— Наблюдай отсюда, — шепнул принц Уиллу. — А я послежу за ним. — Он спрыгнул на вымощенную камнем дорожку вдоль путей и быстро направился к дому.
В дверях неожиданно показался начальник станции. На его поясе висел пистолет, а у плеча он держал короткоствольное ружье, целясь в принца.
— А ну, брось меч! — громко завизжал он. — Руки вверх, пока я не разнес вдребезги твои предательские мозги!
Руперт замер. Он видел, что палец пуританина напрягся на курке.
— Я это сделаю с большим удовольствием, рыцарь! — сказал пуританин.
Руперт медленно поднял руки.
— Вы сильно ошибаетесь, сэр, — заговорил он, подумав: «Как бы это ружьишко не разнесло вдребезги все мои надежды…»
— Ну, это мы посмотрим, — последовал ответ. — Если соответствующие власти подтвердят, что ты честный человек, ты получишь свободу, но предосторожность никому еще не мешала. Но нынче чертовски много вокруг всяких бродяг, и хуже того — дезертиров Рыцарей. И я думаю, вы двое как раз таковы. Но лучше быть повещенным завтра, чем застреленным сегодня, верно? — и он громко закричал: — Ты, на локомотиве! Дерни свисток, мне нужна помощь!
Уилл наклонился вперед, поднеся ладонь к уху.
— А? — сказал он. — Что?
— Дерни шнур свистка, ты, дохлятик! Или получишь очень горькую пилюлю после того, как я расправлюсь с твоим приятелем!
— Сэр, я совсем ничего не слышу, — сообщил Фарвелл неживым голосом, свойственным глухим. — Я вижу, вы чем-то взволнованы… Может, вы нас в чем-то подозреваете? Ну, я не могу вас винить, нет, не могу. Только мы-то шерифа не боимся. А я рад буду вам помочь, вы только скажите, чего вы хотите, ну, подойдите поближе, чтобы я мог расслышать.
Пуританин настороженно взглянул на Руперта.
— Стой на месте! — приказал он. И боком, не отводя дула ружья от принца, подобрался к локомотиву.
Уилл глупо ухмылялся, глядя на начальника станции.
— Видите — я бросаю саблю, я вам верю, — сказал Уилл. Сабля упала на камни, а Фарвелл сильнее склонился через поручень. — Пожалуйста, сэр, ближе и громче!
«Он что-то задумал, — сообразил Руперт. — Когда Круглоголовый подойдет совсем близко, я должен отвлечь его внимание».
— Эй, остерегитесь! — рявкнул принц во всю силу своих легких. Пуританин вздрогнул и оглянулся, а Фарвелл в то же мгновение перескочил через поручень. Его башмаки ударили пуританина, и Уилл вместе с начальником станции покатились по камням. Ружье выстрелило. Руперт метнулся к ним. Фарвелл и пуританин пытались задушить друг друга. Руперт, схватив Круглоголового за ухо, повернул его голову и ударил кулаком в подбородок. Пуританин свалился без чувств. Уилл поднялся на ноги.
— Вот это ударчик! — выдохнул он. — Меня и то встряхнуло. Вы что, убили эту деревенщину?
— Нет, очнется… Но ты… — Руперт сжал тощие плечи Уилла. — Ох, Уилл, он ведь мог убить тебя!
— Да мне только малость усы подпалило, сэр, и все, — он вздрогнул. — Вот дурак-то этот парень! Не понял, что ли, что мне-то лучше быть пристреленным прямо тут, чем потом качаться на веревке? — И усмехнулся: — Да уж, доставили мы ему хлопот!
Руперт оставался серьезным; все еще держа Уилла за плечи, он медленно произнес:
— Мой доблестный друг, не называй меня больше лордом. С этого дня и впредь будем на «ты».
— Чего? Ну… Что-то я не понимаю, ваше высочество.
