— Хозяйка? — окончательно выпала из колеи девушка. — Вы что-то путаете. У нас хозяин. Петр Ларченко.
— А Тамары нет? — удивилась Кира.
— Нет, — решительно отказалась девушка.
— Хорошо, тогда мы поговорим с вашим хозяином, — не стала привередничать Кира.
Девушка пожала плечами, демонстрируя, что не может им помешать в таком решении вопроса, хотя и не одобряет его.
— Туда, пожалуйста! — кивнула она в сторону. — Туда, потом прямо по коридору. Вторая дверь направо.
Следуя ее указаниям, подруги добрались до нужной комнаты. И обнаружили в ней странное бесполое существо — то ли мужчину, то ли женщину. Волосы у этого создания были вытравлены в белоснежный цвет и торчали во все стороны подобно иглам дикобраза. Тощее личико порочного ребенка уже испещряли ранние морщинки. Тонкие ручки и ножки, а также худосочный торс был затянут в черную лаковую кожу, покрытую к тому же сверкающим узором из стразов.
— Что? — взвизгнуло существо, когда подруги ввалились в комнату. — А! Вам кого? Что вам тут нужно?
Тревогу существа можно было понять. До прихода подруг он увлеченно водил стеклянной трубочкой по столу, на котором был рассыпан какой-то подозрительно белый порошочек. При этом существо так увлеклось сбором своей наркотической пыльцы, что даже не позаботилось о предосторожности.
— Если вы не хотите, чтобы вас застали, надо дверь закрывать, — разъяснила существу его ошибку снисходительная Леся.
— А? Что? Откуда? — продолжало недоумевать существо, бросая по сторонам затравленные взгляды.
Пока существо недоумевало, подруги хорошенько рассмотрели его. И пришли к выводу, что существо все же мужского пола. Об этом свидетельствовала чахлая бородка, которая была заплетена в совсем уж тонюсенькую косичку. Видимо, это и был Петр Ларченко — счастливый владелец данного заведения.
— Кто вы такие? — наконец сумел взять себя в руки визажист. — Что вам надо?
— Лично от вас ничего, — заверила его Кира. — Нам нужна Тамара.
Неожиданно это имя произвело на мужчину удивительное по силе воздействие. Подругам еще никогда не приходилось наблюдать столь любопытной реакции. При слове «Тамара» мужчину подбросило в воздух так, словно в обтянутый черной кожей зад ему воткнулась мощная пружина. Подруги вытаращили глаза, наблюдая этот прыжок.
Еще в воздухе Ларченко начал перебирать ногами. И едва его пятки коснулись пола, как он начал стремительно носиться по своему кабинету, делая попытки зарычать. Однако вместо запланированного рычания он издавал лишь жалкий писк.
— Нет! Нет, и еще раз нет! Вы не можете это сделать! Тамарка не имеет никакого отношения к моему салону! Ну и что, пусть она вложила деньги в аренду помещения, закупила оборудование и оплатила ремонт в салоне? Это все ерунда! Просто деньги! Их может вложить каждый. Но все остальное — это дело моих рук и таланта. И вы не можете вот так взять и опечатать его. Это же катастрофа! У меня бывают звезды! Настоящие звезды. И вдруг я им заявлю, что не смогу их принять, потому что у моей супруги поехала крыша и она желает оттяпать себе половину салона?
— Так вы муж Тамары? — невольно вырвался у подруг возглас изумления.
Ну и ну! Все годы Тамара неизменно первой стояла на всех уроках физкультуры и вообще при любом построении по росту. Ее физическое превосходство было настолько значительным, что с ней не мог конкурировать никто. Никто и не пытался. Все девочки и мальчики росли по-разному. Кто быстро, кто вытягивался только к окончанию школы. Но Тамара всегда была выше на целую голову самой рослой девочки в их классе.
Поэтому к тому времени, когда Тамарка покинула стены родной школы, она превратилась в огромную каланчу — на длинных мощных ногах и с веселой мордашкой молодой жирафихи. Трудно было себе представить более неподходящую пару, чем этот белый карлик и их здоровущая Тамара.
Но Петр неожиданно не согласился с подругами.
— Я ей не муж! Верней, уже не муж. Мы развелись. Но она настаивает на продаже салона! Ее, видите ли, не устраивает мое честное слово, что я буду отдавать ей положенную сумму частями.
Подруги переглянулись. Судя по тому, с каким увлечением нюхал кокаин этот мужчинка, выплата долга бывшей жене могла растянуться на долгие годы. А то и вовсе не состояться. С наркоманами связываться нельзя. Ради своего зелья они и мать родную продадут и обманут. Так что правильно поступает Тамарка, требуя продажи салона.
Однако подругам сейчас было не до имущественных споров двух бывших супругов.
— А где она сейчас? — спросила у Ларченко Кира. — Ваша бывшая жена, имеется в виду?
