Правление Теодориха началось с коварства и кровопролития; ближе к его концу, в 524 г., был заключен в тюрьму и казнен философ Боэций, о чем впоследствии Теодорих горько сожалел. За этими исключениями его тридцатитрехлетнее правление оказалось мирным и исключительно благополучным. Он выстроил для себя совершенно выдающийся мавзолей, который до сих пор стоит в Равенне, — полуклассический-полуварварский по характеру и мощи своей архитектуры. Со смертью Теодориха, наступившей 30 августа 526 г., Италия потеряла величайшего из своих правителей периода раннего Средневековья, равных которому не появлялось до прихода к власти Карла Великого.
5 Возвышение Юстиниана (493–540)
Император Зенон умер 9 апреля 491 г. в Константинополе.
К этому моменту ему практически удалось освободить империю от готов. Единственная проблема, которую Зенону не удалось решить, была религиозная: монофизитская ересь продолжала распространяться. В 482 г. Зенон и патриарх Акакий вместе попытались сгладить противоречия, заявив, что Христос одновременно был и Богом, и человеком, при этом совершенно избегая слова «природа». Однако они лишь пробудили враждебное отношение к себе с обеих сторон. Более всех негодовал папа Феликс III, особенно после назначения в александрийский патриархат Павла Заики — клирика, чьи высказывания (в тех случаях, когда были сколько-нибудь понятны) носили совершенно монофизитский характер. На синоде в 484 г. папа Феликс даже отлучил от церкви константинопольского патриарха. Но поскольку не нашлось ни одного смельчака, который взялся бы огласить приговор, его начертали на куске пергамента и прикололи к изнанке ризы Акакия. Обнаружив это во время службы в соборе Св. Софии, патриарх немедленно отлучил от церкви самого папу, обозначив таким образом наличие явного раскола между церквями, которому суждено было продолжаться следующие тридцать пять лет.
К концу правления Зенон уже явно начал угасать — и физически, и интеллектуально. Его единственный сын к тому времени уже умер — изнуренный гомосексуальными излишествами и венерической болезнью. Ожидалось, что преемником Зенона станет его распутный брат Лонгин, который к 490 г. уже фактически управлял государством, но того обошли стороной, а выбор пал на некоего Флавия Анастасия — во многом благодаря Ариадне, которая вскоре вышла за него замуж.
У шестидесятилетнего Анастасия была репутация честного и цельного человека. «Правь, Анастасий, так, как ты жил!» — кричали византийцы, когда он впервые появился перед ними в императорской порфире. Анастасий честно выполнил их пожелания, и когда его подданные обнаружили, что жить при этом императоре стало куда более скучно, чем ранее, то винить в таком повороте событий могли только самих себя. Анастасий с его крайней бережливостью в сочетании с пуританской моралью сделал Константинополь довольно-таки тоскливым местом. Так, были запрещены состязания с участием диких зверей, а горожанам более не разрешалось устраивать ночных празднеств на том основании, что они ведут к падению нравов. Между тем кампания Анастасия против неоправданных общественных расходов сделала имперскую казну богаче на 32 000 фунтов золота.
В своей религиозной политике Анастасий был менее успешен. Подлинно набожный человек, во время правления предыдущего императора он проводил регулярные теологические семинары в соборе Св. Софии. Однако позднее Анастасий стал склоняться к монофизитству и патриарх Евфимий отказался венчать его на царство до тех пор, пока кандидат в императоры не подпишется под заявлением о приверженности православию. Анастасий, искренне веривший в то, что он строго придерживается решений Халкидонского собора, подписал это заявление без колебаний, но недруги императора сразу же обвинили его в том, что он пожертвовал своими принципами во имя политической выгоды. Наиболее крупной фигурой среди них был Лонгин, считавший, что Анастасий занимает на троне его место. Вскоре он собрал вокруг себя толпу смутьянов, в основном исавров, которые устроили в городе беспорядки. В результате возникли пожары, уничтожившие несколько самых красивых зданий Константинополя. В 492 г. Лонгин был арестован и выслан, но периодические потасовки в городе продолжались. Лишь с большим трудом удалось восстановить порядок, после чего все исавры были изгнаны из столицы — в том числе семья Зенона. В Константинополе наконец воцарилось спокойствие, хотя в Анатолии война с исаврами продолжалась еще три года.
