Беа обращается к Джаз.
— Ты совсем не такая глупая выпендрежка, как я думала, — она выдавливает из себя улыбку.
— Пока, — говорит Джаз. Она вынуждена сдерживать слезы. Беа тоже всхлипывает. Она снова кивает и исчезает в темноте.
Я смотрю ей вслед и несу Джаз к обочине, где мы сидим, дрожа, под светящимся звездным небом и тонким месяцем.
Ее перевязанную ногу едва ли можно еще спасти, так как она уже так распухла. Надо надеяться, что, по крайней мере, она сама может спастись.
— Ты можешь представить себе, как люди жили здесь до ухудшения? Так много места, — говорю я скорее с самим собой, чем с Джаз, которая едва может держать глаза открытыми. Я прижимаю ее крепче. — Здесь путешествовали люди вдоль и поперек по всему свету. Никто не оставался только в своей стране. Теперь никуда не приходят иностранцы. Мы все пойманы. Пойманы в Куполе на этом гигантском острове. Вокруг все одинаково, — Джаз зажимает мой большой палец в руке и снова закрывает глаза, когда внедорожник светит из темноты яркими глазами прожекторами.
Я встаю, Джаз в моих руках. Внедорожник притормаживает и останавливается. Джад выходит и останавливается перед капотом. В свете фар он остается тенью во мраке.
— Кто это? — ревет Джад. Вместо униформы на нем безвкусные брюки и старый пуловер, и выглядит он, как совершенно обычный рядовой человек. Отец. — Где Квинн?
— Я не видел его, — Ради КРЫСЫ Джад никогда бы не приехал сюда и поэтому я соврал по рации, сказав, что нашел Квинна.
— Что за черт... — он прерывается, делает шаг вперед и поглядывает на Джаз. Он убирает ей волосы с лица. — Что я должен с ней делать?
— Ей нужен врач.
— Мы так не договаривались, — он разворачивается на каблуках.
— Я напал на след Квинна. И я принимаю твое предложение. Я буду вторым, если это значит, что я больше не должен убивать невинных людей.
Джад снова разворачивается ко мне лицом.
— Это были не только невинные создания, — говорит он, глядя на Джаз, которая едва смогла ускользнуть от него. — И кто гарантирует мне, что ты говоришь мне правду?
— Я соврал о Квинне только для того, чтобы помочь ей. И я едва ли думаю, что найду еще кого-либо нуждающегося в спасении, — говорю я, думая о Беа.
Он протягивает руки.
— Давай ее сюда, — говорит он холодно и осматривает ее ногу без заметных эмоций.
— С Ниам все в порядке? — спрашиваю я.
— Она все еще страшно обижена. Она дочь своего отца, твоя сестра, — говорит он. — Ты, однако... мало получил от него.
— Нет, получил, и Квинн тоже ненамного похож на тебя, — он даже не может представить, что неожиданная забота о сыне сделала бы его теперь героем или чем-то подобным. Джад пристально смотрит на меня, пока Джаз вертится в его руках.
Я выхожу из яркого света прожектора, назад в темноту,
— Извергнутые здесь ничего не знают. Будь внимателен с ними, — говорит Джад на обратном пути к машине.
Осторожно он укладывает Джаз на заднее сидение и снова садится за руль. Он делает крутой разворот на гальке, и они уезжают.
Я возвращаюсь назад на вокзал.
— Беа, — кричу я. Через несколько минут она снова стоит передо мной и дрожит. Мне становится легко на сердце. Я уже боялся, что она убежала, так как я не выдержал бы долго в одиночестве здесь.
— Ты думаешь, она выдержит? — спрашивает она.
— Может быть, — говорю я.
Верхние кнопки на ее пальто и рубашке расстегнуты, обнажив острые ключицы и белую кожу. Я подхожу к ней, и она протягивает руку.