— Но разве это не по-английски? В Германии тоже так — если два человека крепко подружатся, они говорят друг другу «du» — «ты», а не «вы». Мне бы хотелось, чтобы между нами было так.
Драгун покраснел и переступил с ноги на ногу.
— Ну, вообще-то, сэр, это правильно… Мне вечно приходится ломать язык, говоря с вашим высочеством. Вот только…
Руперт нахмурился.
— Я этого хочу.
Фарвелл вытянулся по стойке «смирно».
— Да, сэр! Если вы… ты этого хочешь, так и будет. Ну, только я думаю, можно не выполнять приказ, если мы вдруг очутимся среди важных лордов вроде вашего… твоего высочества? — он яростно потер нос. — Сэр, у нас ведь нет времени на болтовню. Выстрел кто-нибудь да услыхал, могут солдаты появиться.
Руперт кивнул.
— Ты прав. Забери свою саблю. Перезаряди ружье… наверняка на станции есть и пули, и порох… а хозяина свяжем и втащим внутрь; если же сейчас кто-нибудь явится, скажем, что у нас срочное и секретное официальное дело. Но сомневаюсь, что тут есть большой отряд. И все же мы должны поспешить. Я отцеплю вагоны, разверну локомотив, передам по телеграфу сигнал о нашей специальной миссии… чтобы для нас был свободен путь, наготове припасы для людей и машины… а потом сломаю семафор. С божьей помощью за час управимся.
— Надеюсь, у нас найдется время промочить глотку, — сказал Уилл. — После такого-то часа мои кишки вовсе ссохнутся, а тут у нас отличный напиток. Немцы такого и не видали!
ГРАНИЦА ЧЕШИРА И ШРОПШИРАВосточные области затянуло облаками, шел дождь. День был голубовато-серым; изредка сквозь плотные тучи прорывался солнечный луч, заставляя зелень лугов и листву вспыхивать, словно они вдруг освещались внутренним светом. Между холмами, становившимися все выше и круче, виднелись фермы, да изредка — маленькие деревушки возле железной дороги. Завываний холодного ветра не могли заглушить даже пыхтение и лязг локомотива.
Уилл съежился, держа руки над огнем топки.
— Бр-р-р! — вырвалось у него. — Почему тут не устроены стены и крыша?
— Что, вроде кабины рулевого на корабле? — спросил Руперт.
— Ну а почему и нет?
— Деревянная кабина легко может загореться от искр из топки.
— А, ну да, а железная слишком дорого стоит. Куда дешевле сменить кочегара, когда он схватит лихорадку. Хотя пуритане-то наверняка говорят, что это сделано потому, что на открытом воздухе и характер укрепляется, и мораль!
Руперт прикрутил вентиль, регулирующий давление.
— Веселее, друг! К ночи мы должны добраться до Лланголена.
— Неужели нельзя подождать до завтра, а на ночь подыскать какую-нибудь сухую нору? А то, похоже, принц-курфюрст может заслужить прозвание мокрой крысы, если, конечно, не считать того, что у крыс куда больше здравого смысла.
Руперт покачал головой:
— В Бакстоне мы уже столкнулись с неожиданностью, и это чуть не кончилось плохо для нас. И не забывай, как подозрительно отнеслись к нам в Стоке…
— Ну, все-таки они нас неплохо загрузили. Один окорок чего стоит!
— …а ведь они получили наше сообщение. Если бы по всей округе не бродили захватчики Кромвеля, и просто трудно представить, что кто-то может проскочить мимо них, в Стоке нас, пожалуй, задержали бы для расследования обстоятельств. Так что… да ведь ты и сам видел сожженные дома. Знать бы, как далеко продвинулись Круглоголовые! Нас могут остановить где угодно, даже у самого Уэльса.
Уилл закрыл дверцу топки и встал.
— А разве вы не можете поспрошать свое кольцо?
Руперт недоуменно посмотрел на него.
— Ты о чем?
