«Запах! В нем все дело! – нужно было думать быстро, и мысли мальчика путались. – Как мне от него избавиться! Да очень просто – нужно превратиться! Только во что-нибудь несъедобное…»
Он напряг шаманский слух и попытался найти кого-нибудь подходящего, дурно пахнущего и ядовитого. Но в тоннеле никого не осталось – видимо, коатль пожрал все живое. Поискать наверху? Сложно и долго… Змей тем временем отпихнул носом еще один камень. Стоп! Николас навел руку на коатля и отогнал лишние мысли. Только спокойствие и неподвижность. Надо ловить каждую каплю сладкого теплого запаха. Мышцы свернуты пружиной, готовы бросить тело вперед или сжать смертельной удавкой. Он попробовал раздвоенным языком воздух, который все еще пах теплокровным. Мальчик-змей неуклюже скрутил длинное тело и выполз из-за камней. Потом он осторожно проскользнул мимо коатля и двинулся по тоннелю. Гигантский змей продолжал разбирать баррикаду – там еще оставался запах добычи. Ник уползал прочь через темноту.
«Не думать, не оборачиваться. Я само спокойствие», – повторял про себя мальчик.
Вскоре он почуял, что откуда-то сверху потянуло свежим воздухом. Ник-змей обнаружил наклонный лаз и через него выбрался на поверхность. Так он оказался на берегу большого озера. Сочная зеленая растительность жалась к воде, а чуть поодаль начинались красноватые склоны, покрытые редкими деревьями. Широкая насыпная дамба вела в Теночтитлан. Ученик колдуна видел зловещие каменные статуи у дороги, дома на островах, снующие туда-сюда лодочки и бесчисленные плавучие поля желтоголовой кукурузы. Солнечные лучи оказывали на змеиное тело по-настоящему волшебное воздействие. Пригревшись, он позабыл все страхи и события последних дней. Мысли стали сладкими, тягучими, философскими: «Озеро пахнет едой… Я теперь могу превращаться… А раньше не мог… Почему-то не получалось… Никак, и все… Мастер Гримгор говорил, индейское шаманство – как русское, только наоборот… Тепло… Странно, у Оливии ничего не выходило с приручением предметов… В жизни столько странных закономерностей…»
Так в размышлениях Ник пролежал на пригорке до вечера. Но вот солнце сделалось оранжевым, от воды потянуло прохладой. Мысли о том о сем перестали доставлять удовольствие. Мальчик-змей вернулся под землю, отыскал дорогу в пещеру и вновь принял свой облик.
– Понял! – воскликнул он. – Когда ацтеки напали на нас, воин-ягуар уничтожил мои прирученные вещи, черпак и топор. В моем шаманском сердце освободилось место, поэтому превращения стали получаться!
Все-таки в человеческом теле мысли получались более быстрыми и точными!
– Смотри-ка, живой! – Ушастик спланировал ему на плечо. – А мы думали, коатль съел наш обед. А кровушки ой как хочется…
Мальчик тяжело вздохнул:
– Вы неисправимы! Вот превращусь в огромного змея и сам вас съем!
– Помогите! Летающий коатль! – Чупокабрики разлетелись в притворном ужасе, а потом вернулись, стали подлизываться и просить еды.
Нику пришлось покормить их. Потом он сам превратился в летучего кота и отправился в темницу Теслы. Тлалока не было, так что Николас сразу залетел в клетку и снова стал мальчиком.
– Я нашел подземный ход, который ведет за город, – сказал Николас. – Его сторожит гигантский змей. В тоннеле полнейшая темнота, но он находит жертву по запаху!
Изобретатель оживился:
– Интересная задачка. Думаю, если поразить электрическим зарядом рот змеи, то она на время утратит обоняние и не сможет нас обнаружить! Разряд подходящей силы можно накопить… На это, правда, понадобится время. И у нас будет всего одна попытка, причем в полной темноте. Полагаю, шансы коатля получить вкусный ужин гораздо выше.
– Я смогу это сделать, – отвечал Ник! – Буду следить за змеем с помощью шаманского слуха, а ваш прибор анимирую и отправлю прямо в пасть чудищу.
Тесла поправил усики:
– Сказал бы, что это невозможно. Но доверяю твоему профессионализму… – Изобретатель выдержал паузу и добавил: – Есть еще один технический момент. У меня единственный конденсатор, и его заряд потребуется для побега из темницы.
Ник ровным счетом ничего в этом не понимал, а потому сказал:
– У меня тоже одна маленькая проблема – я пока не знаю, как добраться до тоннеля с гигантским змеем в человеческом облике. А вы, я полагаю, не сможете превратиться в чупокабрика.
– Что ж, господин колдун, – отвечал Тесла, – давайте работать над решением наших трудностей.
