— Его целью являемся мы, а значит рано или поздно он снова придет к нам. Причем сам. И тогда мы сможем хорошенько его расспросить.
— Ты в своем уме? Ты спросишь его лишь при условии, что он сам позволит тебе это сделать. Если успеешь, конечно.
— Почему бы и нет? К тому же, судя по его прошлому выстрелу — он мазила.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — буркнула я, поднимаясь с пола.
— Эй, ты куда?
— Домой, к тете Клаве. Она, наверное, уже меня заждалась, — удивленная вопросом ответила я.
— Ты ненормальная? Там, во дворе, гуляет убийца. А ты собираешься возвращаться к тетке?
— А чего мне бояться? — наигранно изумилась я, — вы же всегда сможете меня защитить. К тому же, его и след простыл. Короче говоря, я устала, день был тяжелый и я страшно хочу спать.
— Я приготовил тебе комнату здесь, так что никуда на ночь глядя ты не пойдешь, — возразил Миша, и Никита горячо его поддержал. Ну вот, вечно они так — против меня. А это значит, что на время мне придется забыть свои планы и остаться здесь. Разумеется, ехать к тетке ночью было бы довольно глупо, но уж очень сильно этот выстрел выбил меня из колеи. Здесь было что-то неправильное, нелогичное. Хотя, разве можно считать логичным покушение на нас? Я не сразу заметила, как мелко у меня дрожат руки, а на лбу выступил пот. Похоже, я вышла из шока и стала приходить в себя. По крайней мере, пока не будет ясно, что опасность больше не грозит, или, что более вероятно, не наступит рассвет, мне стоило задержаться в этом гостеприимном доме. А при свете солнца все проблемы покажутся не такими уж и неразрешимыми.
Отведенная мне комната была достаточно просторной и уютной. Не включая свет, я задвинула штору, предварительно на миг, выглянув в окно. Темные тучи затянули небо, накрапывал мелкий дождик, однако признаков грозы больше не наблюдалось. Вот и хорошо, — решила я про себя. Меня не слишком привлекала идея лежать, прислушиваясь к каждому удару грома, пытаясь отгадать, не выстрел ли это. И вообще, что меня вообще может во всем этом удивить? Я вернулась в свой родной город, получив открытку, присланную кем-то неизвестным, кто прекрасно знал всех нас, возможно, даже следил за нами. Не знаю, что означал сегодняшний выстрел — предупреждение, напоминание, угрозу, или действительно покушение, что раз мы здесь, то придется смириться с тем, что игра ведется не по нашим правилам.
Утро наступило как-то не заметно для меня. Просто закрыв глаза в полной темноте, и пытаясь понять, что ожидает меня дальше, и снова их открыв, поняла, что уже рассвет. А это значит, что ночь прошла относительно спокойно, и мы все еще живы. Хотя, не видя ребят, я не могла поручиться за всех, но вряд ли кому-то пришло бы в голову вломиться в дом среди ночи и оставить в живых одну меня.
С такими оптимистичными мыслями я зашла в ванную и посмотрела на себя. Да уж, я и не надеялась сегодня заснуть. Поэтому даже не позаботилась о том, чтобы вынуть линзы. Впрочем, все было не так уж и плохо, и быстро приведя себя в порядок, я спустилась вниз, с облегчением прислушиваясь к голосам своих проснувшихся товарищей.
— С добрым утром, Маринка — первым поприветствовал меня Никита, салютуя чашкой с дымящимся чаем.
— Привет, — невпопад ответила я, внимательно оглядывая вчерашнюю комнату. Здесь ничего не изменилось, разве что стена напротив окна приобрела небольшое отверстие. К ней я и поспешила, надеясь увидеть пулю, из которой вчера могли убить кого-то из нас. Но меня ожидало разочарование — ее не было на месте, впрочем, как и следа, который я надеялась изучить. Видимо, кто-то из наших решил уничтожить все свидетельства бурно проведенной нами ночи, и не держать ответ перед хозяевами дома, которые обязательно должны были поинтересоваться — а чем это вы ребятки тут занимались?
Я подошла к окну, и невольно отшатнулась: прямо передо мной двое незнакомых мужчин осматривали двор. Безразлично скользнув по мне взглядом, они вернулись к работе. Почему-то их особое внимание привлекло дерево, стоящее в нескольких метрах от дома. Трое других крупных и подтянутых с озабоченным видом обходили территорию.
— Кто это? — поинтересовалась я у Никиты.
— Какие-то эксперты. Приехали еще ночью. Их Миша позвал. Сказал, что они помогут разобраться.
Неплохо, для нас, по крайней мере. Если этот вопрос удасться решить без милиции, Миша наберет в моих глазах несколько дополнительных очков. А что я вообще знаю о нем? Обо всех тех, кого называю старыми друзьями? Практически ничего.
