Мысли, афоризмы, цитаты. Политика, журналистика, правосудие - Константин Душенко 11 стр.

Бия себя в грудь, сними ордена.

Бить себя в грудь придумали для того, чтобы вывести из-под удара другую часть тела.

Теперь критиковать опасно и некого.

См. также «Спичрайтеры»

Поэтами рождаются, ораторами становятся.

Все хорошие ораторы начинали как плохие ораторы.

Политический оратор – это человек, который может говорить четыре часа без перерывов на мышление.

Когда Цицерон произносил на Форуме свои речи, слушатели находили, что никто не умеет говорить лучше Марка Туллия; но когда говорил Демосфен, афиняне восклицали: «Война Филиппу!»

Он говорил о коммерции, как десятая муза.

Я не хочу уйти в будущее с грамматическими ошибками.

В речи некоторых людей слышны орфографические ошибки.

Он мобилизовал английский язык и послал его в бой.

Уинстон в высшей степени красноречив, убедителен и не прав.

Политическому оратору нужны могучие легкие и слабая голова.

[Политические] ораторы должны всегда предлагать самое лучшее, а не самое легкое.

Слушать речи политиков – все равно что слушать жену; ты не слушая знаешь, что она говорит и что она будет говорить.

После определенного возраста человек всегда произносит одну и ту же речь.

Только тот оратор велик, который кажется великим народу. (…) Что одобряет толпа, то приходится одобрять и знатокам.

Однажды Лисий передал какому-то человеку, имевшему тяжбу, написанную для него речь; тот, прочтя ее несколько раз, пришел к Лисию унылый и сказал, что при первом знакомстве речь показалась ему превосходной, а после второго и третьего чтения – вялой и никчемной, на что Лисий, засмеявшись, спросил: «А разве не один раз собираешься ты говорить ее перед судьями?»

Заставлять дурака молчать – неучтиво, а позволить ему говорить – жестоко.

«Вы когда-нибудь выступали перед большой аудиторией?» – «Да». – «И что же вы говорили?» – «Не виновен».

Надеюсь, я никогда не буду столь опытен, чтобы говорить без смущения, когда мне нечего сказать.

На подготовку 10-минутной речи мне нужна неделя; на 15-минутную – три дня; на получасовую – два дня; а часовую речь я могу произнести хоть сейчас.

Он был из тех ораторов, которые поднимаются на трибуну, не зная, что они скажут; произносят речь, не понимая, что говорят; и садясь, не знают, что они, собственно, сказали.

Как мы можем запомнить речь, если сам оратор не может прочесть ее без бумажки?

Я говорю без бумажки: прямо из головы, то есть из ничего.

Сложную мысль легче выразить при помощи рук.

Оратор, не знающий, что делать с руками, должен заткнуть себе ими рот.

Мысль оратора была длиной в две секунды, словарный запас – длиной в две минуты, а длина его речи составила два часа.

Он превосходный оратор – первые полчаса.

Это не был лучший час моей жизни, и даже не лучшие полтора часа.

Чем больше он говорит, тем о большем нужно догадываться.

Лучший оратор – тот, кто способен сказать как можно меньше при помощи наибольшего количества слов.

Произнося речь, он время от времени посматривал на запястье руки, но там у него, похоже, были не часы, а календарь.

Есть люди, которые говорят, говорят, говорят… пока наконец не найдут что сказать.

Пословица говорит, что волка за уши не удержишь, но граждан и государство только за уши и следует вести, не подражая тем, кто, по невежеству и неспособности в искусстве слова, прибегает к приемам пошлым и низменным, обращается вместо слуха к утробам и кошелькам.

Цель ораторского искусства – не истина, а убеждение.

Одна жрица не позволяла своему сыну говорить политические речи, сказав: «Если ты будешь говорить справедливое, тебя возненавидят люди, если несправедливое – боги». Но можно также сказать, что должно говорить такие речи, ибо если ты будешь говорить справедливое, тебя полюбят боги, если несправедливое – люди.

Красноречие – это искусство льстить с достоинством.

Красноречие есть искусство выражать мысли других.

Главная цель красноречия – не дать говорить другим.

Разрабатывая политический курс, никогда не забывайте о будущих поколениях. Составляя речь, никогда не думайте о будущих поколениях.

Речи – это ловкая манера сбывать оптом то, чего нельзя было бы сбыть в розницу.

Успех – красноречивейший в мире оратор.

Не оратор является мерой слушателя, а слушатель – мерой оратора.

Пусть оратор (…) говорит не быстрей и не больше, чем могут выдержать уши.

Тон важнее, чем текст.

Держать речь можно даже перед глухими, говорить – только с кем-то.

Оратор должен исчерпать тему, а не терпение слушателей.

Что касается речей, тут важны три вещи: кто говорит, как говорит и что говорит, – причем последнее наименее важно.

Речь – дело необычайно ответственное. Прочитав плохую 30-минутную речь перед 200 слушателями, вы потеряли всего полчаса. Но ваша аудитория потеряла 100 часов, то есть четыре дня с лишним; за это вас стоило бы повесить.

Говорить нужно искренне, кратко и сидя.

Чем меньше ума, тем напыщенней речь; так малорослые тянутся вверх на цыпочках.

Неученые кажутся богаче словами, ведь у них что на уме, то и на языке.

Если вам удалось заставить публику засмеяться, она начинает слушать, и тогда вы можете говорить почти что угодно.

