— Помните, что вы работаете по делу об убийстве, — подчеркнул я. — Кто еще из ваших однокашников может этим похвастать?
— Наверное, никто.
— Совершенно верно. Потом я хочу, чтобы вы то же самое проделали с записью допроса Лайзы в полиции. Ищите любой неверный шаг со стороны копов, что угодно, что может дать основание исключить и эту улику. Думаю, в свете прошлогоднего постановления Верховного суда там можно будет что-нибудь накопать. Вы знакомы с этим постановлением?
— Э-э… это ведь мое первое уголовное дело.
— Тогда ознакомьтесь. Керлен сделал все, чтобы представить дело так, будто она добровольно согласилась на допрос. Но если мы сможем показать, что он контролировал ее — была она в наручниках или нет, не важно, — у нас появится основание поднять в суде вопрос о том, что она с самого начала фактически находилась под арестом. Если это удастся, то все, что она сказала до того, как ей зачитали права, пойдет коту под хвост.
— Хорошо.
Аронсон писала, не поднимая головы.
— Вы поняли свое задание?
— Да.
— Отлично, тогда приступайте, но не забывайте и об остальных клиентах. Они платят нам деньги. Пока.
Я снова повернулся к Лорне.
— И это напоминает мне о том, Лорна, что нужно связаться с Джоулом и посоветоваться с ним, как раскрутить эту историю. Все может рассосаться, если будет достигнуто досудебное соглашение на основе признания вины, так что давайте попробуем заключить договор уже сейчас. Скажи ему, мы готовы поступиться конечной суммой, если получим приличный аванс наличными. Нам нужны деньги, чтобы вести защиту.
Джоул Готлер был агентом, который представлял меня в Голливуде. Я всегда пользовался его услугами, когда ко мне обращались оттуда. На сей раз мы сами собирались обратиться в Голливуд и попробовать загодя заключить договор.
— Преподнеси ему все как надо, — сказал я Лорне. — У меня в машине есть визитка продюсера из «60 минут» — доказательство того, какой резонанс приобретает это дело.
— Я позвоню Джоулу. И я знаю, что ему сказать, — заверила Лорна.
Я перестал ходить, чтобы сосредоточиться и подумать, что осталось, какова будет моя роль, и взглянул на Циско.
— Ты хочешь, чтобы я занялся свидетельницей? — спросил он.
— Совершенно верно. И жертвой тоже. Я хочу иметь полную картину в отношении обоих.
Мои последние слова, словно пунктиром, были прошиты резким жужжащим звуком интеркома, висевшего на двери, ведущей в кухню.
— Прошу прощения, это кто-то звонит у калитки, — сказала Лорна, не делая ни малейшей попытки встать и подойти к интеркому.
— Ты не хочешь ответить? — спросил я.
— Нет, я никого не жду, а все посыльные знают код. Вероятно, это какой-нибудь торговец. Они тут бродят как зомби.
— Ладно, — сказал я. — Тогда продолжим. Следующее, о чем мы должны подумать, — это альтернативный убийца.
Все уставились на меня с напряженным вниманием.
— Нам требуется какой-нибудь конкретный человек. Если дело дойдет до суда, то пальбы в воздух будет недостаточно. Нужна агрессивная защита. Мы должны отвести внимание присяжных в сторону от Лайзы. А чтобы это сделать, необходима альтернативная версия.
Снова принявшись мерить шагами комнату, я ощущал, как напряженно следит за мной взглядом Аронсон, и чувствовал себя преподавателем юридической школы.
— Мы должны выстроить гипотезу невиновности. Если нам это удастся — мы победили.
Интерком зажужжал снова. Сигналы стали более продолжительными и настойчивыми.
— Какого черта?! — воскликнула Лорна.
В раздражении она встала, подошла к аппарату и нажала кнопку.
— Да, кто это?
— Это юридическая контора Микки Холлера?
Голос был женский и явно знакомый, но я не мог сообразить чей, к тому же звук искажался и был приглушен. Лорна обернулась к нам и покачала головой, давая понять, что не знает, кто это. Ее адрес не был указан ни в одном из наших рекламных объявлений. Как эта особа могла его найти?
— Да, но мы принимаем только по предварительной договоренности, — ответила Лорна. — Я могу дать вам номер телефона, по которому вам следует условиться о консультации с мистером Холлером.
— Пожалуйста! Мне необходимо встретиться с ним немедленно. Это Лайза Треммел, я уже его клиентка. Мне нужно поговорить с ним как можно скорее.