— Спасибо, — говорит она. Я хватаю ее за руку и пожимаю ее, и, наконец, ее рот изгибается в тонкой улыбке.
— Я рада, что ты нас нашел, — говорит она.
— Я тоже.
АЛИНА
По команде Вани все продолжили есть, охрана контролирует всю территорию.
— Но что, если это министерство? Они бомбили Рощу. Почему бы не здесь? — говорю я. Это возможно, что здесь внутри не слышен шум Цыпов и гусениц танков?
— Нет ничего, что Макс не мог бы контролировать, — говорит Терри.
Он черпает ложкой какой-то белый порошок из миски и посыпает им дымящийся десерт, чтобы затем передать миску дальше, но мой живот бастует от напряжения.
Нигде не безопасно? Я полностью разбита, я не хочу больше бежать, я хотела бы остаться в Секвойе и назвать ее своим домом. Я требую слишком много?
Я энергично тру лицо, чтобы вырвать себя из бессмысленных дневных грез, когда внезапно в зале все снова приходит в движение.
Ваня встает, а Терри взбирается на площадку впереди, чтобы посмотреть самому. Затем он извергает радостный крик и бросается в постоянно увеличивающуюся толпу людей.
Внезапно весь зал взрывается в ликующих криках.
— Здесь нельзя просто поесть в тишине? — жалуется Мод и равнодушно жует дальше.
— Отойдите все, — кричит Ваня. Масса, покачиваясь, идет вперед, и первым на подиуме появляется Макс. В руке он держит оружие, в другой - маска для штурма. Ваня прижимает руку к его груди.
Он тащит за собой девушку. Когда она поворачивается в сторону, становится очевидно, что она должно быть беременна, по меньшей мере на седьмом месяце, хотя ей нет и пятнадцати.
Ее волосы грязные, одежда оборвана. Она все еще носит маску для дыхания, которые срывает Ваня и бросает на землю.
— Джо! — ревет кто-то за нашим столом.
— Добро пожаловать назад, — говорит Ваня под общие аплодисменты. — И очередному новоприбывшему. Тебе тоже добро пожаловать, — вторая фигура поднимается на подиум. Но этого же не может быть. Я кошусь на Сайласа, который кивает, даже не посмотрев на меня.
— Кто ты? — спрашивает Ваня.
— Квинн, — говорит он громко. Перед моими глазами все начинает сверкать. Почему он здесь? А где Беа?
— И еще один, — говорит Ваня, и еще один гость поднимается на подиум. Это Беа? Я закрываю глаза. Я не могу на это смотреть.
— Открой эти проклятые глаза, — Сайлас трясет меня. — Он жив, — и когда я вижу, что видит он, у меня останавливается дыхание.
Там на подиуме стоит не Беа, а Абель. Абель жив. Его взгляд скользит по залу, и наши глаза пересекаются. Его рот открывается.
Я сдержано киваю ему, и он недоверчиво качает головой. Он был избит, об этом говорит покрытое желто-лиловыми пятнами лицо, но это он стоит там. Но министерство все же не убило его.
— Я не понимаю. Он все еще жив, черт возьми, — сквозь зубы говорит Сайлас.
— Да, — говорю я, вынуждено улыбаясь. Впервые, за долгое-долгое время я счастлива, все равно, что думают другие.
И тогда я понимаю, что Макс следит за взглядом Абеля. Он смотрит на Абеля, затем на меня. Абель и я. И, несмотря на то, что все зал празднует, Макс вытягивает лицо.
Он не особенно рад возвращению Абеля. Даже ни на чуточку.
Даже не сговариваясь, Сайлас и я решили держать при себе то, что знаем Абеля. Дориан снова забыл, что я рассказывала ему об Абеле в Роще.
— По крайней мере, он выжил, — шепчу я, когда мы снова в хижине. Сайлас умывает лицо холодной водой.
