Оторвись от этого существования, воспари. Стань новым и лети…
Какой-то несусветный бред. Аномально такое слышать и видеть…
Я резко встал из-за стола и обернулся. Меня встретила одна лишь пустота, моей комнаты не было, не было и мира вокруг меня, только я один. И множество потоков ветра, облаков, мыслей, всё это был я, всё это было в моей голове. Я был там, где должен был быть. В себе самом.
Но к чему всё это? Зачем это нужно? Почему?
Ветры обдували сильнее, мысли сплетались, тело становилось все легче и легче…
В голове было только одно: сегодня я буду там завтра, ибо вчера я уже здесь был…
Обратная сторона Луны
День задался неважно. Нет, не то чтобы всё шло плохо, вещи валились из рук, нет. Всё было еще хуже. Мое моральное состояние. Я был подавлен, сам не знаю чем. Меня бесили человеческие технологии, такие слабые и ничего не могущие, такие несовершенные. Всё человеческое – прах. Само человечество – прах. Начиная от самого человека и его жалкого тела, кончая творениями его ограниченного ума, считающего себя неким совершенным существом, творящим столь же совершенные вещи.
Мир – это жалкий самообман. Вот ты сидишь и что-то пишешь, вот ты ешь какую-то пищу, вот ты пьешь какую-то воду. Но что это на самом деле? Ты задумывался? Я уверен, что много раз. Особенно, если ты считаешь себя человеком с философским взглядом на мир. Размышления, думы – всё это чушь. Лишь хандра от настоящей неизвестности, за которой кроется разгадка тайн.
Каких тайн, спросишь ты? Никаких, отвечу я. Забудь о всяких законах, тайнах, мистических ситуациях и обо всём ином, что сотворяется человеческим мозгом, будь выше этого. Сейчас мы станем с тобой выше всего этого и обретем неподдельное осознание себя как освобожденного от жалкого разума и могущего дышать и жить духом и душой.
Я помню, что совершенно недавно нашел у себя в шкафу странную книгу. Книгу без надписей и текста внутри. Книгу, чьи страницы были белы, кроме первой – серебряной и последней – золотой. Крутил её вертел, потом забросил. Назавтра вновь находил её и осматривал, как в первый раз. И так много месяцев подряд. Пока не пробил час полнолуния и в мою комнату не вошел свет полной луны, луч которой осветил мой стол и открыл для меня книгу.
В который раз я сидел и вертел книгу в руках. Небо было хмурым. Но, может, через час, может, больше вышла из-за туч полная луна. Её луч упал на первую страницу книги. В это время я отходил за чаем. Вернувшись на место, не замечая изменений, я поставил чай и чуть было не закрыл, не глядя, книгу, если бы не тот свет серебряной страницы, который коснулся не моих глаз, но моей души. Я обернулся и впился своими глазами в рисунки, что открылись взору внутреннему и, тогда я начал свое путешествие.
Тёмная аллея была залита светом солнца, но лишь посередине, в том месте, где была тропа, что вела в каменный сад. Я шел рядом с какой-то прекрасной девушкой. Ее волосы были черны как смола, тело, выточенное искусным мастером, поражало ум и сердце, кожа была смуглой, а глаза, казалось, светились неземным светом. Вдыхая ее аромат, я шел точно шаг в шаг с ней, чтобы не утратить той гармонии, что была образована вибрацией самого мира, мной и ею. Свет, освещавший тропу, всё тускнел, чем дальше мы погружались в темную аллею. Но где-то уже минуты через две нам открылся каменный сад.
Деревья, трава, люди, животные, вода, воздух и я сам, – всё казалось сделанным из камня. Это был иной мир. Мир, в котором ничто не движется, всё покоится в самом себе. Но нет, было и движение. Она. Она поманила меня своей тонкой рукой к себе. С неимоверным усилием дался мне тогда шаг в её сторону, сложно двигаться, будучи камнем, заточенным в камень. Увидев это, она подлетела ко мне и взяла за руку. Мои цепи распались, и мы парили куда-то вперед, вокруг мелькали застывшие статуи и формы, которые не выражали никаких эмоций. Всё было мертво. Но мы разрушали эту идиллию своим движением, особенно она, разрезавшая каменный воздух своим станом так, что рядом с ней было облако пыли. Знаете, примерно такое же, как строители пилят тротуарную плитку… И позади этого облака плелся я, крепко держась за руку своей богини.
Мне казалось, что это длилось вечность. Но каменный сад сдался, он не смог более удерживать нас, и наступило долгожданное облегчение в виде рывка свежего воздуха и вновь её запаха. Мы остановились, я вопросительно посмотрел на неё, но она лишь улыбнулась и поцеловала меня. Это было подобно касанию самого Творца, такая любовь и такая теплота охватили меня, что мне казалось, что я падаю….