Драгун ткнул пальцем в серебряного змея. Камень на его голове казался тусклым.
— Да кольцо, что дата вам королева Титания. Направьте его на любой дом, мимо которого мы проезжаем. Если там смогут нам помочь, оно засветится, — Уилл поежился и чихнул. — Правда, а вдруг найдется для нас сухой приют на ночь, а то и хороший сытный ужин с чарочкой доброго вина… Ну, все равно, вреда не будет, если попробовать, а? — он отчаянно зевнул, едва не вывихнув челюсть. — Мы же со вчерашнего утра не отдыхали. Твое-то высочество молод и закален, как сталь, но неужто тебе не жаль старичка, который жуть как хочет вздремнуть и у которого глаза просто сами собой закрываются, а?
Руперт нахмурился, глядя на грани камня, и потер небритую щеку.
— Н-да… чем дальше мы от той лунной поляны, тем менее реальным мне все это кажется. Что на самом деле произошло там? И почему?
— Ну, зато колечко вполне реально светилось утром и сработало как маяк, когда мы увидели поезд, который нас выручил.
— В самом деле? Я не заметил.
— Зато я заметил, мой лорд. Может, это потому, что я-то спрятал бы такую штучку подальше, а ты — нет, вот я за ней и присматриваю…
— Ну что ж… увидим, кто из нас прав. Но насколько я могу повиноваться этой безделушке?
— Э, тоже увидим! Но вы же не станете его выбрасывать, верно?
Плечи Руперта чуть ссутулились от усталости, голос звучал хрипло:
— Я по-настоящему тебе благодарен, верный Уилл, тебе и… Дженифер… и, наверное, тем, другим… Не знаю, насколько можно им доверять. Они могут оказаться яркой приманкой, под которой — бездонная яма… Или же они — обманщики, заставившие нас броситься сломя голову неведомо куда… они ведь не люди. Да если у них и добрые намерения — все равно глуп тот, кто играет с огнем. И, может быть, еще большая глупость — ради мирской славы рисковать будущей жизнью…
Фарвелл в ужасе уставился на него.
— Твое высочество, Руперт! Неужто вы позволили пуританам заморочить вам голову?
— Не в этом дело, — в голосе принца послышалось страдание. — Просто я не знаю, пойми… — внезапно принц выпрямился. — Нет, знаю! Понимай как знаешь, но это так: мы не можем сбиться с истинного пути, если мы помним Слово божье и долг солдата.
— Очень прямой путь, лишь бы он не привел прямиком к поражению.
— Не бойся ловушек и трясин. Господь вознаградит за верное дело, если не лаврами на земле, так венцом на небе. Ну а пока — я дал клятву служить моему королю, и нечего гоняться за лунным лучом, когда король нуждается во мне. Мы должны отыскать его двор.
— Ну, скорее его нищенский лагерь… — буркнул Уилл.
Руперт не слышал его слов. Уилл пожал плечами и присел возле бочки с элем, чтобы открыть кран.
Ритмично постукивали колеса. Путь впереди лежал прямой, и не было необходимости в особом внимании. Руперт вертел кольцо, не сводя с него глаз. «Не следует ли мне отшвырнуть эту вещицу, словно кусочек адского огня? — размышлял он. — Нет… Это было бы трусостью, тем более что я ничего пока не знаю о нем. Недостойно рыцаря отвергнуть смиренный дар любви, протянутый той, которая не осмелилась ничего попросить в ответ… — Легкая улыбка тронула губы принца. — Она простая девушка, добрая и веселая… хотя и не знатна, но… о, настоящая английская девушка! Я помню, как я, совсем юношей, впервые приехал на этот остров, желая остаться здесь навсегда. Пшеничные поля Англии, золотые под солнцем, как ее волосы, колосья, тяжелые, как ее косы… и душа Англии, как душа Дженифер, похожа не на яркого сверкающего мотылька, а скорее на юного ястреба, одиноко парящего на ветру… — принц встряхнулся. — Ладно, довольно! Скорее всего, я никогда больше ее не увижу. А если мы и встретимся через много лет, мы будем очень вежливы друг с другом и нам придется говорить в присутствии ее восьми или девяти пухленьких детишек… Надеюсь, ее супруг не станет искать благосклонности короля… если, конечно, король победит. Если король победит. Если…»
Рельсы впереди круто поворачивали. Руперт вернулся к управлению.
