– Я выеду завтра на рассвете, – заявил он твердым голосом.
Рокош покачал головой.
– Не спеши. Сперва побывай у Герда Железные Руки. Подбери для своего коня другую упряжь, что не порвется через два дня, в пути починять некому. И для себя… да, оружия еще нельзя, но можно сменить сапоги… на непростые, взять другой пояс, какие-то амулеты.
– Хорошо, – ответил Ютлан.
Он старался, чтобы Рокош не услышал в его жестком голосе отчаяния. Старик равнодушно смотрит в сторону заката, там в сизой мути багрово пламенеет диск солнца, раздутый и страшный. Из-за степных пожаров даже в полдень на такое солнце, закрытое гарью, можно смотреть не щурясь.
– Завтра погода ясная, – сказал он. – Но все так же знойно… Нужно выезжать либо рано утром, либо к вечеру. Я бы советовал к вечеру.
– Выеду утром, – отрезал Ютлан и поднялся.
Рокош тяжело наклонил голову.
– Ты прав.
Солнце только что село, закат полыхает на полнеба, огромный и величественный, словно само небо принесло себя в жертву, окрасивши пурпурной кровью и хрустальный свод, и сказочно пышные горы облаков, уже застывшие над горизонтом в сладостном оцепенении.
Ютлан потерянно смотрел из окна и никогда еще не чувствовал себя таким маленьким и одиноким в этом огромном равнодушном мире.
За спиной послышались медленные осторожные шаги. Загривок Ютлана напрягся сам по себе, но тут же расслабился, шаги Валдая отличит от тысячи: верховный волхв старается избавиться от воинской привычки жестко ставить ступню, из-за этого всегда ходит чуточку скованно.
– Что-то случилось? – спросил Ютлан, не поворачиваясь.
– Да, – ответил Валдай, он подошел и встал рядом, тоже всматриваясь в горы залитых закатным багрянцем облаков. – Ты случился. Потому мы сейчас, Рокош и я, и не отходим от тебя.
– Я так опасен?
– Ты важен, – возразил Валдай мягко. – Ты последний из сыновей Осеннего Ветра, кто бы и что ни говорил. Ты – герой, что может прославить Артанию… как и навлечь на нее позор. И еще, Ютлан, поверишь или нет, но мы все… любим тебя.
Ютлан посмотрел на волхва с удивлением. Валдай мягко улыбнулся, что так непривычно для его жесткого лица воина.
– Трудно поверить?
Ютлан кивнул:
– Вообще-то да…
– Тогда просто поверь, – сказал Валдай, – нам выгодно, чтобы ты научился смирять свою ярость и вернулся таким… какого не нужно будет опасаться.
Ютлан снова кивнул, признавая его правоту, но сразу же мелькнула мысль, что Валдай страшится за него и не желает отпускать в дальнее странствие. И насчет чужой деревни – тоже хитрость…
– И сколько я должен прожить вне Арсы? – спросил он.
– Год, – ответил Валдай. – Хотя бы год.
– Ого, – сказал Ютлан невольно.
– Год, – пояснил Валдай, – кажется целой жизнью для подростка… да так оно и есть, но это минутка для старика. Если выдержишь год, то сможешь держать себя в руках и дальше. Это как ездить верхом. Кто научился – будет ездить всегда, а вот среди куявов редко кто сумеет взобраться в седло без скамейки и посторонних рук!
Ютлан кивнул, подумал, что угадал. Валдай старается удержать подольше на месте, пусть даже в чужой деревне. Сейчас тринадцать с половиной, через полгода будет четырнадцать, можно брать в руки оружие мужчин. И надо будет возвращаться в Арсу, чтобы взять из рук дряхлеющего Рокоша власть и держать ее до тех пор, пока подрастет маленький Троян.
– Я так и сделаю, – пообещал он.
Валдай дружески хлопнул его по плечу.
– Не буду отвлекать, – сказал он и пояснил: – От созерцания заката. Я почему-то уверен, что только в Артании они такие прекрасные!
Рокош после разговора с Ютланом шел в глубокой задумчивости через дворец, опомнился уже на южной половине, которую принято считать женской. Хотел вернуться, но подумал, что сама судьба привела сюда, остановил служанку и послал сказать, что он желает поговорить с матерью наследника трона.
Девушка упорхнула, а он шел тяжело и неспешно, давая время приготовиться к его неожиданному визиту. Тайная куявская жена Скилла, очень молодая и красивая женщина, живет в этой части дворца почти безвыездно, хотя по ее прибытии с маленьким сыном в Арсу многие мужчины, восхищенные ее красотой, начали предлагать ей руку и сердце и до сих пор добиваются ее внимания.
