Этот? Настоящий мастер в обращении с силой Тьмы, но ему не хватает решительности, жестокости. А она понадобится чуть ли в первую очередь…
Эти двое? Привыкли работать в паре, друзья – не разлей вода, но талант у обоих нестабилен. В один день смогут такое, о чем в другой даже помечтать не осмелятся. Нет, такой вариант не годится.
Консул Золотого государства ходил и думал. На столе рядом с пустыми мисками, шипя и потрескивая, истекали каплями воска свечи. За прикрытым ставнями окошком негромко завывал ветер.
– О Великая Бездна, даруй мне мудрость. – Харугот остановился, огладил подбородок, за дни в пути покрывшийся щетиной. – Ты, Корел, ты, Савирт, и ты, Лехайон, останьтесь. А остальные – вон.
Он сел в кресло, дождался, когда ученики, кроме названных, выйдут за дверь, только потом заговорил.
– Вам троим выпала великая честь, – сказал консул, и черные глаза его блеснули. – Прямо сейчас вы отправитесь в Безарион, найдете в порту готовый к отплытию корабль и на нем двинетесь в сторону Закатного архипелага. К самым южным его островам, к тому из них, что носит имя Тенос.
Ученики почтительно внимали, по-прежнему не поднимая глаз.
Корел, бастард, отпрыск барона из графства Гедок и обычной селянки. Савирт, появившийся на свет в припортовых районах Безариона, и Лехайон, родившийся на побережье Деарского залива, в городе Федер, что входит в Танийский союз. Все трое – умелые маги, не такие, конечно, как Нивуч, но тоже очень талантливые. И при этом – преданы до глубины души, готовы выполнить любой приказ наставника, даже самый кровавый.
– С собой возьмете сотню чернокрылых, из тех, что остались в Безарионе, – продолжил Харугот. – Приказ их командиру и распоряжение в казначейство вам выдаст канцлер. А на Теносе…
То, что древние храмы Тьмы выбрались из тысячелетнего заключения под землей, он знал. Колебался только, размышляя, сколько правды о них открыть ученикам и какой именно правды.
– На Теносе вы возьмете под охрану сооружения, которые обнаружите в самом центре острова. Заметите сразу, спутать их с чем-нибудь невозможно. Возьмете под охрану и никого к ним не подпустите. Любого родана, что попытается приблизиться, немедленно убивайте.
С того самого дня, когда погиб Нивуч, Харугота мучило подозрение, что отпрыск последнего императора неведомым образом узнал, где черпает силу его враг. Да и он сам упомянул о Теносе тогда, в Золотом замке, когда хвастался добытыми в дальних землях камушками.
При воспоминании о том моменте угол рта Харугота дернулся, сам он заскрипел зубами.
– Наставник, можно вопрос? – поднял голову Корел, самый умный из троих.
– Да.
– А как же местные жители? Они не попытаются нам воспрепятствовать?
– Думаю, что нет, – консул криво улыбнулся. – Скорее всего, население давно бежало с острова.
– А что же там такое? – удивление появилось на широком лице Савирта.
– Там… святилища той силы, которой мы служим, возведенные еще в те времена, когда никто в Алионе не слышал даже об эльфах.
Ученики дружно вытаращили глаза.
– Да, там кроется сила истинной Тьмы. – Харугот медленно поднялся, в комнате начало резко темнеть, хотя свечи продолжали гореть как ни в чем не бывало. Фигура консула странным образом выделялась во мгле, словно была чернее мрака. – Там ваша мощь в десятки раз возрастет. Особенно твоя, Корел, и поэтому ты назначаешься старшим. Но даже не подумайте о том, чтобы подчинить себе могущество храмов, – голос Харугота стал шипящим, – и выступить против меня. Тьма не покорится вам. Единственное, что обретете вы в таком случае, – безумие и гибель!
Ученики сидели, напрягшись, всех троих колотило от страха.
