- О! - Гражданин № 2 раскатисто улыбнулся. - А знаете что? После ваших слов я чувствую себя подлецом, негодяем! Впереди вас может встать только мой труп... - На глаза его вдруг навернулись слезы. - Baшe арбузо, между прочим, треснутое, а свой я даже брать не хочу...
- А я прошу вас: отведите меня... посадите меня...
- О!
И оба гражданина, расколов арбуз пополам и оставив на прилавке, горячо обнялись и двинулись прочь. Я устремился было к одной из половинок арбуза и вдруг остолбенел: передо мной не стояло ни одного человека...
Смысл этого странного происшествия выяснился на ГИПе, на занятиях конфликт-тренинга, где я ветретил обоих вышеназванных граждан в качестве Помощников Психотерапевта.
Кажется, пора начинать следующую главу.
IV,
БОЙ
С ТЕНЬЮ
Обвинение
обвинению.
Памятник
раздражительности
Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек. За мною всюду.
Как. тень, он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.
А. С. Пушкин
Детский сад напротив никогда не мешал мне писать.
Я их, чуть приподняв голову, вижу из окна - оглушительно чирикающих, гикающих, победно визжащих, одетых заботливо и нелепо. Шквальные брызги их голосов сообщают моей голове особую одурелую ясность, это весенний прибой жизни, а когда внезапным штилем смолкают-ухо сразу попадает в проходной гроб переулка, и от жирных шумов квартиры спасения уже нет.
Приходится включать внутренние глушители, но они хамски искажают мысли, справедливы же, как мы знаем, только те мысли, которые гармонируют с детским гамом.
...Теперь я часто бываю в Чертаново. Рядом, под боком-лес, настоящий, овражистый, птичный. Три минуты -и забыл, что такое город.
Окрестных детсадовцев выводят сюда на прогулки.
Вот и опять - не успел присесть на самодеятельную скамеечку и поздороваться с весенней землей, как на поляну высыпали шум и гам, косички, колготки, розовеющие щеки, присохшие сопли - "В войну! - Маринка! - Ну-тебя-Игоряха! - Та-таам!.."
- СТРОИТЬСЯ ПАРАМИ! СЕЙЧАС УЙДЕТЕ ИЗ ЛЕСА! МОРОЗОВ, ТЕБЕ ЧТО, ОСОБОЕ ПРИГЛА ШЕНИЕ? ГДЕ ТВОЯ ПАРА? ЕЩЕ ОДНО ЗАМЕЧА НИЕ, И ВСЕ УЙДЕТЕ ИЗ ЛЕСА!
Морозова заталкивают в строй. Еще окрик, неохотное равнение, и все стихает. И куда-то ведут их, ведут мимо припудренных зеленью берез, мимо вспышек первых одуванчиков, мимо меня...
Ловлю лица: у девочек сердито-серьезные, знающие-кто-то виноват, но вот кто? У мальчишек туповато-угрюмые: "быть по сему"...
Смотрю на воспитательницу - миловидные черты с легкой помятостью, наверное, сама молодая мать,
в переносье какая-то тупая просоночная боль: да, кто-то виноват, кто-то виноват перед ней еще со вчерашнего вечера, и совсем не дети, и адресует она.свой раневой взгляд куда-то поверх их голов, в сторону вон тех серых громад...
На закате, если глядеть отсюда, громады эти кажутся домнами, в которых, плавятся сработанные шлаки бытия. Наверное, она тоже живет где-то там и в какойто из клетушек расплавилось ее настроение...
Но дети, дети! Это галдящее неподвластие, это воплощенное расхождение желаемого с действительным!..
Спросить: "Кто вас обидел, девушка? За что вы их?.."
Молчу.
Мальчишка из предпоследней пары, видно, что-то почувствовал, рассеянно отделился и подошел.
- Дядя, что это у вас - шкура?
- Это шарф.
- А он мягкий?
- Мягкий.
- Правда мягкий. Нате вам витаминку, - сует мне в руку желтую гЬрошину и бегом: оттуда уже крик...
