Скуратов предположил, что это может быть выделениями какого-то специального вида насекомых, вроде ламехузы. Те, проникнув в муравейник, своим выпотом, обожаемым «формиками» всех видов, вгоняют их в наркотически-алкогольный транс, а потом беспрепятственно поедают яйца и личинок.
Профессора дружно обматерили за его неаппетитные гипотезы, а Антон включил какой-то свой внутренний анализатор и сообщил, что опасности нет, продукт экологически чист и представляет собой результат ферментации и перегонки медоподобного вещества. То есть, в общем, Виктор оказался прав, но «меды ставленные» – как раз русский национальный напиток, и, следовательно, гипотеза о родстве дуггуров со славянами, а не с японцами, например, находит очередное подтверждение. После этого дегустацию продолжили. Однако же капитана на всякий случай предупредили, чтоб от аборигенов никаких гостинцев не принимал, а «винную порцию» выдавал исключительно из собственных запасов, которых на месяц должно было хватить при соблюдении «высочайше утвержденных норм»[17].
Покуривая и отхлебывая «амброзию» из растительного же происхождения пиал, мы для начала распределили обязанности по изучению «прекрасного нового мира»[18], чтобы не просто дипломатическую задачу решить, но и обогатить человечество новым знанием. Когда-нибудь в далеком будущем, так как сейчас пользы от такого знания оно не получит.
Самонадеянно рассуждаю, сказал бы некто, доведись ему прочитать эти строки. А я бы ему возразил, что нынешнее человечество в новых знаниях не нуждается, независимо от моей или чьей-либо еще точки зрения. Оно старательно доказывает ненужность ему какого угодно действительно нового знания вот уже сорок лет. И это великолепно показано (и предсказано) Стругацкими в «Хищных вещах» и «Сказке о тройке». Мне к написанному там прибавить нечего.
Коллективному «голему»[19] человечества ни к чему новые миры, новые горизонты, даже сколько-нибудь осмысленная музыка, кино и книги. Что им до какой-то «Второй Земли», то ли существующей, то ли сгалюцинированной?
А вот убить нас в случае разглашения подобного «знания» постараются обязательно. По разным причинам разные люди, но дружно. И опять бежать? Скрываться на Валгалле или в Югороссии?
Лучше уж помолчать, как много лет молчали.
Исходили мы из специализации каждого, профессиональной и интеллектуальной. Мне, соответственно, досталась дипломатия в чистом виде, каковой следовало заняться с учетом всего моего предыдущего опыта и представлений о дуггурах как об определенной социосистеме, доступной для «рационализации и утилизации».
Шульгин по основной специальности должен был сколь возможно изучить этот мир и его обитателей с биологической точки зрения, а по второй – отыскивать «болевые точки», которых здесь не могло не быть, и соображать, как их использовать «к вящей славе божией»[20].
Со Скуратовым все ясно – он должен изучать логику, психологию и политическое устройство данного общества, в том числе и его гендерную составляющую, раз уж сам поднял эту тему.
Ростокин – он репортер, и этим все сказано. Должен лезть во все, всем интересоваться, задавать вопросы, включая дурацкие, и не забывать, что хороший журналист в стане если и не явного врага, то и не друга точно, не должен ограничиваться только сбором информации, пусть и сенсационной. Благо опыт не только изучения, но и влияния на ситуацию у него был порядочный, в том числе и инопланетный.
Как-то в последнее время текущие события заслонили тот факт, что Игорь еще в своей «предыдущей жизни» контактировал с весьма недружественно настроенными пришельцами и сумел практически в одиночку спасти Землю от крупных неприятностей. За что в своей реальности был награжден и чинами, и орденами[21]. Да и попав к нам, вел себя в незнакомых обстоятельствах более чем достойно.
А вот как использовать Антона – нужно было думать. При первой встрече с Рорайма он был представлен как «Тайный посол», представитель якобы курирующей земные дела Галактической Сверхцивилизации, Союза Ста миров, но вот каким образом он должен эту роль обозначить, как повести себя с дуггурами и какие ближайшую и последующие задачи мы таким образом можем достичь?
Этим мы и занялись, поскольку все остальное было достаточно ясно. В любом случае – мы свой ход сделали, теперь ждем, что за староиндийскую или, наоборот, «хотя и устаревшую, но довольно верную защиту Филидора» дуггуры решат разыгрывать. Тут мы почти в положении Остапа, включая возможность его заключительного маневра[22].
