Поворот направо и — преграда в виде двух рослых, плечистых типов.
— Куда вы идете?
— Пропустите меня, — сказал Дженнингс и сунул руку в карман, где лежал пистолет.
— Хватай!
Его руки были намертво, как стальными обручами, прижаты к бокам. Профессиональные бандюги. За их спинами — распахнутые двери. Свет, звуки, множество людей.
— Порядок, — сказал один из бандитов.
Они поволокли его по коридору в сторону вестибюля. Дженнингс пытался сопротивляться — безо всякого, естественно, успеха. Вот уж вляпался, так вляпался. Бандиты, притон. Город кишел такими заведениями. А роскошная гостиница — не более чем маскировка. А сейчас эти мордовороты сдадут его своим дружкам из ПБ.
Навстречу идут двое. Мужчина и женщина. Немолодые, хорошо одетые. С любопытством смотрят на подозрительного человека, трепыхающегося в руках охранников.
И вдруг Дженнингс понял. И почувствовал горячую волну облегчения.
— Подождите, — прохрипел он. — В моем кармане...
— Идем, идем.
— Подождите. Левый карман. Взгляните сами.
Бандиты остановились. Дженнингс перестал вырываться, расслабился. Тот, что слева, осторожно, словно опасаясь капкана, залез в его карман. Дженнингс улыбнулся. Он предвидел все, даже это. Неудачи не может быть, ни в коем случае. Кстати, решена и еще одна проблема: где прокантоваться до утра, до свидания с Ретриком. Теперь он сможет здесь же и остаться.
Бандюга вытащил половину покерной фишки, взглянул на ее иззубренный край.
— Секундочку.
Он достал из собственного кармана аналогичную половинку, подвешенную к золотой цепочке. Свел две половинки краями.
— Порядок? — спросил Дженнингс.
— Само собой. — Теперь его отпустил и второй, правый бандит — Все в порядке. Наши извинения, мистер. Да вы бы сразу...
— И проводите меня на зады, — сказал Дженнингс. — Тут одни ребята желают со мной потолковать, а мне как-то не хочется видеть их морды.
— Без проблем.
Они отвели его «на зады», сиречь в игорные залы; обломок пластиковой фишки превратил катастрофу в крайне удачное обстоятельство. Игорный притон с девочками. Такие заведения полиция не трогала, здесь он был в полной безопасности. Оставалась одна-единственная проблема: грядущая схватка с Ретриком.
***
— Нет, — сказал Ретрик и судорожно сглотнул. — Нет, я не знал, что это были вы. Я считал, что это ПБ.
В офисе повисла тишина. Келли сидела за своим столом и нервно затягивалась сигаретой. Дженнингс стоял, привалившись спиной к двери, скрестив руки на груди.
— Но почему, — спросил он, — вы не воспользовались зеркалом?
— Зеркалом? — поморщился Ретрик.— Можно только восхититься, мой друг, как ловко вы все это сделали. Мы пытались использовать зеркало.
— Пытались?
— Под конец своей работы у нас вы в нем что-то незаметно изменили. Когда мы бросились к зеркалу, оказалось, что оно не работает. Мы до сих пор пытаемся разобраться, в чем там дело.
— И это сделал именно я?
— Вне всяких сомнений. Надо думать, вы проработали свой план очень тщательно. Вы понимали, что зеркало позволит нам мгновенно вас выследить. И вы, Дженнингс, прекрасный электроник. Лучший из всех, что у нас были. Мы были бы рады получить вас снова. Никто из нас не умеет обращаться с зеркалом так, как это делали вы. А сейчас мы и вовсе не можем с ним справиться.
— Вот уж не знал, что он выкинул такой номер, — ухмыльнулся Дженнингс. — Выходит, я его недооценивал. Его предусмотрительность оказалась даже...
— О ком это вы?
— О себе, каким я был эти два года. Я говорю о себе тогдашнем в третьем лице, так проще.
— Ну хорошо, Дженнингс. Одним словом, вы с ним разработали сногсшибательный план, как украсть у нас несколько чертежей. Зачем? С какой целью? Чтобы передать их полиции?
— Нет.
— Тогда остается предположить, что это шантаж.
— Совершенно верно.
— Зачем? Что вам от нас нужно? — Ретрик словно постарел на много лет, его плечи обвисли, глаза утратили живой блеск, правая щека нервно подергивалась. — Вы не пожалели уймы трудов, чтобы поставить нас в такое положение, но я никак не возьму в толк, с какой целью все это делалось? Работая у нас, вы заложили фундамент этой аферы, а теперь успешно ее завершили, несмотря на все наши предосторожности.
— Предосторожности?
— Укрытие Завода. Стирание вашей памяти.