И, правда, я падал в черную бездну. Один, но с памятью о поцелуе, сделавшим меня самым счастливым в мире. Вечное падение вниз. Ума во мне давно уже не было, как и рассудка. Я просто чувствовал свое падение и созерцал, как мимо проносится всё человечество. Каменные здания рушатся, технологии забываются, металлические монстры ржавеют, люди погибают, земля стареет и выцветает – всё обращается в тлен и пыль. Даже я.
Я ощущаю, как кожа становится мягкой и неровной, она сдувается словно песок с моих мышц и костей. Но нет боли. Вот он мир… Мышцы слабеют, труднее удерживать хоть какой-то порядок в своем теле, оно становится подобным ужу на сковородке, который извивается и шипит. Мышцы затвердевают и рассыпаются. Проведи меня от смерти к бессмертию…. Кости уподобляются тонкому стеклу, которое разбивается на тысячи кусочков, врезающихся в моих органы. Но нет уже ощущения себя. Проведи меня от невежества к знанию…. Органы тела, мозг, которые парят в падении, стираются в пыль, это освобождение от тела, которое стало слишком малым для меня и слабым. И уже нет самого меня. Проведи меня от нереальности к реальности…. Остается только одно – душа. Смерть мозга уничтожает сознание, но душа, она сохраняется. Вечное падение продолжается. Огненная душа, оплетенная силой живого духа, падает, но замедляется, ибо облегчена она от страданий тела и теперь свободна.
Бездна обращается в чистый лунный свет, который поднимает меня вверх, и я ощущаю, как из души возвращается в мир новое тело, совершенное и свободное, в нем нет старых материалов, в нем только дух и его энергия. Все быстрее я взмываю вверх, все явственнее ощущения нового тела.
Вот уже почти конец. Я вижу там силуэт. И я верю, нет, знаю, нет, чувствую, это Она, мое пробуждение и мое освобождение. Прими меня и мою душу! Вечный полет и вечная свобода. Сжимая её в своих объятиях, я становлюсь сам собой, и мы растворяемся в воздухе мира, чтобы вновь вернуться и вновь обрести чудо.
Оплавленные стены. Внутри только он, обугленный кусок праха в форме человека и книга, освещенная солнцем на золотой странице, сияющей огнем. Малая потеря для мира? Нет, великое обретение для Мира. Здесь есть лишь Смерть и Любовь, и что ты выберешь, зависит от тебя, ведь в конечном итоге они сольются в Изначальное…
Пожиратель миров
Апопто́з (греч. απόπτωσις – опадание листьев) – программируемая клеточная смерть, регулируемый процесс самоликвидации на клеточном уровне, в результате которого клетка фрагментируется на отдельные апоптотические тельца, ограниченные плазматической мембраной.
В самой природе заложено ограничение тех, кто живет в ней. Это естественный процесс сохранения и обновления. Даже человечество стремится к своей смерти, растянутой во времени, но такой явной и цельной. И это прекрасно.
Апоптоз человечества. Планета, ставшая пристанищем чудовищ, молит о помощи. Планета, сверхсознание, сверхволя. Молитва, слышная в ветре, молитва, напеваемая водой. Молитва огня, кусающего миры. Молитва земли, дрожащей под ногами, проходящих во времени и никогда не остающихся на ней. Эту молитву слышу я. Пожиратель миров. Так было и так будет. Это закон, по которому развивается любой сюжет. Только в отличие от того, что считают реальностью, в истине всё умерщвлено, чтобы возродиться в совершенном аспекте своего бытия. Нет ни смерти, ни жизни. Условность. Данность. Награда.
Я шел по миру, выжженному войной. Пустые пейзажи, мертвые земли. Горные, опаленные породы выглядывали из-под земли в таком бесконечном унынии, что, казалось, само небо пытается их утешить, переливанием цветом на своем лике. Некогда великая цивилизация стала лишь горсткой укрывшихся в страхе существ, закопавшихся в катакомбы, свои огромные склепы, наполненные, как им казалось, надеждой. Но время пришло.
Механизм, созданный Изначальным, заключался в том, что в природе всегда существует сила, напрямую созданная Творцом. И эта сила несет в себе как созидание, так и разрушение. Эта сила выбирает себе сосуд и воплощается в создании, несущем волю Вселенной. Нас множество, но мы небесконечны. Мы лишь продолжение Хаоса, упорядоченного в некой завершенной форме, изменяющейся и текущей в среде и вечности. Пожиратель – это проклятье или награда за высшее служение. Я был выбран за свою безжалостность, за свою тягу к истине и справедливости, за свою свободу и цинизм. Что стои́т выше – любовь или долг? Каждый ответит на этот вопрос относительно его ценностей. Но я могу сказать, что нельзя жертвовать любовью во имя долга и долгом во имя любви. Стоит выбрать что-то, и ты теряешь часть себя. Часть, созданную из принципов, или часть, созданную из нитей осознания высшего. Я выбрал долг. И я утратил себя, и теперь, чтобы вернуться к источнику, я пожираю, я поглощаю, я соединяю и разделяю.
