– На кой?
– Для занятий карате, конечно!
– Эко как! – удивился я. – Думаешь, надел и сразу крутым стал?
– А че? – обиделся Олег. – Можно начать, удары там всякие…
– Ты лучше утром пораньше вставай, – прервал я Савина, – и зарядку делай. А то скоро «трудовая мозоль» вырастет.
Тот непонимающе захлопал глазами.
– Какая ещё мозоль?
– Живот, – улыбнулся я, – вот такой.
И, как помнил, примерно показал размер будущей объемной части тела друга.
– Ну, тебя, – оттолкнул меня Олег, – не будет у меня никакого живота.
– Ага, – усмехнулся я, – если меня не послушаешь. Ладно, пойдем котелки смотреть.
И мы пошли вдоль прилавков. Я задержался у стойки с лыжами. Провел рукой по деревянной лакированной поверхности. Пластиковых лыж в продаже ещё долго не будет. Много чего не будет. Но ездить мы учились именно на этих лыжах. И ломали их много, так как горки тут ог-го-го! Крутые. Санок порой на сезон не хватало, не то что лыж. А клюшки? Я даже взял одну, с надписью «Динамо». В Нижегородской области делают, кстати. Клюшки тоже ломали пачками.
– В горы возьмешь, – съязвил Олег, – вместо посоха.
– Угу, от медведей отбиваться. – Я поставил клюшку обратно. – Пошли, вон, там котелки вроде.
Савин обозрел туристскую посуду и сказал:
– Чет-то они все какие-то… мелкие, что ли.
– Нормальные, – отвечаю и прошу продавщицу:
– Покажите мне, пожалуйста, вон тот котелок.
Получив требуемое, я хмыкнул – у меня имелся такой же. С ним я обычно на рыбалку с ребятами ездил. Двухлитровый, с толстыми стенками, округлый и с крышкой. Его вполне хватало, чтобы вскипятить чаю или сварить уху. Е-моё! Да я его тут, в «Динамо», и покупал. Вот так совпадение!
– Да ну-у-у, – протянул Олег, критически оглядывая дюралевое изделие, – не котелок, а каска фрицевская. Да и мал больно.
– Ничего ты не сечешь в этом вопросе, – отвечаю ему, – самое то!
– Что, то? Нас сколько будет? Класс целый!
– А ты что, огромный казан хотел купить? – усмехаюсь я. – Как носить такую тяжесть? А в этом котелке на трех-четырех человек хватит поесть сварить и воду для чая согреть, быстро причем.
– Ладно, – сдался друг, – только я другой возьму, а то будут говорить, что Савин в немецкой каске суп варит.
– Твоё дело, – отвечаю и обращаюсь к продавщице:
– Сколько он стоит?
– Четыре рубля двадцать копеек.
– А мне вон тот. – И Олег показал на полку.
– Этот четыре рубля стоит. Будете брать? – спросила продавщица.
– Минутку, – ответил Олег и повернулся ко мне, – у тебя сколько с собой бабок?
– Рублей двенадцать с мелочью, а что?
– Сейчас одиннадцатый час, сразу домой ехать неохота, давай в парк Горького сходим. Гульнем немного, в игровых автоматах поиграем, – и Савин похлопал по карману, где зазвенела мелочь, – а за котелками потом зайдём.
Как тут быть против? Помнится, мы много раз ездили отдыхать в парк. Аттракционы в Луна-парке, карусели всякие, колесо обозрения… здорово!
– Согласен.
– Мы позже зайдем, – сказал Савин продавщице, – погуляем пока.
Продавщица забрала у меня котелок и отошла.
Мы вышли из магазина. На углу перекрестка я увидел парк. Это же парк Двадцати восьми панфиловцев! Ноги сами понесли меня туда.
– Стой, ты куда? – схватил меня Олег. – Нам сюда.
И показал вниз по улице, идущей вдоль парка.
– Давай через парк пройдем, к огню сходим, – говорю ему.
– Давай, – пожал плечами Савин, – только попьём газировки.