— Откуда я знаю?! — взвизгнул тот. — Вы судебные приставы, вам лучше знать, где обитает эта мерзавка!
— Простите, но разве вы до недавнего времени не вместе с женой жили? — спросила у него Леся, решив не указывать мужчине на его ошибку.
— Вместе, — кивнул Ларченко. — Нам ее родители квартиру подарили на свадьбу.
— Ну и?..
— А сейчас там я живу! — проинформировал их Ларченко. — Тамарка дверью хлопнула и ушла. Я ее только на суде, когда нас разводили, и видел. Какая же это жена? У мужа все носки чистые кончились. А она шляется где-то. Ну и пошла она к черту!
В общем, с Ларченко подругам было все понятно. Личность явно подлая, эгоистичная и к тому же изрядно деградировавшая из-за своего пристрастия к наркотикам. Выжил жену из квартиры, которую подарили ее же родители. А теперь еще и салон, также выстроенный на деньги Тамары, не хочет отдавать. Ну, не гад ли!
— Но где сейчас Тамара? Где-то же она должна жить? — приставала к нему Кира.
— Не знаю я! Спросите у ее матери! — вяло отбрыкивался Ларченко, у которого период повышенной возбудимости вдруг сменился полной апатией. — Она должна знать, где ее доченька проживает.
Видя, что больше они от Ларченко ничего не узнают, подруги отправились прочь.
— Ленка, кофе неси! — раздался им вслед визгливый злобный голос наркомана, на которого теперь накатила волна агрессии. — Заснула ты там, что ли, корова безрогая?! Вот дура толстозадая, вечно копаешься! Уволю на хрен!
Навстречу убегавшим подругам уже спешила та самая высоченная девица, которая встретила их у входа. В руках у нее подрагивало блюдце с полной кофейной чашечкой. Добравшись до кабинета начальника, девица притормозила и неожиданно смачно плюнула в чашку с кофе. Затем помешав напиток ложечкой, она нацепила на лицо сияющую улыбку, толкнула дверь и, входя в кабинет, мило прощебетала:
— Вот ваш кофе, дорогой Петр Аркадьевич! Пейте на здоровье!
Выскочив из салона, подруги с трудом перевели дыхание.
— Какой мерзкий тип! — воскликнула Леся.
— Ничего, а ты представь, что он сейчас пьет тот кофе, который принесла ему эта Ленка, — хмыкнула в ответ Кира. — И тебе сразу легче станет.
Леся послушалась совета подруги. И девушки громко расхохотались. Закончив смеяться, они неожиданно обнаружили, что рядом с ними стоит невысокого роста миловидная девушка и пытается всучить им какую-то бумажку.
— Вот, это нынешний адрес Тамары! — шептала девушка. — Не знаю, зачем она вам нужна. Но думаю, что сейчас она будет рада любой компании. Поезжайте к ней скорее. А то она после развода с этим уродом в такой депрессии. Я бы ее ни за что одну не оставила, да этот тип грозиться меня уволить. А я и так уже осталась последней их всех, кто тут работал при Тамаре. Все остальные давно ему в морду плюнули и ушли.
— А ты чего не ушла?
— Где же я такую зарплату найду? — удивленно пожала плечами девушка. — Тут очень хорошо платят. А в другом месте и половины поначалу не дадут.
— Но другие же мастера ушли?
— Так им хорошо, — вздохнула девушка, — их мужья или родители худо или бедно какое-то время прокормят. А я так не могу. У меня сестричка маленькая на руках и мама. Мне, наоборот, их кормить надо, а не объедать.
И, сунув бумажку с запиской, она торопливо прошептала:
— Сделайте доброе дело, съездите сейчас к Тамарке. Она и в самом деле сильно сдала. Не на месте у меня сердце, как бы чего плохого с собой не учинила.
Разумеется, подруги не стали откладывать свой визит к бывшей школьной подруге. Но они с трудом признали ее в здоровенной грузной женщине с опухшим лицом, которая открыла им дверь.
— Тамара, это ты? — невольно вырвалось у Киры. Их школьная подруга выглядела старше своего возраста как минимум лет на десять. От ее миловидности не осталось и следа. Двигалась она с грацией пьяного слона, общее сходство с которым добавлял запах алкоголя, витавший над великаншей. При виде своих школьных подруг Тамара, казалось, ничуть не удивилась.
— Проходите! — кивнула она им и тяжело потопала в комнату.
Подруги зашли в тесную грязную прихожую и огляделись по сторонам. Обои тут были старые, темные, захватанные пальцами и обсиженные мухами. Местами они отсутствовали вообще, а местами свисали неровными лохмотьями.
Единственная комната квартиры выглядела не лучше. Какая-то колченогая мебель, место которой на помойке. На хлипком диванчике куталась в такое же старое ветхое одеяло, как и все предметы в квартире, Тамара.
