– Как он ушел? – Петляков вдавил кнопку лифта.
Где-то в поднебесной гулко громыхнуло, и лифт с лязгающим звуком принялся сползать вниз.
– Даже не знаю, – озадаченно протянул Ковалев. – По углам здания и у подъезда я расставил своих ребят, но подозрительных не обнаружили.
– На крыше поставил?
– И на крыше тоже, – кивнул Ковалев.
– И что, никто не выходил?
– Только жильцы дома.
– У них на лбу, что ли, написано, что это жильцы дома? – в сердцах произнес Петляков.
Ковалев смутился. Вышли на последний этаж. Дверь на чердак была выломана и держалась лишь на одной петле.
– Кто из мужчин выходил?
– Их было трое: один выносил мусор…
– Как он выглядел?
– Молодой парень лет двадцати пяти. Выбросил мусор в бак и пошел через двор. Вторым был мужчина средних лет, в очках. Тоже здешний…
– С чего ты решил?
– Он о чем-то переговорил с женщиной, сидевшей на лавочке, потом сел в бордовую «Ниву» и уехал. А третий мужчина был с женщиной, она взяла его под руку, и они направились в ближайший магазин.
– Ты что, проследил?
– Да, – кивнул Ковалев.
Вадим прошел чердак и вылез на крышу. Он уверенно шел к тому самому месту, где, по его представлению, должна быть «лежка» снайпера. Не удивляясь, Ковалев послушно следовал за ним. Начальник службы безопасности не однажды уже показал свое оперативное чутье, а обнаружить местоположение снайпера для него и вовсе пустяк.
Петляков шел именно к тому месту, откуда стрелял бы он сам. Такое место было единственным на всей крыше: у выхода вентиляционной трубы, которая скрывала его от возможного любопытства с более высоких этажей соседнего здания, а кроме того, оно располагалось как раз напротив окон приемной директора.
Так оно и есть! У самого края лежал небольшой мешок с песком – весьма удобная подставка под ствол винтовки.
Трое парней из охраны стояли немного поодаль и с нескрываемым интересом наблюдали за начальником службы безопасности. Было видно, что тот немного нервничал, осматривая место преступления. Оно и понятно: пройдет не более десяти минут, как крыша наполнится оперативниками, прокурорскими работниками.
Внизу зазвучала милицейская сирена.
Согнувшись, Вадим Петляков рассматривал брошенные окурки. Странное дело, но один из них еще тлел, а следовательно, киллер покинул крышу буквально перед тем, как сюда пришла служба безопасности.
Распрямившись, Петляков спросил:
– Значит, никто больше не выходил?
– Нет, – удивленно протянул Ковалев. – Иначе мы бы заметили. Если бы не я, так кто-нибудь другой.
– Ясно, – уныло проговорил Петляков. – Снимай охрану, в здании его нет. Он ушел. – И, не давая Ковалеву задать следующий вопрос, пояснил: – Это был тот парень, что выносил мусор. Возможно, на его месте я бы поступил точно так же. В руках ничего не значащий пред-мет. Такие вещи всегда отвлекают внимание. Вы запомнили его внешность?
– Да.
– Как он выглядит?
– Высокий, сухощавый…
– Немного сутулый. Лицо вытянутое, на подбородке глубокая ямочка. Уши маленькие, плотно прижаты к черепу. Особые приметы отсутствуют.
– Хм… Вы так уверенно говорите, как будто знаете его лично.
– Тебя удивит, если это действительно так? – вонзил Петляков острый взгляд в переносицу заместителя.
Ковалев выглядел смущенным.
– Ну-у…
– При встрече узнаешь?
– Конечно.
– Вот и слава богу!
Ковалев поднес рацию к лицу:
– Всем к офису.
Петляков подошел к офису. Карета «Скорой помощи» уже отъехала, зато прибавилось милиции. Приехали даже высшие чины: двое из них без формы, в легких и дорогих костюмах, но по тому, как перед ними вытягивались майоры, было понятно, что звезд на их погонах было немало.
Сейчас оперативники рыщут по этажам, высматривая возможные улики, а когда будет осмотрена каждая щель, они обратятся с вопросами к начальнику службы безопасности.
– Что с Анной? – спросил Вадим у подошедшего Маковского. – Жива?
Фрол Эдуардович выглядел подавленно. Рука с сигаретой, застыв у самых губ, дрогнула, сбросив на воротник пепел. Кажется, он этого не заметил.
– Жива… Но, как сказал врач, состояние ее крайне тяжелое. Неизвестно, довезут ли до больницы. Так и сказал! Бог ты мой, ведь я с ней еще сегодня утром разговаривал. Веселая такая была… Кто бы мог подумать, что так выйдет… Приходишь на работу, ни о чем таком не думаешь, и тут… У вас есть какие-нибудь предположения?
