Криволапый Барсук, а так воспринял его имя Мишка, оживленно болтает с хозяйкой, которая занята стряпней. Хозяин не понимает ни слова, но без дела не сидит. Печку растопил, сбегал за указанными корешками на грядку, крупы принес, рыбку покрошил. Горшок заправили быстро и теперь ждут, когда сварится. Голодные все.
Пока наметилась пауза, жена пересказала содержание беседы. Гость жаловался на сухое лето, на то, что в лесу мало плодов и дичи и она тощая, что зима будет трудная. Потом рассказал о своей утренней встрече с охотничьей группой Болотных Лисиц, которым не сопутствовала удача. Ничего не добыли, один попу поранил, а второму упавшее дерево повредило плечо. Барсук вправил. Тут и похлебка поспела. Навалились.
Дело у гостя оказалось проще некуда. Он узнал, что тут хорошие ножи делают. Так ему их надо. Много. Мишка внутренне взвыл. А ведь такое было тихое место. Хорошая жена, вторая подрастает, сынок пошел, и всего полсотни соседей, что заходят пару раз в год, чтобы помочь по хозяйству. А теперь тут просто какой-то проходной двор, и всем от него чего-то надо. Какие, интересно, еще племена по окрестностям бродят? И вдоль реки живут?
Понятно, что эти сетования переведены не были. Супруга только буркнула, что Лесные Шакалы - честное племя. И с Выдрами всегда жило в мире. Потом принесла несколько ножей, шил, крючков, резаков.
Гость выложил на стол металлический нож. Хорошая медь, чистая и мягкая. Окисление заметно и видно, что изрядно сточен. Стало быть, ни в какой он не в Америке. Наверное, в Европе. А изделие это не иначе, как из древнего Египта попало сюда через сотые руки. Наверняка цену за него заломят несусветную.
Вообще-то штука эта не сильно интересная. Разве что как-нибудь соединить те сернистые газы, что образуются при обжиге самородков с медью, кажется, купорос должен получиться, и из него будет Бордосская смесь, которой посадки от вредителей опрыскивают. Нафиг-нафиг. И вообще, у него все есть, он живет хорошо, отстаньте от него все.
Айн принесла козинаки. Потчует. С прошлого года же сохранила. Лакомка ведь! Это получается, случай сильно важный. Хм! Для любимой нельзя не постараться. Переключил мозги на другую волну. Наделает он ножиков. Не в два счета, конечно. И остаток рельса для чего-нибудь другого сбережет. Даром отдавать тоже не дело. Но он ни в чем не нуждается. Ему даже обратно, в мир, из которого прибыл, не слишком сильно хочется. У него реально есть все, чего можно пожелать. Ну, разве, что ножницы, так он уже почти придумал, как сделать шарнир, и чем заточить.
Что-то с ним произошло. Куда подевались желания. Мишка прислушался к себе. Раньше он хотел зарабатывать достаточно денег, чтобы жить не хуже других. Иметь не меньше, чем соседи удобств, возможностей, вещей. Чтобы уважали, чтобы... так здесь у него это все уже организовалось. Причем этого самого уважения, кажется, несколько больше, чем предполагалось. Вот сидит пожилой мужчина и следит за игрой мысли на его лице.
- Айн, скажи гостю, что он должен хорошо отдохнуть после длинной дороги, погостить у нас, набраться сил. И мы еще поговорим о делах.
***
Сайка вернулась с "охоты". Да не одна. С ней пришел Питамакан и несколько мужчин. Не поспели они до визита Болотных Лисиц. Ну да ладно. Все обошлось. Осмотрели плетеный блокгауз, одобрили. Потом был непростой разговор с Криволапым Барсуком. Десяток ножей ему дали, но просто так. А большего обещать не стали. Золота-то в ручье уже немного осталось. Весной эти залежи всем родом перетряхнули старательно. Куча в углу кузницы еще немаленькая, да и огарка наготовлено несколько больших горшков. Если всю гальку по берегам и руслу перебрать, сколько-то еще добудут. Но на всех кроманьонцев, живущих под этим солнышком, не хватит, точно. Даже, если только племена Выдр в расчет брать. Даже - если только Речных Выдр.
Ножницы у Мишки получились отвратительные. Вжикают они более-менее подходяще. Прутик ими можно перекусить, если тоненький и мягкий. Все остальное они просто заминают. Сидит Мишка за столом. Смотрит, как кончик шила тянется к его неудачному изделию, поворачиваясь вокруг выпуклой части деревянной рукоятки, которой, словно осью опирается на разделочную доску. Компас, однако, можно сделать. Только металл намагнитить посильней. Чем бы?
