Следующий визит я нанес в полицейский участок. Там мне сообщили, что они усиленно расследуют происшествие, но пока не могут похвастаться особыми достижениями, и свяжутся со мной, когда что-нибудь прояснится. Я поблагодарил, не очень надеясь на успех, и уже поднес руку к обручу, чтобы прервать связь, как появился маленький пухлый человек в форме и помахал мне рукой.
— Мистер Бенедикт? — Он кивнул головой, словно понимая, что я в крайнем затруднении. — Меня зовут Фенн Рэдфилд. Я — старый друг вашего дяди.
Он взял меня за руку и с энтузиазмом потряс ее.
— Счастлив познакомиться. Вы похожи на Гейба, знаете ли.
— Мне уже говорили.
— Ужасная потеря, ужасная. Пожалуйста, зайдите ко мне. В мой кабинет.
Он повернулся и вышел, а я подождал, пока сменятся координаты места действия. Источник ответа опять переместился, стал ярче. В закопченные стекла окон потоком лился солнечный свет, я сидел в маленьком кабинете, где витал запах спиртного.
Рэдфилд плюхнулся на жесткую, неудобную на вид кушетку. Его рабочий стол окружала целая батарея терминалов, мониторов и пультов управления. Стены были увешаны свидетельствами, наградами, официальными документами и многочисленными фотографиями: Рэдфилд возле стремительного полицейского скиммера; Рэдфилд, обменивающийся рукопожатием с женщиной весьма важного вида; Рэдфилд на месте катастрофы, покрытый нефтяными пятнами, с ребенком на руках. Последняя фотография висела на самом видном месте. Я решил, что Фенн Рэдфилд мне нравится.
— Сожалею, мы пока не смогли сделать большего, — сказал он. — Правда, почти не за что зацепиться.
— Понимаю, — ответил я.
Рэдфилд пригласил меня сесть на стул, а сам уселся перед столом.
— Стол похож на крепость, — хихикнул он. — Отпугивает людей. Я все собираюсь избавиться от него, но он у меня уже так давно. А мы, между прочим, нашли серебро. Или, по крайней мере, часть его. Трудно сказать наверняка, но у меня такое ощущение, что все полностью. Сегодня утром. Мы еще не ввели данные в компьютер, поэтому полицейский, с которым вы говорили, не мог об этом знать.
— И где оно было?
— В ручье, примерно в километре от дома. Лежало в пластиковом мешке под настилом дорожки, пересекающей поток. Детишки нашли.
— Странно, — сказал я.
— Согласен. Оно не представляет особой ценности, но все же достаточно дорогое. Значит, у вора не было возможности продать или надежно спрятать его.
— Серебро взяли для отвода глаз, — предположил я.
— Да? — В глазах Рэдфилда вспыхнул интерес. — Что заставляет вас так думать?
— Вы же называли Гейба своим другом.
— Да. Когда позволяло время, мы ходили вместе на прогулки. И еще мы много играли в шахматы.
— Он когда-нибудь рассказывал вам о своей работе?
Рэдфилд хитро посмотрел на меня.
— Иногда. Могу ли я узнать, к чему вы клоните, мистер Бенедикт?
— Воры унесли файл с данными. Взяли именно проект, над которым Гейб работал перед смертью.
— И как я понимаю, вам о нем мало известно.
— Правильно. Надеюсь, у вас может оказаться какая-то информация.
— Понимаю. — Рэдфилд откинулся на спинку стула, положил руку на крышку стола и нервно забарабанил по ней пальцами.
— Вы хотите сказать, что серебро и все остальное взяли для отвода глаз.
— Да.
Полицейский встал, обогнул стол и подошел к окну.
— В последние три месяца или около того ваш дядя был чем-то озабочен. Кстати, он и играл чертовски плохо.
— Вы не знаете, почему?
— Нет, не знаю. Последнее время я редко с ним виделся. Гейб действительно говорил мне, что занят каким-то проектом, но так и не сказал, в чем он заключается. Обычно мы регулярно встречались с ним раз в неделю, а несколько месяцев назад наши встречи прекратились, и с тех пор Гейб появлялся редко.
— Когда вы видели его в последний раз?
Рэдфилд подумал.
— Возможно, за шесть недель до известия о его гибели. В тот вечер мы играли в шахматы, но я видел, что его что-то беспокоит.
— Он выглядел озабоченным?
— Он отвратительно играл, и я разбил его наголову. Выиграл пять или шесть раз, что просто невероятно. Его голова была занята не игрой. Гейб сказал, чтобы я радовался, пока могу. В следующий раз он меня разделает под орех. — Рэдфилд уставился в пол. — Вот так.
