Анжелина
Мокрая голова Киры неспешными толчками двигается среди качающихся солнечных бликов, вызывая острое чувство зависти. Эх, я бы тоже сейчас искупалась! Потная, грязная, до сих пор в песке. Просто противно. Но с моей рукой… Нельзя мне в воду лезть. Аальст вчера так и сказал — не мочи, говорит. У тебя там воспаление. С Даной закончу — тебя посмотрю. А пока вот — заваривай и пей! Противовоспалительное.
С этими словами он достал, вот так, прямо из воздуха, серый полотняный мешочек, и кинул мне на колени. В нём оказались полурастёртые стебли какой-то засушенной травы. Но какой именно, я не поняла. Курс лекарственных трав нам читают, но как-то слабо я в них разбираюсь…
Заварив, получила настой тёмно-зелёного цвета, с запахом настолько отвратительным, что я даже решила не брать в его в рот. Но Кира приказала. Пришлось подчиниться и выпить. На удивление, на вкус, трава оказалась не настолько противной, как запах. Пожалуй, даже получше, чем мясо киллоса. Вот то гадость, так гадость! Хоть нас и учили, есть всякую дрянь, чтобы отбить чувство брезгливости, но одно дело, когда можно после занятий прополоскать рот и забыть до следующего раза, и совсем другое, когда есть больше нечего и мерзкий привкус весь день стоит во рту…
Кира, доплыв до середины озера, повернула обратно.
Ничего, — подумала я, наблюдая за ней, — сейчас рука заживёт, и я тоже искупаюсь. После настоя из травы Аальста, стало как-то полегче. Хоть руку по-прежнему дёргает и печёт, но уже не так. Вообще-то странно. У нас, у варг, обычно раны быстро заживают. И почти бесследно…. А тут — рука распухла, и приходить в норму, похоже, не собирается. Может, у киллоса какие-то — "особые когти"? С магией или ядом, не дающим заживать? Если так, то это плохо. Сколько руку тогда ещё лечить придётся? А ведь мы в походе. Раненый — это обуза. Не хочу быть обузой! Хорошо, что правая целая. Можно шотан держать, сражаться, если придется… Да и рисую я правой… Может, если Аальст начнёт меня лечить, рана заживёт быстрее? Оказывается, он сильный целитель. Вон, Дану, буквально из лап Хель вырвал. Понятно было, что с такими ранами ей не жить. Просто мурашки по спине бегают, когда я на неё смотрю. А архивариус — копается в ней своими щупальцами и хоть бы что! Впрочем, делает он это с закрытыми глазами. Может, с закрытыми глазами — не так страшно? Впрочем, какая разница — с закрытыми глазами или с открытыми он это делает? Он же видит что-то? Не может же он в слепую делать! Вчера кровь с нас собирал. Для Даны. Смотреть, как твоя кровь по какой-то трубке выходит из тела, ныряет в грудь Аальста, а из неё уже уходит к Дане… Бррр! Мерзкое зрелище! Что мне неприятно, я вида, конечно, не подала, варгам ран и крови боятся стыдно, но всё равно. Может, он это понял? Ведь крови с меня он взял совсем чуть-чуть. Буквально сразу остановился, сказав, что у него уже — "мозг клинит", что у меня воспаление и брать мою кровь нельзя. После чего и дал мне заваривать траву. А Дане явно лучше стало. Порозовела и её лицо перестало быть лицом умирающей… Похоже, он её спасёт. Молодец! Интересно… а кто он такой, этот Аальст? Уж то, что не архивариус — так это точно! Они такого не могут…