Консул опустился в кресло, и холодный мрак рассеялся, истаял без следа, осталась обычная, уютная полутьма.
– Все поняли? – уже нормальным голосом спросил правитель Безариона. – Тогда в путь, немедленно.
– Да, наставник, – трое учеников поклонились и один за другим вышли.
Харугот с тоской покосился на кровать и подумал, что доберется до нее не скоро. Сначала нужно проверить, как разместили чернокрылых, потом – поговорить с пленным эльфом, обойти городские стены…
И в этом не поможет никакая Тьма, даже самая могущественная.
Глава 10 Темный путь
Три дня маленький отряд пробивался через влажные джунгли, топтал ковер из полусгнивших листьев и густой травы, дышал гнилыми испарениями болот. Хищные твари Мероэ, взбешенные неведомым чародейством, не раз бросались в атаку, и тогда в ход шло оружие. Кровь брызгала на землю, на стволы деревьев, и предсмертный вой оглашал чащу.
Оставались позади миля за милей, горы приближались, надвигалась их черная исполинская стена. И чем дальше, тем слабее становилось влияние незримого облака, сводившего зверей и птиц с ума.
На третий день нападения прекратились, а затем путешественники выбрались к самой настоящей вырубке.
– Ха-ха, здорово! – сказал Гундихар, оглядывая громадный пень, на котором росли черно-оранжевые грибы. – Клянусь бородой и усами Регина, эти следы оставлены топорами. А где топоры, там и гномы, а где гномы, там и пиво.
– Верно, тут добывали лес обитатели Огненных гор, – кивнул Арон-Тис. – Где-то должна быть дорога.
Они попетляли между пнями, окруженными густой молодой порослью, и в самом деле выбрались к дороге, позаброшенной, но еще заметной. Пройдет год-два, и лес скроет ее из виду, завоюет окончательно, уничтожит следы того, что тут ходили роданы и ездили повозки.
Дорога вела на восток, прямая, точно стрела, ехать по ней было одно удовольствие.
– А почему вырубка заброшена? – спросил Олен у Арон-Тиса, когда пни исчезли из виду.
– Тут гномы добывали особую древесину, из которой получается самый лучший уголь, его еще называют алхимическим. На такой уголь годятся лишь южные королевские кедры, их же здесь больше не осталось. Но ничего, когда вырастут новые, гномы вернутся. Все рощи нанесены на карту.
– Кедры? Так далеко на юге? – удивилась Саттия. – Я думала, что они растут только у нас, в Вечном лесу.
«У нас, – со злостью подумал Олен. – Хотя саму из этого леса выгнали».
Они почти не разговаривали, даже не глядели друг на друга, и стена холодного отчуждения крепла.
– Обычные – да, но королевские – здесь, в Мероэ, – кивнул гоблин. – Я бы показал ветку или шишку, но гномы вывезли все подчистую. И теперь в особых печах пережигают в уголь.
Девушка промолчала, но, судя по выражению лица, до конца так и не поверила.
Лес начал редеть, появились отдельные валуны – закатившиеся в чащу разведчики гор. А потом впереди, между стволами замелькали серые гладкие тела скал, блестевшие на солнце. Дорога расширилась, понемногу начала забирать вверх, под копытами захрустели камушки.
– Тут Гундихар фа-Горин как дома, – сказал гном, когда джунгли остались позади, а скалы очутились и справа и слева. – А пахнет-то как… замечательно, аж кровь по жилам несется и сердце играет!
Олен принюхался, но кроме аромата нагревшегося на солнце камня не уловил ничего.
Миновали площадку, где дорога раздваивалась, более широкая уводила на север, а узкая, почти тропка – вела прямо вверх, туда, где прятались в тучах вершины, блестели туши ледников. Арон-Тис после короткого раздумья повел отряд именно туда. Проехали с десяток шагов, когда Саттия вздрогнула, открыла рот, явно собираясь что-то сказать, но не успела.