Глава 14. Змеиная стена
После триумфального концерта в Доме Колибри мастер Гримгор направился прямиком в Теночтитлан. Он вышел за городские стены вечером, на юго-восточной дороге все еще было многолюдно. Пришлось до ночи плестись в толпе торговцев и посыльных. Когда из леса вышла тропическая тьма, колдун ускорился: анимированные сандалии несли его вперед длиннющими шагами.
– Такое чувство, что надо спешить, – признался он.
Оливия поддержала это решение радостным попугайским криком. Она ужасно волновалась за Ника, да и птичий облик уже успел ей надоесть. Всю ночь продолжалась гонка. На рассвете певец нашел кров в маленькой деревушке, а после полудня продолжил путь. Следующим утром странники наконец-то достигли Теночтитлана.
– Ого! Ого! – закричал яркий попугай на плече артиста.
Отличуикани плюхнулся на колени и воскликнул:
– Да хранят боги величайший город на земле. Слава тебе, Теночтитлан.
Людское море занесло путников на широкую дамбу. Оливия испугалась, что случайно потеряет папу, и посильней вцепилась когтями в его плечо. Мастер Гримгор чувствовал себя как рыба в воде – он громко шутил, толкался, напевал куплеты. Так очень скоро добрался до квартала поэтов. Там уже вовсю шла подготовка к празднику: висели гирлянды цветов, статуи были свежевыкрашены яркими красками, у набережной стоял огромный плот со сценой, украшенной пернатыми змеями.
– Слава Кетцалькоатлю! Я добрался! – воскликнул Отличуикани.
Скрывшись в подворотне, колдун достал каменный компас, сверился со стрелкой, после чего вышел на улицу и стал смотреть поверх соломенных крыш на далекие дворцы.
– Похоже, табличка в самом сердце города за Змеиной стеной, – проворчал он.
Оливия встрепенулась и замахала крыльями, демонстрируя явное желание тут же отправиться в центр Теночтитлана.
– Вечером, – прошептал отец. – Сейчас много лишних глаз.
Колдун кивнул в сторону татуированного жреца. И таких было множество по всему городу. Обычно они восседали на специальных креслах, прохаживались по улицам или проводили ритуалы у статуй богов. На простолюдинов жрецы смотрели зло и надменно. А небо патрулировали воины-орлы. Они скользили над городом на широких крыльях и казались безучастными. Но мастер Гримгор видел этих бойцов в действии. Вот один пришлый смуглый индеец срезал у купца кошелек и попытался сбежать. Парящий орел вдруг превратился в человека. Падая, ацтекский воин метнул копье с тупым наконечником. Отважный боец едва не рухнул на землю, но в последний момент успел обратиться птицей. Незадачливого воришку утащили жрецы.
До самого вечера Отличуикани и его дрессированный попугай развлекали местную публику. Наконец с озера потянуло холодом, на город опустились сумерки. Простолюдины разошлись спать, зато знатные ацтеки вышли на улицы в сопровождении слуг и солдат с факелами. Аристократы одевались ярко, носили множество драгоценностей и разноцветных перьев. Они катались на лодках по каналам, слушали артистов и сами декламировали длинные пафосные поэмы. Жрецов поубавилось.
То тут, то там на крышах мелькали светящиеся глаза. Они внимательно следили за прохожими и гуляками.
«Ночью Теночтитлан охраняют воины-ягуары», – понял мастер Гримгор.
Медлить больше не стоило. Пока знатные гуляки оставались на улицах, бродячий певец мог не опасаться подозрений. Поэтому он увязался за одной группой молодых аристократов. Те направлялись к центру города. Артист пошел следом, распевая веселые песни и собирая брошенные слушателями монетки. Так колдун добрался до Змеиной стены. Дальше уличному певцу ходу не было: во внутреннем городе располагались храмы и дворец ацтекского правителя. Ворота тщательно охранялись. Многочисленные огни и факелы ярко освещали плавные изгибы и гладкие чешуйки Змеиной стены. Волшебник свернул в узкий темный переулок и вновь сверился с каменным компасом – ошибки быть не могло.
– Судя по размеру стрелки, табличка где-то в главном храме.
Огромная ступенчатая пирамида возвышалась над городом и была видна отовсюду. На ее вершине стояли два храма главных ацтекских богов: Уицилопочтли и Тлалока. Мастер Гримгор надолго задумался:
«Пора ли распрощаться с Отличуикани? Или бродячий индейский певец еще на что-то сгодится?»
Размышления неожиданно прервала Оливия. Она скинула с себя птичий облик и объявила:
«Пора ли распрощаться с Отличуикани? Или бродячий индейский певец еще на что-то сгодится?»