Барсук пришел прощаться. Вроде и доволен, что не с пустыми руками возвращается, а вот тем, что дальше это дело не продолжится - опечален. Лесные Шакалы не очень большое племя. Но расплатиться за стальные изделия ему нечем. Все, что только могут предложить соседи, у Выдр имеется своё.
Кроманьонцы - ребята прагматичные. Еды, больше, чем способны съесть, им не требуется. Одежды или шатров нужно не более чем необходимо. Все ведь на себе таскать приходится, или на лодках возить. Погрузки, выгрузки, упаковки и распаковки - их постоянная жизнь. Лишнее выбрасывается. Хороший инструмент, удобное охотничье оружие, умения, навыки и добрые соседи - вот и все, что в цене. И Мишке это нравится. Но вдруг...?
- Барсук! Если ты встретишь камушки, которые прилипают друг к другу некоторыми сторонами, примерно так, как шило к этому предмету, принеси их мне. Может быть, удастся сделать из них хорошие инструменты, - произносит он. Айн переводит.
- Не помню, чтобы встречал такое, - отвечает гость. - Расскажу другим охотникам. Вдруг, кто-то видел, или слышал от других.
Поднял руку к плечу, развернулся и ушел.
Глава 31. Лунный Лучик
Понятно, что в Золотом Ручье надо поискать то самое место, откуда самородки попадают в воду. Вдруг, жила проходит через обрыв. Инструментов, пригодных для долбления камня он из остатков рельса, пожалуй, наделает. А пока на поляне чуть ниже по течению его речушки устанавливают просторный шатер. В таких живут мальчики рода и неженатые мужчины.
Айк объяснила, что такой уж у них обычай. Исстари заведено. Считается, что это неженское место. И лицо у нее хитрое-хитрое. Понятно. Наверняка не раз нарушала это табу. Слушала рассказы опытных охотников, училась делать стрелы. Ясно, что премудростей она там почерпнула немало. Но отношение дикарей к своим обычаям - вопрос тонкий. Тема для отдельного размышления. А вот то, что делается здесь и сейчас - значительно важнее.
Кочевое племя вернулось из мест, где за лето сделало запасы орехов и сушёных ягод. Собрало немало семян трав, годных в пищу. И прибыло туда, где хорошие шансы на рыбный приварок в зимний период. А тут тоже неплохие запасы продовольствия, а если пойдет на нерест та самая прошлогодняя рыба, так еще и её засолить можно. Вожак, рассчитывавший на получение от своих забот некоторого количества крепкого инструмента, обрел больше, чем хотел. И призадумался.
Достоинства оседлого образа жизни ему понятны. Но и сопряженный с этим риск заставляет сомневаться в необходимости менять уклад жизни. Мишка и сам размышляет на эту тему. Как, интересно, сочетать преимущества кочевой жизни с комфортом обитания на обустроенной и знакомой территории. Ну-ка, голова, вспоминай. В тебя ведь в своё время чего только не напихали, когда на лекциях давали панораму разнообразия формаций человеческих сообществ. И, право, не отмечается ни одного повода для того, чтобы благородному дону не применить опыт, накопленный человечеством за многие тысячелетия, для решения задач небольшого кроманьонского рода. Только бы вспомнить его, опыт этот.
***
Поутихла кутерьма, связанная с визитами представителей других племен и возвращением из летней поездки родичей. Мишка их уже воспринимает, как своих, хотя и половины по именам не выучил. Хрюкает воздуходувка. Дождик моросит. Айн с Сайкой хлопочут под навесом. Лунный Лучик только что рассмотрел устройство улья и получил все разъяснения, касающиеся Мишкиных представлений о жизни пчёл. Он стар и хром. Ходит с палочкой, а пищу для себя всегда мелко крошит ножиком на деревянном чурбачке. Зубов у него не в изобилии.
По части добывания мёда диких пчёл он считается лучшим специалистом в роду. Невооружённым глазом видно, что старый кроманьонец размышляет над тем, как бы это всё половчее и полегче сделать. Ведь расставить такие жилища для насекомых вдоль пути ежегодного турне Голохвостых - очевидная идея. Мёд собрать по дороге туда, а потом - обратно. И его будет достаточно. Но уж больно тяжеловесна и хрупка эта керамика. А столярное дело местным умельцам неведомо, поскольку достойного инструмента у них не бывало.
Это, конечно, придётся поправить. В свой черёд. Сейчас Мишке интересно другое. Его тревожит как выглядит Сайка в глазах соплеменников.
- Лучик, а все ли женщины рожают, когда совсем молоды?
- Многие. Иногда, если долго нет детей, а потом отяжелеет, то умирает при родах.