— Ты говоришь так, будто это хорошо, — отвечает он. Не напрасно: мы уже знаем, что Абель никогда не был мятежником с нами, обманул нас, но мотив остается загадкой. — И тебе не стоит радоваться слишком рано.
— Что ты хочешь этим сказать? — спрашиваю я.
—Только потому, что он вдруг появился из ни откуда, еще не значит, что это связано с тобой. Не потеряй снова голову, Алина.
Я согласно киваю, и Сайлас неуклюже хлопает меня по спине, растягивается на кровати и натягивает одеяло до самых плеч. Но Мод в панике.
— Если Квинн здесь, где тогда находится Беа? — хочет она знать.
— Завтра утром мы все выясним, — успокаиваю я ее, и нехотя она ложится в кровать.
В моей голове все перемешалось, о сне не было и речи. Не раньше, пока не узнаю, что запланировал Абель, как Квинн пришел сюда и что случилось с Беа.
Я лежу без сна и внимательно слушаю единодушное перешептывание Мод и Брюса. Дориан лежит в кровати рядом со мной, бормочет что-то сам себе под нос, кашляет и беспокойно ворочается. От Сайласа и Зонг я ничего не слышу.
Я скидываю ноги с кровати, надеваю носки и брюки и через несколько секунд выскальзываю из дверей.
Хижина, соседнее здание и главный дом погружены в темноту, но едва я выхожу на гравийную дорожку, включается яркий свет.
Вооруженная девушка подходит ко мне. Она не направляет на меня огнестрельное оружие, а только перекрывает дорогу.
— Куда собралась? — спрашивает она и приближается. — А, так ты из новеньких. Кто-то должен был тебе сказать, что вы должны оставаться ночью внутри.
— Я не знала этого, — отвечаю я, стараясь по возможности казаться глупой.
— Ну, теперь знаешь.
—Где Абель и Квинн? — спрашиваю я.
Она коротко смотрит на главный корпус.
— Абель, вероятно, в его старой комнате. А этого Квинна я не знаю, — стволом винтовки она указывает на мою хижину.
Я осторожно шаркаю ногами назад. Едва она отворачивается, я бегу со всех ног к главному зданию. Яркий свет тускнеет, и вокруг меня становится очень темно.
Я обхожу вокруг главного здания, чтобы нащупать вход, однако все двери заперты. За углом, на скамейке сидит юная стражница и читает с карманным фонариком старую бумажную книгу.
Она быстро осматривается, поводив световым конусом, и хладнокровно читает дальше. Из двери позади нее выходит еще один охранник.
— Уже так поздно? — спрашивает первая, прячет книгу в куртке и выпрямляется.
— Приглашаю тебя сердечно принять мою смену, — говорит вторая. Они смеются. — Что-нибудь произошло?
— Достаточно тихо. Кто-то из новеньких прибежал прямо ко мне в руки, сейчас снова в кровати.
— Который?
— Девушка, на которую Макс положил глаз. Я бы не хотела оказаться в ее шкуре.
— Правда нет? Я тоже, — они обе продолжают смеяться и идут, болтая за хозяйственными постройками. К тому же они зажгли прожектор, и тотчас всюду стало светло. Я смотрю им вслед и пробую не думать о том, что может значить, что у Макса проснулся ко мне интерес.
Дверь, из которой вышла страж, а стоит открытой, но оба стражника находятся на расстоянии менее 15 метров и уже собираются идти назад. Несмотря на это я торопливо бегу по двору, проскальзываю в дверь и чуть не ломаю себе шею на стертых лестничных ступенях.
Я поднимаюсь и, шатаясь, иду по бесконечному коридору до следующей двери. Она открывается с отчетливо слышимым скрипом, и я втягиваю голову, входя вовнутрь.
За дверью следует широкий коридор, с обеих сторон обрамленный дверями. Крадясь мимо дверей, я читаю таблички. Амбулаторная, научно-исследовательская лаборатория, 4 -научно-исследовательская лаборатория, 5- скрининг- библиотека.
