Журчала вода каскада, бежавшая вниз, я, благодушный, умиротворенный вином, следил за прихотливым разговором.
- Материализм, идеализм - слова, ярлыки. Наука отличается от суеверия прежде всего терминологией, - старый принц вел главную тему, остальные подыгрывали ему, впрочем, не без изящества. - Возьмем открытия в медицине. Материалисты, если не ошибаюсь, объясняли раньше причину холеры дурными испарениями, миазмами. Не так ли, доктор Ватсон?
- Э... Совершенно верно.
- Колдуны же и знахари считали, что дело в демонах холеры. Теперь, после открытий профессора Коха, наука установила: причина холеры - микроб, невидимое глазу существо, вселяющееся в человека и доводящего до болезни. Чем отличается микроб от демона?
- Но, ваше высочество, - полковник не забывал титуловать принца. Наверное, и потому, что обращаться по имени и отчеству, как это принято у русских, гораздо труднее. - Вы не можете отрицать того, что наука являет собой могучую силу.
- Именно. Именно, Herr Oberst. А у нашего народа есть поговорка: сила есть, ума не надо. Ученые все более используют руки, а не голову, наука бьет тараном там, где нужно найти ключик, вставить в скважину и повернуть.
- Найти! То-то и оно! Они, ключики, под ногами не валяются.
- И не должны выляться, Herr Oberst. Ибо втопчут их во грязь. Или, что хуже, откроют дверь.
- Почему же хуже?
- Дверь пропускает в обе стороны.
Я сидел и слушал знаменитую русскую беседу. Солнце успело закатиться, принесли лампы
- К счастью или несчастью, дверь эта потаенная и непостоянная, покажется и исчезнет надолго, на всю жизнь, превращая ключик в безделицу, в ничто - до следующего раза в другое поколение.
Длинная дорога, незнакомое место, новые люди, вино - все это вместе создало во мне странное состояние благости, восторженного покоя. Я потягивал портвейн, постепенно пьянея, но ничуть не тревожась этим. Такие милые люди, такой спокойный, уверенный Холмс, да и дело выходило хоть и загадочным, на мой взгляд, но не страшным, не кровавым. Приятное дело, приятное место, приятные люди.
- Ах, что это я разболтался, - спохватился принц Александр. - Время позднее, а вы с дороги. Доброй ночи, доброй ночи всем. А завтра, я уверен, все трудности разрешатся.
Холмс вежливо поклонился.
Все поднялись.
- Всего... Всего восьмой час! - запротестовал я.
- В Лондоне, Ватсон. В Лондоне, - Холмс взял меня под локоть и твердо повел по дорожке вокруг замка.
Яркая, полная луна светила лучше всяческих фонарей.
- Я... Я вполне трезв, Холмс.
- Не сомневаюсь.
- Но я действительно трезв. А вот вы, Холмс, не пили почти ничего. Ни вы, ни другие, - сейчас до меня дошло. Что стаканы остальных оказались лишь пригубленными.
- Отдаю должное вашей наблюдательности, Ватсон.
- Тогда почему мы ушли?
- Потому, что с нами попрощался хозяин.
- Ах, да. Водопроводчики, верно? - мы успели дойти до нашего пристанища, когда Холмс, наконец, отпустил мою руку.
Мы сели в кресла около столика (Людовик Шестнадцатый).
- Наши хозяева заботливы, - Холмс указал на бутылку. - Ваш любимый портвейн. Желаете?
- Нет, - хмель потихоньку таял, искушение росло, но я удержался.
- Отлично, - он вернул бутылку на стол. - Ну, каково ваше впечатление, Ватсон?
- Просто загадка. Сейф с шифром, а драгоценности исчезли. Невообразимо!
- Да, - Холмс грустно улыбнулся.
- Вы... У вас есть гипотеза?
- Думаю, мне известно, кто взял драгоценности.
- Неужели?
