Несколько минут Мишлен молчала, и я решила спросить, какими духами она пользуется.
– «Белый лен» от Эсте Лаудер, – ответила она.
– Американские духи? – поразилась я.
Мишлен пожала плечами и ответила:
– Почему бы и нет?
И действительно, почему бы и нет?
Мы снова стали смотреть на улицу. Мимо нас проходили мужчины и женщины – в основном в одном направлении. Они определенно шли куда-то. Возможно, рядом находится офисный центр? Я заметила в этих людях некую утонченность. Они явно выглядели более элегантно, чем американцы. Я попыталась понять почему. Да, конечно, шарфы играют большую роль. Это не просто цветовой акцент, сочетающийся с ремнем, туфлями или портфелем. Это заключительный штрих. Шарф для женщины – все равно что галстук для мужчины.
Мишлен сказала, что шарф защищает, произнеся это слово по слогам: «за‑щи‑щает», повторила еще раз и указала рукой на горло. Я поняла, что шарф – это не только защита от холода, но еще и своего рода щит, оберегающий женщину от неизвестных злодеев, придворных интриг и всяческого недоброжелательства.
Шарфы играют большую роль. Это не просто цветовой акцент, сочетающийся с ремнем, туфлями или портфелем. Это заключительный штрих. Шарф для женщины – все равно что галстук для мужчины.
Да, в тот день мое воображение разыгралось. Со мной такое всегда случается в парижских кафе. А тут еще рядом была Мишлен! Она посоветовала мне обратить внимание на обувь одной женщины.
– Видишь, туфли не новые, но очень красивые! Она ухаживает за ними!
А теперь мы оцениваем походку другой женщины.
– У нее прекрасная осанка – осанка все меняет, верно?
Я киваю, обдумываю сказанное и быстро расправляю плечи и поднимаю голову.
– Очень важно быть привлекательной, в первую очередь, для себя, – говорит Мишлен. – Нам нужно стремиться к этой цели в повседневной жизни. И речь идет не только о внешности. Это еще и самооценка, и уверенность, и уважение к себе.
Неожиданно мы обе обращаем внимание еще на одну женщину. На ней фиолетовые леггинсы и потрясающее фиолетово-черное платье с геометрическим орнаментом. А волосы выкрашены рыжей хной.
– Ooh la la! – говорю я, поворачиваясь к Мишлен.
Мишлен достает сигарету из маленького портсигара из синей эмали.
– Нет! – отвечает она.
– Она не француженка? – изумляюсь я.
Мишлен зажигает сигарету, поэтому отвечает не сразу. Она думает.
– Я бросаю курить, – говорит она, ладонью развеивая сигаретный дым. – Я уже дошла до трех сигарет в день. На это нужно время.
Она поворачивается к женщине в фиолетовом.
– Может быть, она и француженка, я не знаю. Вполне возможно, что она француженка. Не в этом смысл. В конце концов, француженки тоже носят ужасные платья.
Я недоверчиво смотрю на нее. Неужели она действительно так считает? Если да, то весь мой мир рушится. Я не знаю, что мне делать. Если я не смогу видеть во француженках гуру моды, то что же мне делать?
Мишлен тушит сигарету.
– Женщина должна жить в согласии, – говорит она.
– В согласии с чем? – не понимаю я.
– С самой собой! Со своим представлением о себе. Если она француженка, то и должна быть француженкой. Если ты – американка, будь американкой, но
всегда оставайся самой собой. Пусть твою историю рассказывает стиль.
Мишлен объясняет мне, что француженки совершенно четко осознают, что не могут управлять своим будущим. Все меняется, и единственное, что в наших силах, – позаботиться о настоящем.
– Вы можете ничего не принимать на веру, – говорит она. – Очень важно работать с тем, что у нас есть. Ваше эго и ваше сердце разговаривают друг с другом. И этот разговор никогда не прекращается, и неважно, говорим ли мы о шоколаде или о новом платье.
Я смотрю на Мишлен и понимаю, что не так уж и часто я живу настоящим, и из-за этого у меня столько проблем в жизни. Я перескакиваю на что-то новое и не умею ценить то, что находится прямо передо мной. Отчасти проявлением такого поведения является жизнь в кредит. Француженки не привыкли обращаться с кредитными картами так, как мы. У них есть так называемые Carte Bleu – нечто вроде наших дебетовых карт, за которые банк не взимает процентов.
