое, приблатненное, что ли. Но Славка с ним по-свойски. Вроде они работали вместе. Когда я паяльник вернуть собрался, он как раз пришел к нему. Мне что-то и не очень захотелось идти. Ну, думаю, в другой раз отдам, а другого, вишь ты… и не получилось.
– Это как раз в тот день, когда Ярослава током убило? – Гуров понимающе покивал, сдерживая волнение.
– Да. Еще светло было… нет, смеркалось как раз. Я ушел. А утром слышу, люди говорят, что нашли его. Он всю ночь пролежал. Или не утром?.. Может, жена спохватилась, что муж долго из гаража не приходит?
Когда сосед по гаражу ушел, Гуров снова набрал номер Коюшева и заявил:
– Слушайте внимательно, Георгий Васильевич! К Никитину, погибшему от удара током в своем гараже, неоднократно приходил молодой человек, который по описанию очень похож на Егорычева. Мы с курсантом приходили к вдове Никитина и уже некоторое время торчим в его гараже. Поэтому я предполагаю, что кто-то может нас увидеть и насторожиться.
– Почему вы так думаете, Лев Иванович? – спросил майор после короткой паузы.
Видимо, он воскрешал в памяти все, что знал о гибели Никитина.
– Восстановить вам всю цепочку? Пожалуйста. Александра Белого придавило плитой у подъезда, а он работал водителем в ООО «Владислав». Дальше! Габитяна постигла та же участь, а на стройке непосредственно перед этим мелькал Егорычев с котенком. Никитина убило током в гараже, к нему захаживал Егорычев. Сам Никитин имел отношение к ООО «Владислав», у него в гараже до черта всяких приборов и строительных материалов. Продолжить пояснения или цепочка и так получилась красивая?
– Вот как, – медленно произнес майор. – Значит, связали вы это таким образом. В таком виде мне вся история совсем не нравится. Вот что, Лев Иванович! Вы уж, пожалуйста, там не дергайтесь и спокойно ждите эксперта, которого просили прислать. Я отправлю пару ребят, которые ненавязчиво посмотрят со стороны как за вами, так и за теми, кто может выпасать вас. Если вы там нашли что-то важное, то это попытаются изъять. Вдову Никитина мне придется тоже взять под надзор и охрану. Она же одна живет?
– Одна. Поднимите дело о гибели Никитина, которое, видимо, закрыто за отсутствием состава преступления. Кстати, с погибшим поддерживал отношения сосед по гаражу. Придется допросить его и предъявить ему фото Егорычева, но это потом.
Криминалистом, приехавшим из УВД Зеленодольска, оказался невысокий пухлощекий молодой человек, лет двадцати восьми или тридцати. Очки делали его лицо еще более юным. Эксперт, наверное, об этом знал и постоянно хмурился, стараясь выглядеть солидно. Это проявлялось даже в его интонациях.
Представился он капитаном Волошиным Романом Валерьевичем, но потом подумал и разрешил называть себя просто по имени.
– Мне сказали, что пришлют технаря по образованию, – проговорил Гуров, пожимая руку эксперта.
– Да, я физик, – заверил Волошин. – Заместитель начальника лаборатории.
– Ну, Роман, тогда вам и карты в руки. Посмотрите, что мы тут из приборов имеем, и скажите, для чего все это было нужно. Чем человек мог тут заниматься с помощью такого хозяйства?
– Да, солидная база, – пробормотал эксперт.
Он не менее получаса рассматривал приборы, включал некоторые из них, снимал задние крышки или кожухи целиком и знакомился с тем, что скрывалось под ними. Волошин все чаще и чаще поглядывал на разбитые бетонные блоки, кирпичи и железный хлам, валявшийся в дальнем углу гаража.
Наконец он вытер руки платком, подошел к Гурову и сказал:
– Это похоже на лабораторию.
– Физика-акустика?
– Акустика? Пожалуй. А вы уже с кем-то консультировались?
– Просто у хозяина этой кунсткамеры диплом физика-акустика.
– А, ну это многое объясняет. Работал он, по-видимому, в том же направлении, потому что все это имеет отношение к ультразвуковым исследованиям.
– Что-то новое? – насторожился Гуров. – Подпольный гений? Гиперболоид инженера Гарина?
– Нет, там… – начал было возражать эксперт, но потом посмотрел в лицо сыщику и засмеялся. – Понятно, шутите. Нет, тут ничего такого фантастического не представлено. Вот это два сварочных аппарата типа «Мультиплаз». Правда, значительно модифицированных. Я думаю, что он экспериментировал с толщиной свариваемых деталей.
– А немножко понятнее можно?