– Об этом вам лучше поговорить с милицией.
Вадим поднялся в офис. Этаж уже перекрыт: с двух сторон приемную охраняли оперативники. У самой стены стоял кожаный диванчик, на котором какой-то час назад лежала Анна. Кровь успели вытереть, остались только неприглядные багровые разводы.
– Здравствуйте, мне сказали, что вы начальник службы безопасности, – услышал Петляков за спиной вкрадчивый голос.
Повернувшись, Вадим увидел прямо перед собой мужчину лет тридцати пяти со светлыми волосами: такой белизны волос обычно женщины добиваются насыщенным раствором перекиси водорода, но упрекать парня в подобном не хотелось, скорее всего такой цвет волос у него от природы.
– Простите, а с кем имею честь общаться? – бесцветным голосом произнес Петляков.
Он уже понимал, что допустил ошибку, поднявшись в приемную. Следовало затаиться в каком-нибудь кабинете и ждать, когда схлынет первая волна любопытствующих. Теперь уже никуда не деться.
– Старший оперуполномоченный, майор Степанов Дмитрий Федорович.
– Понятно. Да, я начальник службы безопасности Вадим Петляков. Так чем обязан?
– Вы не могли бы мне объяснить, что произошло?
Нарастало раздражение. Не следовало идти на поводу у скверного настроения, оно способно завести в такую глубокую яму, из которой потом придется выбираться не один день.
– Я думал, что вы мне объясните, – сделал непонимающее лицо Петляков.
По губам оперативника промелькнула усмешка.
– Я бы с удовольствием объяснил вам, если бы оказался на месте преступления… как вы. Так я вас слушаю.
– Ну, если так,… – повел плечами Петляков. – Был выстрел через окно. Думаю, что стреляли с противоположного здания. Пуля попала в Аню Елизарову, она работала секретарем у генерального директора.
– Хм… Сначала, значит, пытались убрать генерального директора, а потом его секретаршу.
– Получается, что так.
– Как вы думаете, а зачем преступнику было в нее стрелять? Что она могла знать такого, что могло бы представлять для них опасность?
– Понятия не имею, вам лучше бы об этом спросить у самого преступника.
Губы старшего оперуполномоченного дрогнули в легкой улыбке.
– Разумеется, мы об этом у него спросим, но сначала нужно его поймать. Мне бы хотелось выслушать ваше мнение. Может, у вас есть какие-то предположения?
– Преступники покушались на Шевцова. Теперь им известно, что он жив, и не исключено, что они могли принять Анну за Шевцова. Расстояние большое, мешал свет, а видимость скрывали еще и жалюзи.
– Что ж, не исключено. Как долго вы здесь будете? Мне бы хотелось с вами еще немного поговорить – попозже.
Глянув на часы, Петляков сделал серьезное выражение. В общении с оперативниками важна искренность: это такой народ, кожей чувствуют любую фальшь.
– Дело в том, что мне срочно нужно уезжать. Я с удовольствием могу переговорить с вами в любое другое время.
– Хорошо, – кивнул Степанов. – Так и решим. – И, уже потеряв интерес к Петлякову, он перешел за ограждение и громко спросил у мужчины средних лет: – Какое состояние пуль? По ним можно будет что-нибудь сказать?
– Они сильно деформированы. Думаю, идентификация будет непростой.
– Смотри повнимательнее, может, еще что-нибудь отыщется. Да откройте вы наконец жалюзи! – недовольно воскликнул майор. – Ни черта не видно!
Не оборачиваясь, Петляков затопал к лифту.
Сбившись в небольшие группы, сотрудники вполголоса обсуждали случившееся.
– Товарищи, давайте разойдемся по местам. Нужно работать, – услышал Вадим голос Илларионова.
– Да какое тут работать после всего случившегося! – ответил кто-то из сотрудников.
Подошел лифт. Петляков нервно глянул на часы: не может же милиция находиться в здании до бесконечности! Спустившись на улицу, он не мог отделаться от ощущения, что кто-то буравит его спину тяжеловатым взглядом. Задрав голову, он заметил стоявшего у окна Степанова. О чем же таком он думает?
Завернув за угол, Петляков набрал номер Шевцова:
– Слушаю, Вадим.
– Тут у нас такое дело, – попытался он подобрать подходящее слово.
– Я уже знаю.
– Та-ак, – хотелось спросить, кто именно его опередил, но не осмелился. – Понятно.
– Хотя эту информацию я должен был получить от тебя. Ты представляешь, что нужно делать?
– Да.
– Вот и поступай как считаешь нужным.
Вадим почувствовал облегчение. Теперь его руки были развязаны.