ЛЛАНГОЛЕННад склонами гор виднелись последние отблески солнечных лучей. В миле над городком, на склоне холма, громоздились развалины крепости. Высокие крыши и шпили города вырисовывались в сумерках над рекой Ди. Ниже по реке располагалась железнодорожная станция, с которой открывался вид на древний арочный мост. Холодный ветерок доносил звон колоколов.
Въезд на окруженную стеной станцию освещали два огромных фонаря. Когда локомотив подъехал ближе, Уилл поинтересовался:
— Зачем это тут лампы, если вся западная линия вообще не используется?
— Наверное, все-таки используется, — ответил Руперт. — Если тут где-нибудь неподалеку появятся королевские отряды, они могут послать поезд за помощью в ближайшие пункты. Нам бы загрузить припасы, а потом свалиться в постель…
— Я согласен и на соломенный тюфяк в хлеву, ей-ей! — Уилл нагнулся, вглядываясь в полутьму. — Что-то незаметно, чтобы твое колечко светилось.
— А разве оно должно? Я думаю, оно должно реагировать лишь в случае сильной вражды или помощи при крайнем случае, а не при обычном спокойном отношении к нам, — Руперт на мгновение замер, прислушиваясь. — Ох, нет, немыслимо, чтобы враг проник так далеко. Ну, на всякий случай — держи ружье наготове; тут еще у меня пистолет… Мы не сойдем с локомотива, если не будем полностью уверены…
При необходимости я могу дать задний ход, и мы удерем прежде, чем они смогут организовать погоню.
Внимательно глядя по сторонам, принц остановил локомотив. На боковом пути стояли несколько темных вагонов. На платформе перед станционным зданием находились обычные ящики и бочки, стояла пара конных повозок для грузов. Людей видно не было. В окнах станции не светилось ни огонька.
— Э-гей! — окликнул Руперт. — Есть тут кто-нибудь?
Внезапно из дверей высыпало с полдюжины мушкетеров; они бросились в разные стороны, их шлемы и мечи сверкнули коротко в свете фонарей. Их капитан самоуверенно встал на виду.
— Стоять! — крикнул он. — Доложите, кто вы такие!
— Они нас издали заметили и были наготове, — пробормотал Фарвелл.
— А ты кто таков? — резко спросил Руперт.
— Конгрегационист генерала Кромвеля! — рявкнул капитан. — Ну, отвечай!
— Чтоб его дьявол забрал, с ним не договоришься, — прошипел Уилл.
— Встань между ним и мной, чтобы он не видел, что я делаю, — прошептал в ответ Руперт. — Я должен снова запустить мотор, а пока нужно говорить…
— А, хорошо, — произнес он вслух. — Мы не враги, это главное.
— И ты это утверждаешь, имея на башке такую прическу? — насмешливо бросил капитан.
Руперт, уловив в речи капитана датский акцент, тут же заговорил на сходный манер:
— Это уж так вышло, сэр. Мы приехали из Дании, чтобы изучить английские поезда. Мы испытывали эту вот машину, выехали из Сток-Трента да вдруг увидели банду — и решили, что нужно поскорее удрать куда-нибудь. Так что мы очень рады, что попали к таким же людям, как в Сток-Тренте.
Тон капитана стал более любезным.
— Они там просто ничего не знали. Мы сюда пришли только сегодня. Семафоры не работают, а поезда не ходили, пока поблизости шли сражения, — но все же настороженность не покинула капитана. — Ладно, спускайтесь. Я обязан задать вам кое-какие вопросы. Если вы честные люди, вам нечего бояться. Не сомневаюсь, сам генерал Кромвель захочет с вами поговорить.