Другим постоянным источником беспокойства являлось разделение населения на две соперничающие группировки — Синих и Зеленых. Их названия происходили от цветов, в которые были одеты две основные команды возниц. Лидеры группировок назначались правительством, поскольку оно возлагало на эти объединения важные обязанности, в том числе функции охраны порядка и поддержания в должном состоянии оборонительных укреплений. Во всех основных городах империи Синие и Зеленые существовали как две полуполитические партии, которые иногда создавали совместные отряды местной милиции. В этот период Синие в основном представляли собой партию крупных землевладельцев и старой греко-римской аристократии, тогда как Зеленые числили в своих рядах представителей торгового сословия, промышленников и чиновников. Многие члены этой последней группы вышли из восточных провинций, где монофизитская ересь была особенно распространена. Таким образом, Синие постепенно стали ассоциироваться с православием, Зеленые же — с монофизитством. Анастасий сначала старался сохранять беспристрастность, однако вскоре инстинктивные устремления в сторону монофизитства привели его в лагерь Зеленых.
Враждебность между двумя димами (как они сами себя называли) неуклонно возрастала на протяжении всего времени его правления. Она достигла своего пика в 511 г. и вылилась в беспорядки, которые едва не привели к низложению императора. Анастасию шел уже девятый десяток, и его монофизитские симпатии стали очевидными для всех. Патриарх Евфимий, обвиненный в поддержке исавров, был выслан из города; его преемник Македоний, кротчайший из людей, постепенно стал понимать, что с правителем невозможно вести общие дела. Дело дошло до критической точки, когда Македония обвинили в разжигании мятежа в соборе Св. Софии — на деле же то была намеренная провокация монофизитов. Жители Константинополя, разъяренные несправедливыми обвинениями, выдвинутыми против патриарха, двинулись к императорскому дворцу, но, к счастью для Анастасия, Македоний немедленно объявил, что поддерживает его.
Вся эта история не стала для императора полезным уроком — он был слишком стар, чтобы менять убеждения. Македония выслали из Константинополя, и в ноябре 512 г. вспыхнул еще более серьезный мятеж. И тут Анастасий проявил себя должным образом. Появившись в цирке перед двадцатью тысячами разъяренных подданных, он медленно снял с головы диадему. Император сказал им, что готов сложить с себя бремя власти; все, о чем он их просит, — назвать имя его преемника. Если же народ предпочтет, чтобы именно он продолжал исполнять свои обязанности, то более у них никогда не будет повода для беспокойства. Высокий, убеленный сединами, император все еще оставался очень красивым человеком, а голос его был уверенным и убедительным. Постепенно шум стих, ситуация благополучно разрешилась. На протяжении длительного правления Анастасия было еще множество других угроз миру и спокойствию империи, однако ни одна из них не имела серьезных последствий.
Мне показалось уместным достаточно детально описывать религиозные мятежи, чтобы высветить тот аспект повседневной жизни Византии, который для нашего времени представляется труднопостижимым: все классы общества были вовлечены в споры о проблеме, сегодня воспринимаемой как малопонятная доктринальная тонкость.
Когда правление престарелого Анастасия уже подходило к концу, он, как гласит легенда, возымел желание выяснить, кто из трех его племянников должен занять трон. Будучи по своей природе очень суеверным человеком, он пригласил их на обед и приготовил три ложа, на которых они смогут после принятия пищи отдохнуть. Под подушкой одного из лож император положил кусок пергамента, на котором начертал слово regnum[22]; Анастасий считал, что тот, кто выберет именно это ложе, и должен наследовать престол. Увы, двое молодых людей, чьи взаимные симпатии, по-видимому, несколько выходили за рамки обычных семейных привязанностей, решили отдохнуть вместе и как раз императорское ложе осталось нетронутым. После страстных молитв Анастасия о ниспослании ему знака, императору наконец открылось, что его преемником должен стать человек, который первым войдет в его спальню на следующий день. Им оказался Юстин, начальник стражи. Анастасий покорно склонил голову перед Божьей волей.