Стараясь не замечать людей на улице, я занялась осмотром стекла. Пулевая пробоина имела вид воронки, расширяющейся к выходному отверстию. От нее шли мелкие трещинки различной длины. Размеры отверстий в стекле обычно больше калибра пули. Дыра диаметром миллиметров девять… Стекло уцелело, значит, скорее всего, выстрел был произведен с дальнего расстояния. Я снова перевела взгляд на дерево и что-то заинтересованно выискивающих около него "специалистов". Что же, похоже, мои предположения верны. Теперь осталось выяснить — нас действительно хотели убить, или просто напугать. А если убить — то кого конкретно?
Был вечер, накрапывал дождь… Он стоял возле дерева. Хотя нет, скорее всего, опустился на колено, и использовал дерево как прикрытие или упор. Значит, времени у него было мало, прицелиться толком, скорее всего не мог. Или мог? Черт! Что мы делали в момент выстрела? Разговаривали? Ну да, что еще? Я стояла рядом с Мишкой, Никита чуть сзади, Пашка так и не встал из-за стола. Значит, кто-то из нас троих? Пуля просвистела совсем рядом и угодила в стену.
Я снова направилась к стене и постаралась занять то же место, что и вчера. Кажется так, хотя, нет, в тот момент я стояла лицом к окну, облокотившись на спинку стула. Мой взгляд нашел отверстие в стекле, я перевела глаза на стену — слишком низко. Стреляй он в Мишку, попал бы тому в грудную клетку чуть ниже правой ключицы. Непрофессионально, как по мне. Значит, целились в меня? Что за бред? Кому это надо?
Нужно подумать еще раз: мы стоим, разговариваем, я что-то говорю Мишке, он мне отвечает. И я резко поворачиваюсь к нему… Черт, вполне возможно. Но это значит, что целились мне в голову? Чтобы наверняка?
— Доброе утро! — крикнул мне Мишка с улицы, и, вздрогнув, я вернулась в реальность. Что же, утро действительно оказалось добрым, по крайней мере, для меня.
Отказавшись от завтрака, я решила ненадолго вернуться к тете Клаве. Мишка снова пытался меня остановить, но на этот раз я наотрез отказалась задерживаться в его доме. Мне нужно было тихое место, чтобы все обдумать наедине. Тихое, и надежное.
Сегодня меня подвозил Пашка. Мы оба хранили напряженное молчание, но что-то мне подсказывало — он опасался, что я начну задавать слишком много вопросов. Поэтому мужчина не сводил взгляд с дороги, всем своим видом демонстрируя нежелание общаться.
Подвезя меня к дому, он коротко попрощался и, подождав, пока я зайду в подъезд, поспешил покинуть двор. Что же, это вполне меня устраивало. Оказавшись в доме тети, я терпеливо ответила на ее многочисленные вопросы, не вдаваясь в подробности. Вынув из чемодана все самое необходимое, и спрятав пистолет в карман куртки, я пошла в душ — мне нужно было обдумать ситуацию и решить что делать. Оставаться у тетки было опасно и для меня и для нее. Значит, надо быстренько найти что-нибудь другое. Ха! В маленьком городке, где каждый на виду и все друг друга знают. Но ведь и у стрелка, похоже, та же проблема. Когда бы он ни приехал — наверняка успел где-то засветиться. А это значит, что рано или поздно я на него выйду. Или он на меня, если я задержусь здесь до вечера, такой сценарий вполне возможен.
Торопливо переодевшись, я побросала нужные вещи в пакет, сделала один звонок, и, задержавшись взглядом на чемодане, остановилась. А если он придет за мной сюда? И встретит тетю Клаву… Нет, этого нельзя допустить. Какие бы счеты он со мной не сводил, приплетать сюда невиновного человека было бы подло. Схватив чемодан, я попрощалась с теткой, стараясь не обращать внимания, насколько ее обидел мой спешный уход. Ничего, пусть обижается, лишь бы осталась жива и здорова.
Гостиница находилась не далеко от автовокзала. Зарегистрировавшись там, я поднялась в номер на втором этаже. Сразу же бросившись к балкону, увидела рядом пожарную лестницу. Что же, максимально удобно. И в данный момент этим удобством воспользуюсь я. Спокойно дожидаться вечера было для меня подобно пытке, и как только солнце стало садиться за горизонт, я тут же взяла сумочку и пакет с вещами, и легко спустившись по пожарной лестнице, оказалась на улице.
Пару часов пропетляв по переулкам и убедившись, что за мной нет слежки, я отправилась к платной стоянке. Три громадных собаки "дворянских" кровей весело лая выбежали мне на встречу. За ними появился пожилой мужчина, военной выправки от которого слегка несло перегаром:
— Вы дядя Коля? — уточнила я, — я Марина, вас должны были предупредить на счет меня.