Он показал на три аппарата, стоящих на углу магазина «Динамо». День обещал быть жарким, и пить уже хотелось. Подошли ближе. Из трех аппаратов работал только один, но в его проёме стояли три стакана.
– Монеты у тебя есть? – Савин сунул руку в карман. Я тоже зазвенел мелочью, отыскивая трехкопеечные монетки. Пока отбирал монеты, Олег уже намыл в мойке стакан, поставил его и бросил монетку. Аппарат коротко прозвенел скачущей внутри монеткой, хрипнул и выдал порцию сиропа, затем с шипением наполнил его газированной водой. Следом стакан поставил я.
Как же вкусно! Жаль, но такого в будущем уже не будет. Все эти напитки – кока-колы, пепси, спрайты… это все не то. Я пил четвертый стакан.
– Это называется – дорвался, – хмыкнул Олег, глядя на меня. – Ты так воду смаковал, совсем как мой папа, когда коньяк пьет.
– Вкуснота, – довольно говорю, – выпил бы ещё, но монеты кончились. Ладно, пошли.
Мы стояли у мемориала довольно долго. Здесь удивительная прохлада и тишина, такая, будто мир в этом местечке замер, затаился в скорби. Все тут говорило – прислушайся, и ты услышишь грохот боя, а люди, воплощенные в граните, закрывшие собой путь к столице, вновь рванутся навстречу смерти. А за ними кремлевская стена…
Когда-то, ещё курсантом, вот так же стоял и смотрел на Вечный Огонь, а в голове сами собой рождались строки: «Я в пламени живу давно…»
– За нами Москва! – тихо прочитал Савин. – А ведь наши были, здешние.
– Да, – киваю я, – дивизию формировали тут, в Алма-Ате, и сразу же на передовую.
– Цветов много, – произнес Олег.
Да, цветов много. Пока мы тут стояли, несколько человек положили гвоздики к Вечному Огню. Цветы лежали почти по всему периметру гранитной плиты. Савин тронул за руку:
– Слушай, а ведь твой дед воевал, он тебе рассказывал о войне?
– Нет, – качаю головой, – не любил он о ней говорить.
– И мой тоже, – вздохнул друг.
Мне было девять лет, когда умер дед, но я хорошо его помню. Он был веселым, общительным, много историй рассказывал, сказок, но всегда замолкал, когда я про войну спрашивал. Взгляд при этом у него грустный становился. И уже только потом понял – почему. Я не был на войне, но знаю – кто смерти в глаза посмотрел, о войне рассказывать не любит. Даже ребята из нашего отряда, что побывали в Чечне, не распространяются об этом. Все больше о снятиях стресса и о последствиях после него. Сейчас думать об этом почему-то не хотелось.
– Пойдем?
Я повернулся и пошел к зданию Дома офицеров. Мы прошли вдоль него, затем спустились к остановке. Ждали совсем недолго. В сторону парка Горького шли почти все маршруты. Первым подошел двенадцатый троллейбус. Сели, бросили в кассу по четыре копейки и, взяв билеты, прошли назад, но не к заднему окну, как обычно, а уселись на последнее свободное сиденье.
– Кстати! – Я достал деньги и отложил четыре тридцать в другой карман джинсов. Олег вопросительно поднял брови.
– На всякий случай, – пояснил я, – вдруг в парке увлечемся и потратим все.
– Дельно, – согласился Савин и тоже отложил часть денег. Подсчитав остальное, хмыкнул:
– Ну и гульнем! У меня восемь с мелочью.
– У меня почти также.
Удивительно для меня, привыкшему к значительно большим суммам, что на без малого десять рублей можно хорошо отдохнуть в парке Горького, посетив каждый аттракцион раз по пять, при этом пить ситро из автоматов и прохладный квас из бочек, который казался самым вкусным напитком на свете.
– Остановка «Парк Горького», конечная, – прохрипел динамик.