- А почему долго нет детей, - Мишка заинтересовался.
- Если её охотник бесплоден, то такое случается. Не все готовы попробовать с другим, огорчаются, думают, что это они неспособны дитя выносить. А потом начинают сомневаться, позволяют другим взять себя. Если лет больше, чем рука рук и еще рука, половина умирает при родах, - кроманьонец давит деревяшкой об стол ядрышко ореха, а крошку отправляет за щёку.
- Часто ли охотники бывают неспособны помочь женщине с обретением материнского счастья? - кажется тут какая-то недоговорка.
- Бывают. Иногда это так всю жизнь. А случается, что просто надо лучше стараться. Несколько лет, - не нравится тема старику. Рвано отвечает.
- То есть, как я понимаю, есть мужчины, у которых нет детей. И есть - у кого редко бывают, - не отстаёт юноша.
- Ну, наверное. Это женщины обычно обсуждают между собой. Ни одна ведь не хочет говорить своему охотнику, что его дети у неё от мужчин других племён, которые поймали её, когда она в лесу собирала ягоды, - в голосе Лучика слышится досада.
- А мужчины нашего рода, они что, тоже могут поймать чужую женщину и... того самого? - становится уже откровенно интересно.
- Конечно. Так часто происходит. Они-то думают, что вот так поохотились...
- И что, женщины, которых, ну, того самого, не жалуются мужьям? Не требуют, чтобы их защитили?
- Можно убежать. Или отбиться. Только это редко случается. Когда роды разных племён оказываются поблизости друг от друга, то женщины всегда ищут орехи в лесу, или корешки, или травы.
Совсем интересная картинка. Прямо Содом и Гоморра. Или как там об этом говорят?
- Лучик, а бывает, что у женщины все дети от одного охотника?
- Бывает. Правда, первый, обычно, случайный. Девочки, как дорастут, частенько проявляют к этому интерес. Ну, на счёт того, как оно это. С разными мужчинами пробуют, и с юношами. А уж когда всем понятно, что не пустоцвет эта девушка, тогда к ней и приходят женихи.
- Слушай, так что, девчата путаются со всеми подряд, без разбору, - как-то это Мишке совсем не нравится.
- Очень даже с разбором. С своими обычно нельзя - родня. А вот с теми, что из дальних мест - частенько. Особенно, если племена впервые встретятся. Оттуда и охотников себе берут, или с ними остаются.
Мишка решил отдышаться. Не частить с вопросами. Если часто встречается мужское бесплодие, то для своей женщины он желанен до тех пор пока... то есть для утех. А по делу приходится обращаться на сторону. Причём, если к незнакомым, то, скорее всего, попытки делаются с несколькими. Ну, так логичней. Ведь безопасных для зачатия мужчин и среди чужих можно встретить запросто, на них же знака не стоит. А вот про себя Мишка точно знает. Плоден. Ника от него мигом залетела.
Глава 32. Парусные затеи
Никакого желания ускорять технический прогресс среди кроманьонцев, у Мишки нет. Не то, что ему жалко. Да ни капельки. Если не обращать внимания на такую мелочь, как металлургия, то одного выдрского алфавита достаточно, чтобы счесть его вклад в развитие здешней культуры неоценимым.
Перед глазами возникло повествование о, а фиг его знает чём, выбитое на каменной стене пещеры. Русскими буквами. На Выдрском. Представил себе лицо археолога. Весело. На коре много не напишешь - записки да памятки. Не разовьётся письменная культура на такой основе. Без бумаги, по существу, целлюлозного войлока, без оседлых поселений, где можно содержать в порядке записи, протоколированная информация не сохранится. Разве что метрические записи кочевники не выбросят при переездах, таская за собой со стоянки на стоянку стопы исцарапанной коры.
А Питамакан ставит зимний лагерь на берегу Большой Реки около навеса, где они летом рыбку сушили. Дикари погреб копают в склоне холма. Скопировали его кладовку, и теперь буровят нору. Если не наткнутся на каменный сплошняк, рано или поздно выйдут в район мостика через речушку, что перебросили рядом с мужским шатром.
Глина у них даром не пропадает. Делают насыпные землянки, мандан по-ихнему. Четыре столба, плоская квадратная крыша, наклонные стены. Кажется, он читал про нечто похожее. У племени онкелонов такие практиковались, если бы вспомнил, где они жили, наверное и со временем бы определился, и с местом.
Сам-то Мишка в роду лучший плотник. Топор, долото, руки сильных мужчин, когда надо поднять нечто увесистое. Почти сексуальное удовольствие от работы. Каркасы этих поверхностных землянок он ставит, как семечки щёлкает. Печки складывать тоже его зовут, так что кирпичи, колосники, заслонки пекутся в обжиговой печи. Хорошо, что не один со всем управляется. Есть помощники, когда требуется.