Мужчина кивнул, улыбнулся и предложил зайти в крохотную сторожку. Вручив ему талон и пару зеленых бумажек, взамен я получила ключи, и, выйдя на стоянку, тут же зацепилась взглядом за предмет сделки. Мотоцикл BMW K1200GT, 152 лошадиные силы, 6-ти скоростная коробка передач, четырехцилиндровый двигатель. Ну о чем еще может мечтать девушка?
Одним из доводов в пользу именно этого средства передвижения была его мобильность. Хоть город и не был заполонен автомобилями, да и в час пик пробок вроде бы не наблюдалось, мотоцикл вряд не стал бы привлекать столько внимания. К тому же, на лесных дорогах ему не было цены. А именно туда я намеревалась отправиться в ближайшее время.
Когда я добралась до леса, была уже ночь и взошла луна. Кое-где на темнеющем небе проступали звезды. Остановив мотоцикл и сняв шлем, я прислушалась. Лес встретил меня таинственной тишиной и прохладой, впрочем, вскоре я смогла уловить глухой и тоскливый шум деревьев, отдаленные птичьи голоса. Отказавшись от фонарика, решила положиться на интуицию и память. Постаравшись отрешиться от всего, я двинулась дальше, надеясь, что иду в правильном направлении, вдыхая знакомый запах смолы и свежести. И не ошиблась. Прошло столько лет, а я все еще помнила эту дорогу, которая и дорогой-то не была. Я шла все дальше, узнавая места, знакомые с детства. Казалось, что я бы нашла это место в любое время, даже через сотни лет.
Несколько минут спустя мне удалось выйти к небольшой поляне с пожухлой травой, со всех сторон обступаемой деревьями. Я помнила, что метров через десять начинался глубокий овраг. В центре поляны лежал гранитный валун высотой метра полтора. Когда-то здесь я проводила большую часть своего времени — играла, читала, или просто смотрела вдаль, не боясь никого и ничего. В детстве я наделяла поляну и этот камень особыми, таинственными свойствами, мне казалось, что это место сможет защитить меня от всех ужасов реального мира. Как же я была не права! Подойдя ближе, я забралась на валун, обхватила колени руками и с тоской произнесла:
— Ну, здравствуй, Алешка. Наконец-то я вернулась, как и обещала.
IV
1993 год…
Марина пристально разглядывала в зеркале собственное отражение. Ее лицо выражало раздражение и неприкрытое отчаяние: это платье ей совершенно не шло! Более того — оно было несовременным и выглядело дешево. Но что могла себе позволить дочь человека, перебивающегося случайными заработками, тратившего почти все заработанное на спиртное? Мама же… В свое время сделав неверный выбор, она теперь за него расплачивалась. Марина вспомнила вчерашний скандал, который устроил отец из-за неудавшегося, по его мнению, обеда, слезы, стоящие в глазах матери, ее измученное лицо, раннюю седину… Женщина способна многого добиться в этом мире, вот только не каждой суждено чувствовать себя любимой, счастливой, окруженной заботой. Иногда брак для нее становится ловушкой, из которой нет выхода. Исчезает любовь, уважение, надежда. Остается только неприязнь и глубокая обида на судьбу. Марина уже давно поняла, что мужчина способен разрушить жизнь женщины одним своим присутствием в ней. Когда-то давно, она спросила свою маму — почему она продолжает жить с отцом, на что мать, искренне удивившись, ответила:
— Это же твой папа! — а, помолчав, добавила, — да и пропадет он без меня.
После этого девушка больше никогда не говорила с матерью о ее жизни, не задавала вопросов, но дала себе слово — как только сможет, немедленно уедет отсюда.
Марина повертела на пальце тоненькое золотое колечко, доставшееся еще от бабушки. Это был долгожданный праздник — ее выпускной вечер. Столько лет она старалась получить заветный аттестат, чтобы, наконец, иметь возможность уехать из этого захолустья и начать все сначала. На миг в ее мыслях возник образ Алешки: такой добрый и романтичный, дарит полевые цветы. Ей будет его не хватать… А если они уедут вместе? Он уже давно намекает, что не хотел бы с ней расставаться. Но это пока они не вышли из букетно-поцелуечного периода. А что будет дальше? Думая о будущем, Марина боялась только одного — повторить судьбу своей матери.
За стеной соседи устроили очередные разборки, их ребенок, оставленный без внимания безуспешно старался переорать их и грохот проезжающего мимо трамвая.
— Как же я ненавижу этот городишко! — шумно выдохнула Марина, — черт!