Утром, как и условились, через час после восхода солнца к нам пожаловал господин Марувату, окончательно продемонстрировав, что он на самом деле наш постоянный куратор, гид и, скажем так, аналог дантовского проводника[23]. Мне как-то так представилось, что много интересного и не всегда приятного нам предстоит здесь увидеть.
Он прибыл на «медузе», из чего следовало – лететь нам неблизко.
Шульгин еще раз проинструктировал нашего капитана. Мы взяли с собой Артема в качестве личного слуги и заодно – средства связи. По своим каналам, гравитационным или нейтринным, не знаю, он в любом случае до полного собственного уничтожения успеет связаться с Аскольдом. Если мы перестанем существовать или окажемся в силу тех или иных причин недееспособными, Ненадо получал полную свободу рук. А уж сумеет ли он воспользоваться ей для спасения нас (а вдруг?), своего отряда или только для славной гибели с нанесением врагу максимального ущерба – бог весть.
Ядерного заряда у нас с собой не было, естественно, но дуггурам мы еще вчера сказали, что «в случае чего» с Земли-один прилетит вторая трофейная «медуза» с термоядерным зарядом в десяток мегатонн. И пусть думают – сильно ли им это надо, даже если их «поселения», «гаремы» и важная инфраструктура в должной мере рассредоточены.
Кстати, мы можем устроить им хороший тарарам без всякой бомбы, двух «портсигаров» хватит, чтобы выжечь десяток гектаров густонаселенной местности. Но этот козырь мы пока предъявлять не будем.
«Медуза», на которой мы полетели, была как бы бизнес-класса – намного комфортабельнее и технически совершеннее, чем та, на которой мы прибыли сюда. Разница как между военно-пассажирским транспортным самолетом и личным «Боингом-777» владельца нефтяной корпорации.
В центре салона имелся даже как бы экран внешнего обзора, но не ЖК и не плазменный, а в виде огромного живого «глаза» двухметрового диаметра, на влажной поверхности которого и формировалась цветная картинка из миллионов клеток – пикселей. «Глаз» едва заметно пульсировал и только что не моргал. Зрелище и ощущение не совсем приятное, как и вообще от самой «медузы» и прочих квазиживых устройств.
Ориентируясь по солнцу и времени полета со скоростью около пятисот километров в час, поскольку навигационной карты нам предложено не было, а географическая топонимика «высочайших» с земной не совпадала, я определил, что приземлились мы, скорее всего, на Азорских островах. Привязанность высокопоставленных дуггуров к островам наводила на размышления.
При их численности населения и вполне развитой и агрессивной биосфере жить на материке возможно только в особо укрепленных замках. Да и то без наличия значительных вооруженных сил подобный образ жизни особо комфортным быть не может. Противники (такие же феодалы, а то и существа других видов) спокойно жить не дадут, даже при наличии орд «монстров», многоствольных митральез и прочего вооружения.
Острова, удаленные от материка на сотни миль, гораздо комфортнее. Достаточно иметь кое-какую ПВО от «медуз» и отряды противодесантной обороны. Из людей или специально выведенных «морских гадов».
Значит, структура дуггурианского общества просто обязана быть неоднородной. Даже в пределах касты «высочайших». Некоторая их часть (функционально или по какому-то иному признаку) должна жить в гораздо более суровых условиях, чем обитатели теплых и безопасных островов. И, соответственно, представлять собой иной психотип. Вроде как у нас хозяева северных фьордов – викинги, принадлежа к той же романо-германской группе, что и французы с итальянцами, отличались от них и фено– и психотипом. Есть ли здесь подобное деление? Я решил обратить на эту тему специальное внимание.
Приземлились мы на площадке, очень похожей на ту, что имелась перед «Домом советов», так же окруженную субтропическим лесом, карабкающимся по склонам довольно высокой остроконечной горы. На Азорах мне бывать еще не приходилось.
Повезло в очередной раз, значит.
Глава третья
Из записок Андрея Новикова
…О физической географии второй Земли говорить нет смысла – за сотню тысяч лет в ней практически ничего не изменилось. Об экономической и политической – можно, это представляет непосредственный интерес хоть бы из чистого любопытства. Все ж таки наша родная планета, сейчас больше похожая на Валгаллу своей незатронутостью технической цивилизацией.