Мы поднялись и вместе со всеми пассажирами вышли на площадь перед большой аркой – входом в парк. У арки купили по мороженому в бумажных стаканчиках с деревянными палочками и двинулись в сторону аттракционов.
Я шел и наслаждался вкуснющим мороженым, давно такого не ел. А вокруг такая красота! Газоны выложены затейливым орнаментом из цветов, кусты фигурно подстрижены, а где-то в глубине парка играет музыка и слышится смех отдыхающих. Тенистая аллея вывела к большому пруду, в котором катались на лодках и катамаранах отдыхающие, а на той стороне виднелось множество аттракционов. Мы прошли через арочный мост, за которым на небольшой сцене играл духовой оркестр, и свернули к Луна-парку.
«Ромашка», затем «Горки», после «Лебеди»… На руках целый рулон билетов, почти на все аттракционы, что тут имелись. Я жмурился будто от солнца, скрывая свой восторг. Казалось, что я не испытывал подобного, даже когда вообще впервые попал в Луна-парк. И хотелось повторить ещё и ещё раз, подобно малышу, которого мы видели на простенькой карусели. Он вцепился в ручки, торчащие из пластикового коня, и никак не хотел с него слезать, а родители, не зная, как ещё успокоить своё чадо, вздыхали, отправлялись к кассе и вновь покупали билет.
Я был как тот малыш, а Олег за его родителей. Он тянул меня с очередного аттракциона дальше, что-то бурча под нос. Билетный рулон, по его мнению, никак не кончался, а вот по-моему… я бы еще билетов взял на повторный круг. Савин немного успокоился на «Автодроме», когда мы в разные машинки сели. Весело рулили. Друг старался протаранить меня, я уворачивался. Множество машин больше мешали друг другу, но мне, имевшему в будущем опыт вождения, удавалось избегать столкновений, хотя именно в этом был свой смак. Под самый конец я проскочил между двух машинок, Савин, гнавшийся за мной, в этот просвет не вписался и… в результате получился отличный затор из всех машин аттракциона. Они пытались разъехаться, но ничего не выходило. Я единственный катался вокруг этой кучи и смеялся над Савиным, который оказался аккурат посередине.
– Здорово у тебя удирать получалось, – сказал он мне на выходе. – В следующий раз я догоню.
– Так давай повторим? – прищуриваюсь я.
– Не-е, – замотал головой Олег, – потом как-нибудь, сейчас к игровым автоматам пошли. Я тебе уже давно про них говорю, а ты будто не слышишь.
Действительно, Савин говорил что-то о них, но я, на волне восторга, пропускал все мимо ушей. И чего такого в этих игровых автоматах? По сравнению с компьютерными играми будущего, даже жалким подобием не назвать. Но до них ещё лет двадцать. Эх… даже немного взгрустнул о грядущих временах. Не об играх, конечно.
– Хорошо, – согласился я, – пойдем к твоим автоматам, но ещё на два аттракциона билеты есть – «Комната страха» и «Колесо обозрения».
– Ладно, – вздохнул Олег, – потерплю ещё немного. Пошли пугаться.
Большой шатер «страшной» комнаты находился недалеко от входа в Луна-парка. Выстояли небольшую очередь, наблюдая за посадкой в двухместные тележки, которые потом заезжали в шатер, а изнутри слышались испуганные возгласы, взвизгивания и какой-то нервный смех. Честно говоря, я почему-то совсем не помню, что там, но представляю. Наверняка ерунда какая-нибудь. Вот уж меня бесполезно пугать, навидался за ту жизнь всякого.
Наконец подошла наша очередь, мы уселись в тележку, и она медленно въехала в темноту шатра. Перед занавесью я зажмурил глаза, чтобы после яркого солнца хоть что-нибудь видеть в темноте. Сразу за занавеской что-то рядом затряслось, будто костями зазвенело. Глянул и заржал. Рядом дергался скелет, до того комичный и нелепый… я костяки достаточно навидался, но этот за настоящий принять даже с натяжкой сложно, хотя для простого народа достаточно.
Когда я заржал, то Олег аж подпрыгнул.