— Тамарка? — ужаснулась Кира. — Что с тобой? Это ты так из-за развода со своим карликом переживаешь?
К их удивлению, Тамара утеряла свое равнодушие и разрыдалась.
— Это вам он карлик, — наконец сумели разобрать подруги сквозь рыдания. — А я его любила!
— Да мало ли у тебя еще карликов.., то есть тьфу, мужиков будет! — воскликнула Леся. — Если из-за каждого доводить себя до такого состояния, так это лучше и не жить!
Кажется, это было не слишком удачно сказано, потому что Тамара завыла еще горше.
— Я ради него годы своей жизни положила, — завывала она. — Все на этот чертов салон горбатилась. А оно мне было нужно?
— Не нужно? — удивилась Леся. — Так зачем ты тогда это делала?
— Вот! — подняла зареванную физиономию Тамара. — Вот о чем я и плачу! О тех годах, которые уже не вернешь, и о собственных усилиях, которые развеяны в прах!
Некоторое время подруги смотрели на эту здоровенную корову, рыдающую так, что уже промочила на груди и животе свой и без того порядком засаленный и перепачканный халат.
— Ты вот что! — наконец открыла рот Кира. — Ты сейчас пойдешь в ванную и умоешься. Потом найдем приличную одежду. И мы уедем из этой жуткой квартиры. Как ты вообще нашла эту дыру?
— Сняла! — всхлипнула Тамара. — Жить-то мне где-то надо было, когда я от Петьки ушла. Вот я ее и сняла.
— А чего такую помойку? — спросила у нее Леся, хотя правильней было бы выяснить, какого черта Тамара вообще оставила свою квартиру мелкому прохиндею.
— Так мне тогда все равно было, — пожала плечами Тамара. — Даже нет, не так. Чем хуже, тем мне лучше даже казалось.
— Ага, понятно! — кивнула Кира. — Приступ преступной жалости к самой себе. Но я тебе скажу, что приступ у тебя что-то сильно затянулся. Пора его купировать!
Она подмигнула Лесе, и они зашли с двух сторон к Тамаре.
— Куда? — всполошилась та. — Куда вы меня тащите?
Но подруги не отпускали ее до тех пор, пока не засунули в душ. Несмотря на свои размеры, Тамара почти не оказала им сопротивления. Она только отфыркивалась и бормотала что-то невнятное о козлах и тех дурах, которые их любят.
Из душа Тамара вышла совсем другим человеком. Раздобыв где-то почти чистую пару джинсов, которые неожиданно ладно сидели на ее объемных бедрах, и футболку, с чистыми волосами, Тамара уже не производила такого удручающего впечатления.
А выпив крепкого чаю, который заварила для нее Кира, она сказала:
— Вообще-то вы правы, девчонки. Разнюнилась я здорово. И квартирка эта еще на нервы здорово действует. Как утром глаза открою, да как вокруг погляжу, такая тоска берет. Такая… Что сразу же за бутылкой бегу. А после еще хуже становится.
И, посмотрев на подруг, Тамара неожиданно спросила:
— А вы откуда про меня знаете? Как нашли? Ведь я даже родной матери не сказала, где прячусь. Ни с кем говорить не хотела.
— Но одной девушке ты все же сказала, — возразила Кира. — Она нам бумажку с твоим адресом и дала.
— А! Вика! Из салона? Ну да, она меня после развода сюда на такси привезла. Сильно впечатлительная она, если честно. Чуть в обморок не грохнулась, как мои хоромы увидела. И все твердила, что я у Петьки должна половину салона отсудить.
— А ты что же?
— По справедливости весь салон мне принадлежать должен, — пожала плечами Тамара. — Мои родители бабушкину квартиру продали, чтобы мы с Петькой дело могли открыть. А вторая бабушка тоже к родителям перебралась жить, чтобы у нас с Петькой отдельное жилье было.
— Так квартиру вам обоим подарили?
— Мне подарили, — уточнила Тамара.
— В таком случае, — оживилась Кира, — вставай, Тамарка. Поехали твою недвижимость выручать.
— Как это? — встревожилась Тамара.
— Пока твой бывший муженек на работе, мы его вещички из твоего дома на улицу выставим, — сказала Кира. — Не имеет он права на твоей личной жилплощади после вашего развода проживать.
— Зачем же его вещи сразу на улицу, — рассудительно произнесла Тамара. — За эту квартиру до конца месяца плачено. Вот пусть и пользуется.
И по ее лицу впервые скользнул луч счастья. Только тот знает, как сладка месть, кто испытал унижения. И пусть все гуманисты всего мира хором твердят, что месть унижает, и вообще — это чувство, недостойное человека. Но бывают ситуации, когда месть — это и не месть вовсе, а простое восстановление справедливости. И данный случай, на взгляд подруг, был как раз из этого числа.