Я бегу по ступеням наверх до тех пор, пока не обнаруживаю комнаты без табличек. Должно быть, это спальни.
Сидя на корточках, я прикладываю ухо к первой замочной скважине, чтобы услышать движения или знакомый голос. Однако дом остается погруженным в тишину.
Я проверяю вторую дверь. Таким образом, я продвигаюсь вперед, дверь за дверью. Несколько секунд прислушиваюсь и иду дальше.
Добравшись до конца коридора, я прослушала 20 дверей. Я прислоняюсь к стене и вдруг кажусь себе такой глупой. Как именно я себе это представляла?
Только я собралась возвращаться назад, как вдруг слышу звук разбивающегося стекла. Окаменев от страха, я уже жду появления мигающих огней и сигнальных сирен, но все-таки беру себя в руки и убегаю по коридору.
Прошмыгнув за угол, я со всей силы сталкиваюсь с кем-то, кто бежал мне навстречу с другой стороны. Мы падаем на пол, однако я первой поднимаюсь на ноги и сжимаю кулаки.
Он поднимает глаза и поправляет кислородную маску.
—Квинн?
—Алина?
Я помогаю ему встать.
— Что ты делаешь в Секвойе?
— Ищу вас, — шепчет он. Такое впечатление, что ему хочется меня обнять, но затем он все-таки передумывает. — Джаз неудачно упала. Мы должны вернуться и помочь ей.
— Джаз? — Верится с трудом. Во время нашего побега роща находилась в стадии разрушения. Джаз забралась на дерево, которое было полностью покрыто ядовитой пеной.
— Да, — уверяет он поспешно. В одной из ближайших комнат кто-то кашляет. Квинн дает мне понять, что я должна следовать за ним. На цыпочках мы крадемся вниз по коридору и незаметно пробираемся в одну из комнат.
Он указывает на пол, на котором блестят осколки стекла.
— Осторожно, я опрокинул табуретку и при этом разбил стакан с водой, — окно стоит настежь открыто. Занавески не задвинуты, но луна, покрытая облаками, светит бледным светом.
В углу стоит кровать, рядом опрокинутая табуретка. Пронизывающий ветер хлещет развевающиеся занавески об стену.
— Что ты собираешься делать? — Я указываю на открытое окно.
— Ищу путь наружу. Я думал, что так никто меня не увидит. Выглядит ,однако, как отличный способ сломать себе шею, — мы вместе заглядываем за карниз.
Три этажа вниз до мостовой.
— Мы должны отсюда уйти, — говорит он и выглядит так, будто целую вечность не спал и не ел, это даже отдалено не тот юноша, с которым я недавно познакомилась в очереди на прививку.
Как может все так быстро изменится? Собственно непостижимо.
— Где Беа?
— Она следит за Джаз. А Сайлас здесь? Ты думаешь, он пойдет с нами? Он нам понадобится.
Узел в моем желудке растворяется.
— Я знала, что Беа справится, — говорю я.
— Но если мы в скором времени не будем с ней, то она пропадет. И Джаз тоже, — он смотрит из окна, как будто раздумывая над тем, что прыжок вниз была бы все-таки не такая уж плохая идея.
Я прижимаю его к кровати заставляю все мне рассказать, начиная с того момента, когда он покинул Рощу и до его прибытия в Секвойю.
Он постоянно путается, пересказывает важные детали так, что мне постоянно приходится переспрашивать и заставлять его объяснять.
— Теперь мы можем идти? — Спрашивает он, в конце концов.
— Может, Ваня нам поможет? — Говорю я.
Он чешет голову.
— Я пытался недавно ей рассказать, но она только как-то странно улыбалась. Что-то с этой улыбкой не в порядке, Алина. После того, что Петра со мной провернула, я больше не хочу никому бросать вызов.
Я пытаюсь его успокоить.