– Товарищ полковник, ультразвуковая сварка применяется для соединения деталей, незначительных по толщине. Это фольга, другой листовой материал, проволока. Данный метод сейчас все шире используется в микроэлектронике, полупроводниковых приборах, при изготовлении различных нагревателей, бытовых холодильников, приборов тонкой механики и оптики. Даже для сращивания рулонных тонколистовых материалов типа меди, алюминия, никеля, различных сплавов.
– Значит, он тут готовился какое-то производство открывать? – осведомился Гуров.
– Не думаю, – ответил Волошин и покачал головой. – Видите ли, толщина свариваемого металла ограничена. Чем она выше, тем большую амплитуду колебаний необходимо использовать. Иначе будут слишком велики потери в толщину металла. А вот увеличение амплитуды допустимо лишь до некоего предела, связанного с опасностью появления усталостных трещин.
– Металл будет разрушаться?
– Стареть, так точнее. В итоге, конечно, терять прочность, а потом и разрушаться.
– Значит, этот человек изобрел способ разрушать самые разные материалы?
– Это громко сказано. Использование ультразвука для резки бетона и камня придумано давно. А сейчас есть процессы и интереснее. Знаете, что такое бетонамит? Это такое вещество, которое разводят водой и заливают в отверстия, просверленные в нужных местах в бетоне или камне. Если правильно использовать этот материал, то можно разрушить все виды камней и любой бетон. Это, так сказать, современные технологии.
– А может, он использовал тут технологии будущего?
– Скорее прошлого, товарищ полковник. Он тут, видимо, экспериментировал с ультразвуковой резкой, причем неудачно. А она придумана была лет пятьдесят назад в Америке. Я сейчас не помню точно фамилию этого инженера. То ли Меламут, то ли Беламут. Только он начал с контактного и узколокального воздействия. Ведь ультразвук благодаря высокой частоте колебаний и короткой длине волны в воздухе практически не распространяется. Американец придумал, как обрабатывать камень, наносить четкий рисунок, точно повторяющий форму инструмента. Так что ультразвуковые станки давно изобретены. А современные образцы фактически представляют собой ручной инструмент.
– Хорошо, а мог он научиться разрушать бетон с помощью вот этого оборудования?
– Разрушать? Громко сказано. Тут надо умудриться подобрать частоту, кое-какие иные параметры. Нет, не думаю, иначе все диверсанты мира уже давно использовали бы эту технологию для разрушения мостов и долговременных укреплений. А вот попытаться состарить некий участок, нарушить его прочность можно. Но я думаю, что это у него скорее не цель, а проявление брака. Он хотел резать, а получалось, что старил структуру, уменьшал прочность. Так что ничего у вашего Кулибина не получилось.
– Ладно, тогда скажите мне, как будет выглядеть, допустим, рука человека, если она попадет под такого рода ультразвук?
– Не знаю. – Волошин пожал плечами. – Наверное, как глубокий ожог или отбивная. В хирургии используют ультразвук довольно широко. Я думаю, что ткань разрушается на клеточном уровне или плавится. Точно сказать не могу.
– Ладно, спасибо вам за консультацию. – Гуров пожал руку эксперту и проводил его до ворот гаража.
Волошин вышел. Прежде чем он прикрыл за собой железную дверь, Гурову показалось, что на него кто-то посмотрел. Он не удержался и выглянул из гаража. Парень, стоявший метрах в двадцати, тут же повернулся к нему спиной так, как будто прятался от ветра, и стал прикуривать.
Весь оперативный опыт старого сыщика сработал сейчас мгновенно. Во-первых, никакого ветра на улице не было. Стояла вполне тихая пасмурная осенняя погода. Во-вторых, почти сразу, как только парень с сигаретой во рту повернулся к Гурову спиной и склонился, над его головой поднялся столбик дыма. Значит, он прикурил сразу, но продолжал делать вид, что огонек никак не зажигается.
– Останься здесь, – бросил Гуров Коренному через плечо. – Охраняй приборы.
Лев Иванович мельком окинул взглядом видимую часть гаражного кооператива и не увидел никого, кто мог бы оказаться оперативником. Собственно, только двое приоткрытых ворот. Женщина с ребенком за руку и сумкой. Да какой-то дедок выплеснул на улицу из гаража полведра воды.
«Что теперь делать? Опера еще не прибыли или же я их не вижу, – размышлял Лев Иванович. Вернуться в гараж?.. А если этот тип с сигаретой подослан преступниками? Допустим, теперь они поняли, что полиция начала разбираться во всем и не посчитает смерть Никитина несчастным случаем. Вдруг они начнут подозревать, что полиция начинает связывать кое-какие вещи? Да, нельзя ему дать уйти! Если оперативники Коюшева здесь, то они подключатся к задержанию. Если их еще нет, тогда…» – Гуров неторопливо пошел между гаражами, стараясь держаться ровно посередине прохода.
