Виктор Гвор Это я сделаю сам
Старик молчал. И смотрел на гостя. Казалось, с минуты на минуту взгляд обретет материальность и сметет того, на кого обращен. Настолько он тяжел и пропитан ненавистью…
Но нет, не в человеческих силах превратить чувства в кулак или карающий меч. Гость, не выдержав, поежился. Однако миг слабости продлился недолго. Он взял себя в руки и вольготно развалился в кресле, пристроив длинный хвост на подлокотник.
— Дырку провертишь, — раздраженно буркнул гость. — Мне это, кстати, ничуть не повредит. Некоторые и более осязаемым вертеть пытались. Впрочем, давай к делу. Сегодня я пришел не по своей воле, — указательный палец, оканчивающийся неровно подстриженным ногтем, больше похожим на коготь, уперся в грудь старику. — Меня позвал ты.
Гость не врал. Четвертая встреча отличалась от предыдущих. Очень отличалась…
— Я готов дать тебе то, что ты просил, — выдавил старик.
Гостя заявление не столько обрадовало, сколько насторожило. Он сменил позу на менее вальяжную, подобравшись, словно готовясь мигом встать из кресла.
— Да? И что же произошло, раз ты решился на такое? Или цена предложенного столь велика, что окажется не по моим силам?
— Вряд ли. Всего одна болезнь, ушедшая с наших земель. Раньше ты предлагал значительно больше. А сейчас цену называю я, — и хозяин замолчал, снова придавливая собеседника взглядом.
Гость, вспоминая прошлое, почесал макушку. Точно между небольших, аккуратных рожек.
Раньше…
* * *Впервые они встретились шестьдесят лет назад.
— Хочешь стать первым мечом королевства? — спросил у нищего, оборванного мальчишки господин, чьи дорогие одежды бросались в глаза. — Получишь дворянство, лен, женщины будут складываться штабелями у твоих ног…
— А что взамен? — спросил оборванец, разглядывая свои ноги. Босые и грязные.
Услышав цену, покачал головой:
— Нет.
— Но это такая же мелочь! — удивился предлагавший. — Ты даже не заметишь. Была и нету! Ты бы знал, сколь многие из благородных сословий на коленях выпрашивали о подобной сделке…
— Возможно. Но это я сделаю сам!
Мальчишка сдержал слово. Где и кто выучил — осталось тайной. Но прошел десяток лет, и лучшие бойцы признали превосходство выскочки-простолюдина, а прославленные бретёры бледнели от мысли о подобном противнике. Мальчишка, ставший мужчиной, встал под знамена, увенчанные алым драконом. Не прошло и полугода, как враги стали бежать, не принимая боя. Бежать, обгоняя слухи о Воине.
Под стенами Ордхари он спас короля, став в одиночку на пути двух десятков «золотых гвардейцев». Подмога успела. А его заметили не только враги, но и Друзья. Друзья имевшие право даровать Герою многое. Дворянство. Землю…
Появились и женщины. Много женщин. А куда им деваться? Широкие плечи, крепкие руки, мужественное лицо… Герой десятков битв… И четырех войн… Награды королей. И голос, к которому прислушивается сам король…
Но за вихрем войны приходит болото мира. И придворные льстецы и лизоблюды становятся ближе власть имущим, чем грубые и прямолинейные воины, по уши измазанные в грязи и крови лихолетья. Нет, никто не посмел поднять руку на Героя. Его не тащили в пыточные, и в бокал не струилась обжигающе ледяная струйка яда, убивающего вернее хладного железа. Просто в один день оказалось, что делами заведуют другие. И трусливо отводят глаза прежние друзья. А женщин, клявшихся в любви… Не будем о них.
И Герой отправился в свой пожалованный лен, которым не занимался с момента получения. Тем владением не занимался никто и никогда. Кому нужен лоскуток земли c трудом вместивший развалины замка рода, чей герб перевернули герольды, да пару нищих деревушек, жители которых пытались выжить на смеси камня и песка, лишь по недомыслию названной почвой?
Тогда они встретились вторично.
— Ты нищ, — сказал гость, с нескрываемой усмешкой взирая на Героя, стоящего перед ним. Снова, как и в прошлом, босого… — но это легко исправить. Я дам богатство, красавицу жену. Тебе будет принадлежать половина страны. Ты станешь богаче короля, а твоя армия размажет его войска, не заметив. И королевство упадет в твои ладони… Цена та же.
— Нет, — усмехнулся Герой. — Это я сделаю сам.