Кира доплыла до берега и, нехотя, начала выходить из воды. В это мгновение я почувствовала справа чьё-то присутствие. Сжав левой рукой ножны и зашипев от пронзившей её боли, я выдернула из них клинок и резко развернулась на источник эмоций. Аальст! Стоит, по пояс, выглядывая из кустов, словно громом поражённый. Глаза круглые, рот открыт, замер и смотрит куда-то вперёд. Поворачиваю голову в направлении его взгляда — Кира! Кира у кромки воды! С мокрыми, чуть завившимися волосами, вся в блестящих капельках воды. А из одежды на ней…. Ничего на ней нет! Грязный костюм она сняла, чтобы постирать, а нижнюю рубашку порвала, чтобы меня перевязать. Кира тоже почувствовала Эриадора. Она гибко изогнулась в его сторону и чуть пригнувшись, замерла, готовая действовать. Пауза. Кира с Аальстом смотрят друг на друга. От неё исходит чувство опаски и настороженного внимания, а от него… А от него — целый фейверк необыкновенно ярких и сильных эмоций! Восхищения, восторга, изумления и… желания! Однако немая сцена длиться лишь пару мгновений. Аальст захлопывает рот, закрывает глаза и трясёт головой, словно отгоняя наваждение. И всё исчезает! Весь это восхитительный фонтан чувств тускнеет и превращается в обычный, ровный равнодушный фон, который сопровождает архивариуса всю поездку. Аальст надевает на лицо маску скуки и превращается в того, кого мы привыкли видеть рядом с собой — высокомерного, спесивого и наглого дворянина. После столь сильных эмоций, вокруг становится буднично и серо…
— Что? Что это было?!
Ко мне, с обнажённым клинком и вытаращенными глазами подскакивает откуда-то Рината.
— Что случилось?! — задаёт она мне вопрос.
— Да так… — уклончиво говорю я, пожимая плечами.
Ри бросает взгляд на скучного Аальста, потом смотрит на голую Киру, неспешно, на носочках, направляющуюся к своей одежде.
— А-а! Он подглядывал! — сделав вывод, радостно и громко кричит она, — я так и знала, что он извращенец!
Аальст, сморщившись, смотрит на неё, словно прикидывая, — в какую сторону ей начать откручивать голову?
— Уж за тобой я подглядывать не буду, — наконец говорит он, немного пожевав перед этим беззвучно губами, — не беспокойся!
— Это почему же? — настораживается Ри.
— У тебя только голос удался — горластый. А всё остальное… Извини — не очень.
Князь демонстративно обегает глазами сверху вниз, а затем снизу вверх фигуру Ринаты. Со стороны Киры доносится эмоция злорадства и затем она "закрывается". Больше её "не слышно". Ри хмурится, и я чувствую, что она злится.
— Я к тебе, — произносит подходя ко мне Эриадор, не обращая больше внимания на Ринату, — давай, посмотрим, что с твоей рукой.
— А Дана?
— С ней всё в порядке. Спит. В ближайшее время — не умрёт. Я две ночи без сна и зверски хочу спать. Поэтому, давай, быстренько посмотрим, чтобы потом тебе руку не пришлось отрезать, и я задрыхну!
— Хорошо, — кивнув, соглашаюсь я, подумав, что без руки мне будет очень плохо.
— Садись! — приказывает Аальст, делая указующий жест рукой. Там, куда он показал, над землёй возникло белое клубящееся облако размером примерно с большое кресло.
— Куда? — растерявшись, переспрашиваю я, смотря на эту странную штуку.
Князь, молча, делает ещё один жест. Радом с первым облаком появляется второе. Эриадор, не говоря ни слова, проходит мимо меня и садится в него, показывая — как.
— Давай! — раздражённо говорит он, — не тяни!
Я подхожу и сажусь, следуя примеру. Как здорово! Облако только с виду похоже на туман. А внутри оно плотно охватывает тело чем-то упругим и тянущимся. Можно покачаться вверх-вниз, вверх-вниз…
— Чистить нужно, — неожиданно говорит Эри.
Я, исследуя "кресло", отвлеклась. А он сидит рядом, с закрытыми глазами, и, развернув лицо в мою сторону, продолжает говорить.
