Слуги побежали навстречу перехватывать лошадей, я сошел по ступенькам с улыбкой на лице, так надо, хотя и в самом деле это мои друзья.
Следом вышел сэр Джордан, никак не привыкну к его долговязости, и сразу сказал с виноватой улыбкой:
— Я взял на себя смелость пригласить ваших соратников. Да не будет вам скучно в нашем обществе.
— Спасибо, — ответил я с чувством.
Альбрехт и Палант почтительно приветствовали лорда, тот сказал учтиво:
— Я счастлив видеть героев, что побеждают армии Мунтвига.
Палант сказал гордо:
— Мы победили, ибо с нами Бог!
Геллерий помялся, покряхтел, я краем глаза наблюдал, как он повернулся к Паланту и сказал негромко:
— Сын мой, никогда не говорите, что Господь на вашей стороне. Лучше постарайтесь сами быть на стороне Господа.
Альбрехт усмехнулся, и пока Палант с епископом обменивались любезностями с хозяином, наклонился к моему уху и шепнул тихонько:
— Бог, конечно, с нами, но это мало что меняет. Он был с нами и на выборах короля в Сен-Мари! Но его голос не засчитали.
Управитель подошел к Геллерию с поклоном, сказал просительно:
— Святой отец, благословите… У нас уже месяц нет священника.
Епископ тяжело вздохнул.
— Сын мой, — проговорил он кротко, — я не скажу, что это богохульство, но все-таки… гм… так можно обращаться только к папе римскому. Если не выговоришь «ваше преподобие», то можно проще, «отец мой», ибо у нас нет своих семей, а все прихожане — наши дети.
Управитель смутился, пробормотал:
— Простите, святой… ой, ваше преподобие, мы тут в глуши правильного обращения не знаем, как и наши местные священники…
Он еще раз поклонился и ушел, я посмотрел ему вслед, стараясь вспомнить, как я называл и почему меня не поправляли. Похоже, в разных королевствах и даже разных группах населения закреплялось свое, к единому знаменателю все еще не пришли, а это говорит, что удар по цивилизации был нанесен ужасающей силы и последствия все еще аукиваются.
Настроение сразу испортилось, начал думать о звезде Маркус, эта сволочь все ближе, а все только и думают, где бы укрыться от ее страшного гнева.
Очнулся я от мягкого голоса отца Геллерия:
— Дорогой Палант, все рыжие женщины, как известно, ведьмы. Но так как в Писании сказано, что Ева была с рыжими волосами, то этот факт про нашу прародительницу как-то не радует. Даже тревожит… А вас, ваше высочество?
Я тяжело вздохнул:
— Зато это объясняет природу магии. Хотя я раньше полагал, что она вся идет только от проклятого Змея Искусителя.
— Увы, — произнес он, — это было бы полбеды.
— Верно, — согласился я. — В общем, получается, проблема гораздо глыбже и ширше, чем мы всегда думали. А также думали до нас. Но с ведьмами в самом деле непросто… Сейчас мы охотимся на ведьм, но наступит время, когда ведьмы начнут охоту на нас.
Палант испуганно перекрестился, трижды сплюнул, показал кукиш через левое плечо, а потом еще на всякий случай из-под ноги.
— Ваше высочество, — сказал он плачущим голосом, — что вы такие страсти рассказываете!.. Теперь не засну весь день… а ночью кусок пирога в горло не полезет.
— Это будет не скоро, — утешил я. — Да и не такая уж катастрофа в сравнении с Войнами Магов. Эти ведьмы будут на вас охотиться, а вы так это лениво прикидывать, какой поддаться…
Он воскликнул с возмущением:
— Как? Уступить охоту женщинам?
— Да, — согласился я, — эти дуры только все испортят. Главное, нас, таких неповторимых. Хотя портимся мы с таким удовольствием!
Сэр Джордан, прислушиваясь с улыбкой, широко раскинутыми руками теснил нас к распахнутым дверям.
В холле вдоль стены я заметил несколько смешных бронзовых собачек с задранными кверху мордами и полураскрытыми, словно для протяжного воя, пащечками.
Кто-то им всем вставил по цветочку, я запоздало понял, что здесь такие вазы, вон даже у всех губы вытянуты трубочкой, так ни собаки, ни волки не делают..
Обед был настолько хорош, что я нажрался, как три кабана, а Палант, Альбрехт и Геллерий тоже ели с таким аппетитом, словно и они мардорги, которым обслуживающий персонал той стороны замка готовит и подает свои блюда.
Сэр Джордан поинтересовался осторожно:
— А как насчет армии, что недавно прошла через наши земли в сторону юга..
— Мы ее встретили, — сообщил я.