Он достал из-под стола стакан пунша лимонного цвета.
— Часть моей диеты, — сказал он. — Желаете?
— Конечно.
— Хотел бы помочь вам, Алекс, но я просто не знаю, чем занимался Гейб. Могу только сказать, о чем он все время говорил.
— О чем же?
— О Сопротивлении. О Кристофере Симе. Он помешался на этой теме: хронология военных действий, кто там был, как развивались события. Я тоже интересуюсь этим, как и все остальные, только он говорил об этом все время. В самый разгар игры это раздражает. Вы меня понимаете?
— Да, — ответил я.
— Он не всегда был таким. — Рэдфилд наполнил второй стакан и протянул мне. — Вы играете в шахматы, Алекс?
— Нет. Когда-то я выучил ходы, очень давно. Эта игра мне никогда не давалась.
Лицо Рэдфилда смягчились, словно он осознал, что разговаривает с ущербным человеком.
Вернувшись домой, я просмотрел сводку новостей. Сообщалось об очередной стычке с "немыми". Корабль получил повреждения, имелись жертвы. С минуту на минуту ожидали заявления правительства.
На Земле собирались проводить референдум о выходе из Конфедерации. Голосование должно состояться через несколько дней, но, очевидно, некоторые крупные политики поддержали движение за отделение, и аналитики пришли к выводу, что весьма вероятно положительное решение.
Я просмотрел другие сообщения, а Джейкоб комментировал события, утверждая, что настоящая проблема заключается в будущих действиях центрального правительства, если Земля и в самом деле попытается выйти из Конфедерации.
— Они же не смогут остаться в стороне и позволить им уйти, — мрачно заметил он.
— Такого никогда не случится, — сказал я. — Вся эта ерунда для внутреннего употребления. Местные политики хотят выглядеть крутыми парнями, атакующими начальство. — Я вскрыл банку пива. — Давай займемся делом.
— Давай.
— Запроси главные банки данных. Что у них есть на Лейшу Таннер?
— Я уже смотрел, Алекс. На Окраине сведений, по-видимому, немного. Есть три монографии, посвященные ее переводам и комментариям к ашиурской литературе. Могу показать тебе все три. Должен заметить, что просмотрел их и не обнаружил ничего для нас полезного, хотя там есть много интересного в общем смысле. Знаешь ли ты, что ашиурская цивилизация старше нашей почти на шестьдесят тысяч лет? И за все это время у них не родился мыслитель, способный превзойти Тулисофалу. Она появилась почти в начале их развития и сформулировала многие из их этических и политических принципов. Таннер склонна считать, что Тулисофала занимает у них место, аналогичное нашему Платону. Между прочим, она вывела из этой параллели несколько захватывающих умозаключений...
— Потом, Джейкоб. Что еще?
— Еще известны две монографии, но они уже не индексируются. Следовательно, их будет трудно найти, если они вообще существуют. Одна исследует ее способности как переводчика. Другая же озаглавлена "Дипломатические инициативы Сопротивления".
— Когда она опубликована?
— В 1330 году. Восемьдесят четыре года назад. Монография выведена из базы данных в 1342 году, а последняя копия, которую мне удалось проследить, исчезла примерно в 1381 году. Ее владелец умер, поместье продано на аукционе, и записи о его местонахождении отсутствуют. Я буду продолжать поиски. Могут существовать какие-то материалы, не вошедшие в общую систему, но сохранившиеся в специализированных банках данных. У коллекционеров, в неизвестных исследованиях и так далее. Все это зачастую не индексируется. К сожалению, наши системы регистрации оставляют желать лучшего.
Некоторые дневники и памятные вещи хранятся на Каха Луане, где Таннер преподавала до и после войны. В Архиве Конфедерации имеются ее записные книжки, а в Хринварском космическом музее экспонируются фрагменты ее мемуаров. Кстати, они оба расположены на Деллаконде. Мемуары, по моим сведениям, чрезвычайно фрагментарны.
— Назван в честь битвы, — заметил я.
— Хринварский? Да. С точки зрения тактики отличный бой. Сим был выдающимся человеком. Совершенно выдающимся.
На следующий день я посетил полдесятка университетов, институт Квеллинга, Историческую Ассоциацию Бенджамина Мейнарда и места встреч Сынов Деллаконды. Меня, естественно, интересовало все, связывающее Таннер с Талино или, в более широком плане, с Сопротивлением. Ничего существенного. Я нашел несколько упоминаний о ней в частных документах, старых рассказах и тому подобное. Все скопировав, я устроился поудобнее, готовясь провести долгий вечер.