— … Гной скопился. И много…
— Рыжая, давай, сгоняй за водой! — открыв глаза, обращается он к Ри, приказывая.
— Сам — гоняй… — шипит она в ответ, оскорбленная таким к себе обращением.
— Ри, сходи! — раздаётся сзади голос подошедшей сзади Киры.
Оборачиваюсь. Наша командир уже успела одеться. Вот только куртку застёгивать она не стала… Её гладкий плоский живот — весь на виду. И груди… Хотя они почти целиком и прячутся за расстегнутыми половинками куртки, но часть их прекрасно видна. Эриадор открывает глаза и задумчиво пробегает взглядом по Кире. Лицо его совершенно бесстрастно.
— Чем обязан столь шикарному виду, госпожа курсантка? — интересуется он.
— Отсутствием сменной одежды, — спокойным голосом, видно подражая Аальсту, отвечает Кира. И тоже — смотрит на него, ну совершенно спокойно!
— Иными словами, вы не позаботились о снаряжении, а я должен испытывать дискомфорт?
— Вид моего тела вызывает у вас дискомфорт?
В голосе Ки слышна лёгкая насмешка. Как она его поддела! Молодец!
Аальст беззвучно пошлёпал губами. Пауза.
— Меня, следующему принятым в приличном обществе правилам, голые девушки, не находящиеся в соответствующей обстановке, несколько мм… озадачивают, — наконец произносит он.
— О какой обстановке вы говорите? — интересуется Кира.
— Я говорю о постели. Голые девушки, вне её, выглядят… внезапно, скажем так.
— Вы хотите сказать, что никогда не видели голых девушек?
Глаза Киры лучатся смехом, а голос уже откровенно полон иронии.
— Я сказал то, что хотел сказать. Не более. А вот кто что услышал, это вопрос другой.
— Я понимаю, что вы хотели сказать. Прошу принять мои искренние извинения за мой столь неподобающий в приличном обществе внешний вид. Обещаю вам, что как только я высохну, я — застегнусь, чтобы не смущать вас, господин архивариус, своим видом!
Ирония в голосе нашего командира превратилась в сарказм.
Аальст вновь беззвучно пошевелил губами.
— Я так понимаю, что смены одежды — нет ни у кого? — задал он вопрос, обращаясь уже ко всем.
Кира плавно развела руками в стороны и пожала плечами. Что, мол, сам не видишь? Глаз нет?
— И это значит, вы будете периодически бегать — голышом?
— Пока одежда не высохнет — да! — ответила за всех Ки.
Аальст глубоко вздохнул и не глядя, сунул руку назад, куда-то себе за голову.
— Одежда!
Под ноги Киры, с шорохом ткани, упал мешок.
— Ещё.
Рядом с первым упал ещё один мешок.
— Там мужское, но я думаю, что вы что-то себе подберёте, — говорит он, — Теперь. Тут еда. Хлеб, копчёное мясо, сыр, колбаса…
Ещё несколько мешочков, уже поменьше, упали сверху на первые два.
— Теперь — полотенца, одеяла, мыло. Всё, хватит с вас! Берите и пользуйтесь. Я хочу спать. Рината, давай, принеси воды, а ты, Анжи, сиди и не дёргайся. Обещаю, больно не будет…
Из груди Аальста выскочил тонкий, полупрозрачный жгутик и приблизился к моей раненой руке, примериваясь.
Ну, ничего себе! — изумлённо подумала я, переводя взгляд с него на груду мешков и на Киру, круглыми глазами смотрящую на них, — сколько, оказывается, у него всего есть! А почему он раньше ничего не давал? Он что, жмот?
Кира
Котелок весело булькал над ярким пламенем костра, распространяя вокруг умопомрачительный запах.
Наконец-то будет нормальная еда! — подумала я, с удовольствием принюхиваясь и сглатывая слюну. Главная задача командира, это… ну не главная, пусть одна из главных… это — подчинённые должны быть сыты! Вот. Полный желудок подчинённого — залог высокого командирского авторитета!