Время тянулось медленно: было сделано полтора десятка звонков, состоялось четыре важных разговора, успел даже пообедать в небольшом, но уютном ресторане недалеко от центра, а маленькая стрелка сделала всего-то пару кругов и намеревалась пойти на третий.
Время тянулось медленно: было сделано полтора десятка звонков, состоялось четыре важных разговора, успел даже пообедать в небольшом, но уютном ресторане недалеко от центра, а маленькая стрелка сделала всего-то пару кругов и намеревалась пойти на третий.
Наконец прозвенел долгожданный звонок. Включив телефон, Петляков нетерпеливо спросил:
– Ну, что там?
– Они уходят, – раздался бодрый голос Ковалева.
– Буду через пятнадцать минут.
Петляков подъехал в тот самый момент, когда от здания офиса отъезжала черная «Волга» с милицейским номером. Наверняка в ней удалялось высокое начальство. Видно, в этот день они решили вынести на своих плечах все тяготы службы, что перепадают оперативному составу. Блеснул было проблесковый маячок, да как-то смущенно потух. Так что отъезжали безо всякой помпы, будто побитые.
Петляков поднялся в приемную. Теперь, в отсутствие в ней Анны, она как будто осиротела. Выглядела значительно больше, но уныло. Даже цветы, что разрослись на подоконнике тропическим лесом, теперь будто почернели.
– Ты принес все, что требуется? – повернулся Вадим к заместителю.
– Да, все здесь, – стукнул Ковалев по сумке, которую держал в руках. – Не хотели начинать без вас.
– Правильно, – невесело буркнул Петляков, проходя в глубину приемной.
Стреляли в Анну в тот самый момент, когда он появился в офисе. Следовательно, стрелявшие прекрасно были осведомлены о состоявшемся разговоре. От нее хотели избавиться как от опасного свидетеля, и, похоже, это им удалось.
– Открывай, – поторопил Петляков.
Ковалев вытащил из футляра небольшой прибор в черном пластиковом корпусе с четырьмя кнопками, с левой стороны шкала индикации.
– Приступать?
– Я сам, – забрал Петляков детектор.
Настроив прибор на самый низкий уровень, он услышал легкое пощелкивание, чередующее-ся со случайными всплесками. В сотне метров от офиса стояла вышка сотовой связи, которая могла создавать помехи.
– Выключить все приборы! – скомандовал Петляков.
Экран компьютера, стоявшего на столе, померк. Вадим увеличил чувствительность до среднего, и тотчас участились щелчки, сделавшись при этом более громкими, а дисплей вспыхнул длинной синей полоской. Повернувшись, Вадим сделал шаг по направлению к источнику. Идентификация усилилась. Радиожучок находился гдето на нижних стеллажах или на шкафу. Прибавив чувствительность, Петляков локализовал источник звука. И уверенно сделал два шага в сторону книжной полки, на которой расположились небольшой плюшевый мишка, ваза с цветами и еще металлическая коробка. Вадим уверенно поднял именно мягкую игрушку. Звуковые сигналы еще более обострились: источник излучения находился от него всего лишь на расстоянии нескольких сантиметров.
Выключив детектор, он передал его Ковалеву, стоящему рядом, и стал рассматривать плюшевого медведя. Стандартная игрушка, какую обычно дарят детям да еще женщинам. Мохнатый, с большими блестящими глазами, он должен был внушать симпатию всякому, кто его видел. Однако от его зрачков так и веяло опасностью – по пальцам пробежал легкий и неприятный разряд.
А этот мишка умеет за себя постоять!
Осмотрел игрушку со всех сторон. Ничего такого, что могло бы внушать опасение. Вот только глаза у игрушки отчего-то были разными: один темно-коричневый, а другой – почти черный. Потянув за коричневый глазок, Петляков даже не удивился, когда следом потянулся короткий шнур.
– Беспроводная видеокамера, – негромко констатировал Лев Ковалев.
Где-то километра за полтора от этого места бесстрастный электронщик снимал информацию и, видимо, с ухмылкой рассматривал их напряженные лица. От подобного предположения сделалось неприятно.
– Возьми, – протянул Петляков видеоглазок Ковалеву.
Тот взял видеоглазок двумя пальцами, вырвал шнур и, раскрыв портсигар, сунул его в заточение. Отсюда он теперь никуда не денется.
– Кто мог принести эту игрушку?
Ковалев неопределенно пожал плечами.
– Кто угодно. У девушки было много поклонников. Это мог сделать один из них.
На одну загадку стало больше.
– Проверь все ее звонки. Кому она звонила, кто ей звонил. Потом распечатку дашь мне.