Мы расплачиваемся. Прежде чем выйти на улицы квартала Марэ, Мишлен бросает на меня понимающий взгляд. Она шагает быстро, искусно огибая прохожих, попадающихся на пути, и показывает мне достопримечательности. Мы идем по улице Франк-Буржуа, рассматриваем витрины магазинов, а потом сворачиваем в исторический еврейский квартал, выходим к центру Помпиду, и вот мы уже возле ресторана Le Hangar. Мы устраиваемся за столиком в уличном кафе. Отсюда нам отлично видны прохожие, а кроме того, нам подают отличный обед – утиная грудка и салат (от сырной тарелки мы решили отказаться), к которому полагается традиционный бокал вина: белого – для меня, красного – для Мишлен. И еще эспрессо и лимонный шербет.
После обеда наступает время покупок! Мишлен проводит меня через внутренний дворик, и мы оказываемся в очень элегантном магазине. Мишлен говорит, что научит меня разбираться в цветах. Цветовая гамма играет важнейшую роль в женском гардеробе – и в облике этой удивительной женщины. Мы останавливаемся перед столом, на котором разложены шарфы. Мишлен берет шарф сливового цвета и прикладывает к моему лицу. Я смотрюсь в зеркало. Кошмар! Цвет полностью лишает меня индивидуальности. Это по-настоящему страшно. Сначала мне кажется, что Мишлен не разбирается в цветах, если ей кажется, что сливовый цвет может пойти блондинке с голубыми глазами и по-ирландски бледной кожей. Но очень скоро я понимаю, что она задумала.
– Ужасно, верно? – спрашивает она и откладывает кошмарный шарф в сторону. – А теперь выбирай ты.
Я чувствую, что задача непростая. Мне нравится красный цвет. Правда, правда! Я всегда любила красное – еще с детства. Я даже в школу практически каждый день ходила в красном хлопковом платье – ну или хотя бы столько раз в неделю, сколько мне удавалось. Я носила это красное платье летом – оно было без рукавов и с застежкой впереди, как халат. Зимой оно превращалось в сарафан – я надевала его и на белую блузку, и на белую блузку в мелкий красный горошек, а еще поверх черного свитера. Сочетание красного и черного нравится мне до сих пор. Из книг по фэншуй я узнала, что такое сочетание символизирует удачу и силу. В общем, я носила красный цвет столько, сколько себя помнила. А еще я пользовалась красной губной помадой. Ярко-красной. И мне было неважно, модно это или нет. Я буду пользоваться красной помадой, потому что мне это нравится. К этому меня приучила Бригитта, моя подруга, с которой я познакомилась в Лондоне сразу после окончания колледжа. Она всегда пользовалась красной помадой и была невероятно изысканной и красивой. Бригитта дала мне помаду, купленную в Marks&Spencer, и я так ее и не вернула.
Француженки совершенно четко осознают, что не могут управлять своим будущим. Все меняется, и единственное, что в наших силах, – позаботиться о настоящем.
Хотя, нет, я чуть-чуть лукавлю. Если у меня возникнет кризисная ситуация и я потеряю уверенность в себе, я спрошу у мужа, не стоит ли мне перейти на менее яркий и броский макияж. Я знаю, что он мне ответит, потому что он всегда говорил мне, что я должна сохранить верность красной помаде, так как это делает меня счастливой. И вот, стоя во французском магазине рядом с настоящей француженкой, наблюдающей за тем, как я тянусь за ярко-красным шарфом, я гадаю, что же она скажет. Мишлен стоит за моей спиной и оценивает мои нежные отношения с красным цветом.
Я смотрю в зеркало и вижу себя – женщину, которая старается, но как-то чересчур. Может быть, это связано с красным цветом? Почему меня к нему так тянет? Это же не красная помада, не Бригитта и даже не маленькое красное платье из моего детства. Это что-то еще, но мысль о том, чтобы с этим расстаться, меня тревожит. Посмотрим, что произойдет.
Мишлен поджимает губы, качает головой и роняет:
– Нет!
Нет? Нет красному? Нет красной помаде? Нет той мечте, что воплощает для меня красный цвет? Но прежде чем я успеваю задать эти вопросы, Мишлен берет голубой шарф, прикладывает его к моей груди, разворачивает меня лицом к зеркалу и улыбается. Да! Должна признаться, я делаю глубокий вдох, потому что мне открывается истина. Голубой – вот мой цвет. Я отлично смотрюсь в голубом. Я выгляжу спокойной, умиротворенной – и уверенной. Да, забыла сказать, это отнюдь не скромный, пастельный голубой цвет. Это цвет настоящей Атлантики. Это цвет семьи моей французской бабушки, которая в XVI веке отплыла из Нормандии в Новый Свет, в Канаду. Это опасный голубой. Смелый голубой. Королевский голубой. Решительный голубой. Авантюрный голубой. Я уже начинаю думать, что этот голубой – новый красный!