Я улыбнулась, вспомнив курсантские побасенки-поговорки. Ринату я, пусть вне очереди, отправила в караул (нечего ей возле продуктов делать!). Анжи готовила, Илона спала, готовясь заступить на дежурство после Ри. Любит она поспать… Я бы не смогла, на голодный желудок спать рядом с таким котелком! Аальст с Даной тоже спали, каждый в своём облаке. Короче говоря, все были заняты, все при деле, и никто не мешал мне изучать содержимое мешков с вещами.
Уу-у… Какая рубашечка!
Я вытащила очередную вещичку, встряхнула, и, держа ее за плечи, принялась разглядывать.
Белый шёлк… Вышивка… И длинная….
Я приложила её к себе, примеряя. Рубаха заканчивалась где-то в верхней части бёдер.
Хм… А не оставить ли мне её себе?
Я попробовала представить себе реакцию Аальста на появление меня в этой шёлковой рубашке и с голыми ногами. Нарисованная воображением картинка понравилась. Беру! Мне рубашка всё равно нужна… Свою-то я порвала! Единственно… пожалуй стоит сказать об этом Анжи… Чтобы девчонки не подумали, что я молча повыбирала себе всё самое лучшее… Впрочем, как старшая пятёрки, я имею на это право, но, пожалуй, не стоит так… нагло. Не настолько у меня ещё велик авторитет…
— Анж, тебе рубашка нужна? — повернулась я к Анжелине, продолжая прижимать рубаху к груди и животу руками.
— Рубашка? — вынырнула она из своих мыслей и глянула на меня, — не… не нужна! Тебе нужнее. Ты же свою порвала…
Молодец! Я в ней не ошиблась! Сказала — то, что нужно!
— Тогда я её себе возьму.
— Ага… тебе идёт…
— Как думаешь, если я одену её на голое тело, Аальст — оценит?
Анж, начавшая было мешать еду в котелке, замерла.
— Аальст? — переспросила она и повернула голову ко мне.
— Ага. Помнишь, я тебе про тапочки говорила? Помнишь? А ты не верила. Видела, как он сегодня на меня выставился? То-то! Аж рот открыл. Всё просто. Пару тонко спланированных ситуаций и человек у твоих ног!
— Разве то, что он увидел тебя без одежды — было спланировано? Мне показалось, что это произошло достаточно случайно… — осторожно выразила недоверие Анжи.
— Ну, почти… спланировано, — пришлось пойти мне немного на попятный, — но с расстегнутой курткой — всё было точно просчитано! Видела, как он смотрел?
— Ну не очень-то он и смотрел, — неуступчиво ответила Анжелина, — вот когда он первый раз увидел тебя у озера, — то да, смотрел. А потом — нет.
Я нахмурилась и уставилась на собеседницу. Она что, завидует мне, что ли?
— Знаешь, — продолжила между тем говорить Анж, снова начав помешивать в котелке и не глядя на меня, — меня беспокоит одна вещь…
— Какая? — наклонив голову к плечу, поинтересовалась я.
— Аальст. Он тебе не кажется — странным?
Анжелина подняла взор и уставилась мне в глаза, ожидая ответа.
— Ммм… — неопределённо промычала я.
Странный? Он очень странный! Мне уже приходила в голову мысль, и не один раз, но командование ими, четверыми и постоянные происшествия, как-то не дали мне времени, что бы неспешно и тщательно всё обдумать. Значит, не одна я такая внимательная? Хм… интересно! Интересно, а что именно странного заметила Анжелина?
— А что тебе показалось в нём странным? — задала я вопрос, побуждая её к дальнейшему разговору.
— Да всё! С самого начала. Эта непонятная секретность с Диной Элестрай,
странная наша команда, все эти чудеса с говорящими деревьями и рыбами по дороге… А теперь он достаёт еду и вещи из воздуха и пользуется магией, леча Дану! Обычный архивариус! Что всё это значит?