Юстин происходил из фракийских крестьян, и ему шел седьмой десяток. Это был необразованный, абсолютно неграмотный человек. Его жена Люпицина имела еще более низкое происхождение — она была рабыней и наложницей, пока ее не выкупил Юстин. Другими словами, несмотря на свои несомненные воинские способности, новый правитель не слишком соответствовал более-менее сложившемуся величественному образу византийского императора. Однако он, по-видимому, обладал изрядными амбициями и крепким крестьянским умом. Юстин стойко придерживался православных взглядов, прямо выступая против партии Анастасия с ее монофизитскими симпатиями, и открыто встал на сторону Синих в их борьбе против потерявших популярность Зеленых. Армия его любила и уважала, и мало кто сомневался, что в случае новых мятежей император подавит их уверенно и жестко. Но самым ценным достоянием Юстина был его племянник Юстиниан, который, как представляется, немало поспособствовал возвышению своего дяди. Именно Юстиниан довел до конца процесс примирения византийского трона с папским престолом после тридцатипятилетнего раскола. Прославился он также тем, что отпраздновал свое вступление в консульскую должность в 521 г. организацией на ипподроме самых ярких и дорогостоящих развлечений и публичных зрелищ из всех, какие когда-либо видел Константинополь. 3700 фунтов золота были потрачены на декорации, сценическую машинерию и щедрые дары народу, а гонки на колесницах вызвали такой ажиотаж, что последний заезд пришлось отменить из страха перед общественными беспорядками. Контраст с аскетическим, крайне экономным периодом предыдущего правления был налицо, что вызвало у византийцев определенные надежды на лучшее будущее. И действительно, империя стояла на пороге нового, славного века, в котором под началом гордого, победоносного, во всех отношениях блестящего императора будут отвоеваны утраченные территории государства и возвращено его былое величие.
Юстиниан родился в 482 г. — как и его дядя, во Фракии. Он прибыл в Константинополь еще в детском возрасте почти несомненно, по приказанию Юстина. Решение было правильным: нигде, кроме как в столице, мальчик не смог бы получить образование высокого уровня. Ко времени смерти Анастасия он был офицером схола[23] в одном из дворцовых полков. По-видимому, к этому моменту Юстин уже формально усыновил его и юноша в знак благодарности взял себе имя, с которым и вошел в историю. Одним из первых деяний Юстина после облачения в порфиру стало возведение своего племянника в ранг патрикия и назначение его комитом доместиков — командиром дворцовой стражи. С этого самого момента и началась реальная власть Юстиниана.
Император сразу же выказал готовность находиться под фактическим началом племянника, и на протяжении всей оставшейся жизни вполне довольствовался ролью марионетки. Соответственно Юстиниану следует поставить в заслугу все самые важные достижения имперской власти, которые пришлись на период правления его дяди. В первую очередь — это заделывание бреши в отношениях с Римом, которая начала разрастаться с того момента, когда в 484 г. к ризе патриарха Акакия было приколото постановление о его отлучении от церкви. Возникшая ситуация, по мнению Юстиниана, наносила исключительный вред тому сущностному единству, которое следовало поддерживать любой ценой: точно так же как существовал единый Бог, должны были существовать единая империя и единая церковь. 25 марта 519 г. папское посольство прибыло в Константинополь. У десятого мильного камня его встретил сам Юстиниан. Два дня спустя в соборе Св. Софии патриарх Иоанн объявил, что церкви Старого и Нового Рима являются единой и неделимой церковью, а также торжественно предал анафеме целый ряд еретиков, в том числе своего предшественника Акакия. В заключение из диптихов[24] торжественно вычеркнули имена Зенона и Анастасия. Расколу был положен конец. Для Византии он обошелся ценой почти безусловной моральной капитуляции, но для Юстиниана такая цена не выглядела слишком уж большой за то, что церковь наконец воссоединилась.