– Ста апп![33] – мощный, густой голос прозвучал из-за скопления разномастных камней.
Ехавший первым Арон-Тис вскинул руку и натянул поводья. За гоблином коней остановили все остальные.
– Веем ар ни? Вад гер ни хар?[34] – поинтересовался тот же голос. Олен оглянулся, пытаясь обнаружить его хозяина, но не увидел ничего, только валуны, черные, белые и серые.
Алхимик прокашлялся и заговорил на гномьем наречии, медленно, запинаясь, но вполне уверенно.
– Надо же, знает, – уважительно хмыкнул Гундихар.
– О чем речь? – вполголоса осведомился Олен, когда невидимый собеседник алхимика начал отвечать.
– Наш краснопузый друг заявил, что приехал сюда для встречи с… ну, в общем, с очень важной персоной, что они хорошо знакомы. Страж тропы обещал послать гонца, чтобы пригласить эту особу сюда, а нам велел…
– …Спуститься к развилке и ждать там, – закончил Арон-Тис. – Так что разворачиваем коней. Я договорился, чтобы нам доставили воды и пищи, за дровами придется сходить самим. Ждать предстоит как минимум, до завтра.
– А пиво? Как насчет пива? – возмутился Гундихар.
– Думаю, что вряд ли оно есть у дозорных, – и гоблин покачал головой.
Они спустились к площадке, где дорога делилась на две, и едва успели расседлать лошадей, как послышался шорох шагов. Первой оглянулась Саттия, положила ладонь на рукоять меча, за ней Олен. А из-за поворота тропы показались три невысокие, плечистые фигуры в длинных, до коленей, кольчугах и конических шлемах, верхушки которых венчали странные украшения – что-то вроде наконечника копья с крохотным стальным флажком.
Гномы Огненных гор были ростом куда ниже Гундихара. Подстриженные светлые бороды падали на грудь, зато лица под шлемами выглядели настолько черными, словно их мазали дегтем.
Настороженно и недружелюбно блестели темные глаза.
– Год миддаг, – сказал первый гном, с мечом у пояса и с топором в руках. – Детта ар авсетт фер ер.
Двое его спутников, тоже с мечами, вышли вперед, один поставил наземь бочонок, другой положил довольно объемистый мешок. Затем трое гномов развернулись и просто-напросто ушли.
– Хм… – Саттия нахмурилась. – И это знаменитое гномье гостеприимство?
– Ну, мы пока не гости, а так – заблуды какие-то. – Гундихар пожал плечами. – Давай глянем, что нам принесли, и я отправлюсь в лес, за дровами. Надо бы костер развести.
В мешке оказалось вяленое мясо, а в бочонке – к невероятной радости гнома – пиво.
– Ура! – завопил он, подкидывая в воздух «годморгон». – Жизнь-то налаживается!
Рыжий бросил на Гундихара неодобрительный взгляд.
Принесли дров, и вскоре к небу потянулась тоненькая струйка дыма. К этому времени солнце уползло за лес, будто погрузилось в чащу, начало темнеть. Разогрели мясо, поели. Бочонок с пивом показал дно, в основном благодаря усилиям Гундихара, путешественники начали готовиться к ночлегу.
Когда заснули все, кроме оставшегося на страже Бенеша, кот поднялся и тихо ускользнул вниз, в джунгли – поохотиться. Вернулся перед самым рассветом и застал роданов на ногах.
– Ага, пришел, – сказал Олен, присаживаясь на корточки, чтобы почесать оцилана за ухом. – Кого съел, признавайся?
– Мяу, – ответил Рыжий и упал на камни, показывая, что бока у него просто неимоверно зудят.
– Знаете… – сказал Бенеш, по обыкновению продравший глаза позже остальных. – А я, ну, сегодня видел странный сон…
– Голых девок? – с жадным интересом спросил Гундихар, но под сердитым взглядом Саттии осекся. – Я чего? Я ничего, совсем ничего.