— Завтра мы еще раз поговорим с ней.
— Что это здесь вообще такое? Я не видел ни одного дерева,— говорит он.
Пару недель назад он даже внимания на это не обратил бы. Если даже Квинну удалось так изменится, то надежда сохраняется и для всех нас.
— Я тоже не совсем понимаю, что здесь творится, но Купол кажется в сравнении с этим не таким уж плохим, — смеюсь я.
Квинн внимательно смотрит на меня.
— Это что, шутка?
Я качаю головой, потому что это не шутка. Как раз наоборот.
— Я тебе обещаю, мы добьемся от Вани хоть какой-нибудь поддержки, — повторяю я.
— А что с Беа?
— У нее есть воздух и вода? — спрашиваю я
— Да, — говорит он, — но...
— Речь идет об одной единственной ночи, — уверяю я его, хотя в одну ночь может произойти все что угодно.
Я иду к двери.
— Как ты встретил Абеля? — спрашиваю я, положив руку на дверную ручку.
— Чистая случайность. Ты его знаешь?
— Немного. Это он отец ребенка?
— По словам Джо, нет. С какой стати?
Меня накрывает волна облегчения вместе со стыдом за то, что я тратила свои мысли на это тогда, когда у нас есть другие, более важные заботы.
В главном здании все еще темно. Я пробираюсь медленно вниз по коридору и уже собираюсь спуститься на нижний этаж, как вдруг раздается грохот.
— Ты делаешь мне больно, — кричит чей-то голос.
Я наклоняюсь осторожно через перила и смотрю сверху на 2 головы. Это Макс и Джо. Она пытается вырваться из его хватки.
— Ваня выделила мне другую комнату. Почему ты не можешь просто оставить меня в покое?
— Ты высмеяла меня, — говорит он вне себя от злости. Джо вся сжимается.
— Позволь мне спать одной, Макс, пожалуйста, — говорит она.
— А как мне узнать, не исчезнешь ли ты завтра снова? Думаешь, я еще хоть раз спущу с тебя глаз? Ты пойдешь со мной!
— Я не твоя собственность, — говорит она. Она вырывает свою руку и отходит назад. На ней тонкая ночная сорочка, на ногах нет обуви.
Ни слова не говоря, Макс отвешивает Джо пощечину. Она лежит, скорчившись на полу.
— Но ты носишь собственность Вани в себе. Это значит, ты принадлежишь Секвойе и мне. Думаешь, я не знаю почему, ты убежала?
Она поднимает взгляд на него и замечает меня, до того как я успеваю нагнуться.
Однако же она меня не выдает, а только протягивает руки, чтобы Макс помог ей подняться.
— Извини, — говорит она. Она кладет руку на грудь Макса, встает на цыпочки и целует его в губы. — Я так боялась. Как продвигаются дела с опытами? Младенцы в порядке?
— Он тебя не хочет. Это чтобы ты знала, — говорит он и хватает ее подбородок большим и указательным пальцем. — Я или никто, Джо.
Она позволяет ему увести себя за руку, предварительно бросив мне предупреждающий взгляд. Как будто это еще было необходимо.
Перед дверью я не обнаруживаю охраны, только пустой стул и рядом на полу стакан. Я незаметно пробираюсь в ночи наружу, обратно в хижину.
— Где ты была, черт побери? — спрашивает Сайлас, в то время как я в полном обмундировании забираюсь в кровать.
Брюс и Мод все еще храпят. Зонг лежит с открытым ртом как покойник. Дориан повернулся ко мне спиной.
— Квинн говорит, что Беа и Джаз в затруднительном положении, — говорю я.
— Джаз еще жива? — спрашивает Сайлас.
— Несколько дней назад была жива.
БЕА
Оскар и я сидим на потрескавшихся кожаных креслах под толстым слоем одеял, шалей и пальто на балконе бывшего вокзального ресторана.