- Полагаю, что это известно и принцу Петру.
- Тогда зачем...
- Думаю, и похититель знает, что я знаю, и что знает принц Петр.
- Погодите, Холмс, погодите. Он знает, что вы знаете, что знает... Нет,это слишком запутанно. Зачем вообще было звать вас, если всем все известно?
- Грязная работа, Ватсон. Грязная работа. Вы тоже можете протереть пол в приемной после визита больного, но держите для этого санитарку, не так и?
- Да, - я вздохнул. - Держал, когда практиковал. Но все же...
- Семья Ольдбургских может себе позволить пригласить экспертов из Англии. Это богатая семья, Ватсон, очень богатая.
- Кто же похититель?
- Завтра, Ватсон, все завтра. Вы ведь помните - самым деликатным образом. И переведите часы, или лучше дайте их мне. Вот, Ватсон, теперь вы окончательно в России.
Мы разошлись по спальням. Окна моей комнаты выходили на парк. Кроме луны, нигде не виднелось ни огонька. И тишина, полная, почти абсолютная тишина.
Безмятежный, убаюканный покоем, я засыпал с мыслью, что более легкого дела я не знал за все годы знакомства с Холмсом.
Как может человек ошибаться!
Стук в дверь разбудил меня, стук и настойчивый зов:
- Ватсон, Ватсон, вставайте!
- Холмс, это вы? - я посмотрел на часы. Господи, даже здесь четверть шестого, а в Лондоне?
- Быстрее одевайтесь, Ватсон, я жду вас.
Если Холмс будит так рано, значит не без оснований. Я пренебрег бритьем, ограничась умыванием. В холл я спустился через десять минут, но Холмс уже ушел - на столе лежала записка - "Идите к левому крылу замка". Видно, дело не терпело отлагательств. Странно. Я-то думал, что Холмсу осталось положить руку на плечо похитителя и сказать "верните драгоценности", а это совсем не обязательно делать так рано.
Холмса я нашел сразу, Холмса и еще несколько человек - принца Петра, полковника Гаусгоффера и Константина.
- Доктор, взгляните. Может быть... - принц выглядел растерянным, смятенным. Подойдя ближе, я понял причину волнения - за кустами в траве лежала мисс Лиза, воспитанница старого принца. Восковая бледность ее лица настораживала, а когда я попытался отыскать пульс, холод тела подтвердил девушка мертва. Рука ее вывернулась под немыслимым углом, а, приподняв туловище, я понял окончательно - сломана шея.
- Она мертва, - сообщил я очевидное присутствующим.
Холмс кивнул.
- Ее нашел садовник. Он сообщил мажордому, тот - принцу Петру, а затем подошла и моя очередь. Какова, по-вашему, причина смерти, Ватсон?
- Возможно, падение с высоты, - я задрал голову вверх, и все остальные - тоже. Там, наверху, на высоте около пятидесяти футов, виднелось открытое окно башни.
- Выпала оттуда, - предположил полковник.
- Ваше высочество, вы, я полагаю, должны сообщить о случившемся властям? - Холмс вопросительно посмотрел на принца.
- Да. Я телеграфирую в город.
Через четверть часа к замку подъехала телега, пара санитаров осторожно положили на нее тело бедной девушки. Пришел и доктор. К сожалению, он не знал английского, а Константин был настолько потрясен, что использовать его в качестве переводчика,да еще в столь специфическом деле, не представлялось возможным. Пришлось объясняться на дурном французском и скверной латыни.
Я опущу подробности - в работе врача хватает малопривлекательных моментов. Окончив обследование, мы передали тело санитарам обряжать в одежду, доставленную из замка. Пожелав успехов коллеге, я направился по пыльной дороге назад, к замку. Вернулась жара, тянуло гарью, опять, наверное, горел лес.