Он надрывался, наваливаясь на рукояти плуга, водил караваны в неведомые земли, учил языки, о существовании которых раньше и не догадывался… Покупал и продавал, изучал науки, изобретал, строил… Скупал разорившиеся владения. Реформировал хозяйство… Люди потоком шли на его земли. Где-то в промежутке взял в жены ту, что стала верной подругой и помощницей во всех делах. Подрастали сыновья, незаметно становясь копией отца, а затем и превосходя его. Владения ширились, охватывая новые и новые области. А когда умер король, так и оставшийся бездетным, ни у кого из баронов не возникло сомнений, кто по праву займет опустевший трон…
Беда пришла с Юга. Бесчисленные полчища кочевников неудержимой волной катились к границам, уничтожая всё на своем пути. Одно за другим превращались в пепел государства, сгорали города, а цветущие равнины становились кладбищами. Казалось, в мире нет силы, способной остановить лавину смерти.
И гость пришел в третий раз.
— Цена та же, — сказал он. — Сам ты не справишься.
— Справлюсь, — ответил Король.
Переходы длиной в несколько дней, когда над идущими Луна сменялась Солнцем, а серые змеи пехоты вились по дорогам, снова встречая удивленную Ночную Хозяйку мерной поступью тысяч ног… Армия обрушилась на стойбища в темноте, бесшумно вырезав часовых. Гремели невиданные раньше пищали, молниями взблескивали лезвия мечей, в упор били луки и арбалеты, копыта коней топтали сонных, мечущихся в панике людей. Лишь немногим удалось уйти в степь. Взошедшее солнце осветило горы трупов, в которые превратилась непобедимые кочевые полчища. И опирающегося на меч короля, с ног до головы покрытого кровью…
* * *Раньше… Последний раз — двадцать лет назад. Королевством, нет, уже империей, давно правит старший сын хозяина. А у самого есть всё, что можно пожелать. Но… Зов послан. И предложение сделано.
— Нет, — сказал рогатый.
— Ты отказываешься от того, о чем так страстно мечтал столько лет? — удивился старик. — Или не в состоянии заплатить?
Гость усмехнулся.
— Технически остановить чуму несложно. Даже вы, люди, научитесь лечить ее лет через тысячу. Или немного раньше. Вот только… Я не смогу забрать твою душу.
— Почему?
Один не может скрыть удивления, а второй молчит, пытаясь подобрать нужные слова…
— Дело не в том, что человек подписывает с нами договор, а в причинах, побудивших его на такой поступок. Жадность, тщеславие, гордыня, даже легкомыслие пятнают душу, и она становится нашей. А ты… Я пытался поймать тебя хотя бы на гордыне. Не вышло. Всё, что другие делают ради богатства и славы, ты совершаешь ради людей. И становишься еще чище. И сейчас жертвуешь собой… Ты святой, старик, и я ничего не могу с этим поделать.
Признание далось с трудом. Но еще труднее выдержать смех хозяина. А он смеется неудержимым хохотом молодости.
— Я святой? — захлебывается судорожным кашлем человек. — На мне больше крови, чем на всех людях Империи, вместе взятых! Мой путь выстлан трупами в пару рядов. И не только трупами. В голодные годы я отменял не только королевские подати, но и церковные. Пушки, расстрелявшие степняков, и громившие стены мятежных вельмож, отлиты из колоколов, а треть армии — из силой призванных монахов. Я запретил жечь ведьм! Своими руками казнил двух епископов. Я — святой? Да я даже ничем не жертвую, мне так и так жариться на твоих сковородках!
Хозяин задумался.
— Может, в этом всё дело?
Собеседник покачал головой.
— Я никогда не вру. И ты это знаешь. И знаешь, что смерть каждого убитого тобой или по твоему приказу спасала другие жизни. Что ведьмы были невиновны. В отличие от епископов. А медь колоколов и здоровые мужики в рясах куда полезней там, куда ты их определил. Ты ни разу не изменил добру. Твоя душа не омрачена ни одним злым помыслом. Ты святой, старый король, и нам ты не по зубам, — хвостатый замолчал, давая передохнуть натруженному горлу. — Ты ведь обращался… К оппонентам? И не получил ни помощи, ни ответа. И знаешь, почему.