– Ты чего? – завертел он головой и мелко-мелко заморгал. В отличие от меня, он глаз заранее не закрывал и скелет не сразу увидел.
– Чего орешь? Напугал.
Это только добавило мне смеха, а ещё от следующей жутко страшной фигуры, на Кощея похожей. Этим только маленьких детишек пугать. Савин потихоньку тоже захихикал. Тележка петляла между «очень страшных пугал», которые подсвечивались красным светом и при проезде начинали дергаться и выть, пугать, значит. Но видно кого-то пугали, так как взвизгивания раздавались впереди и сзади нас, только мы смеялись в этом царстве ужаса.
– Это не страха, а смеха комната, – хихикал Олег. – Ржем, как идиоты…
Впереди чуть посветлело, видимо, конец аттракциона…
– Ой! – вскрикнул и съёжился Олег.
И тут же кто-то мне дал легкий подзатыльник. От неожиданности не испугался, даже не вздрогнул, но реакция последовала. Видно, рефлексы, наработанные в прошлой жизни, уже прочно прописались в детском теле. Рука выстрелила в сторону того невидимого пугала, кулак попал в чье-то тело, кто-то болезненно вскрикнул, и тут нас вынесло наружу.
– Что это было? – заморгал от яркого света Савин.
– Дружеский подзатыльник, на прощание.
Выскочил из тележки и, буквально выдернув друга из нее, потащил Олега прочь. Это я на всякий случай, ведь хороший удар вышел. Забежал за билетную кассу и из-за неё посмотрел в сторону шатра.
– Что случилось? – Савин непонимающе оглядывался. – Что за спешка?
– Смотри, вон, – я показал на дверь с надписью «Служебный выход». Из нее вышел мужчина и вывел… ниньзя, по крайней мере вся одежда была точно как на легендарных японских убийцах. Ого, кого я уделал! – мелькнула первая мысль. Понятно, что в этом наряде его в темноте не разглядеть, и задача его в аттракционе была – напугать напоследок. Вот и напугал, на свою голову.
– Вот, черт, – изумился друг, – это же… как его? Нинжа! Во! Я по видео смотрел…
– Ниньзя, – поправил я.
Мужик в черной одежде массировал грудь и глубоко дышал. Тот, что помогал выйти, что-то спросил, затем снял с пострадавшего черную шапочку и принялся обмахивать ею.
– А чего это он? – тихо спросил Олег.
– Это я нечаянно сдачи дал.
– Сильно ты его, – хмыкнул Савин.
Это мужику ещё повезло. Я, похоже, в солнечное сплетение попал, а если бы ниже. А если бы вообще, я был в своём теле… то есть как в той жизни, то «скорую» бы пришлось вызывать. Тут у меня пока удар не такой. Представил себе аналогичный удар Паши Легких или Андрюхи Любшина… бр-р-р. Труп бы сразу был, с дыркой в грудине.
Пострадавший пришел в себя, и оба мужика, выйдя на площадку, принялись внимательно оглядывать отдыхающих. Не думаю, что тот меня смог запомнить. На всякий случай, мы быстро вышли из Луна-парка и направились к колесу обозрения.
У каждого аттракциона были таблички: «С мороженым и животными вход воспрещен», но на колесо обозрения мы все-таки мороженое пронесли. Я протягивал билеты, а Олег прятал его за моей спиной. Холодное лакомство было уже в вафельных стаканчиках. Оказывается, именно такие больше всего любил Олег, поэтому мы взяли по два. Будем сидеть и смаковать, пока колесо делает один оборот.
Кабинки на аттракционе представляли собой маленькие беседочки с четырьмя местами, небольшим навесом, который от солнца только-только закрывал. В середине округлые поручни, с помощью которых можно было поворачивать кабинку. Колесо вращалось очень медленно. Мы поднялись только на половину высоты, как съели по мороженому. Оставшееся уже начало таять, и поэтому пришлось есть и его.
Савин облизал пальцы, потер ладони, довольно откинулся на кресле и посмотрел вокруг.