Только небольшая часть материалов была посвящена самой Таннер. Ее имя мелькает при обсуждении работы штаба Сима и его методов сбора разведданных. Я нашел только один документ, в котором ей отводилась большая роль: забытая докторская диссертация, написанная сорок лет назад, где рассматривалось разрушение Пойнт-Эдварда.
— Джейкоб?
— Да. Я уже прочитал. Знаешь, здесь скрывается какая-то тайна.
— В чем?
— Пойнт-Эдвард. Почему ашиуры его разрушили? Ведь он был уже покинут.
Я помнил эту историю: в первый же год войны обе стороны поняли, что нельзя защитить населенные центры. В результате появилось тайное соглашение, согласно которому тактические цели не будут размещаться вблизи населенных районов, а города не будут подвергаться нападению. В Пойнт-Эдварде ашиуры нарушили эту договоренность, и никто не знал причины.
— Однако Сим узнал о том, что готовится, — продолжал Джейкоб. — И эвакуировал двадцать тысяч жителей.
— Только двадцать тысяч? — спросил я. Мне всегда казалось, что их было намного больше.
— Илианда была заселена кортаями. Религиозной группой, которая всегда плохо относилась к посторонним. Они настолько жестко контролировали иммиграцию, что у них начался культурный и экономический застой. Теперь все изменилось. Но в годы Сопротивления в городе царила теократия и практически все население планеты жило там. Общественная жизнь была очень важна для них.
Как утверждалось в документе, поступив таким образом, Сим пожертвовал всей своей разведывательной сетью. Ашиуры немедленно поняли, что их сообщения перехватывались и расшифровывались, поэтому сменили все: аппаратуру, шифры, время передач и маршруты. Только спустя восемь месяцев после прихода Лейши Таннер, деллакондцы начали восстанавливать то, что потеряли.
— Возможно ли это? — спросил я.
— Она была чрезвычайно умна. И заметь, ашиуры среагировали на свой провал не слишком изобретательно. Шифры были заменены не полностью, и они попытались компенсировать этот недостаток использованием древней формы их базового языка. Ты еще не дочитал до этого места.
— Я думал, у них нет языка. Они же телепаты.
— Нет разговорного языка, Алекс. Но им все равно нужна система для постоянного хранения данных и концепций. Письменный язык. Тот язык, который они использовали, имел классическое происхождение. Его знал каждый образованный ашиур.
— И Лейша?
— И Лейша.
— Теперь мы, по крайней мере, знаем, почему Сим постарался завербовать ее.
— Тем не менее, любопытно — сказал Джейкоб.
— Что именно?
— Я не о Таннер. Пойнт-Эдвард. "Немые" разрушили пустой город. Они наверняка знали, что там никого нет. Зачем было трудиться?
— Какая-нибудь военная цель неподалеку? — предположил я.
— Может быть и так. Но об этом ничего не известно. И еще одна странность: не последовало никакого возмездия. Сим мог бы появиться возле одной из ашиурских планет и сравнять с землей любой город по своему выбору. Почему он этого не сделал?
— Возможно, они эвакуировали всех из Пойнт-Эдварда, и поэтому он не хотел начинать цепь репрессий.
Мы нашли голографическое изображение Таннер, хранившееся вместе со снимками штабных офицеров с корабля "Меч Конфедерации". В то время ей было примерно двадцать семь лет, и она выглядела хорошенькой даже в сине-голубой форме флота Деллаконды. Однако приветливое выражение лица Таннер казалось явно неуместным среди озабоченных и мрачных физиономий окружавших ее мужчин.
Я попытался прочесть выражение ее глаз: она знала нечто такое, что спустя два века заставило Гейба пуститься по следу в Даму-под-Вуалью. Я растянулся на диване в нижней гостиной, глядя на неясное изображение. Жаль, что в те годы еще не существовало техники изокристаллов, насколько проще было бы связаться с ней и задать несколько вопросов.
Я все еще смотрел на Таннер, когда Джейкоб тихо сообщил мне о посетителе.
На стоянку за домом спускался скиммер. Изображение Таннер исчезло, а на верхнем экране появился летательный аппарат. Уже стемнело, и Джейкоб включил наружные лампы, освещающие дорожку. Я наблюдал, как пилот поднял фонарь кабины и легко спрыгнул на землю.
— Джейкоб, кто это?
— Понятия не имею.
Женщина знала, где расположены камеры. Она посмотрела прямо в одну из них и прошла мимо, решительно направившись к дому.
Я ждал ее.
— Добрый вечер, — сказал я.