Он спросил тише:
— И… как?
— Вообще-то, — сказал я лихо, — там уже винивидивицнули пару армий… если не больше. Но кто запоминает такие мелочи?
Он посмотрел на меня несколько странно.
— Да, конечно… Ваше высочество, я впервые вижу такого прекрасного коня, как у вас. Думаю, мчаться на таком все равно что мчаться по небу!
Я ответил вежливо:
— Если Всевышний в самом деле устроил мир верно, то люди должны ездить верхом.
Все заулыбались, сэр Джордан собственноручно взял кувшин и налил мне в серебряный кубок.
— Ваше высочество, — произнес он церемонно, — мы будем рассказывать детям, что у нас останавливался сам Ричард Завоеватель!
Альбрехт подмигнул мне, дескать, уже никто не упоминает ни гроссграфа, ни фюрста, ни даже принца, куда значительнее звучит это вот — Ричард Завоеватель!
Глава 4
После обеда я постарался выжать из сэра Джордана максимум об этих землях, где Бриттия соприкасается с Ирамом, и хотя ничего необычного — тьфу-тьфу — не обнаруживается, но обстановка, как и везде вблизи границ, не ах.
Приграничные бароны то и дело вторгались на земли соседнего королевства, что дело вообще-то обычное. Так же делают и внутри королевства, это же так естественно — напасть на соседа и показать свою удаль, угнав у него скот, и сжечь пару деревень. Но еще больше чести пограбить подданных не просто другого лорда, но другого короля.
К счастью, нашествие Мунтвига прекратило эти мужские забавы: кто-то оказал сопротивление нашествию и расстался с головой, кто-то присоединился к Мунтвигу, кто-то ушел и затаился, но все равно здесь бурно кипит котел страстей, взаимных обид и постоянной вражды.
— Хотя, — добавил он с улыбкой, — слон может не обращать внимания на муравьев.
— Да, — согласился я, но все же спросил: — Но разве Царство Небесное можно построить на силе?
Он развел руками и смолчал.
Слуги отвели меня в покои, где я заснул моментально, едва опустился на ложе, даже не успел положить голову на подушку. И то ли устал нечеловечески, то ли дал себе твердую установку насчет никаких прыжков в сторону, но очнулся утром на том же боку и в той же позе, понимая, что ничего не снилось и даже никаких санегерий, что вообще-то немножко разочаровывает, ибо как бы обидно.
В коридоре помимо Зигфрида ждет слуга. Я пошел было мимо, он поклонился и сказал бесстрастно:
— Ваше высочество, мне велено проводить вас к завтраку.
— Что, — спросил я, — снова в другом зале?
Он взглянул удивленно.
— Но кто же завтракает там, где и ужинал?
— Гм, — ответил я, — вообще-то меня всегда несет туда, где в прошлый раз хорошо поел. Такая вот у меня странная память.
Едва мы показались на лестнице, внизу прозвучали фанфары, наверное, для аппетита. Я сошел с царственной улыбкой, управитель перехватил меня на нижней ступеньке и, придерживая под локоть, провел в комнату для завтраков.
Здесь чуточку скромнее, чем в том, где обедали вчера, даже сами сэр Джордан и леди Мелисса в более домашних одеждах, хотя все еще богатых и по моде пестрых.
— Как спалось, ваше высочество?
— Спасибо, — ответил я и зевнул, — еще бы дрых, у вас так уютно, если бы не эти обязанности человека…
— Ваш лагерь великолепен, — сказал сэр Джордан, — все настолько четко организовано, я впечатлен! Скажу честно, без лести, армия Мунтвига хоть и многочисленнее, однако в ней больше стихийной мощи, но меньше дисциплины.
— Отрадно слышать.
— Кстати, — сказал он скромно, но чуточку раздуваясь от гордости, — один из моих родственников горит желанием поквитаться с Мунтвигом…
— Личная обида?
— Армия Мунтвига, — сообщил он, — начисто снесла его поместье, оказавшееся на пути. Без злобы, просто двигались прямо… и вбили в землю все, что там высовывалось. Теперь даже не вспашешь, земля тверже камня!
— Личные мотивы? — спросил я. — Да, чувство мести — это не всего лишь любовь к отечеству! На чувство мести положиться можно, это надежно. Пусть идет, если не передумает, в моем войске с десяток отрядов лордов Бриттии.
Макс носится по своей части обширного лагеря на легком коне быстрее конников Норберта, встрепанный и запыхавшийся.
Я вскинул руку, останавливая, он торопливо натянул повод, конь недовольно поднялся на дыбы, даже не приседая на круп, и помолотил копытами по воздуху, показывая, как он лично к этому относится.