Мишлен явно очень довольна собой.
Мы бродим по магазину, разыскивая все голубое. Голубые платья, голубые свитера, голубые юбки, голубые брюки. Страшно интересно! Девушки из магазина знают Мишлен и ничего не имеют против того, что мы так долго что-то выбираем. Вот что мне так нравится во французских магазинах и вообще в Европе, так это то, что продавщицы действительно разбираются в одежде. Они не просто работают в магазине, убивая время, пока их не заметит голливудский режиссер. Нет, их работа пользуется всеобщим уважением, и они относятся к ней очень серьезно. Вы можете довериться им в вопросе выбора цвета, ткани и стиля, который подойдет именно вам.
Да, очень часто цвет организует все. И все во Франции очень организованно. Одежда в магазине развешана не кое-как, а размещена очень элегантно. И, поскольку я уже серьезно задумывалась о том, чтобы что-нибудь купить, я не могу не замечать маленькие ценники. Одежда здесь такая дорогая! Мишлен выбирает кобальтово-синее платье-свитер с короткими рукавами. Вообще-то это не платье, а нечто такое, что можно надеть поверх черного приталенного топа. Или водолазки. По крайней мере, я так вижу. Платье стоит почти 200 евро. Я не собираюсь его покупать. Мне это сразу же становится ясно. Во-первых, цена. Во-вторых, мне не хочется запихивать его в свой чемодан и таскать по всей Франции.
Я говорю платью «нет». Я – практичная женщина.
Однако, когда появляется ярко-голубое боа из перьев… Да, да, нечто такое, что могла бы надеть танцовщица из Фоли-Бержер… Я становлюсь совсем другим человеком. Я фланирую по магазину в этих перьях. Я фотографирую себя у зеркала в этом боа. Все соглашаются, что выгляжу я просто потрясающе. Мишлен улыбается, но я вижу, что она недовольна. Она бы предпочла, чтобы я купила платье-свитер. Нечто практичное. Ведь она привыкла работать с деловыми людьми. Но я не деловая женщина, так почему я должна быть практичной?
Я покупаю боа из перьев. Потому что я – именно такая. И к тому же оно голубое. Это уже большой прогресс.
Найдите свой фирменный цвет. А если цвет у вас уже есть, то подумайте, не пора ли его сменить. Да, да, очень важно определить, какие цвета вам идут. Но еще важнее понять, какие цвета делают вас самой собой. Никогда не поздно рискнуть и открыть себя заново. Спросите себя, чего вы хотите от жизни? Какова ваша истинная цель? На самом деле в ответах на эти вопросы вы найдете значительно больше того, что сблизит вас с модой, красотой и стилем, чем вам кажется. Француженки убеждены, что красота идет изнутри, а не снаружи. Так почему бы не заглянуть в свое сердце и не открыть свою истинную красоту? Начните видеть в себе героиню собственной жизни.
Возможно, вы еще не понимаете, в чем заключается ваша истинная индивидуальность, но если вы каждый день будете находить время, чтобы насладиться собственной красотой, то понемногу вам откроется ваше истинное «я». И тогда родится ваш уникальный стиль!
Если вы можете себе это позволить и у вас есть место, купите большое трехстворчатое зеркало в полный рост. Это замечательная вещь – вы сможете увидеть себя такой, какой вас видят окружающие. Вы почувствуете, что смотрите на себя совершенно объективно, словно на актрису в кино – на звезду фильма своей жизни. Вы действительно звезда!
Будьте готовы к changer les idees. Это французское выражение означает «смену идей», но в нем заложен и более глубокий смысл. Попробуйте «очистить» собственный разум и увидеть новые возможности. Французские женщины делают это каждый день – они ходят на работу новыми дорогами и покупают продукты на новых рынках. А еще они умеют освежать и украшать обычную, повседневную жизнь. И делают они это каждый день, не ожидая какого-то великого дня, когда в вашей жизни произойдет кардинальное изменение – например, вы сделаете пластическую операцию или получите огромное наследство.
Поэтому я призываю вас: будьте готовы понемногу меняться каждый день. Идите на риск. И, наконец, попробуйте добавить немного так необходимого вам голубого цвета (или зеленого, или розового, или желтого, или коричневого, или фиолетового) в свой гардероб!
Глава 3 Искусство заботы о себе
Сегодня я встречаюсь со своей подругой-американкой в знаменитом кафе La Deux Magots на Левом берегу. Здесь всегда очень много туристов, зато из него легко добраться до любого центра французской красоты, косметики и искусства ca bien peau, то есть умения чувствовать себя в своей тарелке.
Моя подруга давно живет во Франции и зовут ее Хизер Штиммлер-Холл.