Осень нынче тёплая, дождиков мало. И, хотя дикари выкладываются по полной на обустройстве зимней стоянки, у Мишки есть возможность помечтать об удовольствиях. С детства хотелось ему поплавать под парусом. Полотнище из хорошо выделанной кожи размером полтора на полтора Сайка по его просьбе сшила. Где надо завязки приладила, петли да ремешки. Поставил он эту штуку на челноке. Мачту треногой. Стержень вертикально, по центру. И две укосины от вершины назад к бортам.
Поплыл. По ветру приемлемо, даже, кажется, немного удаётся подруливать веслом. А как чуть подрулишь, образуется крен. И ещё подметил, что движется посудинка не туда, куда он нос направил, а точно по ветру. Только немного тише.
Когда попытался ещё шибче повернуть - опрокинулся. Плавает-то Мишка хорошо, и весло заранее привязал к длинной верёвочке. Так что ничего не потерял. Накупался, зато вволюшку, пока полотнище отвязывал от рея. Пока сам рей отделял от мачты, а мачту откреплял. Мочальные завязки резать пришлось, не хотели они "отпускать", а с ремёнными возиться пришлось, пожалел. Парус потянуло ко дну, без конца на него отвлекался, пока не сообразил загнать под полотнище воздушный пузырь.
Челнок на ровный киль встал неохотно, по борта наполненный водой. Принялся вычерпывать. А от его же собственных движений вода волнуется, и обратно в опустошаемый объём закатывается. И ковшик сделан так, чтобы со дна подбирать, размер у него под данную задачу совершенно смешной. Натренировался. Когда к берегу подгрёб, желание заниматься парусным спортом сильно поутихло.
Хотя, может быть дело в том, что зря он отказался от присутствия зрителей. Затей он свои манипуляции на виду у почтеннейшей публики, наверняка не оставили бы его без помощи. Так нет же, дубина стоеросовая, нарочно за поворот реки отгрёб, чтобы в одиночку насладиться прогулкой. Насладился по самое "не хочу". Нет, чтобы сразу, как неладное почуял, парус спустить! Ведь читал, что в древнем мире им пользовались исключительно при попутном ветре. Он ведь находится именно в таком, древнем, значит должен соответствовать.
***
Жить среди людей значительно интересней, чем в одиночку. Даже в пределах семьи намного меньше событий, привлекающих внимание. Хотя род - давно слаженное подразделение по коллективному выживанию - это и реплика здешнего человеческого сообщества со всем его разнообразием. Одиннадцать семей, среди которых в двух по две репродуктивных женщины. Дети, подростки, старики. Четырнадцать человек родились и выросли в других племенах, и попали сюда вступив в брак. Есть приёмыш из погибшего пять лет назад чужого рода, название которого никто не упоминает. Табу. Мальчишка теперь Выдра.
Детвора практически не дерётся между собой. Большинство занято на хозяйстве, а время для игр, когда выкраивается, жалко тратить на свары. Вон толпа малолеток приволокла из леса какие-то мохнатые пучья, сложила их грудой и скорее к откосу. Они там в гончарную мастерскую играют. А один балбес спорит, говорит, что надо прекратить пачкаться, а делать лодку.
Замечательно. Иди сюда, малыш!
- Как тебя зовут?
- Карасик, - нет уверенности, что именно эту рыбу имели ввиду авторы детского прозвища. Мишка затрудняется с аналогиями. Просто так воспринимает.
- Ты умеешь делать лодки? - пареньку на вид немного нет десяти. Крепенький, как и все не умершие во младенчестве.
- Видел, как делают, и помогал, - мальчишка уверен, что этого достаточно. Что же, проверить несложно.
- Я готов помогать тебе, если ты возьмёшь меня в свою игру, - интерес к судостроению приключения под парусом, оказывается, не отбили.
- Тогда скорее пойдём жерди заготавливать, пока мама меня за прошлогодними шишками не послала.
Интересоваться тем, для чего могут быть нужны прошлогодние шишки, не стал. Встали и пошли.
***
Мальчишка много не знал и не умел. Ну, на то и Мишка рядом. И уж он-то поболее паренька соображает. Заготовили жерди, срубив стволы молодых деревьев, которые сильно смахивали на осину. Согнули их, следуя местной технологии, распаривая в горячей воде, что в глинистом бассейне согрели раскалёнными в костре камнями. Собрали каркас, скрепив растительными волокнами. Трава, что для этого использовалась, для Мишки была откровением.