– Нет, – взгляд мага был рассеянным. Казалось, что он не видит ничего вокруг. – Другое… Мне снилось, что я стою на каких-то горах, а потом начал расти, быстро так… Земля, она уменьшалась подо мной. Я даже пробил головой облака. А потом, ну, ударился обо что-то твердое. Головой, да.
И Бенеш пощупал макушку, словно и вправду надеялся найти там синяк.
– Да, чего только во сне не увидишь, – проговорил Гундихар. – Эй, там пива не осталось, кстати?
– Так ты же его и выпил, – улыбнулся Олен.
– Да? А я думал, что мне это приснилось, – гном помрачнел. – Значит, придется завтракать всухомятку.
Обитатели Малого Огненного хребта показались вскоре после полудня, когда светило выглянуло наконец из-за гор и скалы вокруг стали нагреваться. Первыми к развилке спустились четверо вооруженных до зубов воинов – в пластинчатых дорогих доспехах, глухих шлемах и со здоровенными секирами в ручищах. Сошли с тропы и замерли железными истуканами, даже не поглядев на чужаков.
– С кем это они собрались сражаться? – мрачно проворчала Саттия.
– Ха-ха, это почетная стража, – проговорил Гундихар. – И если глаза меня не обманывают, то мы будем иметь дело с главой рода, не меньше…
– Ты угадал. – Арон-Тис потер руки. – Вот и он, кстати, почтенный Лафтин фа-Лафтин собственной персоной.
Очередной гном не мог похвастаться ростом, но зато отличался толщиной, и шагал он, важно переваливаясь. Длинная золотистая борода была заткнута за роскошный пояс, украшенный драгоценными камнями. На поясе болтался топорик в золоченых ножнах, одежда же выглядела подчеркнуто скромной – стоптанные сапоги, кожаный кафтан и штаны из того же материала.
За главой рода шагало двое гномов без оружия, а замыкали процессию еще четверо воинов.
– Год миддаг, – сказал Лафтин фа-Лафтин, остановившись в нескольких шагах. Лицо его было непроницаемым. – Привет тебе, мастер Арон-Тис. Из уважения к твоим спутникам будем беседовать на языке людей.
– Привет и тебе, – алхимик почтительно поклонился. – Благодарю за честь.
– Что за нужда привела тебя в наши горы? – говорил Лафтин фа-Лафтин неспешно и важно. – Что хочешь купить ты? Редкие минералы, не знавшие солнца металлы или тончайший уголь для тиглей?
– Сначала я покажу то, что хочу предложить в обмен, – и Арон-Тис взялся за свой мешок.
На свет появилась «клетка» из золотистых и серебристых прутьев с горевшим внутри огоньком, за ней – пирамидка из кусочков дерева, груда драгоценных камней и вообще непонятно чего, при взгляде на которую хотелось отвести глаза; и напоследок – чаша, вырезанная из горного хрусталя, со множеством дырочек в стенках.
Предметы, найденные на корабле нагхов.
– Что это? – на лице Лафтина фа-Лафтина появилось удивление.
– Спроси у своего Видящего Глубину и послушай, что он скажет тебе.
Глава рода подозвал одного из тех гномов, что были без оружия, старого, в кафтане с цветными заплатками. Они пошептались, время от времени посматривая на алхимика, а затем Лафтин фа-Лафтин прокашлялся, огладил бороду и заговорил:
– Странные вещи ты принес, странные и опасные. Понятно, что изготовлены они магами проклятых орданов. Но совершенно неясно, для чего они нужны. Есть ли от них какая-то польза или это всего лишь волшебные безделушки?
– Польза есть. Вот эту мы опробовали сами… – Арон-Тис рассказал о том, как обращаться с «клеткой». – Назначение других понять не удалось, но твой Видящий Глубину, я думаю, с этим справится.
– Видящий Глубину – это кто? – шепотом спросил Олен у Гундихара.