Старик молчал. К чему озвучивать очевидное? Да, обращался. Не получил. И знает, почему. Благодарность богов сродни благодарности королей. Или купцов. Нет смысла помогать тому, чья душа и так придет в рай. Лучше направить все усилия на тех, кто колеблется, кто еще не сделал свой выбор. На грешников, которых можно подкупить чудесами, пропагандой или тривиальным золотом. Методы сторон неотличимы друг от друга. Разве что светлые не столь прямолинейны. Или темные не столь лицемерны…
В большинстве случаев решающим аргументом является договор. Письменный в темном случае и устный в светлом. А если кто-то настолько хорош или плох, что даже договора не имеют силы… На помощь такому не придет ни одна сторона. Эти люди не меняются.
Наконец Человек пошевелился. Поднял взгляд на собеседника. Такой же тяжелый, давящий…
— Ты еще здесь? — удивился он. — Иди. Нет смысла терять время.
И закончил, глядя в опустевшее кресло.
— Тысячу лет, говоришь. И не ждать помощи ни от бога, ни от черта. Проще считать, что их нет. Ну что ж, тогда я это сделаю сам.
* * *«Впервые действенное лекарство от чумы было получено в 972 году, благодаря чему удалось остановить пандемию, обещавшую стать самой опустошительной за всю историю нашего мира. Легенды приписывают открытие препарата императору Картрону Первому, что вызывает большие сомнения. На тот момент давно отошедший от дел правитель был в очень преклонном возрасте. Настоящий автор, гений, опередивший свое время на тысячелетие, неизвестен. Только в конце двадцатого века ученые смогли разобраться в механизме действия препарата…»
* * * От благодарного человечестваРечь профессора истории университета Большого Антийского Собора, епископа Святой Церкви Антрери Шуметиса в палате лордов Антии 1999 год.
Уважаемые дамы и господа! Тема моего сегодняшнего повествования — самая загадочная фигура мировой истории. Кортрон Первый, правитель Королевства, а в дальнейшем и Империи окутан невероятным количеством легенд. Сейчас, когда Империя готовится к празднованию тысяча столетнего юбилея императора, особенно важно разобраться, кем же на самом деле был этот человек.
По имперской мифологии Кортрон, простолюдин по происхождению, самостоятельно освоил технику целого ряда боевых искусств до такой степени, что стал первым мечом Королевства, вступил в армию, в битве при Ордхари спас жизнь тогдашнему королю Ариху Седьмому, за что был жалован дворянским званием и леном Квантри.
После окончания эпохи войн Кортрон был отстранен от двора, и в кратчайший срок превратил свой нищий лен в цветущую провинцию, попутно совершив целый ряд невероятных научных открытий. После смерти Ариха Кортрон был избран королем. Остановил нашествие орд хана Чураха, нанеся им тяжелейшее поражение на реке Арнаве, после чего целый ряд государств добровольно присоединился к Королевству, что и привело к образованию Империи.
Также считается, что, состарившись, Император добровольно передал власть собственному сыну, а сам посвятил жизнь научным исследованиям, под конец жизни открыв знаменитый эликсир Кортрона, до наших дней являющийся самым действенным лекарством против чумы.
Общее количество героических деяний, совершенных императором, таково, что хватило бы на тысячу человек. Как же он смог совершить их в одиночку? Нам, ученым Великой Антии, живущей под сенью Святой Церкви, не следует воспринимать всерьез имперские мифы. Гораздо важнее объективно разобраться в происходившем в те далекие годы.
Источником всей информации о Кортроне является книга, написанная его сыновьями, императором Кортроном Вторым и его братьями. Кроме того, существует большое количество чисто научных произведений, приписываемых императору. О надежности первого источника говорить не приходится: наследникам Кортрона было выгодно создать образ «отца нации», умного, благородного, разностороннего человека, рыцаря без страха и упрека.
В наши дни всем понятны значение идеологии и методы идеологической войны. Авторство же научных работ ничем не подтверждено. Даже если они были написаны рукой императора, это еще не означает, что именно он сделал описанные открытия. Подобных примеров предостаточно в более поздней истории, в том числе и в наши дни.
Начнем с происхождения. В те годы боевые искусства были доступны только дворянам. Ни один из них не стал бы учить простолюдина. Да и освоение этих умений требует огромного времени, потраченного на тренировки. Откуда оно могло взяться у сироты, больше озабоченного проблемами пропитания.
* * *— Ваша милость, разрешите спросить!
Барон Крих презрительно осмотрел мальчишку, посмевшего обратиться к нему с вопросом. Оборванец, как оборванец. Старая, залатанная рубаха, босые ноги, растрепанные вихры. Может, плеткой огреть? Но обратился по форме, за разрешением. В солдата играет. Хрен с ним, барон сегодня добрый!