Я уставился на интерком так, словно поверил, что он напрямую связан с ван-нуйсской женской тюрьмой, где Лайзе надлежало находиться. Потом кивнул Лорне:
— Думаю, лучше открыть калитку.
6Лайза Треммел была не одна. Когда Лорна открыла дверь, моя клиентка вошла в сопровождении мужчины, которого я видел в зале суда во время первых слушаний по ее делу. Он сидел в первом ряду зрительской галереи и обратил на себя мое внимание, потому что не был похож ни на юриста, ни на журналиста. Он выглядел как человек из Голливуда. Причем не из блестящего, самоуверенного Голливуда, а из другого. Из Голливуда, охотящегося за наживой. Мужчина лет шестидесяти, без особого успеха пытавшийся выдать себя за сорокалетнего. Поверх бордового свитера с воротом-хомутом на нем была черная спортивная кожаная куртка. На груди красовалась золотая цепочка с подвеской в виде «знака мира». Кем бы он ни был, я подозревал, что именно он являлся источником Лайзиной свободы.
— Итак, вы либо сбежали из тюрьмы, либо внесли залог, — сказал я. — Полагаю, каким-то образом вам удалось последнее.
— Вы догадливы, — сказала Лайза. — Знакомьтесь все: это Герберт Дэл, мой друг и благодетель.
— Дэ-э-эл, — с улыбкой повторил по буквам благодетель.
— Благодетель? — переспросил я. — Означает ли это, что вы внесли залог за Лайзу?
— Ну не весь, разумеется, только аванс, — ответил Дэл. — Предоставил обеспечение залога наличными в размере десяти процентов назначенной суммы.
— Я знаю, как действует система залога. И кого же вы раскошелили?
— Некоего Валенсуэлу. Он живет прямо возле тюрьмы. Очень удобно. И он сказал, что знает вас.
— Правильно, знает.
Пока я молчал, раздумывая, как продолжить, Лайза заполнила паузу:
— Герб — настоящий герой, он вырвал меня из этого ужасного места. Теперь я на свободе и могу помогать нашей команде бороться против этих ложных обвинений.
Раньше она была в контакте только с Аронсон, но не с Лорной и Циско. Поэтому, сделав шаг вперед и представившись, по очереди протянула руку тому и другой, словно это был самый обычный день и подошло время приниматься за работу. Циско через плечо бросил на меня взгляд, говоривший: как это, черт возьми, понимать? Я пожал плечами: сам не знал.
В разговорах со мной Лайза никогда не упоминала Герба Дэла, надо думать, довольно близкого друга и «благодетеля», раз он с готовностью нашел человека, который отстегнул двести кусков в счет ее залога. Это, а также тот факт, что она не отщипнула ни кусочка от этих щедрот, чтобы оплатить услуги защиты, не удивило меня. Ее склонность к громким словам и стремление стать членом команды, чтобы совать нос во все подробности, — тоже. Я не сомневался, что с незнакомыми людьми Лайза отлично умеет держать язык за зубами и не выносить на всеобщее обозрение свои личные дела и эмоциональные состояния. Своими чарами она сумела бы околдовать и змею, так что мне было интересно, понимает ли Герб Дэл, во что ввязывается. Разумеется, он ловчил и действовал отнюдь не бескорыстно, но, возможно, не сознавал, что точно так же действуют и против него.
— Лайза, — сказал я, — давайте на минутку удалимся в кабинет Лорны и поговорим наедине.
— Думаю, Герб имеет право слышать все, о чем мы говорим. Он будет документировать все, что относится к делу.
— Наши разговоры он документировать не будет, поскольку отношения между вами и вашим адвокатом конфиденциальны и не подлежат разглашению. А в суде его могут обязать свидетельствовать обо всем, что он видел и слышал.
— А-а… А нельзя ли как-нибудь наделить его полномочиями или включить в нашу команду?
— Лайза, просто пройдите со мной в другую комнату на несколько минут.
Я указал рукой на дверь, и Лайза наконец нехотя направилась туда.
— Лорна, почему бы тебе не предложить мистеру Дэлу что-нибудь выпить?
Я последовал за Лайзой в кабинет и закрыл за собой дверь. Здесь стояло два стола: один для Лорны, другой — для Циско. Я поставил стул напротив стола Лорны и велел Лайзе сесть, а сам сел за стол лицом к ней.
— Странный офис, — сказала Лайза. — Похож на чей-то дом или вроде того.
— Это временное помещение. Давайте поговорим о вашем герое, Лайза. Как давно вы с ним знакомы?
— Около двух месяцев.
— Как вы познакомились?
— На ступеньках здания суда. Он пришел на один из пикетов ФЛАГа и сказал, что мы интересуем его с точки зрения перспективы будущего фильма.