– Так у нас называют магов.
– Что же, хорошо. – Лафтин фа-Лафтин вновь огладил бороду. – И сколько золота ты хочешь за эти… вещи?
– Мне не нужно золото, – алхимик покачал головой. – Мне и моим спутникам необходимо быть на берегу Закрытого моря через два дня.
На лице главы рода не отразилось ничего, Видящий Глубину остался бесстрастен, а вот двое воинов за их спинами переглянулись.
– Ты понимаешь, что просишь невозможного? – спросил Лафтин фа-Лафтин после паузы.
– Да, но я и меняю это на невозможное. Кто еще во всем Алионе может похвастаться, что у него есть магические устройства нагхов?
Глава гномьего рода засопел, ноздри его раздулись, а из горла вырвалось злое клокотание, точно из жерла пробудившегося вулкана. Лафтин фа-Лафтин свирепо и отчаянно блеснул глазами и принялся ругаться вполголоса. После первой же фразы физиономия Гундихара удивленно вытянулась, а на одном особо длинном и сложном загибе уроженец Льдистых гор уважительно хмыкнул.
Прошло немало времени, пока Лафтин фа-Лафтин успокоился.
– Хорошо. Ладно, – сказал он. – Власти моей хватит, чтобы провести вас через… через… – духу у почтенного гнома явно не хватило, чтобы произнести название тайной дороги. – Но если об этом узнают мои враги… Ладно, я согласен. Собирайтесь, пойдем прямо сейчас. О лошадях забудьте, в подземельях им не место.
– Благодарю за честь. – Арон-Тис церемонно поклонился и отдал изделия нагхов гномьему магу.
Путешественники быстро собрались, поводья лошадей сунули двум воинам, и те увели животных по большой дороге. Остальные роданы направились вверх по тропинке. Рыжий побежал рядом с Оленом, задрав хост, словно боевой стяг.
– А все-таки ты рисковал, – сказал Гундихар Арон-Тису, когда развилка исчезла из виду. – Он запросто мог не согласиться.
– Не мог, – уши гоблина встали торчком, показывая, что их хозяин доволен. – Лафтин фа-Лафтин – собиратель всяческих диковин и редкостей. Чего только нет у него в пещерах! Хотя изделий нагхов точно нет.
Миновали то место, где их вчера окликнули. Пару раз свернули, и тропа просто-напросто закончилась, уперлась в глухую скалу. Но шедший первым Лафтин фа-Лафтин не подумал останавливаться. Он приложил руку к какой-то выпуклости, топнул, и скала лопнула, будто спелое яблоко. Бесшумно распахнулась дверь, настолько высокая, что в нее прошел бы и сельтаро.
За дверью открылся коридор – гладкие стены, ровный пол, теряющийся во тьме потолок.
– Валкоммен тилл Кунгарикет сом лиггер и бергетс скугга, – обернулся на самом пороге Лафтин фа-Лафтин.
Он махнул рукой, двое из его воинов зажгли факелы – для гостей, поскольку гномы отлично видят во мраке. Олен вступил в подземелье, в сухой и прохладный воздух. За ним последовали остальные. Дверь закрылась, и гномы повели маленький отряд вперед и вниз.
На оцилана они подчеркнуто не обращали внимания, словно его и не было.
Через пару сотен шагов достигли пещеры, заваленной валунами так, чтобы осталась только узкая извилистая тропа. Лафтин фа-Лафтин, едва ступив на нее, крикнул что-то, и из мрака по сторонам от тропы ему ответили суровые голоса.
– Тут дежурит стража, – пояснил Гундихар, – на тот случай, если кто-то сумеет пройти мимо наружных дозоров и открыть дверь. И, если все здесь так же, как в наших горах, то дальше начнутся жилые уровни.
Тропа нырнула в скалу, превратилась в коридор, а тот вывел в тоннель, на самую настоящую подземную дорогу.