Двери распахнулись, женщина встретила его посреди комнаты, красивая и статная, как артанка, гордая и с полными достоинства движениями. Ее сын Троян стоит рядом, держась за ее руку, и смотрит исподлобья.
– Приветствую, – сказал Рокош и отдельно поклонился Трояну. – И тебя, будущий правитель Артании…
Мальчик насупился, но кивнул, а его мать произнесла с некоторой тревогой в голосе:
– Что-то стряслось?
– Ютлан уезжает, – сообщил Рокош невесело. – Последняя наша защита… Как ты? Еще не выбрала кого-либо в мужья? Все-таки ты еще молода, снова выйдешь замуж, найдешь счастье в браке, родишь еще детей…
Она ответила с достоинством:
– Женщина, чьим мужем был богоравный Скилл, не может стать женой простого человека.
Рокош напомнил:
– К тебе сватаются не простые, а вожди племен.
Она покачала головой:
– Кто из них равен Скиллу?
Он вздохнул.
– Да, понятно, но ребенку нужен отец. В доме должен быть мужчина.
Она посмотрела на него прямо и бестрепетно.
– Если он понадобится, я буду им. Мой сын вырастет героем. Как его отец.
– Лучше расти тцаревичем, – попросил Рокош. – Героев в Артании много, гораздо нужнее мудрый правитель, а правителю героем быть не обязательно. Ты же знаешь, что случилось, когда мудрый правитель Артании куда-то исчез, а власть перешла в руки его отважных и благородных сыновей-героев! Увы, отваги и благородства для тцара мало, мудрость нужнее. Даже осторожность, которую артане презирают! Учи этому сына.
Она наклонила голову.
– Спасибо, мудрый Рокош.
Он тяжело вздохнул.
– Может быть, даже лучше, если воспитаешь сына сама. Твой новый муж слишком бы старался обучить его смирять диких коней и побеждать в кулачном бою. Для тцара это не совсем обязательно. Это говорю тебе я, артанин!
В ее взгляде он прочел удивление.
– Это в самом деле, – проговорила она медленно, – необычно.
Он невесело улыбнулся.
– Ты уже слыхала, наверное, меня зовут Рокошем Длинноволосым. Когда я вышел из пещер, моя борода была ниже колен, а волосы укрывали меня вместо одежды. Никого не осталось, кто бы помнил меня как героя-поединщика, что так и ушел непобежденным… но я ушел не на покой, а в пещеры, где в уединении хотел разобраться с мыслями и понять, как же все-таки жить правильно… Знаю, все говорили тогда, что ищу Камень Абсолютной Мощи, но меня не интересовали никакие камни, я хотел познать истину.
Он умолк и молчал так долго, что она спросила тихонько:
– И… как?
Он покачал головой.
– Оставалось совсем немного, уже начинал видеть ее, чувствовать, мысли уже выстраивались дивным правильным узором… но тут дошла весть, что Артания гибнет, и я покинул пещеру… хотя теперь не уверен, что поступил правильно.
Она сказала торопливо:
– Зато вы спасли Артанию! Она снова укрепляется и крепнет.
Он в сомнении покачал головой.
– Я был еще и полководцем, водил войска в набеги… Умею управлять людьми лучше, чем большинство, но все-таки недостаточно для тцара. Я это понимаю. Просто другие еще хуже. Потому я здесь. Береги Трояна! Если начнется… борьба за трон, я пришлю лучших из лучших для защиты… мальчика.
Она чуть улыбнулась. Суровый, как Рипейские горы, Рокош впервые назвал Трояна мальчиком, а не наследником или тцаревичем.
Глава 5
Ночью прошел легкий дождь, но к утру распогодилось, небо ясное, умытое, воздух свежий. Когда Ютлан вышел во двор, там уже скрипит ворот колодца, бодро ржут и стучат у коновязи копытами лошади, а из кузницы доносятся частые удары молотов по раскаленному металлу.
Он проведал коня, хорт поднял голову и внимательно посмотрел на хозяина, но не встал, тем более не запрыгал вокруг, как сделали бы любые другие псы.
– Скоро уедем, – произнес он шепотом, сердце стиснулось страхом, – немного поживем… среди незнакомых. Я вас очень люблю.
Валдай появился такой же бодрый, как само утро, подошел упругой походкой воина.
– Здравствуй, Ютлан, – сказал он. – Готовишься? Там Рокош уже собрал мешок в дорогу. Харчи, походное одеяло, огниво, всякие мелочи… Хочу сказать еще раз, что там, куда поедешь, тебя не знают. С самого начала веди себя так, чтобы к тебе отнеслись по-доброму.
Ютлан буркнул:
– Как?
– Первое, – сказал Валдай наставительно, – учись улыбаться. Человек с улыбкой нравится всем. Второе, кроме «да» и «нет», есть и другие слова. Каждому приятнее увидеть ответ на ладони, а не в кулаке.