— Нууу…. - протянула я, обдумывая ответ, — вполне возможно, что каждому, названному тобой факту, можно найти объяснение. Например, с Диной Элестрай, мы с тобой уже выяснили, в чём тут дело… Выяснили ведь, да?
Анж, соглашаясь, кивнула.
— Вот видишь. Так же и по составу нашей пятёрки, тоже есть объяснение…
Я окинула критическим взглядом Анжелину и, понизив голос, спросила: Скажи… но только честно! У тебя, родственницы, в верховном командовании, — есть?
Анж сделала круглые глаза, и отрицательно потрясла головою.
— Нет? Правда? Хм… Ладно, тогда… по секрету! В нашей пятерке есть кто-то, для кого её родня организовала всё это. Всё — я имею в виду нашу команду. Чтобы этот кто-то, не очень выделялся на нашем фоне в плохую сторону. Видно, она тоже не очень хорошо учится…. Как и мы… Мне это госпожа старший лейтенант рассказала. Я её спрашивала. Вот и весь секрет.
— Но я… Я думала, что это — ты! — смотря на меня изумлёнными глазами, воскликнула Анж, — я её тоже спрашивала, и она мне, — то же самое рассказала!
— Что, — то же самое?
— Про кого-то! Я и подумала, что этот кто-то — это ты! Тебя ведь назначили старшей!
— Не кричи. Назначили потому, что я — самая старшая из вас. И всё. И никаких влиятельных родственниц у меня нет. Понятно?
— Да… но тогда… Тогда — кто этот, кто-то? — задала мне вопрос Анжи.
Я задумалась.
— Если это не ты, — медленно произнесла я, — то тогда… может…это… Ри?
— Почему, Ри?
— Какая-то она… "резкая" чересчур. На Аальста постоянно рычит. Или, думает, что родственницы её защитят, если вдруг что случиться? Нам ведь приказали беречь его любой ценой. А она, чуть что, сразу за клинок хватается…
— Может… он ей просто нравится? — предположила Анж.
Высказанная ею мысль мне не понравилась.
— Если нравится, зачем тогда кидаться с кинжалом? — возразила ей я.
— Внимание на себя обращает.
— Так только дуры делают.
— Ну, я бы и не назвала её слишком умной…
Анжелина глянула мне в глаза и улыбнулась. Я тоже хмыкнула ей в ответ, довольная тем, что наши оценки совпали.
— А насчёт команды… Я несколько другое имела в виду, — вернулась Анж к начатой ею теме, — почему мы все — разного возраста? Разве нельзя было набрать команду с одного курса? Пятёрку, в которой все друг друга знают. Неужели, на каждом курсе, есть только одна — "разгильдяйка"?
Хм… а ведь действительно! — подумала я, — на одном моём курсе ведь можно было запросто набрать такую — "разгильдяную команду" … Даже и не одну! Что-то тут действительно, странное…
— Командованию видней, — уклончиво ответила я.
— Виднее? — хмыкнула Анжелина, — командование там, а мы — здесь. Дарг знает где, в обществе архивариуса, который только прикидывается архивариусом, а на самом деле — сильный целитель и маг! Маг, которого все считают лишённым сил! Тебя это не настораживает?
— А почему это меня должно настораживать? Просто ещё одна тайна, которой мы не знаем…. Вот и всё. Узнаем, в чём дело — и сразу всё станет понятным, — ответила я.
— Не будь такой легкомысленной, — прищурилась Анжи, — когда нам говорили, что Аальст — архивариус, нам не врали. Когда говорили, что он потерял силы — тоже не врали. А он, на самом деле, — маг! Значит, тогда выходит, что врёт — он! Врёт ректору, врёт совету, врёт нам и нашим командирам! Всем — врёт! Почему он это делает? Зачем? Что скрывает?
— Ну… — начала я и осеклась.