Что же делать с этим бродячим вирусом? Ведь эти окрики, эти пальцы на горле радости - все, все выпадает в осадок, а потом медленно растворяется и всплывает...
Морозов, забудь про это...
...С Даной Р. я познакомился на одном из первых занятий ГИПа, когда многое еще было не отработано в подборе групп, в организации игр и общения. Д. С. был очень напряжен... Дана Р. стала одной из тех, чей энтузиазм помог ГИПу набрать силу. По профессии биолог, женщина удивительной внешности, которую я не берусь описывать - без реалий стандартной красоты, но... Пришла она как типичная пациентка, с типичной некоммуникабельностью и до сих пор, хотя ее собственные проблемы стали уже неактуальными, приходит почти на каждое занятие. Особенно часто она появляется среди новичков, на которых одно лишь ее присутствие действует иной раз лучше, чем психотехника Самого. По сути дела, она стала высококлассным самостоятельным психотерапевтом. Но это теперь - а вначале все было по-другому...
Дана Р.
Обвинение меня в обвинении вас...
Седьмая встреча с Доктором. Наконец, после моей шестидневной испепеляющей исповеди Д. С. произнес первые слова. Мне давно уже хотелось, чтобы он меня перебил, но его вопрошающее молчание звучало как приказ...
И вот встал, поплыл, как ледокол, вдоль стен кабинета. Не глядя на меня, тихо, медленно. Заговорил.
- Давайте немного отвлечемся от конкретного, так сказать, текста вашей жизни, заглянем в подтекст. Посмотрим, что с вами происходит по смыслу, по сути душевного состояния. Вот какую я увидел картину, всю свою сознательную жизнь вы находитесь в состоянии психической войны. Либо отбиваетесь от обвинений, либо обвиняете кого-то, либо сами себя... Да, всю жизнь война, с редкими перемириями. Если не наружно, то внутри: поиски виноватых, поиски вины, поиски оправдания... Замкнутый круг. Я вижу внутри вас нескончаемую череду следователей и свидетелей, прокуроров и обвиняемых, присяжных и адвокатов - печальное однообразие, вы не находите? Опасное однообразие... Обвинение превратилось в способ вашего восприятия и мышления, в способ существования, в самочувствие - сплошной Страшный Суд. Не пора ли, наконец, вылезать из зала суда на воздух?.. Не пора ли обрести новое восприятие и самостоятельное самочувствие? Почему бы вместо зала суда вам не поместить внутрь себя зал концертный, плодовый сад или хотя бы исследовательскую лабораторию?
Замолчал, остановился.
Я не сразу смогла ответить. "Зал суда" меня ошарашил. Это как тебе в первый раз показывают рентгеновский снимок твоих внутренностей, довольно странное ощущение... А тут. тебе еще и предлагают все это вынуть и заменить чем-то другим....
- Но, Дмитрий Сергеевич, простите... Я бы с удовольствием превратилась в мирный цветущий сад. Но человек, насколько мне известно, отражает объективную реальность, бытие определяет сознание. По-моему, весь мир зал суда. Я не родилась, а этот процесс шел вовсю. Я впитала это с молоком матери, с воздухом...
- Вот и я говорю о том же. Вам не кажется, что тяжба неразрешима, и пора, наконец, подписать мировую? Не кажется ли, что человек отражает не только объективную реальность, но и субъективную? Что сознание тоже влияет на бытие, в порядке обратной связи?
- Влияет, конечно. Но бытие первично, сознание вторично. (Улыбнулся так, что меня слегка передернуло.) Да, вторично... Я бы с наслаждением разучилась обвинять, тем более быть обвиняемой, но окружающая среда... (Опять посмотрел на меня так, что я сбилась с мысли.) А Вы?!.. (Я почему-то вдруг разозлилась.)
Вы что, уже разучились? Вы уже в мире со всем и со всеми, уже не обвиняете и не обвиняемы, да? "Не судите, да не судимы будете"?