Из записок Андрея Новикова
…О физической географии второй Земли говорить нет смысла – за сотню тысяч лет в ней практически ничего не изменилось. Об экономической и политической – можно, это представляет непосредственный интерес хоть бы из чистого любопытства. Все ж таки наша родная планета, сейчас больше похожая на Валгаллу своей незатронутостью технической цивилизацией.
Надо же, как все просто – в какой-то момент (местные ученые этим не интересовались, а зря) достаточно большая часть человечества, а точнее – не само человечество, а его эгрегор, «голем», «коллективное бессознательное» – сделала выбор иной, чем наши предки. И сделала его в тот момент, когда он имел возможность не просто реализоваться, а образовать отчетливую, безусловную, как транспортная развязка на автостраде, развилку. Кому на Минск – налево сворачивайте, кому на Петербург – прямо и направо.
В нашей «подлинной истории» тоже имелось значительное количество личностей, не желавших строить пирамиды и Баальбекские платформы, гораздо больше интересовавшихся практической биологией и всевозможными религиозно-мистическими делами, но как-то не хватило им критической массы, чтобы перетянуть чашу весов на свою сторону.
Наверное, боги технократов оказались сильнее и решительнее. С тех пор колдуны, ведуны, друиды, волхвы, шаманы, а также всякие «юные натуралисты» оказались в числе маргиналов, хотя и могущественных временами.
Не зря ведь «ботаник» является презрительной кличкой «сильно умных» детишек, а не «штукатур», например.
В этом мире, впрочем, все сложилось еще хуже. У нас натур, склонных к художествам всякого рода, в буквальном смысле и переносном, все же не «ликвидировали как класс», а приспосабливали к общему делу. Иногда – с поразительными результатами. А со всякого рода «ведьмами» и «колдунами» боролась всерьез только католическая церковь, да и то не слишком долго и спустя рукава. Здесь же процесс «искоренения чуждых элементов» длился десятки тысяч лет.
В итоге осталось с десяток миллионов «высочайших», то есть «людей» в общепринятом понимании, биологически и, с некоторой натяжкой, психологически. А те гипотетические миллиарды, которые тоже должны были бы существовать в «человеческом» качестве – либо не существуют вообще (любого вида «гуманоидных» существ на Земле-два и миллиарда не наберется), либо влачат существование, на которое ни один из более-менее вменяемых землян не согласился бы.
У нас самый распоследний нигериец или бирманец имеет реальный шанс попасть в Москву, Нью-Йорк или Мюнхен и сравнительно прилично там устроиться. Или в собственной стране стать, допустим, паханом над всеми паханами тамошнего преступного мира.
А тут даже господин Суннх-Ерм, председатель Всеземного парламента, есть всего лишь имеющее внешний облик человека насекомое и никогда, никаким образом не ощутит себя «свободным человеком». Потому что нечем ощущать то, о чем не имеешь никакого представления.
Как там Пушкин писал? «Не дай мне Бог сойти с ума! Нет, легче посох и сума. Нет, легче труд и глад…»
А эти ума лишены от природы и так живут, не знаю, что при этом чувствуя.
Но я начал о географии.
Вот этот десяток миллионов «людей» очень недурственно, что в своем, что в нашем понимании, и устроился на целой нетронутой механистическим прогрессом планете.
Реализованная мечта господина Сарториуса и ему подобных. Поделили между собой по пока еще не выясненному принципу наиболее комфортные в климатическом смысле территории, прежде всего – хоть сколько-нибудь подходящие для жизни острова. Даже на Гренландию и Исландию нашлись желающие.
А кому островов не хватило – выкроили отвечающие их вкусам феоды на материках, преимущественно имеющие легко защищаемые границы. В итоге образовалось несколько сотен большего или меньшего размера баронств, графств и герцогств (в нашей, естественно, терминологии и понимании). На самом деле устроено и функционирует здесь все совсем по-другому.
Живут «высочайшие» кланами, насчитывающими от сотни до нескольких тысяч экземпляров, как о них предпочитает выражаться Шульгин. Городов, само собой, не имеется, но есть как отдельные семейные поместья замкового типа, так и аналоги наших «охраняемых поселков» вроде разных «рублевок», «горок» или их западных аналогов. А также общие для нескольких поселений «культурные центры». «Высочайшие» все же приматы, а значит, нуждаются в некоей «социализации». Для чего создали весьма разветвленную и нам пока не совсем понятную систему вертикальных и горизонтальных связей, в том числе и общепланетного уровня.