Мне никто не встретился в этом мире. Я осмотрел ночное небо, переливающееся сиянием звезд и планет, вдохнул их воздух и стал слушать. Плач мириад скорбящих созданий. Плач вечности и безумный смех галактики. Планетарная молитва переплеталась с биением сердец, которые еще были живы в телах выживших. Эти существа могли сделать себя счастливыми, могли бы сделать себя мудрыми и сильными, но оказались слабы перед собственной волей. Жаждой смерти, золота и власти. В этом их природа. В этом их отличие от звезды и планет. Но время пришло.
Я врос своими ногами в твердь. Я ощущал ядро планеты своими стопами. Голова моя была наполнена голосами миров и вселенных. Как я услышал смех. Детский смех. На меня бежал малыш лет трех. В его глазах была радость и свобода. Он любил этот мир, так же, как я когда-то любил. Малыш не видел меня, он мало чего замечал вокруг. Он просто наслаждался свободой подаренной ему на мгновение. Почти столкнувшись со мной, он резко остановился, улыбнулся и спросил: «А кто ты такой? Ты не такой, как все. Что ты здесь делаешь?». «Малыш, лучше бы ты меня не встречал. Я пожиратель миров. Воля, которая поглощает миры. Я принес покой и перерождение». «Ха-ха-ха», – засмеялся мальчик так звонко, что заглушил голоса звезд. Смолкнув, он посмотрел в мои глаза и сказал: «Ты хороший, ты мне нравишься…». И убежал.
Я вновь поднял голову к небу. Время пришло.
Одно мгновение. Черная дыра в моем теле открылась, и планета была поглощена. Без боли, без страха. Просто еще одно мгновение времени и ничего после. Теперь этот мир стал моей частью. Я получил его знания и силу. Я получил в распоряжение все души и власть. Но взамен я отдаю Вселенной энергию для творения новых миров. Это плата за мою силу. Это обмен, который меня устраивает. У меня не было желания становиться пожирателем, но это был выбор за меня. Я не мог уйти от этого. Я сам поглотил свой же мир. Я уничтожил свою цивилизацию. Я убил многих. Но теперь я сторожу их покой, я в ответе за них, за всех. Они часть меня.
Опасность моей силы в том, что я могу просто выйти из-под контроля и стать хаосом. Тогда включиться мой апоптоз. И тогда уже я стану частью чего-то большего…
Моим спасением стали Тени и их Сила. Я научился контролю. И теперь я здесь, на Земле. И где-то внутри моей Сущности спит Пожиратель Миров…
И он начал своё пробуждение….
Нефритовый император
玉
帝
玉帝, Юй-ди – Нефритовый император
На Совиной горе в башне Сокола на высоком троне восседал Он. Нефритовый император, облаченный в золотые одежды, с небесным венком и земляными сапогами. В руках его была зеленая скрижаль, сделанная из нефрита. Трон окружали голубые ели с еще зеленоватыми верхушками. Зала была пустая, пространство обители выражало лишь одно – покой и вечную мудрость.
Тысячи эонов Император изображал свои знания на скрижали. Тысячи эонов подряд он разбивал скрижаль, плавил осколки и выплавлял новую. Вновь пытаясь выразить свое понимание и знание, чтобы однажды передать его достойному. Время шло, процесс не знал ни начала, ни конца. Уже и сил не было, чтобы выразить хоть что-то полное и цельное. И тогда оторвал свой взор Император от своего сознания и посмотрел вокруг.
Тень лежала на полу от скрижали, что зажата была его левой рукой. Тогда он взял в правую руку кисть и совместил тень от кисти с тенью нефритовой скрижали. Сконцентрировав свою волю, Владыка расслабил руки и отпустил предметы. Но не упали они. Так и остались висеть в пространстве, отбрасывая тень. Восхитился мастер Неба и Земли красотой этих двух Теней. Ибо они были целым и сущим представлением Знания, Формы и Тени.
Кисть выводит сущность того, что ведомо донести. Эта сущность ложится тенью на форму нефрита и закрепляется в вечном сиянии статичной сущности, называемой символом. Кисть как Дерево и Вода. Нефрит как Земля и Металл. Тень как Огонь.
Пламя вечности разносит пыль былых миров. Раскаленные они порождают новые тверди, которые застывая, кристаллизуются в свертки жизни, которая растекается подобно весеннему ручью в вечности, омывая былое и возрождая леса миров, сгорающие в вечном пламени творения и разрушения.