Холмс был в "Уютном", в холле, успев выкурить несколько, судя по плотности дыма, трубок. Вместе с холмсом, напротив в кресле, сидел Константин.
- Располагайтесь, Ватсон. Сейчас нам подадут бутерброды. Или желаете чего-нибудь поосновательнее?
- Нет, - я и бутербродов не хотел.
- Итак, Константин, вы виделись с мисс Лизой после ужина?
- Да, мистер Холмс. Недолго. Она... Она должна была помогать принцу Александру в приготовлениях к какому-то эксперименту.
- Ночью?
- Да... Что-то связанное с лунным затмением. У принца Александра разносторонние интересы, а к этому затмению он готовился особенно тщательно. Лиза говорила, что принц очень волнуется. И поэтому она должна немедленно идти в лабораторию.
- Лабораторию?
- В замке под нее отведено несколько комнат, в башне и в нижних этажах. Химические, оптические опыты, фотография...
- И мисс Лиза помогала ему?
- Иногда. Это было знаком особого доверия со стороны принца Александра.
- Спасибо, Константин.
Студент что-то пробормотал и, задевая по дороге мебель, вышел.
- Ну, Ватсон, что скажете вы?
- Смерть девушки наступила после падения с высоты. Определяются переломы костей, вероятны разрывы органов.
- Вероятны?
- Мы не производили вскрытия. Это не принято здесь по религиозным мотивам. Я сужу по тому, что грудь и шея девушки имели значительные раны она упала на куст, сучки, а крови, как вы сами видели, возле тела практически не было, следовательно, кровотечение было внутренним.
- Спасибо, Ватсон.
- Холмс. - я откусил-таки бутерброд, - а что говорит старый принц?
- Его не могут найти.
- Он исчез?
- Вы совершенно точно охарактеризовали ситуацию.
- Но почему вы сидите здесь?
- Ватсон, мы с вами находимся в России, стране со своими законами и обычаями. Я не могу действовать без ведома властей. Кража драгоценностей частное дело. Смерть - нет. С минуты на минуту ожидают следователя из губернского города.
- Холмс. - я откусил-таки бутерброд, - а что говорит старый принц?
- Его не могут найти.
- Он исчез?
- Вы совершенно точно охарактеризовали ситуацию.
- Но почему вы сидите здесь?
- Ватсон, мы с вами находимся в России, стране со своими законами и обычаями. Я не могу действовать без ведома властей. Кража драгоценностей частное дело. Смерть - нет. С минуты на минуту ожидают следователя из губернского города.
Я посмотрел на часы. Ого! С момента пробуждения минуло три часа.
Слуга на странном французском передал, что нас ждут в замке.
Ставшей привычной дорога мимо фонтана, гулкая прохлада замкового холла, паркет, массивные двери - все воспринималось мной ясно и резко, отпечатываясь в памяти высококлассным дагерротипом.
В кабинете нас ждали принц Петр и незнакомец - мужчина средних лет, с бородой и усами, в чесучевом свободном костюме.
- Мистер Холмс, доктор Ватсон - Свиридов Олег Юрьевич, следователь, принц прибавил какой-то длинный чин.
- Весьма, весьма рад! - усердно начал трясти руку следователь. Похоже, все в России говорят по-английски. Совсем неплохо. Или семья Ольдбургских жалует англоманов. - По какому же делу пожаловали в наши палестины, мистер Холмс?
- Мне поручено отыскать некую... пропажу.
- Пропажу? - следователь был невысок и, скорее, тщедушен, но голос, басовитый, глубокий, невольно заставлял относиться к его владельцу со всей серьезностью. - Ох, уж эти пропажи. Мой совет, если не побрезгуете - ищите среди прислуги. Девяносто шансов из ста. Девяносто девять.
- Я приму это к сведению.
- Осмотрим место происшествия, господа! - следователь энергично повел нас наружу. Ничего не оставалось, как идти за ним.