- Ну что вы, что вы: и сужу, и судим. Не свят, не безгрешен. Но мы сейчас говорим о вас.
- Извините, пожалуйста... Простите. Я превысила полномочия пациентки...
- Нисколько. Вот видите: "извините", "простите"...
(Поплыл опять.) Вот видите, какая у вас готовность. Вы заранее чувствуете себя обвиняемой, по любому поводу, и тем самым поводы и создаете. Заранее же и обвиняете, только что вот меня обвинили в обвинении вас в обвинении меня в нежелании обвинять кого бы то ни было...
- Простите, ей-богу...
- Опять "простите". А я вот не прощу. Не прощу, и все. Нечего мне вам прощать. Несмотря на то, что...
Снова остановился. Что за чушь получается, в самом деле? - "Обвиняете меня в обвинении вас в обвинении меня..." И, однако, возразить нечего... Неужели я просто воинствующая идиотка вроде Марефьевои, и этот свой воинствующий идиотизм перенвшу на весь мир?
- ..Несмотря на то, что вы и сейчас продолжаете обвинять...
- Вы читаете мысли?
- Нет. Просто видно.
- Что же-делать?..
- Что делать?.. Сразу не выскочишь. Ну, давайте для начала вынесем обвинение обвинению. Но не за один день (посмотрел на часы, на дверь), там еще двое...
Пятница,18.30, удобно?
Дана Р.
Не волнуйтесь
В холле у кабинета уже сидело семь человек, уселась и я. С троими успела познакомиться во время предыдущих ожиданий: Галя С-ва, студентка Политехнического института, все время слегка -заплаканная и неисправимо домашняя девочка, Л. И., слесарь-ремонтник, похожий на профессора, с обаятельной лысиной, и Антуан Нарциссов, загадочная личность в непроницаемых очках. Из четырех остальных один, черненький, гривастенький, несмотря на мефистофельскую бородку и широкие плечи, показался мне совсем мальчиком: ерзал на стуле, подергиваясь, шевеля бровями и ушами, перекидывая ногу на ногу и обратно. Вдруг поднялся и, чуть не опрокинув по дороге стул, решительно, как к окошку сберкассы, направился ко мне. "Здравствуйте.
Меня зовут В. Л." - "Здравствуйте. Дана". - "Очень приятно". - "Очень приятно" (хотя ничеге приятного я в этот момент не почувствовала). - "Вы не волнуйтесь, все будет хорошо". - "А я не волнуюсь. По-моему, это вы волнуетесь". - "Правильно. Как вы угадали? Я волнуюсь за вас". - "За меня? Зачем? По-моему, вы за себя..." - "Правильно. А как вы угадали? По-моему, вы психолог. Я угадал?" - "Нет, не угадали". - "Тогда извините". Нахмурился, сел рядом и, дернув порозовевшим ухом, замкнуто замолчал. Странный типчик.
Трое других сидели по углам, не проявляя признаков общительности. Из них один, бесцветный блондин без возраста, вперившись в потолок, предавался аутотренингу, другой напряженно заслонился журналом "Огонек", а третья, полная дама в короткой стрижке, агрессивно и неприступно разглядывала окружающих.
Я смело бросила встречную гранату и тихо ужаснулась: дама оказалась страшно похожей на меня. И точно такое же платье, зеленое с оранжевыми полосами!.. Помоему, она тоже от этого взбесилась и демонстративно уставилась в окно.
На двери Д. С. горело табло:
!СЕАНС!
СПАСИБО ЗА ТИШИНУ
ПРОШУ ПОДОЖДАТЬ
Из кабинета слышалось приглушенное бормотание и еще какие-то неясные звуки, похожие на всхлипывание.
Подошел, крадучись, Антуан, подмигнул очками:
- Прямо со службы?
- Ага.
- Не пообедамши?
- Ага. А ты... вы? (Никогда не могу уловить момент, когда кончается "вы" и начинается "ты" - всегда невпопад. И главное, неуверенность в этом сразу передаю собеседнику, и сразу барьер...)