Размышления неожиданно прервала Оливия. Она скинула с себя птичий облик и объявила:
– Я слетаю на разведку. Если повезет, отыщу Ника. Вернусь и все расскажу.
– Ты же не серьезно? – спросил отец. – Мы в самом сердце империи ацтеков. Враги повсюду!
– Я все обдумала, – девочка решила не отступаться. – Превращусь в сову, поднимусь высоко-высоко в небо. Буду видеть всех как на ладони, а они меня нет.
– Ну, разве что в сову, – рассмеялся мастер Гримгор. – Думаешь, в центре огромного города водятся хищные птицы?
– Ха! – ответила она и включила шаманский слух.
Не прошло и пяти минут, как девочка обратилась в симпатичную сипуху[13] с желто-коричневыми крыльями и белой сердцевидной головой. Ее папа проклял свои недостаточные знания шаманской орнитологии[14], а сова рассмеялась почти по-человечески, сделала круг над колдуном и взмыла высоко в ночное небо. Колдуну оставалось только ждать в темном переулке возвращения дочери. Время провел с пользой, сотворив про запас несколько полезных заклинаний.
Оливия поднялась по спирали до самых облаков, поймала попутный ветер и пронеслась над внутренним городом раз, потом другой. Ничего необычного не заметила: жрецы бдели у статуй, сонно молились или шли по своим делам; воины-ягуары с кошачьей ленцой прогуливались по ступеням пирамид. Во дворце императора жизнь кипела: гости гуляли в саду, слушали музыку, наблюдали за танцорами. Солдат девочка насчитала меньше полусотни. Большая часть охраняла дворец, два десятка патрулировали площадь с факелами. Они шли колонной и часто поворачивали то направо, то налево. Сверху казалось, что по земле ползет огромная огненная змея.
«Ничего интересного, – решила Оливия. – Нужно опуститься пониже. Папа говорил, что табличка в главном храме».
Сипуха сделала широкий круг над Змеиной стеной и на мягких бесшумных крыльях начала спуск к самой большой пирамиде. На ее вершине горели две жаровни, в одной пламя было малиново-красное, а в другой – ярко-зеленое. Татуированные жрецы ходили вокруг храмов и негромко стучали в барабаны. Ритм показался птице отвратительным, и она поднялась повыше.
– Я по-прежнему не получила никаких ценных сведений, – сказала себе девочка. – Нужно заглянуть в храм. Вдруг там Николас или эта дурацкая табличка.
Оливии стало немного страшно, но это только подстегнуло девочку.
– Папа на моем месте не испугался бы! – сказала она себе. – Да и Ники тоже.
Жрецы с барабанами ходили по большому кругу. Сова приноровилась к их движению, улучила момент и нырнула в распахнутые двери храма Уицилопочтли. Не сбрасывая птичий облик, она прошлась по внутренним залам и спустилась в комнату черепов. В камере находился пленник, чья кожа была выкрашена синим. С облегчением дочь колдуна поняла – несчастный нисколько не похож на Николаса, это взрослый индеец. В этой зловещей комнате ритм барабанов концентрировался и набирал силу. Слушать его было невыносимо. Дочь колдуна почувствовала – еще немного, и она превратится обратно в девочку. Поэтому поспешила к выходу. Она выждала, пока пройдут жрецы с барабанами. Птица расправила крылья, оттолкнулась от камня когтистыми лапами… Что-то мягкое и стремительное обрушилось сверху, прижало к полу, вцепилось в шею и начало душить.
«Воин-ягуар», – успела подумать Оливия.
Тлакаэль сжимал горло совы крайне осторожно. Его клыки смяли перья, но не оцарапали кожу. Наконец она потеряла сознание и приняла настоящий облик. Воин превратился в человека, поднял девочку на руки и занес в храм.
Оливия очнулась уже в комнате черепов. Индеец успел пристегнуть ей одну руку. Девочка попыталась укусить ацтека или выцарапать глаза.
– Скоро придет мой папа, и ты пожалеешь! – воскликнула дочь колдуна.
Тот рассмеялся:
– Уицилопочтли уже идет сюда. Он сожрет тебя так же, как бледнолицего мальчика-колдуна.
Оливия тут же перестала кричать и царапаться, на ее глазах выступили слезы.
– Так ты на самом деле знаешь того мальчика? – спросил Тлакаэль.
– Что с ним? Говори правду! – зло заверещала она.
– То же самое скоро случится с тобой. – Воин-ягуар улыбнулся. – Желаю, чтобы в загробном мире вы встретились.
Дружелюбный тон добил девочку. Видно было, что ацтек говорит искренне. Значит, Ник погиб, и скоро она разделит судьбу друга. Папа, конечно же, не успеет ее спасти. Он будет ждать возвращения совы. Она ведь пообещала. Отец ей доверяет и не станет атаковать раньше времени. Оливия горько заплакала.