Но, будучи приматами (то есть не имея генетического механизма, запрещающего внутривидовую агрессию), с самых начальных времен своего «раздельного существования» непрестанно воевали друг с другом, сначала каменными топорами, потом все более совершенным оружием.
Другое дело – до мировых войн не додумались в силу малочисленности населения и малой связности территорий. Зато во все времена их истории практиковались «набеговые операции». На лодках, верблюдах, слонах и лошадях, позже – на «медузах» и иных биомеханических устройствах. Аннексии территорий и перекройки границ владений тоже случались постоянно, но в детских, с нашей точки зрения, масштабах.
Главное же, они, весьма быстро проскочив период рабовладельческих империй, всерьез и основательно занялись развитием и совершенствованием близкого с нашим аналога феодализма. «Экстерриториальные университеты» у них тоже рано появились, похожие на первые европейские, только, в отсутствие монотеистической религии, там не богословием занимались, а естественными науками.
И «базовую теорию» своего общества разработали, и специалисты по «научному феодализму» имелись, уровня нашего ИМЭЛ[24], даже своеобразный партполитаппарат имелся. Основное отличие от нашего варианта политической истории заключалось в том, что этот «феодализм» содержал в себе значительную долю коммунизма, как «первобытного», так и вполне себе «развитого». И войны у них «феодального» стиля, а не «капиталистического». Воюют в основном не сами «феодалы», а нижестоящие по «эволюционной лестнице» существа, от «мыслящих» до инсектов, а сами «высочайшие» лишь руководят процессом, принимая участие в боях лишь иногда, тоже по «рыцарскому» типу.
Такой вот парадокс, в изучение которого я влез с азартом и при благожелательной помощи «товарища Мураванго», как я, дурачась, стал звать дуггура, работавшего лично со мной по интересующей меня тематике. «Товарищ» оттого, что он очень напоминал мне одновременно Мао Цзэдуна и Ким Ир Сена, несмотря на рафинированно европеоидную внешность.
Очень симпатичный оказался «высочайший», в летах весьма приличных. В «пересчете на мягкую пахоту», то есть с учетом отличий в длине суток и скорости вращения по орбите (да, именно так, Земля-два имела отличные от нашей Земли характеристики, приближаясь по ним к Валгалле), было ему где-то под сто лет. Но выглядел он на пятьдесят здорового и занимающегося атлетическими видами спорта человека.
Насчет их топонимики, напоминающей кванговскую[25], и астрономических характеристик планеты я его спросил, не есть ли их Земля этакой аллотропией[26] нашей и Валгаллы-Таорэры одновременно. Коллега (а он тоже имел аналогичное моему образование и ученую степень) сказал, что над этой проблемой никогда не задумывался, но имеющиеся материалы исследования культуры квангов (у них они называются, естественно, по-другому) указывают на определенное сходство и культур, и языков, но это, очевидно, скорее конформные аналоги[27], нежели родственные связи. Но вот способ проникновения у дуггуров что на нашу Землю, что на Валгаллу один и тот же. А какой именно – Мураванго не имел понятия. Классическое – «Извозчики довезут».
После того как мы прибыли на Азоры, где у дуггуров располагался комплекс учреждений (условно говоря), осуществлявших определенную координацию совместных действий всей популяции «высочайших», нас, после краткой ознакомительной беседы со всем синклитом, распределили по секциям. Сами собой всплывают полузабытые термины советских времен, когда часто приходилось бывать на всевозможных семинарах и конференциях по обмену опытом.
Руководство решило, что раз уж мы сюда проникли и наше человечество к ним серьезных, имеющих силу «казус белли», претензий не имеет, то и психологически, и экономически будет выгодно, если мы сможем поближе познакомиться друг с другом, обменяться информацией, интересующей каждую из сторон, и в итоге заключить нечто вроде «Декларации о недопущении столкновений судов на море». То есть из самого предварительного обмена мнениями следовало, что вылазки свои (или – грабительские набеги) они на Землю и Валгаллу прекращать не собираются, но готовы сделать все, чтобы их и «землян» интересы не пересекались в пространстве и во времени.