— Объясни ему, — сказала Келли.— Объясни ему, зачем ты это сделал.
— Сейчас. — Дженнингс глубоко вздохнул и секунду помолчал. — Ретрик, я сделал это, чтобы вернуться. Вернуться в компанию. И это — единственная причина. Никаких других нет.
— Вернуться в компанию? — недоуменно сморгнул Ретрик. — Так вы и так можете вернуться, я же вам сразу сказал. — Он говорил негромко, чуть подрагивающим от волнения голосом. — В чем, собственно, дело? Мы возьмем вас в любую минуту, на любой срок.
— Электроником?
— Да, электроником. Нам требуется много...
— Я не хочу возвращаться в компанию электроником. И я не хочу работать на вас. Послушайте, Ретрик, как только я ушел из вашего офиса, меня тут же загребла ПБ. Если бы не он, меня бы уже и в живых-то не было.
— Вас арестовали?
Им крайне любопытно, где базируется «Ретрик Констракшн». И они хотели узнать это от меня.
— Плохо, — кивнул Ретрик. — Мы ни о чем подобном даже не догадывались.
— Нет, Ретрик, я не вернусь на фирму служащим, которого вы можете выставить на улицу в любой удобный для вас момент. Я буду работать не на вас, а на равных с вами.
— На равных со мной? — Лицо Ретрика закаменело в жесткую, неприятную маску. — Я не совсем вас понимаю.
— Впредь мы будем управлять «Ретрик Констракшн» вместе, на паритетных началах. И никто больше не сможет ради собственной безопасности выжигать мою память.
— Так значит, вы этого хотите?
— Да.
— А если я не возьму вас в долю?
— Тогда схемы и пленки будут переданы ПБ, не больше и не меньше. Хотя мне этого совершенно не хочется. Я не хочу уничтожать вашу компанию, я хочу в нее войти! Я хочу чувствовать себя в безопасности. Вот вы не знаете, что это такое, когда некуда бежать, негде спрятаться. В наши дни человеку некуда обратиться за помощью, никто его не защитит. Он оказался между двух бездушных, безжалостных жерновов — между властью политической и властью экономической. А мне больше не хочется. чтобы меня перемалывали, стирали в порошок.
Лицо Ретрика утратило всякое выражение, он смотрел в пол и не двигался.
— Я знаю, что это так, — сказал он через несколько долгих минут — Я знаю это давно, дольше, чем вы, ведь я же куда вас старше. Я видел, как этот кошмар вызревает, крепнет год от года. Именно потому и возникла «Ретрик Констракшн». Когда-нибудь все станет иначе. Когда-нибудь, когда мы доведем до кондиции зеркало и захват. Когда мы вооружимся.
Дженнингс молчал.
— Я прекрасно понимаю обстановку, ведь я же старый человек! Я вложил в компанию годы и годы труда. Когда мне сказали, что кто-то вынес с Завода техническую документацию, я решил, что это конец. Мы уже знали, что вы повредили зеркало. Мы догадывались, что два эти события как-то связаны, но не смогли верно понять их смысл.
Само собой, мы решили, что вас подослала к нам ПБ — чтобы выведать, чем мы занимаемся. Поняв, что вынести информацию в голове не удастся, вы повредили зеркало. Ну а тогда уж ПБ начала действовать, не опасаясь никаких помех...
Он смолк и потер дергающуюся щеку.
— Говорите, говорите, — сказал Дженнингс.
— А получается, вы устроили все это в одиночку. Шантаж. Чтобы попасть в компанию. Да вы же толком и не знаете, ради чего она действует, эта компания! Мы трудимся уже многие годы, а вы хотите все это разрушить ради спасения собственной шкуры.
— А что и как я разрушу? Как раз наоборот, я вам очень помогу.
— Я один управляю компанией. Она стала частью моей жизни. Она моя.
— Ваша? — рассмеялся Дженнингс.— А что будет, когда вы умрете? Или революция клятвенно обещала непременно произойти еще при вас?
Щека Ретрика бешено запрыгала.
— Вы умрете, и некому будет продолжить дело. А ведь я — хороший электроник, вы сами так говорили. Вы глупец, Ретрик. Вы хотите удержать все в своих руках, чтобы вы сами все делали, все решали. До поры до времени это удается, но однажды вы умрете. И что тогда?
Ретрик молчал.
— Так что будет лучше, если я войду с вами в долю — лучше не только для меня, но и для вашей компании. Я могу сделать много полезного. И — будем надеяться — довести дело революции до конца.
— Вам бы молить бога, что вы вообще остались в живых! Не разреши я вам взять с собой все эти вещицы...