В это время мастер Гримгор ругал себя.
– Нужно было просто запретить ей! Сказать «нет», и все! Глупейшая отговорка с этой совой!
Еще минуту колдун смотрел в ночное небо, а потом пробурчал:
– Все, хватит!
Он решительно вышел из подворотни. В сторону внутреннего города как раз двигался паланкин, а следом – веселая компания. Это были те самые молодые аристократы, для которых пел Отличуикани. Они нагулялись и держали путь во дворец. Артист преградил им путь и, зловеще улыбаясь, крикнул:
– Еще одна песня, господа.
– Не время для песен, тупица! – выкрикнул кто-то из гуляк.
Тут же на толпу обрушился ураганный вихрь. Молодые люди разлетелись в стороны. Паланкин поднялся в воздух и вытряхнул оттуда самого богатого и знатного ацтека. Затем носилки подобрали мастера Гримгора и устремились к Змеиной стене. Колдун снес ворота огромным огненным шаром, а сам взмыл в небо и облетел пожарище. Он рассчитывал отвлечь внимание стражи от себя и от Оливии. Трюк удался – воины побежали к разрушенным воротам. Громкие крики обиженных аристократов тоже собрали некоторое количество солдат. В это время паланкин с мастером Гримгором пронесся над стеной и устремился к центральной площади. До гигантской пирамиды главного храма было рукой подать. Но применение колдовства в священном городе ацтеков не могло остаться безнаказанным. Площадь сторожила неупокоенная душа древнего индейского колдуна. Появление чужеземного волшебника пробудило ее. Живых древний призрак видел насквозь. От его зрения не ускользнули подготовленные незваным гостем боевые заклинания. Их сила впечатляла.
– Удачи тебе, враг моего врага, – прошептал мертвый шаман и включил оставленное хозяином защитное заклинание. Ядовито-зеленый купол закрыл огромную пирамиду. Паланкин резко затормозил перед неожиданно возникшим препятствием. Чародей обругал всех некромантов – живых, мертвых и полумертвых. Дух индейца согласился с бледнолицым.
– Прости. Я вынужден им служить, – сказал мертвый шаман и полетел прочь. Он должен был вернуться к хозяину и рассказать о случившемся в Теночтитлане. Защитный купол ярко светился и трещал зеленым огнем. Неупокоенные души кружились в его пламени, стенали и проклинали всех на древних индейских языках. Колдун приземлился на площади, вышел из паланкина и зашвырнул его в купол. Богато украшенные носилки задымились, дерево сморщилось, кожа и перья мгновенно превратились в прах. Только пара медных колец, сильно раскалившись, упала на мостовую.
– Плохо дело, – поморщился мастер Гримгор.
Тем временем Оливия с ужасом следила за каменной статуей. Ацтекский бог медленно выползал из стены.
– Великая честь, – прохрипел выкрашенный синим пленник.
– Великая глупость, – передразнила его девочка и попыталась применить колдовство. Но магия не работала! Проклятый ритм давил на уши, мешал сосредоточиться. Ужас проник в самое сердце Оливии.
Статуя закончила движение. Из открывшейся темной глотки вышел отвратительный некромант в мокрых бинтах и ужасной маске.
– Слава Уицилопочтли! – воскликнул пленник.
Ацтекский бог вошел в клетку и направился к своему почитателю. Оливия отвернулась, но звуки расправы заставили ее сжаться от ужаса и отвращения. Через пару минут с пленником было покончено. Некромант шагнул к дочери колдуна. Острый коготь оцарапал нежную румяную щеку. Распухший зеленоватый язык слизал капельку крови.
– Мммм… – некромант удивленно замычал. – Вот это кое-что интересное. Лунный знак оборотня.
Он выдохнул облачко дурманящего газа в лицо Оливии. Девочка потеряла сознание, а некромант легко поднял ее почти невесомое тело и утащил во тьму.
Глава 15. Близкое знакомство с вампирами
Хитроумное устройство из спиц и проводков Тесла соорудил за какие-то полчаса. Потом изобретатель принялся подзывать зомби.
– Эй, амиго, тащи сюда свои старые косточки!
Тот долго не решался подойти. Но Никола сказал, что мертвец провалит важный эксперимент и Тлалок будет недоволен. В конце концов уговоры сработали. Прислужник обреченно поплелся по коридору и замер возле клетки. Тесла ловко вбил спицы в его голову – одна прошла через ухо, вторая раздробила височную кость. Зомби не чувствовал боли и стоял как ни в чем не бывало. Тогда изобретатель закоротил контакты, прогнав через мозг мертвеца небольшой электрический разряд. Одновременно он заговорил на ломаном испанском: