— Вот, оказывается, в чем дело, — как китайский фарфоровый болванчик, покачал головой Лескович. Он спокойно сел на диван и взял со столика бокал с пивом. — Вместо того чтобы проявить благоразумие, наш уважаемый ветеран не оставил попыток обвинить нашу солидную фирму в тех неприятностях, что случились с его другом и женой. Вы допустили серьезную ошибку, господин однорукий инвалид. К тому же убили ни в чем не повинного парня, спортсмена...
— Заткнись, тварь! — прервал Лесковича Ворон. — Вынужден тебя крупно огорчить: я не имею к милиции никакого отношения и не собираюсь составлять протокол. Просто сейчас ты сам назовешь нам имена и координаты подонков, которые по твоему приказу насмерть забили Алексея Державина и изнасиловали жену Маркелова. Даю две секунды, чтобы начать.
На лице Ворона не дрогнул ни один мускул. Он смотрел на Лесковича совершенно спокойно.
— Ты, вероятно, не понял, мальчик, на кого повысил голос, — сквозь зубы прошипел коммерсант, со злостью отшвыривая в сторону бокал. Ударившись о стену, бокал разлетелся на множество осколков, оставив на обоях безобразный мокрый след. — Ты не выйдешь из этого дома живым, я тебе обещаю...
Только сейчас Маркелов заметил, что на столике с закусками лежит маленькая трубка сотового телефона. Лескович схватил ее и принялся нажимать на кнопки.
— Не люблю упрямых идиотов, — тихо
произнес Ворон. Его рука с пистолетом вынырнула из кармана кожаной куртки. На стволе Маркелов успел разглядеть глушитель. Раздался глухой щелчок выстрела, и телефон вылетел из руки Лесковича. Совершив замысловатый пируэт, обломок трубки упал на ковер рядом с Николаем.
Маркелов был готов поклясться, что Ворон нажал на курок почти не целясь.
— Повторяю специально для дебилов, — все так же спокойно произнес сыщик-одиночка, — мне нужны имена, фамилии, координаты...
Феоктистов и Решетов тупо уставились на сидевшего в кресле незнакомца, боясь пошевелиться. До них наконец дошло, что их ожидает. Но если юрист еще старался изобразить спокойствие, то на Феоктистова жалко было смотреть. Он съежился, осунулся и дрожал, беспрерывно кусая посиневшие губы, как будто вместо парной и бассейна его целый час продержали в холодильнике.
— Я тебя предупредил, щенок! — задыхаясь от ненависти, процедил все еще не оценивший всей серьезности ситуации Лескович. — Кто бы ты ни был, тебе лучше убраться отсюда, и желательно — бегом... Вместе с этим чертовым инвалидом... Но учти — тебе все равно уже не жить! Вы оба — трупы!
Глаза Лесковича налились кровью, толстые волосатые пальцы импульсивно сжимались и разжимались.
— Не понимаю, о чем ты! — усмехнулся Ворон. Пистолет с глушителем снова чихнул, и на левой стороне груди Кирилла Аркадьевича появилось маленькое аккуратное отверстие. Слова проклятия так и не успели сорваться с полураскрытых губ Лесковича. Вздрогнув всем телом, босс компании «Фердинанд» тяжело привалился к спинке дивана. — Не понимаю: я его спрашиваю об одном, а он говорит совсем о другом, — спокойно произнес Ворон. — У меня мало времени. Николай, попробуй, может, у тебя выйдет!..
Ворон уже не сомневался в том, что двое оставшихся «предпринимателей» станут наперебой «отрабатывать» свою висящую на волоске жизнь, а поэтому сознательно передавал инициативу «афганцу». В конце концов, это же его месть.
— Сейчас проверим! — Маркелов выхватил из-под плавок «беретту» и прижал ее ствол к переносице Решетова. — Говори, падла! Я ведь помню, как ты улыбался, когда твой покойный босс спрашивал у меня про здоровье жены!.. Считаю до двух! Раз...
— Я скажу! Я все скажу!!! — взвизгнул юрист. Каким-то удивительным образом ему удавалось одновременно смотреть на привалившийся к спинке дивана труп Лесковича и на готовый к стрельбе пистолет. — Их послал Феоктистов по приказу шефа...
— Не виноват я! — завопил, выпучив от ужаса глаза, Феоктистов. — Это он... Он все сделал!
— Заткнись, — приказал Николай. — Продолжай, приятель.
— На Державина напали трое — Прикид, Пень и Леня-Боксер, — затараторил Решетов. — Прикид сейчас в Красносельской больнице, ему ваш друг так двинул, что расколол череп... Леня-боксер — это тот, что сегодня нам прислуживал, в пиджаке...
— А третий, Пень?! — ствол «беретты» больно ткнулся коммерсанту в лоб, поцарапав влажную от холодного пота кожу.
— Он — киллер! Наркоман. «Мочит» людей за пятьсот баксов... Иногда, когда мучает ломка, берет и того дешевле. Ему без разницы, кого грохнуть, лишь бы было чем ширнуться...
— Где его можно найти? — Маркелов надавил стволом сильнее, и Решетов заскулил: — Он... А-а!.. Ошивается в каких-то притонах, на Гражданке... Там их много... Больше я про него ничего не знаю... А-а-а!.. — Из глаз недавнего франта, еще пять минут назад с ухмылкой на устах доказывавшего Ворону, что он «круто втерся», брызнули слезы. Когда Маркелов убрал пистолет, на лбу Решетова осталось красное пятно.
— Это все? — сухо уточнил Ворон.
— Все! Я больше ничего не знаю! Клянусь! — зарыдал, дрожа всем телом, Решетов.
— Предположим, — кивнул Ворон. — Но — не убедительно.
Снова раздался хлопок пистолета с глушителем, и на груди юриста появилась такая же маленькая дырочка, как у сидевшего с разинутым ртом мертвого Лесковича. Решетов медленно повалился на пушистый ковер круглой комнаты и, пару раз вздрогнув, затих.
Окончательно сломанный Феоктистов тут же упал на колени и отчаянно завыл:
— Не убивайте меня! Я все знаю! Я все расскажу! Вы ведь не станете меня убивать, если я сообщу вам всю информацию? Ведь правда, не станете?! Я ни в чем не виноват! Это все они! Это была их идея, чтобы заставить вас подписать договор с фирмой! У-у-у!..
— Говори, а потом подумаем, что с тобой делать, — сказал Маркелов, брезгливо уклоняясь от попыток Феоктистова поцеловать ему ноги.
— А вы не станете меня убивать? Нет?! У-у-у!..
— Я теряю терпение, — напомнил «афганец». Он слушал мольбы Феоктистова о пощаде, а перед его глазами отчетливо стояли картины похорон Леши Державина: свежий песчаный холмик на Южном кладбище, траурные черные ленты, венки, слезы родных и друзей-интернационалистов, их слова о том, что нечисть нужно выжигать каленым железом. Потом Николай увидел Татьяну, лежащую поперек кровати в разорванной одежде, белую больничную палату... Затем в его ушах вновь зазвучал надменный, ехидный голос, которым разговаривал с ним один из боссов мафиозной фирмы «Фердинанд» — Владислав Арсеньевич Феоктистов. А теперь эта падаль пускает слюни у его ног, размазывает по лицу сопли и царапает ногтями ковер, умоляя сохранить ему жизнь. Но достоин ли он жизни после всего, что сделал?..
— Пень часто бывает в кафе «Пилигрим» на Садовой... Там он обычно получает заказы на убийства... Но с посторонними говорить не будет — боится... — Голос Феоктистова доносился до Николая словно издалека. — Месяц назад в перестрелке на Елагином острове, возле парка, застрелили его дружка Сливко — все звали его Слива... Если представиться другом Сливы, то можно узнать у бармена, как найти Пня...
— Какой он из себя?
— Настоящий, законченный наркоман! Ему около тридцати, тощий, кожа желтая... но необычайно сильный!.. Волосы черные, редкие, рост высокий... Вы ведь не станете меня убивать, правда?! Я столько всего сказал!..
— Действительно, сказал ты много, — усмехнулся Маркелов. — И пожалуй, я сохраню тебе жизнь. Но только при одном условии...
— Все, что угодно! Я все, все сделаю, только скажите!.. — Феоктистов предпринял очередную попытку поцеловать ноги Николая, и Маркелову пришлось двинуть ему голой ногой в челюсть. Феоктистов отлетел назад и упал навзничь, не спуская с «афганца» полных мольбы о пощаде, мокрых от слез глаз. Он еще на что-то надеялся...
— Ты останешься жить лишь в том случае, если сможешь оживить моего друга, убитого по приказу одного из вас, — железным голосом отчеканил Маркелов. — При всех остальных вариантах ты умрешь.
— Но это ведь невозможно! Я не волшебник! У-у-у! — Обливаясь слезами, Феоктистов приподнялся и заломил в мольбе руки.
— Очень жаль, — равнодушно ответил Николай. Он бросил вопросительный взгляд на Ворона, и тот ответил легким наклоном головы.
— Не убивайте!.. Не убивайте!.. Я отдам вам все, что у меня есть, — свистящим шепотом, переходившим в хрип, молил Феоктистов. — Десять миллионов долларов...
— Сколько-сколько? — Ворон удивленно вскинул брови. — А где они у тебя, в швейцарском банке?
— Нет! — В душе Феоктистова вновь пробудилась слабая надежда. Он поднял искаженное мукой лицо и, не вставая с пола, на коленях быстро пополз к сидевшему в кресле Ворону. — Почти семьсот тысяч лежат здесь, в одном из здешних банков, на кодированном счете!
— И у тебя есть с собой чековая книжка? — уточнил Ворон. Маркелов был поражен его меркантильным подходом. Неужели этот хваленый благородный мститель готов так вот запросто забыть свои принципы и подарить этому зажравшемуся подонку жизнь в обмен на деньги?!
— Есть! Есть! — радостно завопил Феоктистов. Обмотанная вокруг его рыхлого тела мокрая простыня сползла на пол, и он остался совершенно голым. Но Владиславу Арсеньевичу было не до того, чтобы обращать внимание на свой внешний вид. — Она здесь, со мной, в кармане костюма! Я сейчас принесу!
Феоктистов попытался встать, но сильный удар кулаком в ухо снова заставил его рухнуть на колени.
— Не надо так беспокоиться. Я сам ее найду! — Ворон поднялся. — Дружище, присмотри пока за этой гнидой, а я скоро вернусь. Если будет дергаться — ты знаешь, как поступить... Где раздевалка?
— Там, за дверью, направо, — объяснил Маркелов. — Что ты собираешься делать, черт возьми?! Если ты думаешь...
— Расслабься, приятель! — Чтобы успокоить не на шутку разозленного «афганца», Ворону пришлось повысить голос. — Совсем не то, о чем ты сейчас подумал. Увидишь. А пока смотри за «клиентом». Он нам еще пригодится.
Ворон покинул круглую комнату, оставив Маркелова наедине с распластавшимся на ковре подонком. Тот, похоже, начал понемногу приходить в себя, уверовав в скорое избавление от смерти, и даже перестал всхлипывать, а только с опаской косился на наставленное на него черное дуло «беретты».
Ворон вернулся быстро. В его руке Маркелов заметил чековую книжку и авторучку, ту самую, которая служила скрытым микрофоном.
— Видел я в раздевалке этого Леню-Боксера, — удрученно покачал он головой, не глядя на Николая. — Плохо выглядит, очень плохо... — Сыщик быстро пролистал чековую книжку и швырнул ее Феоктистову. — Выписывай два чека на всю сумму, что находится у тебя на счете. Один — на фонд «афганцев», второй — на фирму «Эмир». И постарайся, чтобы не дрожали руки и у кассира в банке не возникло сомнений в подлинности бумажек.
— Все, все сделаю, как вы хотите, — засуетился голый, но воспрянувший духом Владислав Арсеньевич. — Сию минуту! — Дрожащей рукой он схватил авторучку и принялся покрывать чистый отрывной талон убористыми каллиграфическими буквами. Когда чеки были подписаны, Феоктистов оторвал их от корешков и протянул Ворону вместе с авторучкой. Тот просмотрел чеки, кивнул и убрал их во внутренний карман куртки. Затем вскинул пистолет и прицелился в левую часть груди опять впавшего в оцепенение Феоктистова.
— Очень правильный поступок, ублюдок! — усмехнулся он. — Действительно, сам посуди, зачем мертвецам деньги?
И, выдержав эффектную двухсекундную паузу, Ворон плавно надавил на курок. Последний из боссов компании «Фердинанд» повалился на бок и захрипел...
— Зачем ты это сделал? — жестким тоном спросил Маркелов, опуская ставший ненужным пистолет.
— Ты про деньги? — равнодушно пожал плечами Ворон, беря в руки поставленный им возле кресла черный кейс. Быстро набрав нужную комбинацию на цифровом замке, он открыл кейс и достал оттуда четыре одинаковые стеклянные емкости, под завязку заполненные бесцветной жидкостью. — Я же ответил: зачем мертвым деньги? Они нужны живым. Один чек на триста пятьдесят тысяч тебе, другой — мне. Думаю, мы найдем, на что потратить эти баксы, верно?..
— Похоже на мародерство, — не очень уверенно парировал Маркелов, глядя, как Ворон осторожно скручивает крышки с каждой из емкостей.
— Я думаю что те ребята-инвалиды, которым ваш фонд уже на следующей неделе сможет выплатить первую денежную помощь, так не считают. В особенности те, кто перебивается с хлеба на воду, — сказал Ворон. — И не забивай себе голову всякими дурацкими мыслями, а лучше помоги мне сбросить в фонтан эти туши. А потом надо перенести сюда и труп охранника...
Когда все трупы оказались в фонтане, Ворон медленно, почти не дыша, чтобы жидкость случайно не капнула ему на руки или лицо, вылил содержимое емкостей в фонтан. Вода тотчас зашипела и окрасилась в мутно-розовый цвет, словно кровь перемешали с шипучей газировкой. Маркелов уже понял смысл действий Ворона, но его смущал один момент.
— Я слышал, что подобные вещи обычно делают в ванне, — прошептал он, округлившимися от удивления и ужаса глазами наблюдая за тем, как быстро растворяются в адском кипятке трупы «предпринимателей». — Но в фонтане вода проточная.
— Ну, пожалуй, не настолько, чтобы помешать им исчезнуть, — деловым тоном возразил Ворон, складывая обратно в чемоданчик пустые бутыли с органорастворителем. — Достаточно пяти—семи минут, и от трупов не останется даже костей. Потом вода постепенно нейтрализует раствор, и все встанет на свои места. Даже позолота не пострадает. Этот «лимонад» расщепляет только органические соединения. Все, быстро одевайся и уходим!..
— Сейчас должны прийти девицы из варьете, — напомнил Маркелов, но сыщик нетерпеливо подтолкнул его в сторону раздевалки.
— Они уехали. За пять минут до моего появления. Тебя еще что-нибудь интересует?
— Ты здесь один?
— Нет. Есть еще человек, но ты его не увидишь.
— Возле дома стояли три машины, два «мерседеса» и «вольво»...
— Они и сейчас там. Два водителя спят, третий ждет нас.
— Который именно?
— Тот, что привез нас на этот пикник. Бывший таксист. — Черты лица Ворона несколько разгладились.
— Нас?!
— Да, нас. Я ехал на «откидном месте». Догадываешься где?
— В багажнике?!