Макс соскочил на землю, лицо встревоженное.
— Ваше высочество?
Ему не вдолбить, что я для него Ричард или сэр Ричард, потому я просто спросил:
— Ты что творишь?.. Если военачальник носится с таким видом, это может вызвать панику!
Он широко раскрыл невинные синие глаза, даже сейчас по-детски голубые, щеки мгновенно воспламенились совсем не мужским румянцем.
— Ваше высочество!.. Почему?
— Максимилиан фон Брандесгерт, — сказал я строго, — ты же граф и командуешь самой ударной силой во всем известном нам мире!.. Ты должен быть толстым и важным. Ну хотя бы просто важным. Это внушает!
Он сказал почти жалобно:
— Ваше высочество… Ну не получается у меня быть важным. Это на официальных приемах надо, а я не…
— Придется тебя поводить на эти приемы, — сказал я.
— Ой, — сказал он в испуге, — а может… как-то можно без?
— Если не будешь стараться все делать сам, — сказал я. — Вот такое условие. У тебя же сколько опытных сотников!
— Буду стараться, — пообещал он. — Вообще-то я уже стараюсь!
— Война с Мунтвигом когда-то кончится, — пообещал я, — но военная реформа будет продолжаться. И хотел бы я посмотреть, как ты будешь носиться из королевства в королевство, чтобы везде успевать вот так самому, как сейчас!.. Все, иди, пока не побил.
Его заостренные уши, еще чуть — и почти эльфячьи, дрогнули и, на мой взгляд, печально приопустились, но тут же он воспрянул и посмотрел на меня счастливыми глазами.
— Так будет везде?.. Во всех королевствах? Ну, которые…
— Да, — подтвердил я. — Ну, которые. Ты понял правильно.
Он прошептал благоговейно:
— В самом деле мы изменим мир…
— Изменим к лучшему, — согласился я. — Так что начинай с себя немедленно. Не жди, когда пойдет дождь.
Он быстро зыркнул на небо, там погромыхивает, а внутри наползающих тяжелых рваных туч, темных и грозных, поблескивает что-то багровое, однако ветер иногда отгоняет, иногда раздергивает в клочья, небесная жаровня гаснет, но ненадолго.
— Буду стараться, — заверил он.
— Что? — спросил я строго.
Он промямлил:
— Ну… быть толстым и важным.
— Старайся, — сказал я милостиво, — а то побью.
В лагере старательно натягивают веревки потуже, забивают дополнительные колышки, я проехал в центр, передал Зайчика подбежавшим воинам.
Бобик понесся к кострам, держа нос по ветру. Навстречу мне неспешно двигается огромный Сулливан, из доспехов на нем только стальные поножи, остальное явно сдал бронникам на выравнивание вмятин.
Без доспехов он выглядит почему-то еще огромнее, словно панцирь служит корсетом, а руки держит слегка в сторону, как привык в доспехах, но без них это выглядит угрожающе.
Остановившись, пытливо всмотрелся в меня.
— Ваше высочество, — сказал гудящим, словно ветер в трубе голосом, — там все в порядке?
— Да, — заверил я, — все неплохо устроились. Как вы тут?
— Тоже в порядке, — ответил он. — Кстати, к нам прибыла парочка гостей. Не пугайтесь, пара очень пожилых супругов… эх, имя тут же забыл, дырявая память, вроде бы и мяса ем много, и пью, как лошадь, даже как две… а иногда и три…
Я поморщился.
— С какой целью? Почему прямо в лагерь?
— Говорят, личное дело.
Я буркнул:
— А к кому?
— Говорят, хотели бы переговорить с вами.
Я поморщился.
— Человек я общественный, никакой личной жизни. Даже женился по государственной необходимости.
Он уточнил:
— Это когда вы изволили полужениться?.. Да и что за необходимость была, уже догадываюсь, зная ваши… гм… достоинства. Так что, гнать их в шею?
— Еще скажите, пинками, — подсказал я. — Пожилых, даже престарелых людей!
— Да они не слишком престарелые, но да, весьма пожилые.
— Где они сейчас?
— Я разрешил им пока отдохнуть в моем шатре.
Я покачал головой.
— В следующий раз пусть ждут у костра, на виду.
— Ваше высочество! Думаете, сопрут что-то? Такие с виду солидные, умудренные, мудрые…
— Жуликам, — заверил я, — как никому необходим достойный облик. Ладно, посмотрим, что за гости.
— Велите позвать?
— Сам загляну, — ответил я и пояснил: — Уважим старых людей.