- Тоже не успел. Пойти, что ли, покурить...
В этот момент табло с легким призвоном погасло, дверь медленно открылась, и из кабинета выгромоздился огромный, под потолок, мужчина, в кавалергардских усах, весь красный, в поту, словно из бани, с обалделыми распаренными глазами. За ним энергичной бесплотной тенью выметнулся Д. С. и, полуобняв гиганта, отчего тот сразу, стал маленьким, повел к выходу. По пути оглянулся:
- Добрый вечер, все собрались?.. Я Сейчас.
... - Ну вот... (Вернулся улыбающийся, сияюще-рыжий.) Антуан Антуанович, вы что-то...
- Ничего, я потом...
- Все в порядке?.. Надеюсь, некоторые из вас успели уже познакомиться... Но на всякий случай представляю: Светлана Васильевна, Дана Ильинична, Галина Георгиевна, Антуан Антуанович...
Дана Р.
Рассуждения на бочке с динамитом
Стенография моя, полузабытая со студенчества, опять пригодилась. Д, С., ледокольно плавая между нами, говорил то размеренно, то, видимо, увлекаясь, впадал в бурное стрекотание, и в эти моменты швырял -свои глаза во все стороны, так что доставалось и мне.
- Мы собрались, чтобы приобщиться к Практическому Человековедению. Приобщиться перво-наперво через поиск решения своих личных проблем... Каждыйсвоих. Но не только. Главное жое убеждение, которое, я верю, скоро станет и вашим, звучит так: только изучая друг друга и помогая друг другу, мы сможем, каждый в отдельности, помочь и себе. Говорящий перед вами не составляет исключения: я так же нуждаюсь в вашей помощи, как и вы в моей....
(Ну вот это уж вы бросьте, Дмитрий Сергеевич. Гуманность вашей позиции мы понимаем, но согласиться не можем. Благородная уловочка. Нет-нет, вы совсем иной, вы из другого теста, вы спускаетесь к нам из-за облаков, чтобы нас пасти и спасать, и... Нет-нет, не можете вы быть рядовым членом нашего психообъединения, не имеете права).
- Вот поэтому мне и захотелось вас познакомить.
Смею уверить, что вы друг для друга не случайные люди. Каждый из вас может найти в проблемах другого нечто важное и для себя...
(При этих словах я почувствовала, что краснею той стороной лица, с которой сидит похожая на меня дама.)
- Итак, сегодняшнее наше занятие нацелено на одно из глубиннейших свойств, присущих всем и каждому. АГРЕССИВНОСТЬ, вполне знакомо, не правда ли?..
- Более чем слишком! - вякнул гривастенький.
- Но это не только драки, не только угрозы и споры, крик и битье тарелок, не только ярость, злоба и ненависть... И не только изнанка страха, трусости, неуверенности-все это нам уже хорошо известно... Это и нерв любви, и закваска юмора, это и работоспособность, и радость борьбы и творчества. Топливо мысли, фермент характера... И даже к таким сложным душевным образованиям, как совесть, имеет самое глубокое отношение...
(Агрессивность - и совесть?.. Никогда не соединялось в мозгу, любопытно. Впрочем... Да, да! Наш Новослободкин-человек, по крайней мере внешне, совершенно безагрессивный. И совершенно бессовестный, дада, совершенно безагрессивная и безнравственная, совершенно равнодушная, прости господи, сволочь.)
- Если я подхожу к своему коту обычным шагом, он встречает меня доброжелательно, если подбегаю стремглав - пугается, вздыбливает шерсть, убегает.
Я никогда не бью кота, стараюсь не обижать, но, очевидно, для него такое мое стремительное приближение уже есть проявлением агрессии, знак недобрых намерений. Скажу больше, в этот момент мой кот считает меня немножко собакой. И если бы. я был котом, то, пожалуй, определил бы агрессивность как такое отношение одного существа к другому, которое содержит в себе некую угрозу его, другого существа, законным правам.