— Именно. Слушай, Коля, ты уже слегка утомил меня своими вопросами. Быстрее одевайся, и сваливаем. Поговорим в машине.
Через две минуты Маркелов и Ворон покинули круглую комнату и через оранжерею прошли в холл, откуда вышли на площадку перед домом. Уходя, Николай кинул взгляд в фонтан и в ужасе отшатнулся — вместо трупов он увидел только мутную, грязную воду...
Маркелов и Ворон плюхнулись на заднее сиденье «вольво», и спутник Николая коротко скомандовал сидевшему за рулем Станиславу:
— Поехали. И не гони...
Дежурный солдат из спецподразделения МВД заметил подъезжающую машину еще издалека, и к тому моменту, как «вольво» поравнялась с КПП, зеленые металлически ворота были уже открыты. Автомобиль плавно переехал полосу бугристого асфальта, именуемую «мертвый полицейский», специально выкладываемую в местах, где требуется исключить быстрое передвижение автотранспортных средств, и, оказавшись за пределами дачного поселка генералитета, стремительно набрал скорость. Только после этого Маркелов окончательно уверился, что им удалось уйти незамеченными, и решил продолжить разговор с мстителем-одиночкой, тем более что до сих пор не был посвящен в некоторые существенные детали проведенной Вороном операции.
— Значит, вы знакомы? — одновременно обращаясь и к водителю, и к Ворону, поинтересовался Николай.
— Да, с сегодняшнего утра! — рассмеялся Стас.
— Интересно, — Маркелов повернулся и посмотрел на Ворона, — это каким таким образом можно заставить совершенно постороннего человека положить тебя в багажник машины, да еще делать потом вид, будто ничего не произошло?!
Водитель ответил раньше Ворона. Он опять рассмеялся, покачал головой и сказал:
— Ваш приятель, Николай, сможет уломать человека на что угодно! Уж можете мне поверить!
— Допустим. Но почему же он не появлялся до тех пор, пока я не вызвал его? Чего он ждал? — Маркелов достал сигареты и закурил. — Пока я один все сделаю?
— У меня был несколько иной план, — нехотя отозвался сыщик и тоже достал сигарету. — Но все вышло так, как вышло. Или ты недоволен?
— Какой план? — Маркелов чувствовал непреодолимое желание разложить все по полочкам.
— Разве это теперь имеет значение? — буркнул Ворон. — Все прошло чисто. Через сутки-двое тебя навестят менты, и ты им скажешь, что ездил на подписание договора, получил от Владислава Арсеньевича Феоктистова чек, потом попарился в сауне и отчалил. Больше тебе ничего не известно. Против тебя копать не будут, все уже договорено. Опера только обрадуются, узнав о кончине компании «Фердинанд».
— А бандиты?
— Забудь о них. Фирмы больше нет. И проблем нет. Можешь мне верить на слово. Что же касается самого владельца зарегистрированной на Кипре оффшорной компании «Фердинанд», то он просто закроет все счета и ляжет на дно. Согласно регистрационным документам ее президентом числится некто Андреас Мериопулос. Я проверил — это подставная персона. Так можно делать, если не хочешь засвечивать свое имя. Так что выведать что-нибудь в этом направлении почти нереально. Хотя я все же попробую. Потом сообщу тебе, что удалось узнать.
— Ладно, тут вроде разобрались, — кивнул, стряхивая пепел, Маркелов: — А как быть с этой машиной?
— Не понимаю, о чем ты, — усмехнулся Ворон. — Она записана на твое имя, документы в порядке, водитель есть, вот и пользуйся на здоровье. Вообще я удивлен, что ты спрашиваешь о такой ерунде, тогда как дело еще не закончено и убийцы Державина все еще живы... Или ты простил их?..
— Их еще надо найти. По крайней мере одного из них... Тот, что лежит в коме, свое уже получил. Он вышел из игры еще до смерти Державина, к изнасилованию Тани отношения не имеет и вполне может сдохнуть сам по себе, без нашей помощи. Пень — совсем другое дело... Он должен умереть.