Ютлан подумал, кивнул:
– Да.
Валдай поморщился.
– Что да?
– Каждому приятнее увидеть ответ на ладони, а не в кулаке, – повторил с усилием Ютлан. – Да, я буду стараться говорить… длиннее. Хотя говорить длинно не по-мужски.
– Говорить длинно, – возразил Валдай мягко, – выказывать уважение. «Да» и «нет» это либо со слугами, либо с близкими, которые тебя уже знают как облупленного. Кроме того, пока говоришь, тебя слушают и… никто не ударит.
Ютлан спросил с недоверием:
– Правда?
– В большинстве случаев, – уточнил Валдай. – Разве что поймут, что затягиваешь речь нарочито.
– Пусть ударят, – сказал Ютлан резко. – Я отвечу.
– Иногда обмен ударами все ломает, – возразил Валдай. – Даже то важное, что тебе нужно целым. Рокош говорит, ты собираешься искать темного демона… ну, того самого?
– Хотелось бы, – сказал Ютлан осторожно.
– А ты хоть знаешь, где его искать?
Ютлан покачал головой:
– Нет.
– Тогда как?
– А здесь встречу? – ответил Ютлан.
Валдай вздохнул.
– Ты прав. Но спрашивай не у встречных-поперечных, из них не все даже свои имя помнят, ищи старых и мудрых.
– Спасибо, Валдай.
Волхв усмехнулся.
– Ну вот, даже благодарить научился. А все говорят: зверь, кровожадный зверь…
Он осекся, увидев внезапную ярость на лице Ютлана и залитые пурпуром белки глаз. Ютлан задышал часто, с усилием, провел ладонью по лицу. Страшная судорога исчезла, только глаза все еще горят страшным огнем, как небо на закате.
Послышались тяжелые шаги, Рокош идет в их сторону с некоторым усилием, словно за ночь кости совсем застыли и отказываются повиноваться.
Пояс старика заметно оттягивает дубинка странно-черного цвета, то ли обуглена в огне, то ли такое необычное дерево. Рокош на ходу снял ее, бережно погладил заскорузлой ладонью, тяжело вздохнул.
– Тебя нельзя брать боевой топор, – сказал он хмуро, – но это не значит, что должен оставаться безоружным. Вот тебе моя дубинка. На самом деле не моя, а нашего общего прародителя Громобоя. Я когда-то отыскал ее… не буду говорить как и где, не поверишь, с тех пор не подводила.
Ютлан сказал осторожно:
– Так пусть остается у тебя.
– Тебе нужнее, – сказал Рокош. – Не скажу, что мне хочется ее отдавать! Еще как не хочется. Но я в Артании, а ты пойдешь неизвестно по каким землям.
Дубинка сразу потянула руку Ютлана книзу. Чтобы удержать на весу, потребовалась та его черная сила, которую он так не любил и боялся. Рокош наблюдал за ним из-под кустистых бровей, а когда Ютлан, напрягая мышцы, повесил дубинку справа на пояс, проговорил с одобрением:
– Я был прав. Ты сможешь стать героем. Только береги честь артанина! Нарушая слово, нарушая клятвы, мы превращаемся в животных. Только они не знают чести и верности… да еще куявы разве что. Потому мы чтим закон…
Он сурово взглянул на Ютлана. Тот понял, ответил твердо:
– Я не возьму в руки ни топор, ни меч, пока не исполнится четырнадцати лет!
Рокош обнял его и шепнул на ухо:
– Во всем ищи возможности, а не пути к отступлению. Помни, что бы ни случилось, это тебе поможет!
Он выехал по-артански обнаженным до пояса, с дубинкой у пояса, простым охотничьим луком, где стрелы без острых наконечников, и простым ножом для разделки добычи. И хотя за пределами Арсы его не знают, и никто не станет проверять, сколько ему лет на самом деле, но артанин носит закон в себе, в отличие от куявов, что исполняют законы, только когда за ними наблюдают.
Хорт молча и ровно бежит рядом, конь идет неторопливым галопом. Внизу под брюхом скользит ровная, как столешница, артанская степь: ровно, чисто, ничего лишнего. Очень не скоро справа и слева от дороги начали появляться дубовые леса, даже не леса, а рощи, но такие густые и добротные, что дорога почтительно огибает по дуге, чтобы не пробираться, пригибаясь чуть ли не до земли под нависающими ветвями, или, еще хуже, с трудом перебираясь через великанские корни, вспучивающие мох и залежи прошлогодних листьев.
В синем небе чистые облачка, как стадо невинных овечек, но вдруг сыпанул дождь, яркий и блестящий, солнце продолжало жечь с прежней силой, и дождь еще на лету превращался в белесый пар. В небе все так же висит жаворонок, доносится его звонкая чистая песенка, не испугался ни дождя, ни короткой грозы.