Она была высокой, сероглазой, длинноногой, в плаще оливкового цвета. Ее лицо скрывала тень.
— Вы, должно быть, его племянник, — сказала она тоном, в котором сквозило легкое неодобрение. — Он что, действительно, был на "Капелле"?
Голос звучал хрипло, а в ее глазах отражался колеблющийся свет фонаря.
— Входите, пожалуйста.
Женщина быстро огляделась, скользнув взглядом по каменному демону.
Она сняла плащ и повесила его у двери, словно делала это уже не один раз. Незнакомка выглядела довольно привлекательной, хотя в ее чертах не было мягкости, глаза смотрели пронизывающе, а подбородок агрессивно вздернулся.
— Меня зовут Чейз Колгат.
Ее тон не допускал сомнений, что я должен знать это имя.
— Алекс Бенедикт, — представился я.
Женщина оценивающе оглядела меня, слегка наклонила голову и разочарованно пожала плечами.
— Меня нанял ваш дядя, он должен мне значительную сумму денег. — Чейз неловко переступила с ноги на ногу. — Мне жаль, что приходится говорить об этом в столь тяжкий для вас момент, но я думаю, вам следует знать.
Она отвернулась, прекращая обсуждение неприятной темы, и прошла в кабинет. Села у камина, Чейз поздоровалась с Джейкобом, который непринужденно и без колебаний сделал ей комплимент по поводу ее внешности. Затем робот принес теплый фруктовый напиток, приправленный ромом, и Чейз, отхлебнув немного, протянула руки к огню.
— Без него здесь странно.
— Мне тоже так кажется.
— В чем там дело? — неожиданно спросила она. — Что он искал?
Начало показалось мне многообещающим.
— Вы работали с ним над проектом?
— Да, — ответила она.
— Позвольте мне задать вам тот же вопрос. Что он искал?
Чейз рассмеялась. Смех был чистым и и звонким.
— Понимаю. Значит, он и вам не сказал?
— Нет.
— И никому другому?
— Никому из моих знакомых.
— Но ведь что-то должно быть известно Джейкобу.
— Джейкоба подвергли лоботомии.
Чейз с изумлением взглянула на монитор, который все еще передавал изображение скиммера.
— Вы хотите сказать, что никто не имеет представления, чем он занимался последние несколько месяцев?
— Насколько мне известно, никто, — ответил я с нарастающим раздражением.
— Записи, — произнесла Чейз, словно объясняя непонятное ребенку. Должны остаться записи.
— Они утеряны.
Это ее доконало ее. Она расхохоталась, как молодой викинг, задыхаясь и пытаясь в то же время говорить.
— Ну и ну, — выдавила она между приступами хохота, — будь я проклята. Это так на него похоже.
— Вам что-нибудь известно? Хоть что-нибудь?
— Проект имел какое-то отношение к "Тенандрому". Гейб обещал, что я разбогатею. Кроме того, говорил он, все его прежние дела, по сравнению с этим выглядят тривиальными. "Я потрясу всю Конфедерацию". Вот как он говорил. — Чейз подперла руками подбородок и покачала головой. — Самое идиотское дело, в котором я когда-либо участвовала.
— Но все же участвовали. Что вы должны были сделать, чтобы заработать эти деньги?
— Я — пилот третьего класса. Малые межзвездные корабли. Гейб нанял меня, чтобы я провела некоторые исследования и куда-то доставила его. Не знаю, куда. Послушайте, мне все это довольно неприятно. Гейб оставил меня на Сараглии, причем после того, как я уже потратила значительную сумму из собственных средств.
— Сараглия? "Капелла" исчезла как раз по дороге на Сараглию.
— Правильно. Мы должны были там встретиться.
— И вы не знаете, куда Гейб хотел направиться потом?
— Он не говорил.
— Довольно странно.
Я не очень-то старался скрыть свои подозрения, что Чейз пытается погреть руки на смерти Гейба.
— Он сам сорок лет имел лицензию пилота, и я никогда не слышал, чтобы он позволял кому-то вести свой корабль.
Чейз пожала плечами.
— На это я не могу ответить. Не знаю. Но мы именно так и договорились. Учитывая время перелета, минус аванс, он задолжал мне плату за два месяца плюс расходы. У меня все подтверждено документами.
— Контракт?
— Нет, — ответила она, — у нас устное соглашение.
— И никаких письменных документов?
— Послушайте, мистер Бенедикт. — В голосе ее зазвучало напряжение. Постарайтесь понять. Последние несколько лет мы с вашим дядей вели довольно много дел, доверяли друг другу и хорошо ладили. У нас не было необходимости прибегать к контрактам.