В некотором смысле ее имя многое говорит о ней. В таких двойных фамилиях есть нечто такое, что сразу заставляет вспомнить о девушках из высшего американского общества, прапрапрабабушки которых приплыли на «Мэйфлауэре»[11]. Девушках, которые учились в школе мисс Портер и в Брин-Мор[12]. А зовут ее Хизер. Очень современно. По-молодому. Имя совсем не соответствует высокопарной двойной фамилии, но это совершенно неважно. Имя придает ей особый колорит. Делает ее непредсказуемой. Словно в день ее рождения родители вдруг вспомнили про Гринвич-Виллидж, неожиданно решили выступить против семейной традиции и категорически отказались от приличных светских имен, которыми называли кузин малышки. Полли, Пейдж и Пайпер были отвергнуты раз и навсегда. И родители назвали свою новорожденную девочку Хизер.
Впрочем, все это – игра моего воображения. Хизер родилась в Аризоне, но выглядит и ведет себя так, словно выросла в Новой Англии. Она – просто красавица с умопомрачительными скулами и головокружительной фигурой! И меня восхищает в Хизер то, что она знает, какое впечатление производит на людей, поэтому ведет себя очень достойно и элегантно. И еще ей свойственна здоровая ирония.
На самом деле в ее элегантности всегда присутствует нотка озорства. Но настолько тонкая, что нужно очень постараться, чтобы ее уловить.
Я впервые увидела Хизер несколько лет назад, когда вышла в свет ее книга «Порочный Париж: Путеводитель для дам по самому сексуальному городу». Нас познакомил Этан Гилсдорф, автор книги «Фрики фантазий и заигравшиеся чудаки». Мы обе присутствовали на конференции в Бостоне. Да, я знаю, французские женщины и обитатели виртуальной реальности – очень странное сочетание.
Этан сказал, что я просто обязана познакомиться с его подругой Хизер. И я познакомилась. Сначала мы встретились в Нью-Йорке, потом в Париже. Хизер проводит экскурсии для групп, индивидуальных туристов, только для женщин – и для всех остальных. Ей принадлежит экскурсионное бюро «Секреты Парижа». Я уже говорила, что она высокая, стройная и очень стильная женщина? Да, она именно такая.
Я еду из 17‑го округа, где навещала свою подругу Нэнси. Погода пасмурная, и того и гляди пойдет дождь, поэтому я решила добираться на метро. Когда я вышла на станции «Мабийон» близ Сен-Жермен-де‑Пре, тучи стали совсем черными и дождь все-таки полил. Я никогда не видела ничего подобного. Настоящий ливень – и так неожиданно. Я не могла не подумать, что это – очень французский дождь. Страстный, сильный и загадочный. По бульвару Сен-Жермен текла цветная река из зонтов. Удивительно, но зонты в Париже гораздо ярче, чем в Нью-Йорке. Я почти не видела обычных черных зонтов. Мне сразу стало понятно, почему моя учительница французского Марселина настаивала на том, что зонты должны быть яркими – они поднимают настроение в мрачные, дождливые дни.
Наступает такой возраст, когда женщина, чтобы ее любили, должна быть красивой. А потом приходит время, когда она должна быть любимой, чтобы оставаться красивой.
Франсуаза СаганК сожалению, у меня вообще нет зонта – ни яркого, ни простого. И поэтому я останавливаюсь на пятачке у лестницы в метро, надеясь на то, что дождь скоро перестанет идти. Рядом со мной стоят парижане и туристы. Каждый раз, когда кто-то входит в метро, мы теснимся и прижимаемся друг к другу. Впрочем, французы относятся к этому легко – кажется, что неожиданная смена погоды им даже нравится.
Но я, конечно же, волнуюсь. Мне не хочется опаздывать на встречу. Впрочем, рядом с этими счастливыми людьми я тоже успокаиваюсь. В небе сверкают молнии, неожиданно раздается раскат грома. И знаете, что делают мужчина и женщина, стоящие рядом со мной? Они начинают хохотать! C’est la vie![13] Силы природы приводят их в восторг. Они радуются тому, что погода решительно вмешивается в наши так называемые важные планы. Я расслабляюсь и спокойно жду. И вдруг гроза проходит. Я перехожу бульвар и вижу, что Хизер уже ожидает меня под навесом перед кафе.
На ней классический, но просто шикарный костюм. Твидовая юбка, черный кашемировый свитер и классический плащ. И маленькая шляпка. Она-то не забыла взять зонтик. «Практичная девушка», – думаю я и тут замечаю зашнурованные ботинки. Я понимаю, что о своем озорстве эта девушка не забывает ни на минуту.