- Значит, здесь нашли тело. Вы, мистер Холмс, вероятно все тщательно осмотрели?
- Да, - и Холмс подробно рассказал об утренних событиях, а я - о результатах обследования тела.
- Падение с высоты, да... Бывает. Кто последним видел мисс Лизу?
- Вероятно, отец. - принц Петр выглядел наиболее уставшим из нас, хотя был тщательно выбрит, причесан и одет.
- Принц Александр? Тогда мне нужно переговорить с ним.
- Его... Его нет.
- Нет? Он что, куда-то уехал?
- Все лошади в конюшне, а на станции он не появлялся.
- У него в привычке вот так... Уходить?
- Нет. - с каждым "нет" принц все более мрачнел.
- Тогда, может быть, вам известно, чем именно собирались заняться ваш отец и мисс Лиза?
- Лиза ассистировала... помогала отцу в его опытах. Один из них отец собирался провести этой ночью - сфотографировать лунное затмение каким-то совершенно особым способом.
- И где проходил этот опыт?
- В лаборатории. Я покажу.
Мы вернулись в замок боковым, неглавным ходом, и поднялись в башню.
- Это верхняя лаборатория, - проговорил принц, открывая дверь.
Мы вошли. Следователь сразу направился к полураскрытому окну.
- Ага! - он выглянул, посмотрел вниз. - Понятненько. Из этого окна и выпала мисс Лиза, - он начал изучать подоконник.
Комната напоминала мастерскую оптика - зеркала, линзы, призмы.
- Любопытно, - Холмс обратил внимание на большую, футовую линзу, закрепленную на массивном штативе.
- Осторожно! Бога ради, не сдвиньте! Здесь очень чувствительный часовой механизм, - шагнул к Холмсу принц.
Холмс стал перед линзой, заглянул в нее.
- Луч из окна, пройдя сквозь линзу, попадет на призму, - он указал на призму, укрепленную в нише стены. - Судя по всему, дальше луч пойдет вниз. Видите?
Действительно, в нише под призмой начиналась небольшая, около квадратного фута, шахта.
- А это что?
Прямо под призмой еще на одном штативе было закреплено серебряное кольцо.
- Похоже, в кольцо вставлялась какая-то линзочка, нечто вроде окуляра.
- Вы думаете, эта оптическая, хм, система, имеет отношение к случившемуся? - русский следователь скептически посмотрел на Холмса. Вот, мол, за какие турусы на колесах получают некоторые гонорары.
- Я просто пытаюсь понять, что происходило ночью. Каково ваше мнение?
Следователь встал на низкий, около полуярда от пола, подоконник.
- Я без труда достаю верхнюю задвижку, но мисс Лизе пришлось бы подняться на цыпочки.
- Зачем? Зачем ей подниматься на цыпочки? - меня задел отход Холмса на задний план.
- Чтобы закрыть окно. Думаю, когда принц Александр закончил фотографировать небесные светила, он ушел. А мисс Лиза привела в порядок свои записи или что она там вела, захотела закрыть окно. Потеряла равновесие и упала. Кто-нибудь слышал крик? Надо поспрашивать людей.
Тут я вспомнил:
- В три часа ночи я просыпался. Что-то, не знаю точно, что, меня разбудило. Не исключено, что это был крик или шум падения.
- В три пятнадцать, Ватсон, - Холмс встал рядом со мной.
- Возможно. Я лишь мельком взглянул на часы.
- И вы слышали крик, мистер Холмс?
- Нет. Как и доктор Ватсон, я не могу сказать точно, что именно меня разбудило.
- Понятно. Значит, время нам известно, - следователь походил на ученика, успешно решившего у доски первое действие сложной задачи.
- Ваше высочество, - обратился к принцу Холмс, - вы упомянули, что это - верхняя лаборатория. Мне думается, стоит осмотреть и нижнюю. Ведь она есть, нижняя лаборатория?