– Уже сделали, – охотно ответил Лев Ковалев. Сунув руку в карман, вытащил лист бумаги. – Ничего необычного: подруги, старые знакомые, несколько звонков она сделала по поручению шефа. Правда, вот этот номер непонятен, – показал Ковалев на надпись, обведенную красной линией. – Абонент недоступен. Телефон зарегистрирован на некоего Костикова.
– Понятно. Фамилия может быть подставной. Что по Николаеву?
– Он тоже пока себя никак не проявил. Похоже, просто выжидает, чем все это закончится.
– Хорошо. Выясним. Работайте дальше.
– Тут еще одно… – озадаченно протянул Ковалев.
– Ну, что там еще? – не без досады спросил Вадим.
– Вами очень интересовался этот майор… как его…
– Степанов, – подсказал Петляков.
– Да, он. Все расспрашивал о вас наших ребят. Откуда вы прибыли, где до этого работали, чем занимаетесь?
– И что они?
– Разумеется, молчали! Но у меня такое чувство, что под вас очень серьезно копают.
– Поглядим!
Вадим вышел из приемной и зашагал к Маковскому. Тот встретил вошедшего начальника службы безопасности хмурым взглядом. Сейчас сложно это представить, но прежде между ними были почти приятельские отношения. Дважды они даже выбирались на рыбалку. Улов был так себе, зато, помнится, поговорили по душам под качественную водку. Тогда Маковский подивил знанием огромного количества анекдотов и презабавных историй. Сейчас же за столом сидел совершенно другой человек: от прежнего оставались разве что крохотные ямки на щеках, свидетельствовавшие о том, что веселье ему было не чуждо.
Зам. генерального внимательным и понимающим взглядом проследил за тем, как Петляков, пододвинув стул, уверенно на него взгромоздился. Остроносый ботинок, покачиваясь, едва не касался поверхности стола. Не та обстановка и не тот случай, чтобы указывать начальнику безопасности на хорошие манеры. Носок ботинка уперся в ножку стула и успокоился.
Подняв взгляд на Вадима, Маковский спросил:
– Что-нибудь прояснилось?
– Кое-что имеется. Я к вам пришел не случайно.
– Я это почувствовал, – напряженно сказал Фрол Эдуардович. – Вы что-то хотели мне сказать?
– Хотел… Я пришел к вам по поводу покушения на Шевцова.
– Вот даже как, – оживился Маковский.
В больших темно-серых роговых очках он выглядел почти беззащитным.
– У нас были предположения, что в его гибели заинтересован кто-то в компании; не хочу вдаваться в подробности, но теперь мы твердо знаем, что эта опасность извне. К такому предположению имеются даже косвенные данные.
– Что за данные?
– Несколько минут назад мы нашли в приемной радиожучок. Вся информация передавалась за пределы компании.
– Кто бы мог подумать! А вы молодец, умеете работать, – не удержался от похвалы Фрол Эдуардович.
– У нас даже был очерчен круг подозреваемых, – не пожелав замечать похвалы, продолжал Вадим. – Два дня назад этот список сократился до трех человек. Сегодня утром он состоял всего лишь из одного. Так что я подозревал вас, Фрол Эдуардович, мне даже неловко это признавать.
– И чем же я заслужил такую честь? – Маковский выглядел слегка обиженным.
– Вы ведь один из тех, кто больше всего заинтересован в устранении генерального дирек-тора.
– С чего вы это взяли?
Лицо Маковского напряглось. Линзы очков зловеще блеснули, теперь он выглядел колючим.
– После его смерти вы, как заместитель генерального, могли унаследовать все его акции. Как это ни странно, но в договоре о партнерстве такая вещь не прописана. И вы всецело становитесь хозяином большого предприятия.
– Никогда об этом не думал.
– О таких вещах думают хотя бы однажды, – не согласился Петляков. – А потом, в вашем личном деле тоже имеются некоторые белые пятна. Я слегка прошелся по ним.
– И что же вас насторожило?
– Например, вы скрывали место своей службы. Всюду писали, что служили в строительной бригаде. Я тут навел справки, так эта строительная бригада занималась установкой сложнейшего электронного оборудования. И вы в ней числились одним из главных специалистов.
– Вы сами должны понимать, что существуют военные тайны.
– Но это еще не все, Фрол Эдуардович. При написании автобиографии вы почему-то пропустили свою срочную службу. А ведь в армию вы пошли после второго курса.
Пожав плечами, Маковский ответил равнодушным голосом:
– Просто подумал: кого могут интересовать такие незначительные эпизоды моей биографии?
– Вы прибедняетесь, Фрол Эдуардович, не такие уж они и незначительные. Не каждому приходилось служить в спецподразделениях. Бы-ли инструктором по подрывному делу. Уверен, что в вашей биографии немало боевых страниц.