Степь мчится навстречу, твердая земля сухим стуком отзывается на удары копыт. Из редких кустов или зарослей травы испуганно выпархивают птицы. Ютлан не раз видел внизу в спрятанных в траве гнездах беспомощных птенцов, что смотрели на него, задрав головы с раскрытыми клювиками, часто прямо из-под копыт выпрыгивали зайцы и кролики, а еще Алац на скаку дважды ухитрялся затоптать змей.
Дорога виляет часто, но Алац все понимал и сам срезал такие петли: герои не ищут брода в реках, а в степи смотрят не на дороги, а на далекий край неба, где он соприкасается с землей.
В полдень остановился перекусить, затем снова неслись через степь, минуя в сторонке небольшие села и города. Когда солнце начало склоняться к закату, Ютлан начал подумывать, что отъехал до Арсы достаточно, в этих местах его не узнают…
Далеко впереди он рассмотрел зад громоздкой повозки, целый сарай на телеге, тянут две лошади, по обе стороны четверо мужчин верхами, а еще трое коней, нагруженных вьюками, уныло бредут следом на длинном поводе, опустив морды.
Ютлан догнал их, всадники на него посмотрели искоса, затем на усталых лицах проступил слабый интерес.
– Эй, – крикнул один из всадников дружелюбно, – ты артанин, да?
Ютлан ответил настороженно:
– Да, а что?
– Ничего, – ответил всадник, – много слышал про артан, вижу впервые. А почему у тебя конь такой худой? Он же помрет скоро!
Второй добавил со знанием дела:
– Парень еще не знает, что животных кормить надо.
– У него была деревянная лошадка? – спросил первый.
Они захохотали.
Ютлан буркнул:
– Порода такая.
Он ткнул пятками Алаца в бока, тот пошел быстрее и начал обгонять обоз. Из фургона выглянули в окошки две женские головы, хихикнули, заулыбались.
– Привет, странник!.. – крикнула одна. – Не скажешь, вода тут далеко?
Ютлан посмотрел по сторонам, вытянул руку:
– Вон там деревья, видишь?..
– Да, – ответила женщина. – Там ручей?
– Или родник, – ответил Ютлан.
Всадники начали прислушиваться к его разговору, один поинтересовался с подозрением:
– Так ты сам не знаешь?
– Там хорошие деревья, – объяснил Ютлан. – Очень зеленые. Без воды таким не выжить.
Всадник поморщился, а Ютлан пустил коня вперед. Хорт понесся крупными скачками, группа деревьев, едва видная отсюда, быстро приближалась. Когда они с Алацем прибыли, хорт уже отыскал родник и жадно лакал, содрогаясь всем худым телом.
Ютлан спрыгнул на землю, снял седло и бросил к подножию самого громадного дуба.
– Отдых, – сказал он. – Здесь заночуем.
Конь подставил ему бок, Ютлан снял все ремни, освободил даже от уздечки, Алац в ней не так уж и нуждается, как считают остальные артане. Хорт, напившись так, что пузо отвисло, поднял нос и начал нюхать воздух, потом опустил и, отбежав на пару шагов, начал бешено рыть твердую, как камень, землю.
Ютлан собирал хворост, уверенный, что хорт мышкует, однако за спиной раздался визг и тут же оборвался. Хорт в два прыжка оказался перед ним и опустил на землю задушенного барсука, молодого и толстого, успевшего нагулять жирок.
– Вовремя, – пробормотал Ютлан. – А домашние харчи побережем до следующего раза…
Хорт лег, глядя на него жуткими багровыми глазами, затем опустил веки и стал похож на вырезанную из черного камня фигурку.
Глава 6
Ютлан нанизал куски тонко порезанного мяса и терпеливо жарил их на углях, так почему-то принято, а он, если не хочет отличаться своими странностями, должен поступать так же. Топот копыт он услышал давно, но не поднимал голову, все равно по храпу, запаху и далеким голосам уже понял, что приближаются те странные люди с огромной повозкой.
Усталые кони тянули эту широкую телегу с огромным, как сарай, ящиком, возница лениво нахлестывал их по мокрым от пота спинам, кони так же лениво отмахивались хвостами и делали вид, что идут быстрее.
Всадники выехали вперед и сразу же начали покидать седла, причем кто тяжело спускался и громко охал, а кто и сползал по конскому боку, словно уже совсем выбился из сил. Ютлан посматривал с брезгливым интересом, хотя и пообещал Валдаю держаться «как все», но таким подражать точно не стоит, артане соскакивают всегда легко, как бы ни устали за поход.
– Эй, парнишка! – закричал первый всадник. – Ты не ошибся, здесь в самом деле есть вода?