— Это временное помещение. Давайте поговорим о вашем герое, Лайза. Как давно вы с ним знакомы?
— Около двух месяцев.
— Как вы познакомились?
— На ступеньках здания суда. Он пришел на один из пикетов ФЛАГа и сказал, что мы интересуем его с точки зрения перспективы будущего фильма.
— Вот как? Он оператор? Где же его камера?
— Ну, на самом деле он тот, кто все организует. И кстати, очень успешно: издание книг, съемки фильмов… Он собирается все устроить. Микки, мое дело наверняка привлечет широкое внимание. В тюрьме мне сказали, что тридцать шесть репортеров добиваются интервью со мной. Конечно, мне не позволили с ними встретиться — только с Гербом.
— Значит, Герб добрался до вас в тюрьме, я правильно понял? Должно быть, он очень настойчив.
— По его собственным словам, когда он видит стоящий сюжет, его ничто не остановит. Помните ту маленькую девочку, которая после автокатастрофы целую неделю провела на склоне горы рядом с мертвым отцом? Он сделал из этого телефильм.
— Впечатляет.
— Я знаю. Он очень успешен.
— Это вы уже говорили. Вы заключили с ним какое-нибудь соглашение?
— Да. Он проведет подсчеты, и мы разделим пополам все, что останется после вычета его текущих расходов, и деньги, внесенные в счет залога, он получит обратно. Я считаю, что это справедливо. Но он обещает кучу денег. Я смогу спасти свой дом, Микки!
— Вы что-нибудь подписывали? Контракт или какого-либо рода соглашение?
— О да, все законно и скреплено подписями. Ему придется заплатить мне мою долю.
— Вы уверены в этом, потому что консультировались с вашим адвокатом?
— Ну… нет, но Герб сказал, что это стандартный документ. Ну, всякое там юридическое крючкотворство. Но я его прочла.
Разумеется, прочла. Так же как читала договоры со мной, когда подписывала их.
— Могу я взглянуть на этот документ, Лайза?
— Он у Герба. Попросите у него.
— Обязательно. А теперь: рассказывали ли вы ему о наших соглашениях?
— О наших соглашениях?
— Да, вчера в полицейском участке вы подписали со мной два договора, помните? Один — о том, что я представляю ваши интересы в уголовном деле, другой — о том, что вы передаете мне все полномочия на продажу ваших авторских прав с тем, чтобы мы могли получить деньги на вашу защиту. Вы помните, что подписали согласие на привилегированное требование об удержании?
Она не отвечала.
— Вы видели, что у меня трое сотрудников, Лайза? Все мы сейчас работаем на вас. И вы пока не заплатили нам ни цента. Это означает, что я за свой счет вынужден платить им зарплату и покрывать все расходы. Каждую неделю. Вот почему в соглашениях, которые вчера подписали, вы предоставляете мне все полномочия на издание книги и съемки фильма.
— О… эту часть я не прочла.
— Позвольте кое о чем вас спросить. Что для вас важнее, Лайза: чтобы вам была обеспечена наилучшая защита, которая постарается выиграть дело, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, или получить контракт на книгу или фильм?
Лайза напустила на себя обиженный вид и поспешила сменить тему:
— Но вы не понимаете. Я невиновна. Я не…
— Нет, это вы не понимаете. Виновны вы или нет, не имеет никакого отношения к дилемме. Речь идет о том, что мы сможем, а чего не сможем доказать в суде. И говоря «мы», я на самом деле имею в виду себя. Я ваш герой, Лайза, а не Герб Дэл, сидящий в той комнате в кожаной куртке с голливудским «знаком мира». Это просто, как дважды два.
Она долго молчала, прежде чем ответить.
— Я не могу, Микки. Он только что выкупил меня из тюрьмы. Это стоило ему двухсот тысяч долларов. Он должен получить их обратно.
— А ваша защита пусть тем временем подыхает с голоду?
— Нет, Микки, я вам заплачу. Обещаю. Мне ведь причитается половина от всего. Я вам заплачу.
— После того как он заберет свои двести тысяч и покроет все свои расходы. Расходы, сумма которых, сдается мне, может оказаться какой угодно.
— Он сказал, что заработал полмиллиона для одного из врачей Майкла Джексона. И ведь то была всего лишь публикация в таблоиде. А у нас может получиться фильм!