— Один момент, надо заглушить машину… А!
Руперт резко дал полный задний ход. Локомотив, лязгнув, тронулся с места.
Капитан заорал во всю глотку. Рявкнули мушкеты — из-за здания станции и из-за стоящих на боковом пути вагонов. Пули ударились о паровой котел и со свистом отлетели.
Два солдата неожиданно выскочили из-за груды упаковочных корзин. Они метнулись к повозкам и спрятались за ними. Уилл понял их намерение. Его ружье выбросило сноп рыжего пламени, клуб черного дыма и свинцовый привет. Но повозки защитили солдат. Они вытолкнули повозки на рельсы и победоносно замахали кулаками.
— Вот так вам, еретики! — заорал один из них.
— Ну, с этим мне ничего не поделать, — зло бросил Уилл, сжимая разряженное ружье. — И все же…
Тендер ударил по повозке. Деревянная рама треснула под железными колесами и застряла в них, мешая работе машины.
— Вперед, вперед, солдаты! — кричал капитал. — Окружайте их! Если не сдадутся — убейте!
Бесстрашные в вере — а может быть, просто не ожидая серьезного сопротивления, — Круглоголовые с обеих сторон полезли на локомотив. Руперт выхватил меч и одним ударом рассек толстые веревки, удерживающие бочку с элем. Вторым ударом он снес верхушку бочки. Рукава рубахи вздулись над его напряженными мышцами. Принц поднял бочку и обрушил ее на пуритан.
Принц не был большим любителем пива. А Уилл в одиночку ненамного облегчил тридцатишестигаллонный бочонок. Так что вместе с весом самих дубовых досок вниз грохнулось около четырех сотен фунтов.
Клепки разлетелись, и на волю вырвался вулкан пива и пены. За грохотом последовали вопли, бульканье и приглушенные ругательства.
Меч был в руках Руперта еще до того, как бочонок разбился. Взмахнув клинком и крикнув: «Еп avant!», он врезался в пуритан — промокших, наполовину захлебнувшихся.
Большинство из них поспешило укрыться за локомотивом и тендером. Трое, более проворные, бросились к станционному зданию. Один, не использовавший свой мушкет при общем залпе, вскинул оружие — но Руперт выхватил пистолет и выстрелил в солдата. Он не нанес ему смертельной раны, однако солдат опустился на колени, схватившись за плечо.
— Уилл, ты — направо, я — налево, — скомандовал принц. И мгновенно бросился в новую атаку. Меч сверкнул, выбив оружие у одного из Круглоголовых. Второй был тут же ранен в бедро. Уилл тем временем швырнул бесполезное ружье в физиономию своему противнику, так разбив тому нос, что солдат залился кровью.
Принц и Фарвелл обежали здание станции и скрылись в сумерках.
— Они соберутся с силами и погонятся за нами, — на бегу сказал Руперт. — Вызовут подкрепление, собак, если сумеют их достать; и отыщут проводников, вольных или невольных, но хорошо знающих эти места. Там, на холмах впереди, лес. Веди, Уилл.
— Тут нам одним знанием леса не обойтись, милорд, — ответил Фарвелл.
НА СКЛОНЕ ГОРЫ. НОЧЬГде-то в глубине густого мокрого леса звенел ручей. Но гораздо слышнее был треск и шум, с которым Руперт неуклюже ломился сквозь кусты, которые его товарищ миновал без единого шороха. Вдалеке слабо, но отчетливо разносился лай гончих.
— Dood ok ondergang! — тяжело дыша, пробормотал Руперт. — Я бы охотнее встретился с шеренгой шведских копьеносцев, чем с этими клыкастыми бестиями. Как ты отыскиваешь дорогу? Темно же, как в кишках у эфиопа!