— А что еще могли вы сделать? Люди, обслуживающие зеркало, неизбежно заглянут и в свое собственное будущее. Настрого запретив им извлекать из этого какую бы то ни было личную пользу, вы неизбежно нарветесь на бунт. Понятно, почему в контракте появилось это дополнительное условие — у вас просто не было иного выхода.
— А что еще могли вы сделать? Люди, обслуживающие зеркало, неизбежно заглянут и в свое собственное будущее. Настрого запретив им извлекать из этого какую бы то ни было личную пользу, вы неизбежно нарветесь на бунт. Понятно, почему в контракте появилось это дополнительное условие — у вас просто не было иного выхода.
— Вы даже толком не знаете, чем мы занимаемся, зачем мы существуем.
— Я имею об этом достаточно внятное представление. В конце концов, я же проработал на вас чуть не два года.
Наступила тишина. Ретрик тер дергающуюся щеку, несколько раз облизывал губы, словно собираясь что-то сказать — и молчал дальше; по его лбу катились крупные капли пота.
— Нет, — сказал он наконец и посмотрел на Дженнингса в упор. — Нет, я не пойду ни на какие уступки. Я руководил этой компанией, я ею и буду руководить, единолично. Если я умру, вместе со мной умрет и она. Она моя.
— Она умрет гораздо раньше, — жестко усмехнулся Дженнингс. — Не позже, чем завтра, я передам все свои материалы в полицию.
Ретрик ничего не ответил, но по его лицу скользнуло такое странное выражение, что Дженнингса пробрала холодная дрожь.
— Келли, — спросил он, — бумаги у тебя при себе?
Келли заметно побледнела. Прежде чем ответить, она встала и тщательно затушила свою сигарету.
— Нет.
— Где они? Куда ты их положила?
— Извини, — потупилась Келли, — но я тебе этого не скажу.
— Что? — поразился Дженнингс. — Как это не скажешь?
— Извини, — повторила Келли. В ее голосе звучало тихое отчаяние. — Бумаги находятся в надежном месте. ПБ никогда их не найдет. Но и ты тоже. При первой же возможности я верну их папе.
— Папе?!
— Келли моя дочь, — вмешался Ретрик.— Это, Дженнингс, единственное, чего вы не учли. И он тоже этого не учел. Собственно говоря, кроме нас с ней об этом никто и не знал. Мне хотелось держать все ответственные должности в руках своей семьи, причем непременно хранить это в тайне, иначе Келли попала бы под круглосуточное наблюдение ПБ. Как вы видите, в итоге моя идея оказалась весьма удачной.
— Понятно, — отрешенно кивнул Дженнингс.
— А я просто была вынуждена идти с тобой, — сказала Келли. — Иначе ты сделал бы все один, а потом хранил бы бумаги при себе. Как ты и сам говорил, если бы ПБ задержала тебя с ними, это был бы верный конец для компании. Так что я пошла с тобой, получила от тебя материалы — и тут же спрятала их в месте, известном одной только мне. Прости, — печально улыбнулась она, — но я не могла иначе.
— Но я вас отнюдь не гоню, — сказал Ретрик. — Мы будем рады взять вас на работу безо всяких ограничений по срокам. Я предоставлю вам все, что угодно. Все, кроме...
— Кроме права руководить компанией.
— Естественно. Послушайте, Дженнингс, эта компания гораздо старше меня. Я получил ее по наследству, и с тех пор на мне лежит тяжкое бремя управлять ею, наращивать ее, крошечными шагами приближаться к далекой цели — к той самой, упомянутой вами революции.
Компанию основал еще мой дед в двадцатом веке, и с тех пор она всегда принадлежала нашей семье. Принадлежала, принадлежит и будет принадлежать. Рано или поздно Келли выйдет замуж, и я получу наследника, который продолжит наше дело, так что тут особых проблем нет. Компания возникла в Новой Англии, в одном из городов штата Мэн. Как я уже говорил, ее основал мой дед, человек честный, бережливый и фанатично независимый — полный комплект характерных для Новой Англии качеств. У него была крошечная ремонтная мастерская плюс редкостное умение обращаться с техникой.
Увидев, что правительство и гигантские корпорации прибирают всю страну к рукам, он лег на дно. «Ретрик Констракшн» исчезла, испарилась. Когда правительство принялось организовывать жизнь на новый манер, штат Мэн выстоял чуть дольше прочих. Когда мировые державы и транснациональные корпорации уже поделили между собой весь остальной мир, в Новой Англии все еще держался крошечный островок свободы, именно тогда дед и взялся организовывать «Ретрик Констракшн».