Я был на грани, мое терпение подходило к концу. У Лорны на столе лежала резиновая игрушка для снятия стресса. Это был пробный образец — маленький судейский молоток, она собиралась раздавать такие в рекламных целях: на боковой поверхности предполагалось печатать название нашей фирмы. Я схватил его и стиснул изо всей силы, представляя, будто это горло Герба Дэла. Через несколько секунд гнев начал стихать. Эта штука действительно работала. Я мысленно взял на заметку сказать Лорне, чтобы она закупала их. Мы будем раздавать их в залоговых конторах и на уличных ярмарках.
— Хорошо, — сказал я. — Об этом поговорим позже. Сейчас мы вернемся в ту комнату, и вы отправите Дэла домой, потому что мы собираемся говорить о вашем процессе, но никогда не делаем этого в присутствии людей, которые не входят в наш конфиденциальный круг. Позднее вы позвоните ему и скажете, чтобы он ничего не предпринимал без моего согласия. Вы поняли, Лайза?
— Да, — ответила она пристыженно и робко.
— Хотите, чтобы я ему это сказал, или справитесь сами?
— Можете взять это на себя, Микки?
— Без проблем. Думаю, мы закончили.
Выйдя в гостиную, мы застали конец истории, которую рассказывал Дэл:
— …и это было до того, как он снял «Титаник»!
Он расхохотался над собственным повествованием, однако остальные присутствовавшие не продемонстрировали такого же понимания голливудского юмора.
— Итак, Герб, теперь мы собираемся вернуться к работе над делом, и нам необходимо поговорить с Лайзой, — сказал я. — Так что я вас провожу.
— Но как она доберется домой?
— У меня есть водитель. Это не проблема.
Он в нерешительности посмотрел на Лайзу, как бы взывая о помощи.
— Все в порядке, Герб, — сказала она. — Нам действительно надо поговорить о деле. Я позвоню тебе, как только вернусь домой.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Мик, я сама могу его проводить, — вызвалась Лорна.
— Не беспокойся. Мне все равно нужно выйти к машине.
Все сказали до свидания человеку со «знаком мира» на груди, и мы с Дэлом вышли из дома. Каждая квартира в здании имела отдельный внешний вход. Мы прошли по дорожке к калитке, выходящей на Кингс-роуд. Я увидел только что доставленные и сложенные под почтовым ящиком новые телефонные книги и использовал одну из них, чтобы подпереть калитку, не дать ей закрыться.
Мы дошли до моей машины, припаркованной у отмеченного красным бордюрным камнем персонального места стоянки перед входом. Рохас курил, прислонившись к переднему крылу.
— Рохас, багажник, — сказал я.
Он сунул руку под рулевую колонку и потянул рычажок. Я сказал Дэлу, что хочу кое-что ему показать, и он последовал за мной к открытому багажнику.
— Вы ведь не собираетесь затолкать меня туда? — пошутил он.
— Не совсем, Герб. Просто хочу кое-что вам дать.
Я откинул крышку багажника до отказа.
— Господи Иисусе, да у вас тут целая канцелярия, — сказал он, увидев каталожные ящики.
Я не ответил, лишь вытащил договоры, подписанные Лайзой накануне, снова обогнул машину и сделал копии с них на многофункциональной множительной машине, расположенной на переднем сиденье. Затем вручил копии Дэлу, оставив себе оригиналы.
— Вот, почитайте на досуге.
— Что это?
— Мой договор с Лайзой на представление ее интересов. Стандартный документ. Всякое там юридическое крючкотворство. Здесь имеется также доверенность на все полномочия и соглашение о праве привилегированного удержания со всех доходов, имеющих отношение к делу. Обратите внимание: все документы она подписала вчера. Это означает, что они делают ваш контракт недействительным. Не пропустите то, что напечатано мелким шрифтом. Согласно договору, контроль за всеми авторскими правами — на книги, кино, телепродукцию, словом, на все — предоставляется мне.
Я увидел, как посуровел его взгляд.
— Погодите мин…
— Нет уж, Герб, это вы погодите минутку. Я знаю, вы только что раскошелились на две сотни кусков аванса плюс то, что вы заплатили в тюрьме, уж не знаю, сколько это. Понимаю, что вы сделали крупные вложения. И позабочусь о том, чтобы вы получили их обратно. В конце концов. Но ваш номер второй, приятель. Смиритесь с этим и отступите. Никаких фильмов или сделок без согласования со мной.
Я похлопал по руке бумагами, на которые он неотрывно смотрел.
— Не послушаетесь меня — придется вам нанимать адвоката. Причем хорошего. Я наложу арест на все доходы Треммел сроком на два года, и в течение этого времени вы не увидите ни цента из своих двухсот тысяч. — Чтобы поставить точку в разговоре, я с силой захлопнул дверцу машины. — Удачного вам дня.