Зло сорвав с себя ненавистное платье, Марина натянула джинсы и футболку, и выбежала из дома. Был полдень, майское солнце нещадно палило с безоблачного неба, припекая макушку, превращая город в одну большую духовку. От нагретого асфальта исходил жар. Девушка мечтала сейчас оказаться где угодно, только не здесь, на этом раскаленном тротуаре, но домой возвращаться не хотелось.
— Привет, Марина, — голос, раздавшийся сзади, заставил ее обернуться.
— Привет, Миша, — девушка мягко улыбнулась. Больше года назад Алешка познакомил ее с тремя своими друзьями. С тех пор им нечасто удавалось побыть наедине, но девушка об этом ничуть не жалела. С ребятами было весело. Наблюдая за ними, она часто ловила себя на мысли, что именно вчетвером они образуют отличную команду. Отдельно, каждому из них чего-то недоставало: Алешке — практичности Михаила, Никите — жесткости Павла. При этом они были лучшими друзьями, знакомыми с раннего детства. И каждый стремился уехать отсюда, прекрасно понимая — в этом городе им ничего не светит.
— Ты одна? А где Алешка? — они сошли с тротуара, скрывшись от солнца под ветвями многолетнего клена.
— Обещал зайти вечером. А тебе он зачем?
— Разговор есть. Важный, — на миг Михаил нахмурился.
— Встретимся вечером на нашем месте. Там и поговорите, — беззаботно сказала девушка.
— Тогда до вечера, — отходя, бросил Миша, и на миг, задержавшись в тени, тихо произнес, — ты отлично выглядишь!
Марина лишь растеряно улыбнулась, возвращаясь к своим проблемам, а сводились они к двум основным: что одеть на выпускной, и куда податься после него.
2008 год…
Слабый лучик света, пробившись сквозь листву, заставил меня зажмуриться сильнее. Размяв затекшие, от неудобного положения, мышцы, я привстала с валуна и огляделась. Костер давно потух, и при свете дня поляна выглядела иначе: не было той завораживающей таинственности и загадочности. Просто лес, деревья, голубое небо над головой, зеленая трава под ногами. Все такое знакомо и родное. Сейчас не хотелось думать о том, насколько мне этого не хватало в той, другой жизни.
Я расстегнула куртку и пошла к своему мотоциклу — пришла пора возвращаться в город. Как бы там ни было, но я уже здесь, а, прячась ото всех мне так и не удасться выяснить то, ради чего сюда приехала.
За эти годы город сильно изменился, приближаясь вплотную к хаотично застроенным окраинам. В районе в котором мы когда-то жили, появились многоэтажки, старые дома пошли под снос. Но дом, который я искала стоял по-прежнему: ветхий, с разбитым крыльцом, он выглядел неуместно рядом со своими новыми собратьями. Жильцов давно выселили. Оглядевшись по сторонам, я взобралась на разрушенное крыльцо и вошла в знакомый подъезд: два этажа, запертая дверь, скорее, по привычке, чем по необходимости. Открыть ее не составило труда ни мне, ни тем, кто был здесь намного раньше. Не знаю, что забрали с собой прошлые жильцы, но сейчас в квартире не было даже обоев. Кое-где выдранный паркет и обгоревшая стена свидетельствовали о том, что кто-то коротал здесь холодные ночи. Зачем я пришла в этот дом? Что хотела найти? След, который приведет меня… К кому? К чему? Ответ в моем прошлом, но вряд ли эти стены смогли его сохранить.
Оставив мотоцикл на стоянке, и спонсировав дяде Коле новую бутылку, я вернулась в гостиницу, где меня уже ждали.
— С ума сошла? Где ты была? — сердитый окрик Миши заставил меня остановиться около лестнице, поджидая, пока он подойдет. Мужчина был один и весьма раздражен. Но что именно явилось причинно его раздражения — мое ночное исчезновение, или что-то другое, я сказать не могла.
— Какая разница? — удивилась я, — ведь сейчас я здесь. Живая и здоровая.
Я начала подниматься по ступенькам, гадая, настолько ли он зол, чтобы сдержать себя и продолжить разговор. Но к тому времени, когда мы вошли в номер, Миша немного успокоился. Он задержал меня в коридоре, взяв за плечо:
— Я волновался. Мы все волновались за тебя. Ты исчезла, тетя Клава не знала, куда. По городу бродит убийца, и мы не знаем, где ты, что с тобой!
— Я в порядке, как видишь, — я рассеянно высвободилась из рук Миши, и присела на кровать. Мышцы все еще ныли — сказывалась ночь, проведенная в лесу. Странно, но именно там, среди деревьев, под открытым небом мне было так спокойно и легко, как не было уже долгое время. Сама не поняла, как уснула, а теперь расплачиваюсь за это. — Мне нужно было побыть одной.