Через один или два года после этого в жизни Юстиниана наступил новый поворотный момент — встреча с будущей императрицей. Отец Феодоры содержал медведей на ипподроме, ее мать была акробаткой — уже этого хватало с избытком, чтобы закрыть ей путь в высшее общество. Но и в биографии самой Феодоры имелось много чего интересного. Будучи совсем юной, она вместе с тем обрела славу самой отъявленной куртизанки Константинополя. Перу ее современника Прокопия принадлежит весьма откровенная характеристика Феодоры — вряд ли в мировой истории писалось в отношении королевы или императрицы что-либо подобное:
«Когда Феодора была еще слишком незрела, чтобы вступать в половые отношения как женщина, она действовала так, как мог бы действовать проститутка-мужчина — чтобы таким неестественным образом удовлетворить тех подонков общества, которые проводили свое время в публичном доме… Но как только она достигла зрелости, то стала настоящей шлюхой. Никогда ни одна женщина не предавалась плотским утехам с такой неутомимой страстью. Не раз она посещала пиршества с десятью и более мужчинами — все они были одержимы страстью к блуду и находились на пике своих сил. И она возлежала со своими спутниками целую ночь. Когда же она доводила их до истощения, то шла к их слугам — иногда их число достигало тридцати — и совокуплялась с каждым по очереди, но даже тогда не могла удовлетворить свою похоть. И хотя она использовала три отверстия в своем теле, она обыкновенно жаловалась на то, что природа не снабдила ее более крупными отверстиями в сосках, так чтобы она могла затеять новую форму половых сношений. Зачастую в театре, на виду у всех… она ложилась на спину, и специально подготовленные для этого рабы посыпали зернами ячменя ее половые органы, а натренированные для этой задачи гуси склевывали зерна одно за другим».
Став любовницей чиновника среднего ранга, она вместе с ним поехала в Северную Африку. Получив отставку после очередной жестокой семейной ссоры, Феодора заработала себе денег на обратный путь тем единственным способом, который знала. Но, находясь в Александрии, она, по-видимому, познакомилась с некоторыми серьезными клириками и, возможно, даже обрела определенный религиозный опыт. Похоже, что она вернулась в Константинополь уже совсем другим человеком. Но одна черта Феодоры совершенно точно осталась неизменной — ее сильная привязанность к партии Синих. Юстиниан также благоволил Синим, и, возможно, при их посредничестве он впервые повстречал Феодору — на тот момент она была на середине своего четвертого десятка. Эта женщина сразу же пленила его, и он решил взять ее в жены.
Препятствием к браку стало крайне враждебное отношение к Феодоре императрицы. Люпицина, обнаружив наконец женщину, имеющую еще более низкое происхождение, чем она, стала унижать Феодору всеми возможными способами. Но в 524 г. императрица умерла, и в 525 г. Юстиниан и Феодора венчались в соборе Св. Софии. 4 апреля 527 г. они были коронованы как соправитель императора и императрица, а когда 1 августа скончался и Юстин, Юстиниан и Феодора оказались единственными верховными правителями Византийской империи. Акцентирование множественного числа здесь очень важно. Феодора стала не просто императрицей-супругой, а по настоянию Юстиниана правила вместе с ним; муж и жена советовались друг с другом, принимали совместные решения по всем важнейшим государственным делам.
Нам неизвестно, что константинопольцы думали о браке Юстиниана. Но наверняка в глазах многих такой мезальянс представлялся позором для империи. Впрочем, Юстиниан и без того пользовался любовью народа, который оплачивал из своего кармана весьма дорогостоящие акции императора. Так было с войной с Персией; так было с «Вечным миром» 532 г., которым она закончилась, — по этому соглашению византийцы выплачивали ежегодную дань персам в 11 000 фунтов золота (что никогда не афишировалось). Так было и с монументальной программой строительства религиозных сооружений, которую Юстиниан начал с возведения величественной церкви, посвященной Богоматери Влахернской, в том месте, где Феодосиева стена нисходила к Золотому Рогу, — продолжением этой программы стало восстановление еще семи церквей. А в первые же дни после восшествия на престол он построил в память о святых мучениках Сергии и Вакхе церковь, которая по своему великолепию уступала в Константинополе только собору Св. Софии.
Для всех этих и многих других целей необходимые средства были собраны, естественно, путем усиленного сбора налогов. Подобные меры никогда не приветствуются, но народное недовольство было подогрето еще и действиями Иоанна Каппадокийского, ответственного за налоговую политику империи. Находясь в должности префекта претория, Иоанн стал придерживаться жесткой экономии в снабжении армии, ввел новые налоги, которыми оказались охвачены как богатые, так и бедные слои населения, а тех, кто, по его мнению, обладал сокрытыми богатствами, он бросал в тюрьмы, подвергал порке и пыткам. Всеобщую смуту вызывала и моральная развращенность Иоанна. По словам его современника, писателя Иоанна Лидийского, не было «ни одной жены, девы или юноши, совершенно огражденных от поругания их чести». В силу этих причин к началу 532 г. Иоанн являлся самым ненавидимым человеком в империи.