Он мысленно прикидывал варианты поведения незнакомца:
«С виду парень спортивный, но на гараж ему не запрыгнуть. Тут как нарочно подобрались все гаражи с внутренними замками. Почти нет навесных, так что опереться ногой ему некуда. Рванет бежать вперед, тут я ему не дам пройти. А если он бросится в другую сторону?»
Парень выпрямился, выпустил еще один клуб дыма изо рта и мельком посмотрел в сторону Гурова. Взгляд незнакомца показался сыщику напряженным. Еще мелькнула повязка на кисти левой руки.
«Точно!.. Как раз забинтовано так, что травма могла быть у основания большого пальца или в нижней части ладони, ближе к суставу. У Калачева было повреждение в этом месте. С ним он и обращался в травмпункт. Калачев?
Черт меня дернул поехать без оружия, – подумал Гуров с сожалением. – Я всегда сам учил молодых оперативников, что работать сыщик должен прежде всего головой, что он не может создавать ситуаций, когда понадобится стрелять. Применение оружия должно быть большой редкостью, настоящим нонсенсом. И вот на тебе! Когда оно нужно, я сам оказался безоружен. Но я же не знал, что тут так все раскрутится», – попытался Лев Иванович найти себе оправдание.
Он шел за молодым человеком, стараясь не смотреть ему в спину. Сыщик по себе знал, как иногда в напряженном состоянии чувствуешь сверлящий взгляд буквально затылком.
«Надо позвонить Коюшеву и спросить про оперов, – решил Гуров. – Пока этот тип не волнуется и не пытается бежать, время на разговоры есть. – Лев Иванович полез в карман и нащупал телефон. – Теперь надо все сделать неторопливо, с ленцой в голосе. От предполагаемого преступника меня отделяет всего десяток шагов, и тот может различить мои слова. Они должны быть невинными, не испугать его».
Парень свернул направо и вышел к сторожке охраны. Здесь же находился главный въезд со шлагбаумом. Сторожка была сложена из кирпича на крыше одного из гаражей. Наверх вела узкая железная лестница. Сейчас по ней легко взбегал парень в джинсах и молодежной курточке. Вот он поднялся, деловито открыл дверь и вошел внутрь.
Вытащить телефон Гуров не успел, потому что сбоку к шлагбауму вышел еще один человек высокого роста. Полковник узнал того самого сыщика, который командовал засадой возле дома Ларисы Жильцовой, когда они пытались взять Сеню Смурного. Оперативник тоже вспомнил Гурова. Это было понятно по тому, как долго он задержал взгляд на его лице.
Именно этот короткий момент, который невозможно было предусмотреть, все испортил. Калачев был до такой степени напряжен, что опасался буквально каждого человека, видел в нем работника полиции. Он заметил этот взгляд человека, идущего навстречу ему, и был уверен в том, что следом за ним точно шел полицейский. Это короткое умозаключение все решило.
Гуров ругнулся, выразительно вытаращил глаза и показал рукой на Калачева, шедшего впереди. Надо отдать должное оперативнику, который мгновенно все сообразил, но ему просто не хватило какой-то секунды. Он уже поравнялся с Калачевым, когда понял намеки Гурова. Прыжок был быстрым, но преступник его уже ожидал, он понял, что вокруг него затягивается петля. Этот субъект когда-то был спортсменом. Данное обстоятельство сейчас ему помогло, а оперативнику уголовного розыска оно помешало.
Калачев нырнул головой вниз, уходя от захвата. Опер по инерции сделал пару шагов и схватил руками воздух. Преступник ударил его ногой в бок и бросился за пределы гаражного кооператива.
Гуров лишь на долю секунды замедлил шаг, чтобы убедиться в том, что с опером все в порядке. Относительно, конечно, потому что Калачев попал ему в печень и напрочь сбил дыхание.
«А мог бы и выстрелить, – подумал Гуров, переходя на бег и вылетая на улицу. – Один черт знает, что у него в карманах!»
Спина Калачева мелькала впереди, а его ноги передвигались с такой скоростью, что сыщику стало плохо от мысли о том, что ему надо бежать столь же быстро. Треск слабенького мотоциклетного мотора привлек его внимание. Гуров обернулся и увидел темно-красный скутер. Иного выхода у него не было.
Он кинулся наперерез парню в шлеме с глухим стеклом и крикнул:
– Я из полиции. Надо срочно догнать преступника, понимаете? Убийцу!
Собственно, водитель скутера не успел высказать согласие помочь. Полковник взгромоздился позади него на сиденье и толкнул в спину. Скутер завилял, набирая скорость, но потом уже двигался ровно.
Гуров видел, как Калачев пару раз обернулся. Тот, видимо, стал успокаиваться из-за того, что не видел за собой второго полицейского, который шел за ним из гаражей. Он не подумал, что надо смотреть не только на тротуар, но и на проезжую часть.