Он собрал горстку достойных людей-техников, ученых, юристов, даже газетчиков. Компания росла, у нее появилось оружие, оружие и знания. А позже, значительно позже — зеркало и межвременной захват! В обстановке глубочайшей секретности был построен Завод, на что ушло очень много денег, трудов и времени. Завод огромен, гораздо больше, чем вы можете себе представить по вчерашним своим впечатлениям. Там, на Заводе, сосредоточена колоссальная мощь и масса умнейших людей, собранных со всех концов света. Как правило, мы спасаем их от репрессий, выхватываем прямо из-под носа у местных властей.
И однажды, Дженнингс, мы выйдем наружу. Дело в том, что такая обстановка не может сохраняться вечно. Правительства и картели помыкают людьми как им заблагорассудится. Люди беспомощны, беззащитны, но когда-нибудь им это надоест, и возникнет сопротивление. Сопротивление сильное, отчаянное, сопротивление обычных, рядовых людей — шоферов, продавцов, фермеров, официантов. Вот тут-то и выйдет на сцену наша компания.
Мы обеспечим их всем необходимым — оружием, инструментами, знанием. Мы будем продавать им свои услуги. Им потребуются такие, как мы, и они будут нас нанимать. Их будет много, очень много, а потому и денег у них будет много.
Дженнингс молчал.
— Видите, — вступила Келли, — все продумано далеко вперед, все идет по плану, так что ваше вмешательство может только навредить. А это папина компания, раньше она была дедушкина и всегда, всегда принадлежала нашей семье. Она для нас родная, она наша .
— Работайте с нами в качестве электроника, — сказал Ретрик. — Возможно, тут сказывается наша ограниченность, зашоренность, но мы привыкли руководить компанией сами и не хотим ничего менять.
Не отвечая, Дженнингс медленно пересек комнату, немного постоял, а затем раздвинул занавески и выглянул в окно.
Там, далеко внизу, в потоке машин плыл крошечный черный жучок — патрульная машина ПБ. Свернув к обочине, она присоединилась к другой, уже там стоявшей. Из машины вышли три человека в травянисто-голубой форме. И на той стороне улицы, там тоже толклась целая компания их коллег.
— Трудно вот так вот сразу принять такое серьезное решение, — сказал Дженнингс, отходя от окна.
— Как знаете, — пожал плечами Ретрик, — но выйдя отсюда, вы тут же попадете в их заботливые руки. Они пасутся здесь круглосуточно, так что шансов у вас нет никаких.
— Ну пожалуйста... — начала Келли, вскинув глаза на Дженнингса.
— Подождите, — прервал ее Дженнингс, его лицо неожиданно просветлело. — 3начит, ты тактаки мне и не скажешь, где эти материалы? Куда ты их спрятала.
Келли молча покачала головой.
— А не может ли статься... — Дженнингс достал из кармана сложенную вдвое бумажку, неторопливо развернул ее и внимательно перечитал. — Не может ли статься, что ты положила их на хранение в Данн Нейшнл Бэнк и что произошло это вчера, примерно в три часа.
Келли тихо вскрикнула, схватила свою сумочку и начала судорожно в ней рыться.
— Получается, он видел даже это,— задумчиво пробормотал Дженнингс, пряча квитанцию в карман. — Последний амулет. А я-то все голову ломал, зачем он, если все уже вроде бы кончено.
— Ты ошибаешься! — Келли торжествующе взмахнула извлеченной из сумочки бумажкой. — Она как была у меня, так и есть. Не знаю уж, что это там у тебя...
Воздух под потолком офиса сгустился в черный, четко очерченный диск. Диск покачался из стороны в сторону, словно что-то выискивая. Ретрик и Келли смотрели вверх и не шевелились, как завороженные.
Затем из круглой, непроглядной черноты высунулся блестящий стержень с металлической клешней на конце. Прочертив широкую, сверкающую дугу, клешня выхватила из онемевших пальцев Келли квитанцию и снова втянулась в черный круг. Еще мгновение, и круг исчез. И — всё.
— К-куда... куда она делась? — прошептала Келли. — Квитанция. Где она? Что это было?
— Она в надежном месте. — Дженнингс похлопал себя по карману. — В очень надежном месте. А я-то уже начинал волноваться, чего он так долго тянет.
Ретрик и Келли потрясенно молчали.
— Ну чего у вас такие вытянутые лица,— улыбнулся Дженнингс и скрестил руки на груди. — Ничего же такого не случилось. Квитанция в полной безопасности, компания — тоже. Она будет и дальше крепнуть и готовиться к грядущей революции, мы об этом позаботимся — вы, Ретрик, а вместе с вами ваша дочь и я. Мы трое. — Он посмотрел на Келли и весело прищурился. — А со временем нас может стать и больше.
1
Сказка о бобовом стебле (ростке) встречается в фольклоре очень многих народов. В начальном эпизоде одного из английских ее вариантов мальчик Джек добровольно отдает корову за пять бобовых зернышек. (П римеч. пер. )