Как помнили подруги, Тамарка со школьных времен обладала удивительной мощью и в то же время была на редкость статичной девицей. Сама по себе она бы целыми днями валялась на диване, обдумывая, что бы ей следовало сделать. Но как только чья-нибудь более сильная личность придавала Тамаркиным мыслям точное направление и ускорение, можно было с твердостью обещать: дело будет сделано наилучшим образом и точно в срок.
Вот и сейчас Тамарка развила бешеную деятельность. Она ворвалась в родную квартиру словно цунами, скидывая в одну кучу посредине большой комнаты все вещи, принадлежащие ее бывшему мужу. Одновременно в дверях менялись замки. Потом Тамарка вместе с Кирой отвезли вещи бывшего муженька в тот гадюшник, где сама жила сегодня утром. А Леся тем временем сторожила мастера, который все еще возился с замками.
— А завтра, — строила планы Тамарка, — я иду к адвокату. Слава богу, в нашей стране женщины пользуются у мужчин успехом до глубокой старости.
— Ты это к чему? — удивилась Кира.
— К тому, что у одной из моих бабушек есть поклонник, а у него — сын, и вот как раз этот человек занимается делами о дележе имущества бывших супругов.
— Отлично! Рада, что ты взялась за ум и твоя жизнь снова налаживается, — поддержала ее Кира.
— Слушай, а вы с Лесей чего ко мне пожаловали? — вдруг спохватилась Тамарка. — Я так поняла, у вас ко мне было какое-то дело?
— Ага, — согласилась Кира. — Ты Таню помнишь? Ты с ней еще дружила до восьмого класса, пока в свое училище не ушла.
— Конечно, — кивнула головой Тамара. — Она потом стала ходить с этой дурой — Диной Скамейкой.
— Почему дурой? — удивилась Кира.
— Долго объяснять, — отмахнулась Тамара. — Просто прими к сведению, она жуткая дура и прилипала.
Кира не стала спорить, хотя лично про себя решила, что Тамара просто ревнует бывшую лучшую подругу к другой особе.
— Так и что там с Танькой случилось? Она замуж собиралась, я так помню.
— Помнишь? — обрадовалась Кира. — Вы с ней недавно виделись?
— Месяца два назад, — буркнула Тамара. — Я как раз со своим собиралась разводиться. Так что сама понимаешь, что я могла Таньке сказать, когда она ко мне хвастаться своим женихом примчалась.
— Понимаю, — произнесла Кира, начиная думать, что тут она, пожалуй, ничего не узнает.
Наверное, Тамара, будучи во взвинченном перед разводом с мужем состоянии, просто не стала слушать счастливых трелей бывшей лучшей подруги.
— Она мне и фотки его показала, — неожиданно добавила Тамара. — И я ей сразу же сказала: дохлый номер — выходить замуж за такого смазливого красавчика. Все равно на сторону смотреть будет. Но это еще ладно, все мужики на сторону смотрят. Но ведь красивого мужика из семьи запросто увести могут. Мы же, бабы, поголовно все круглые дуры. А тут такое искушение! Ни одна не устоит!
— Погоди, — удивленно перебила ее Кира. — Ты хочешь сказать, что на фотографии жених Татьяны выглядел красавцем?
— Высший сорт! — заверила ее Тамара. — Пальчики оближешь! Уж насколько я в депрессии из-за своего козла была, но и у меня глаза загорелись.
Кира ошеломленно молчала. Чьи же фотографии показывала Танька своей подруге? Уж ясно, что никак не Ивана Тимофеевича. Потому что, положа руку на сердце, Иван Тимофеевич больше напоминал собой сушеный гриб, да и то не из благородных.
— Ты уверена, что ничего не путаешь? — осторожно спросила у Тамары Кира. — Может быть, тебе этого красавчика кто-то другой показывал? Не Танька? А ты просто от волнений все перепутала?
— Да ты что? Я же не совсем с ума сошла! — обиделась на нее Тамара.
Кира скептически хмыкнула.
— Если ты намекаешь на то, в каком состоянии вы меня сегодня днем обнаружили, так это у меня временное помрачение рассудка было. А так я вполне в своем уме. И точно тебе могу сказать: Танька приволокла фотографии просто писаного красавца.
«Не иначе как тот красавчик, которого она водила к себе домой и которого видела соседка! — смекнула Леся. — Но при чем тут замужество? Она ведь замуж за Ивана Тимофеевича собиралась!»
«Может быть, артиста какого-нибудь снимки раздобыла, да и показала подруге вместо настоящего Ивана Тимофеевича, — мелькнула мыслишка и у Киры. — Настоящим-то не больно похвастаешься. Покажи она Тамарке фотографии Ивана Тимофеевича, так ее скорей на жалость потянуло бы».