Расстояние быстро сокращалось. Гуров уже примеривался, как он будет соскакивать со скутера, хватать Калачева за руку, выворачивать ее назад и сгибать его пополам. Но именно в этот момент из переулка вывернул какой-то замызганный ржавый «уазик» с брезентовым верхом. На подножке у передней дверцы возвышался все тот же длинный оперативник с пистолетом в руке.
– Стоять! Полиция! – прорезал шум улицы властный голос, но Гуров уже понял, что оперу не успеть.
Женщина с детской коляской как раз переходила проезжую часть и перекрывала переулок. «Уазик» стремительно подлетел к выезду, затормозил и со скрипом просел на передние колеса. Калачев судорожно огляделся по сторонам и увидел Гурова, восседавшего на приближающемся скутере. Ситуация была почти безнадежной. Но только почти.
Калачев, конечно же, очень не хотел попадаться. Он вел себя как зверь, загнанный в ловушку и отчаянно защищавший свою жизнь. Этот тип проявил столько изворотливости и выносливости, что двоим полицейским, которые не были новичками в схватках с преступниками, в преследовании их по улицам города, взять его было не так просто.
Калачев резко рванулся в сторону, буквально наперерез скутеру, и оказался около грузовой «Газели», тронувшейся от тротуара. Он мгновенно вцепился руками в задний борт, повис на нем, подтянул ноги и закинул их внутрь. Водитель скутера от неожиданности затормозил, потерял равновесие и упал на бок вместе со своим двухколесным конем. Гуров успел соскочить и удержался на ногах, но «Газель», набирая скорость, уносила от него Калачева.
Рядом с жутким скрипом тормозов остановился все тот же ужасный «уазик», наконец-то прорвавшийся через людское море на тротуаре. Полковник, не размышляя, рванул дверцу и заскочил на заднее сиденье. «Уазик» взревел прогоревшим глушителем и рванул по улице вслед за «Газелью».
Водитель, молодой чумазый парень с грязными от смазки руками, весело блеснул Гурову зубами с переднего сиденья и снова стал бешено крутить рулем, терзая коробку передач. Машина была точно неисправна, но она ехала. Снаружи, вцепившись в старый брезент, еле стоял длинный оперативник, имени и фамилии которого Лев Иванович так и не узнал.
«Второй раз сталкиваемся, а до сих пор не познакомились», – между делом подумал Гуров, глядя через старое затертое лобовое стекло «уазика».
«Газель» приближалась. Скоро перекресток. Там она обязательно встанет на красный свет.
Меньше всего Гуров сейчас ожидал появления инспекторов ДПС. В самый ответственный момент, когда надо было прибавить скорости, чтобы настичь бортовую «Газель», останавливающуюся на светофоре, сбоку вдруг появился полицейский в ярком жилете канареечного цвета со светоотражающими полосами. Вид у него был совершенно обалдевший.
Только спустя несколько секунд сыщик подумал, что реакция дорожной полиции могла быть совершенно иной. Раздолбанный, чадящий дымом ржавый «уазик», сбоку прицепился человек с пистолетом в руке и абсолютно зверской, наверное, рожей!.. Как они сами первым делом не схватились за оружие?
– Притормози, но не останавливайся, – догадался приказать водителю Гуров и увидел через боковое стекло, как оперативник чуть присел.
– Свои! Давай за нами! Вон та «Газель» с тентом!.. – внятно и внушительно выкрикнул тот прямо в лицо дорожному полицейскому.
Водитель «уазика» прибавил ходу. Лев Иванович обернулся и увидел, как инспектор бежал к легковой машине, которая уже отъезжала от бордюра.
«Значит, будут преследовать. Хорошо, если поверили, а то погонятся за нами», – подумал Гуров и снова стиснул зубы от злости.
До «Газели» оставалось всего метров сорок, когда она остановилась у светофора. Из-под тента показалась голова Калачева. Он глянул на приближающийся «уазик» и машину ДПС, сияющую сине-белыми огнями, и сразу все понял. Беглец одним прыжком выскочил на асфальт и тут же бросился в подземный переход.
Гуров успел сообразить, что переход, кроме этого выхода, имел еще два на противоположных сторонах улицы. Сбоку вдруг метнулось длинное тело. Оперативник соскочил на ходу и, огибая отчаянно сигналившие машины, бросился к подземному переходу.
Тут «уазик» подвел. Двигатель вдруг издал угасающий утробный гул и замолчал. Водитель успел выжать сцепление и выключить скорость. Тяжелая машина прокатилась еще несколько метров и уперлась передним колесом в бордюрный камень. Сыщик не стал слушать стенания водителя о пропавшем вдруг электричестве и о том, куда оно периодически девается. Он рывком распахнул дверь и оказался чуть ли не в объятиях инспектора ДПС.