– Лепота!
Мы уже поднялись на самую вершину. Вид действительно потрясающий. Ветерок немного сильней, чем внизу, даже кабинку раскачивает. Заметил, что Олег хоть и вида не подает, но в поручень вцепился.
– Ты чего, – улыбаюсь я, – высоты, что ли, боишься?
– Не-а, – протянул он, но по виду понятно – побаивается. На меня с прищуром глянул: – А ты, я вижу, весь страх потерял. Бьёшь всех, кого ни попадя. Нинжу, тьфу ты, то есть ниньзю, чуть насмерть не зашиб. Чудишь до полного изумления. И ведешь себя, будто лет двадцать в парке не был. Ведь ходили сюда на прошлых выходных.
Савин на пять лет ошибся, но в корень зрит. Рассказать ему все, что ли? Или не стоит?
– Мальчики!
Я обернулся – в соседней кабинке сидели четыре симпатичные девчонки. Они перед нами на аттракцион проходили. Сейчас красавицы чему-то смеялись и на нас поглядывали.
– Мальчики! – повторили они и замахали ладошками.
Я чуть довернул кабинку, помахал в ответ и послал воздушный поцелуй.
– Так-так, – пошутил Савин, – у Ромео оказалась сущность Казановы. А как же Марина, а?
Я сделал выразительные глаза Олегу.
– Это простая вежливость, причем тут Казанова?
Но тот не унимался:
– Надо же какой типчик, юбку не пропустит!
И запел:
– Если б я был султан…
– Олег, – я прервал его и, состроив на лице грозное выражение, демонстративно посмотрел вниз, – ты летать умеешь?
– Молчу, молчу. – А у самого рот до ушей.
Девушки вышли первыми и, поглядывая на нас, ушли к Луна-парку. Савин, видно на всякий случай, схватил меня за руку и потащил к центральному входу в парк, где был нужный ему павильон. Черт бы побрал эти игровые автоматы! Я бы ещё кружок сделал по аттракционам, с девушками за компанию. Денег только четверть потратили. Даже в «Комнату страха» еще раз бы сходил. Интересно, там до сих пор подзатыльники на выходе раздают, или нет? А ещё зоопарк рядом, можно туда сходить. Но Олег целеустремленно двигался к своей сегодняшней идее-фикс. Ладно, раз обещал, значит, надо идти.
В павильоне нас встретила какофония писка, музыки и всяких фантастических звуков. Справа, сразу за кассой, стояли игровые автоматы для самых маленьких – всякие машинки, самолеты, космические корабли, которые, после того как бросали монету, начинали покачиваться и издавать смесь музыки, жужжания, стрельбы и милицейской сирены. В них сидели счастливые малыши, и было видно, что их родителям придется менять мелочь не раз.
Народу много, даже тесновато, кажется. Популярное место, что говорить! Мы наменяли в кассе монет по пятнадцать копеек и заняли очередь сразу к нескольким автоматам. «Морской бой» – самая популярная игра, и народа, желающего быть удачным подводником, много. Поэтому, заняв очередь, мы прошли в глубь павильона. «Викторина», «Танкодром», «Воздушный бой»… все игры такие знакомые. Сами аппараты кажутся мне убогими, нелепо простыми. Слишком уж я избалован техникой будущего. Мониторы видеоигр «Магистраль», «Городки» и «Авторалли» больше на иллюминаторы похожи, и изображение мутное, однако это, кроме меня, никого не смущает, играют с азартом и не раз. Хороший доход идет от игровых автоматов. Пятнадцать копеек, и всего две минуты удовольствия.
От «Снайпер-2» отошли три пацана, мы как раз мимо проходили, поэтому первыми оказались. Я быстро осмотрел этот агрегат для стрельбы. Весь в пластике под дерево, стекло почему-то все в отпечатках от рук, видно пытались сквозь руку стрелять. Двадцать горящих мишеней в три ряда. И ружье, подобное воздушному, только жестко закреплено на упоре. Просто так в руки не взять.