И в природе, и в человеческих отношениях агрессивность одного существа может быть почувствована только другим. Вне оценки этого другого существа ее просто не существует...
- Но человек! - снова встрял гривастенький. - Разве сам человек свою собственную агрессивность не ощущает?! Что касается лично меня, то я ощущаю ее каждый день и ночь, и даже сию минуту! (Встряхнул ушами, бородка победительно задрожала.)
- Это лишь доказывает, уважаемый В. Л., что вы имеете внутри себя, кроме себя, еще и Другого, который вашу агрессивность способен осознавать, сдерживать и контролировать.
- О, если бы ему это всегда удавалось! Он у меня такой робкий, такой пугливый!..
- Это ужр отдельный разговор. Этот ваш Другой, между прочим, вполне может поступать и наоборот - подогревать вас, науськивать... Вся сложность в том, что глубинные двигатели человеческого поведения чрезвычайно малодоступны сознательному самоотчету: мы переживаем, мыслим и действуем, не замечая, не успевая заметить, как эти двигатели срабатывают. "Стоп - ты глуп! Стоп - ты несправедлив! Стоп - ты злобен!" - таких сигнальных устройств природа в нас не вложила, и вся надежда на то, что с обоюдной помощью мы дооборудуем себя сами...
(О да, да! Переоборудование крайне необходимо!
Кто-кто, а я такие вещи если и осознаю в себе, то лишь каким-то катастрофическим задним умом.)
- Поэтому нужно прежде всего постараться себя увидеть. Увидеть холодно, спокойно и беспристрастно, как факт в ряду фактов. Каждый человек, полагаю я, должен знать о присущем ему заряде, его мощности, возбудимости и о степени сдерживания, о состоянии тормозов, о том, проявляется ли он преимущественно в виде открытого наступления или глубоко эшелонированной обороны, с предпочтением физического насилия или всевозможных его замен...
- Например?! - (Этот гривастенький уже начал выводить меня из терпения... Стоп! Ты нетерпима...)
- ..например, склонности перебивать говорящего.
(Получил! Сам нарвался. Сеньор ушастенький, вы, очевидно, какой-то выдающийся специалист по возбуждению агрессивности.) Или насмешек, от стрел бичующей сатиры до простого подзуживания... Или морализирования. Или кляузничества. Или перемывания косточек.
Или насильственного чтения стихов-как видите, палитра довольно богатая...
-Да, да, да, да! - прочувствованно кивал бородкой, гривастенький, как будто и не получил только что щелчка по носу. - Потрясающее многообразие, я тоже это всегда отмечал.
- Вот почему вместо слова "агрессивность", привычно-неприятного, злобно звучащего, хочется придумать какое-то другое, полегче и пошире. Какое?... Воинственность? Активность? Наступательность? Наступательная активность? Оборонительная активность?
Оборонительная наступательность?.. Трудно, правда?
И все же понятно, что все это в основе одно. И вот уже другой вопрос, и самый важный - о направлении.
Преимущественно вовнутрь, на себя, как, скажем, у Ганди или у Толстого, особенно под конец жизни, или преимущественно вовне, как у Наполеона, Бернарда Шоу и почти всякого обыкновенного человека. Если вовнето на какие излюбленные "объекты" - ближних или дальних, на сильных или на слабых, на людей, на зверей, на предметы или на более или менее отвлеченные категории, с каким проникновением в самые верхние слои психики... Если вовнутрь - то в какой опять-таки форме: активного недовольства собой или пассивной депрессии, бессознательного "телесного самонаказания"
через посредство болезней, таких, как язва желудка, или всякого рода неоправданных рисков, например, бешеной езды, на мотоцикле, саморазрушения непосильной работой или с помощью алкоголя, курения и тому подобных посредств, угрызений совести, скрытых от самого себя или осознанных, неумеренной аскезы, спартанства, доходящего до самоистязания, или прямого влечения к самоубийству...