Поняв смысл, Император сжег пламенем духовного огня скрижаль и кисть, и наблюдал вечное горение их Теней, слитое в дыхании Миров.
На Совиной горе в башне Сокола на высоком троне не было никого…
Сияние
Пробираясь дальше, в глубины «Алхимического Подвала»Небо было налито грозой. Тяжелые тучи свисали на мир, как грозные войны. Молнии метавшиеся были подобны копьям богов. Неплохое время для убийства. Как и неплохое время, чтобы умереть.
Поде битвы, это всегда что-то грандиозное и величественное. Поле после битвы, это нечто мрачное и ожесточенное, нечто мертвое с теплящейся надеждой на выживание.
И меж гор умерших продвигался старец, седовласый бородач. Гроза уже перешла в свой апогей – проливной ливень и размывала кровь по телам умерших, смывая с них следы былой славы, оставляя только немую смерть. Старец заглядывал в глаза каждому лежащему на поле брани.
«Связую нервой, сращиваю кровью», – бормотал безумный старикан.
Он шел вперед. И за ним шла его армада трупов, которые словно по команде, встали и пошли за господином, покорившим смерть. То был мой учитель. Величайший алхимик, который смог создать гомункула, полноценного человека-голема из плоти и крови. Используя свою душу-кровь, он даровал жизнь, соединяя тела в единую цепь существования, которая питала хозяина и давала ему силу. Это и было высшим обманом. Бессмертие, которое даровалось после смерти. Вечное заточение в лапах покорителя Смерти, Ямантаки, Дайтокумьё.
Это был мой последний урок. Он показал саму тайну. Оживление гомункула. И теперь мне предстояла задача строго обратная: используя сокровенную божественную алхимию, укротить толпу гомункулов, победить Его Кровь…
Победить его кровь?! Страх, охвативший меня, наполнил все мое естество, когда я понял, что на меня движется не одна армия, а две, две армии, вооруженные до зубов всеми видами оружия, начиная от мечей, закачивая арбалетами.
Я бежал, концентрируя свою волю в самом себе. Я бежал в поиске своей силы, пока понимая свою беспомощность. Ужас заставлял меня бежать все быстрее и быстрее. Как вдруг стрела, пущенная кем-то, остепенила меня. Я упал. Нет. Я пал ниц. Левое плечо ныло от боли, кровь сочилась из раны. Кровь будоражила меня. Я озверел.
«Слепое сияние Крови. Нерва, движимая волей. Вспомни обо мне и введи меня в Храм своего Царства. Кровь, сочащаяся по телу. Кровь текущая по миру. Соберись воедино. Стань мной». Вскинув руки в небо, стоя на коленях, я увидел как тонкие струйки утихавшего дождя стали кровавыми. Я пил кровь всем своим телом. Я впитал всё. Трупы стали трупами. Смерть осталась смертью. А я выжил.
И после. Этот злобный старый, нет, древний смех оглушил меня. Я посмотрел в сторону и увидел только белую ухмылку своего учителя, окровавленного и умирающего, и его последний удар в мое сердце своим тонким ножом, мизерикордирия.
И я увидел сияние. Вечное сияние нового мира…
И смерть не коснулась того, кто проклят, чье сердце сожрано дикими ветрами, чья кровь выпита морем теней, чей череп вскрыт мечом хаоса, а мозг раздроблен и вылит….
Абсолютный конец
Эпилог. Здесь последний зал Алхимического подвала, в котором нас встречает Смерть.Эпичная картина. Медленно рушащиеся здания. Бегущие люди. Какие-то вспышки света. Крики о помощи. Реки крови. Горы трупов.
И я, медленно продвигающийся через всё это действо, внимательно следил за огоньком на самой высокой башне города, которая ничего себе так стояла и не качалась, хотя земля под ногами еле-еле сдерживала свои конвульсии. Проходя дальше, я, на границе своего обычного зрения, наблюдал, как огромные собакоподобные тени просто затаскивали людей под землю. Длинный прыжок такого пса подминал под себя с десятка два людей, словно эта зверюга раскидывала за собой невидимую никому сеть.
Вот уже достигнув башни, я наконец-то увидел, что нет в ней окон, нет в ней дверей, нет в ней ничего, через что можно было бы проникнуть в нее, как и не было ее здесь никогда, никогда не было ее в этом городе, стране, мире, на этой планете. Это было странным, чужеземным, величественным и бесподобным. Кирпичик к кирпичику. Башня была словно выкована из глиняных кирпичей причудливого синего цвета с вкраплениями золотых нитей. Каждый кирпичик был размером примерно с десятирублевую монету, поэтому общий вид здания принимался за огромную стальную трубу, на вершине которой возвышался столб с пирамидой, внутри которой и находился тот самый огонек.