Если в своих речах я начну шутить, люди подумают, что больше я ничего не умею. Для репутации политика нет ничего опаснее, чем быть все время шутливым.

Если в своих речах я начну шутить, люди подумают, что больше я ничего не умею. Для репутации политика нет ничего опаснее, чем быть все время шутливым.

То, что оратор проигрывает в глубине, он наверстывает в длине.

Ни один оратор не думает, когда говорит; ни одна аудитория не думает, когда слушает.

Говорят, что оратор всего значительнее, когда он воспламенен, когда он негодует. Нет: он сильнее, когда подражает гневу.

Почему человек, сказав: «Ну, я не оратор…» – тут же начинает доказывать это на практике?

Вы никогда не станете хорошим оратором, если вам есть что сказать.

Все искусство политического оратора заключается в том, чтобы не сказать ничего. Это гораздо труднее, чем кажется.

Политики умудряются ничего не сказать и при этом настаивать, что их неправильно процитировали.

Ему нечего сказать, а его еще и замалчивают.

Указую господам сенаторам, чтобы речь держать не по писаному, а своими словами, чтобы дурь была видна каждого.

Откуда я знаю, что я думаю, пока я не услышу, что говорю?

Мне обычно требуется около трех недель, чтобы подготовить блестящую импровизированную речь.

Речи спартанцев, стоиков, героев, святых и богов были коротки и определенны.

Ораторы должны упражняться, редактируя телеграммы.

Короткая речь не может быть безнадежно плохой.

Даже трехчасовая речь начинается со слов: «Я буду говорить кратко».

Второе дыхание – это когда оратор говорит: «В заключение…»

Губерт, речь не должна быть вечной, чтобы стать бессмертной.

Человек не может жить одними словами, в каком бы количестве он их ни проглатывал.

Многословие прощается только женщинам и генсекам.

Чем больше вы скажете, тем меньше люди запомнят.

Попробуй в своем выступлении совершенно механически вычеркнуть каждую вторую фразу, и ты увидишь, как выиграют стиль и логика твоих мыслей.

Речь должна иметь хорошее начало и эффектный конец. Но главное, чтобы две эти части были как можно ближе друг к другу.

Если оратор не может уложиться в двадцать минут, ему лучше сойти с трибуны и садиться писать книгу.

Я никогда не мог взять в толк: почему из-за того только, что я выражаюсь невразумительно, никто меня не понимает?

В речах нам льстит фраза: «Как все вы, конечно, знаете…»

Можно говорить глупости, но не торжественным тоном.

Всегда проверяй цитаты: свои – перед тем как сказать, чужие – после того, как они сказаны.

Лучший способ освежить цитату – процитировать точно.

Никто не слушает выступающего, пока он не ошибется.

Чем внимательнее твои слушатели, тем больше уверенности, что они думают о чем-то другом.

Если слушатели смотрят на часы, это еще ничего. Хуже, когда они начинают трясти часы, чтобы проверить, не остановились ли они.

Говори умно, враг подслушивает.

Великие учителя! Произнося речи, не затыкайте ушей.

См. также «Толпа»

Митинг – это когда собирается много народу и одни говорят то, что не думают, а другие думают то, что не говорят.

Когда сто человек стоят друг возле друга, каждый теряет свой рассудок и получает какой-то другой.

Страсти – вот ораторы многолюдных собраний.

Люди необразованные в глазах толпы кажутся более убедительными, чем образованные.

В речах перед народом нет ни слова истины: их цель – взбудоражить толпу, мгновенно увлечь неискушенный слух, они уносятся, не давая над собою подумать.

Актеры, произнося стихи, волнуют народ не гневом своим, а хорошим подражанием гневу. То же самое относится (…) к выступающим на сходках.

По речам на площади не узнаешь мудреца – не своим голосом он там говорит, а голосом людской глупости, хоть бы в душе с нею не соглашался.

Легче обмануть толпу, чем одного человека.

Толпа становится опасной, когда ей нечего слушать и не на что глазеть. Митинги ее развлекают.

См. также «Журналисты»

У каждой профессии особый жаргон. Политики свой навязали народам.

Политический язык (и это, с теми или иными вариациями, справедливо для всех политических партий, от консерваторов до анархистов) существует для того, чтобы сделать ложь похожей на правду, а убийство – делом благопристойным.

Правление необходимо начать с исправления имен. (…) Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться.

Мудрецы, которые хотят говорить с простым народом своим, а не его языком, никогда не смогут стать ему понятными. Однако есть множество разного рода понятий, которые невозможно перевести на язык народа. Очень широкие планы и слишком далекие предметы равно ему недоступны.

На любом языке существует около 10 тысяч ненужных слов, и большую часть из них можно использовать при написании предвыборной платформы.

Нет лучшего кляпа, чем официально разрешенный язык.

Фраза – не устойчивое словосочетание, а устойчивое вранье.

Политик до такой степени не принимает на веру свои слова, что всегда удивляется, когда другие понимают его буквально.

Если вы способны ясно выражать свои мысли, вам нечего делать в политике.

В отношении таких слов, которые являются нелитературными, грешен, употребляю. Не по отношению к людям – никогда стараюсь не обижать личность. А для того чтобы связывать различные части предложений, бывает.

На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.

См. также «Правда и ложь в политике»; «Предубеждения. Предрассудки»

Настоящая схватка идет не между Востоком и Западом, или капитализмом и коммунизмом, но между образованием и пропагандой.