— Спроси!
- Ваша милость, ходят слухи, что Вы подбираете мальчиков, на которых их милость молодой барон отрабатывает удары. Если будет соблаговоление Вашей милости, я бы осмелился предложить себя.
Крих усмехнулся. Нечасто встретишь сумасшедшего, желающего регулярно получать палкой по голове.
- Ты умеешь драться?
— Я крепок и вынослив, Ваша милость. Могу долго выдерживать избиение. А драться… Разве это важно? Ведь бить буду не я, а меня.
Барон хмыкнул. Тоже верно.
— А еще что ты можешь?
— Я немного умею уворачиваться от ударов.
— Да? — кулак барона мелькнул в воздухе и поразил пустоту. — Еще?
— Могу не уворачиваться.
На этот раз удар сбил мальчишку наземь, разбив ему лицо. Крих улыбнулся:
— Ты принят! Тренировки ежедневно на рассвете. За ответный удар — плети. Остальное время свободен. Оплата кормежкой. Как тебя зовут?
— Кортрон, Ваша милость.
— Будешь Кором.
Вельможа отправился в дом, весьма довольный приобретением. А мальчик со всех ног припустил вниз по улице. Сегодня у него было еще две тренировки. Младший Крих заменит уехавшего из столицы сына герцога Лдиха. Даже к лучшему, у Лдиха Кор уже забрал всё, что тот умел. Новый партнер — новая техника. А синяки и ссадины — разве этим можно напугать воина? А еще надо будет вечером отработать подмеченные сегодня приемы. Второй раз кулак барона шел по очень интересной траектории…
* * *Гораздо естественнее звучит версия, высказанная нетецким историком Оффе, на которого в Империи навесили ярлык «клеветника». Кортрон, безусловно, был дворянином, более того, род его имел немалую историю и не одно поколение занимался культивированием боевых искусств. Подобный род мог дать своему отпрыску и неплохое образование, что позволило бы ему в дальнейшем если не делать научные открытия, то хотя бы без ошибок переписывать чужие работы. Однако тогда возникают четыре вопроса. Почему службу в армии Кортрон начал с рядовых? Почему о столь древнем роде ничего не известно? Каким образом могло быть пожаловано дворянство тому, кто уже является дворянином? И почему Кортрон и его потомки упрямо придерживаются простонародной версии происхождения? Причем факты столь низкого начального звания и присвоения дворянства подтверждаются имеющимися официальными документами. То есть, в войско Кортрон вступал, как простолюдин. И до конца жизни поддерживал именно эту версию своего происхождения.
Естественно, сделать это под своим именем было невозможно. Что же могло заставить будущего императора отказаться от имени и происхождения? Ответ лежит на поверхности: род Кортрона был замешан в истории настолько грязной, что сама принадлежность к нему являлась смертельной опасностью. И самое интересное, что такой род существовал.
В 913 году герцог Сених, поддерживаемый своими родственниками, поднял мятеж против короля Ариха. После трехлетней кровопролитной войны мятежники были разгромлены, герцог казнен, а весь род Сених объявлен вне закона и полностью уничтожен. Однако нет никаких гарантий, что кому-то из Сенихов не удалось уйти. В многочисленном роду было не менее трех человек, примерно совпадавших по возрасту с появившимся через шесть лет Кортроном. Опознать во взрослом молодом человеке тринадцатилетнего мальчишку, считающегося давно погибшим — непростая задача. Следует отметить, что Сенихи всегда входили в число наилучших бойцов, были сказочно богаты и образованы. А кроме того очень честолюбивы и прославились многочисленными интригами при дворце. Попросту говоря, всегда рвались к власти, что их в конечном итоге и погубило.
* * *— Кор, говорят, ты собрался в армию.
Лицо старого трактирщика выражало удивление.
— Это правда, дядя Ваптрон.
- Ты хорошо подумал, мальчик? Битвы и подвиги — это для дворян. Нас на полях сражений ждет только смерть.
Ваптрон всегда говорил очень красивыми фразами. Скорее всего за стойкой трактира пропадал неплохой поэт.
— Я знаю, — ответил крепкий, широкоплечий парень. — Но у меня другие планы. Я могу постоять за себя.
— Тоже верно. Обычно ты знаешь, что делаешь. Не думал, что твоя затея с получением тумаков от благородных принесет пользу. Но шайка кривого Грейка может подтвердить, что это не так. Вот только их не услышит никто, кроме черта.