- Да, - нехотя согласился принц. - Наверное, мы должны ее осмотреть. Отец категорически возражает против проникновения в нее посторонних, но в сложившейся ситуации... - он подошел к стене. - Причуда архитектора, принц утопил декоративный выступ, и часть стены превратилась в невысокую узенькую дверь. - Прошу, господа. Осторожно, винтовая лестница.
Ступени круто уходили вниз, ход едва освещался откуда-то сверху. Становилось все темнее, все глуше.
- Сколько, Ватсон? - спросил Холмс, когда мы отановились на площадке в самом низу.
- Сто шестьдесят четыре ступени, - с давних пор у меня вошло в привычку измерять лестницы.
- Следовательно, мы в подземелье.
В сгустившемся мраке с шипением разгоралась спичка. Принц Петр взял с подставки трехсвечный канделябр.
- Сейчас, господа.
Подземелье меня не удивляло. Если человек, богатый человек, строил на исходе девятнадцатого века средневековый замок, значит, он романтик, и в замке обязательно будут и "норка священника", и подземелье, и потайные ходы, все, о чем мечталось в детстве.
Тяжелая дверь раскрылась бесшумно. Строили хорошо, воздух свеж и сух.
Мы оказались в зале; высокий, футов пятнадцать свод поддерживался колоннами, толстыми и грубыми.
- Нижняя лаборатория, господа, - принц зажег еще несколько свечей, расставленных в пристенных подсвечниках, и они отразились многократно: большую часть стен зала занимали огромные зеркала, создавая иллюзию бесконечного пространства. Зал оказался не столь уж велик: пятиугольной формы (еще одна прихоть архитектора?) он в поперечнике составлял не более двадцати футов. И он был пуст, лишь в центре стояло возвышение, постамент, формой повторяющий зал.
- Поверхность серебряная, - Холмс наклонился к постаменту. Я присмотрелся. Действительно, серебро. А в центре возвышения виднелась небольшая, около дюйма, выемка.
- Похоже, и сюда вставлялась маленькая линзочка. Или что-то еще.
- Какое это имеет значение? - следователь, дюжинами повторенный в зеркалах, не мог скрыть раздражения.
- Может быть, никакого.
- Темна вода во облацех, - пробурчал следователь.
- Отец разрабатывает способ многомерной фотографии и не хочет преждевременной огласки.
- Скажите, здесь есть другой выход, прямо наружу? - следователь загорелся новой идеей.
- Да, - после некоторой заминки ответил принц. - Им почти не пользуются.
- Все-таки позвольте его осмотреть.
- Пожалуйста, - согласился не без досады принц. Лаборатория выглядела как плод прихоти чудака, сумасброда, и демонстрировать ее посторонним вряд ли нравилось его высочеству.
Рядом с одним из зеркал оказалась еще одна дверь.
Принц толкнул ее.
- Не заперта. Странно.
- Позвольте! - следователь взял канделябр из рук принца и, наклонясь, шагнул в темный проем.
Ход оказался низким, приходилось пригибаться. Он заканчивался другой дверью, тоже массивной, прочной, и тоже не запертой. Дверь открывалась в каменное пустое помещение.
Холмс со следователем поджидали нас.
- Полагаю, и эта дверь обыкновенно бывает заперта? - спросил следователь.
- Да. Это амбар - снаружи. Мы его обычно держим пустым.
Следователь пошел к выходу из амбара.
- Третья дверь, и опять только прикрыта, - он распахнул ее, и солнечный свет загасил свечи.
- Смотрите, мистер Холмс! Это, несомненно, следы! - следователь не скрывал торжества.
Я заглянул через плечо Холмса. Перед нами была река. Амбар располагался на высоком склоне, к воде вел каменный спуск, но между спуском и дверью оставалось несколько ярдов земли, поросшей сорной травой.
- Поломанные стебли указывают на то, что здесь кто-то проходил.