Я откинул полог и сразу ударился, как в стену, о взгляды этих супругов, совсем еще не престарелых, хотя да, основательно пожилых. Оба сидят рядышком на широкой лавке, положив руки на колени, плечи соприкасаются, чувствуется, что давно уже одно целое, а еще мне показалось смутно, что сидят, не шевелясь, с того момента, как их привели сюда и предложили подождать.
Сулливан прорычал учтиво:
— Ваше высочество, вот эти двое, без всякого сомнения, благородных господ…
Однако в его напряженном голосе я ощутил некоторое колебание, хотя оба супруга одеты добротно и богато, явно из чистого сословия, в то же время я и сам ощутил в обоих нечто странное, тревожное и в то же время знакомое, будто с ними уже общался, но вот не могу вспомнить.
На всякий случай взялся за шест, чтобы не пошатнуться, быстро взглянул тепловым, а следом в запаховом диапазоне. Абсолютно ничего лишнего, только погрузневший от прожитых лет немолодой лорд и его жена.
По телу прошла нехорошая дрожь, мой спинной мозг все равно трусит, посылая тревожные сигналы.
Они оба разом поднялись, женщина присела в низком поклоне, а мужчина произнес приятным рокочущим баском:
— Ваше высочество, для нас большая честь увидеть вас!
— Чему обязан? — спросил я в лоб.
Он сказал торопливо:
— Позвольте представиться, ваше высочество, владетельный сеньор Филипп Моссман, а это моя супруга, леди Гассерда…
Леди Гассерда одарила меня поистине материнской улыбкой. Я улыбнулся и кивнул, стараясь выглядеть беспечным, но следил за каждым их движением.
— Рад вас приветствовать, уважаемые, — сказал я. — Что вас привело в наш походный лагерь, когда рядом большой и богатый город?
Женщина вздохнула и сделала горестное лицо, а ее супруг ответил деревянным голосом:
— Ваше высочество, мне стыдно вас тревожить по такому пустяку, но мы уже год разыскиваем своего сына.
— Он точно у нас? — спросил я.
— Следы привели к вам.
Я посмотрел с настороженностью.
— Какие следы? Вы в состоянии чувствовать даже такие следы?
Он вздохнул и развел руками.
— Слепые, ваше высочество, хорошо развивают слух… так и у нас что-то за счет чего-то.
— Ладно, — сказал я, — если отыщете, буду рад за вас. Правда, я не припоминаю в своей армии сына Филиппа Моссмана…
Они разом улыбнулись, а сэр Филипп сказал доброжелательно:
— Ваше высочество, ну не поверю, что вы знаете всех своих воинов по именам, ха-ха!
— Рыцарей знаю точно, — заверил я. — Располагайтесь в лагере, вам окажут необходимую помощь, хотя я сомневаюсь, что его будет найти так просто.
— Мы найдем, — заверил сэр Филипп.
— Ага, — сказал я, — у вас есть какие-то амулеты?
Они переглянулись, он ответил с заминкой:
— Я слышал, вы, как воин-крестоносец, против амулетов, однако… да, у нас есть нечто… что показывает его следы. Мы проделали долгую дорогу, где только не петляли! Постранствовал он еще больше, чем его отец в молодости… Но наконец-то след вывел сюда. Самый свежий.
— Хорошо, — сказал я, — желаю вам всяческого успеха. Но лучше, если вы скажете его имя. Вполне возможно, если не я, то кто-нибудь из военачальников вспомнит такого. Это вам облегчит поиски.
Они снова переглянулись, сэр Филипп сказал с мягкой улыбкой:
— Мы хотим сделать нашему мальчику сюрприз.
Жена добавила:
— Он так обрадуется!
— Если так, — сказал я с сомнением, — что ж, ищите. Почти все в лагере, если, конечно, не считать тех, кто ушел в город за покупками или что-то продает из добычи… а также людей конной разведки, они тоже постоянно в разъездах.
Жена посмотрела на мужа с вопросом в глазах, но тот сказал безмятежно:
— Ничего, мы найдем. Спасибо за ваше время, ваше высочество. И вашу доброту.
Когда мы с Сулливаном вышли из шатра, я сказал ему тихонько:
— Пусть за ними проследят. Что-то оба мне как-то не нравятся.
— А кто вам нравится? — возразил он.
— А как они тебе самому?
Он покачал головой.
— Что-то в них скользкое. И вообще странное впечатление. Чувствую холод от них, но в то же время как будто в них обоих и столько жара внутри, что хватит на лесной пожар.
— Ну-ну, — проговорил я, — мне казалось, что я один такой страхополох. Значит, не чудится.
Глава 5
Через час он ввалился в мой шатер и прорычал мрачно, что супруги Моссманы уже несколько часов находятся в шатре, хотя вообще-то должны бы обшаривать весь лагерь в поисках сына.