А потом вдруг она истаяла в воздухе, и Денис побежал вперед по ступеням и тоже внезапно исчез в белоснежном свете. Я хотела пойти за ним, но меня словно взрывной волной отбросило в сторону, все закрутилось, перед глазами запрыгали неведомые дивные картины, словно я оказалась в чудной стране-калейдоскопе.
Фон резко переменился. Мы с той самой девушкой, воздушное платье которой теперь стало голубым-голубым, стояли друг напротив друга, разделенные звездным темно-синим озером, и, хотя расстояние между нами было большое, я хорошо видела ее, а она – меня. Страх вдруг исчез.
– Эй! Хочешь забрать его? – мысленно спросила я вдруг у незнакомки, и она услышала.
– Я не хотела его забирать, – сказала она ментально. Ее слова раздавались у меня в голове. – Я хотела только помочь. Я и она. Мы помогаем всегда. Только она не смогла прийти. Ее не пустили.
– Кто она?
– Потом узнаешь. Все узнаешь. Главное, что он останется здесь. Еще очень надолго. – Девушка в лазурном платье словно имела в виду что-то особенное.
– Что случилось? – прошептала я. – Что ты хочешь?
– Помочь. Все, что происходит, – это спасение. Так должно быть. Это откуп, чтобы не случилось самого страшного.
В меня врезался теплый ветерок, и я чуть попятилась.
– Он не виноват, – сказала девушка. – Ты поможешь ему понять это. Я не помогла, я сделала хуже, ты – поможешь. Ты уже помогла. Ты пришла в нужный момент.
– О чем ты? – я совсем ничего не понимала. Звезды в озере улыбались мне. И голова кружилась.
– Все поймешь позднее.
– А ты… ты кто такая? – спросила я, чувствуя, что сейчас начнется гроза. Звезды в неподвижной озерной глади налились светом. – Кто ты?
Ее лицо тут же стало видно просто превосходно, и я, вздрогнув, попятилась назад. На меня в упор смотрело лицо Ольги Князевой, красивое, но белое, неживое, грустное, и я опять проснулась. Последними словами, что я слышала от нее, было:
– В следующей жизни он встретит вновь свою судьбу, Маша. Как и в этой. Заслужил давным-давно. И в этой он уже ее встретил. Тебя. А меня… меня ждет моя судьба. Я просто родилась раньше. Лет через двадцать мы встретимся. И говорят, у него будет красивое имя – Лео. А Ольга всегда хотела дочку, похожую на нее. Прощай…
Жаль, эти слова наутро я так и не смогла вспомнить, хотя в душе с тех пор поселилась почти незаметная уверенность в том, что все будет хорошо. Со временем. А все идет так, как и должно быть. Однако эти ощущения перекрывались тандемом волнения и страха.
После последнего сна я больше не засыпала, а почти все время сидела на подоконнике, ждала звонка Смерча, размышляла о своей ненормальности, истерила по-тихому, обещая Дэнва прихлопнуть, как только он появится, и сама себя раздражала. А также нервировала котэ и маму, взявшую на сегодня отгул, чтобы вместе с отцом съездить к деду и на рынок, а тот вдруг в полдень взял и смотался, с кем-то переговорив по телефону. Сказал, что его срочно вызывают на работу. Мама была готова папу съесть, но поделать ничего не могла.
– Я буду скоро, – напоследок сказал отец и уехал, чтобы вернуться поздно ночью.
А Сморчок все же перезвонил мне, почти в шесть вечера, и я готова была его уже не убить, а растерзать, а остатки прижать к себе.
– Привет, Бурундук, – его голос был далеким, слабым, но смешинки и уверенность из него так и не пропали.
«Облегчение, вашу редиску!» – написали тут же головастики, облаченные в военную форму и готовые к любой атаке врагов или защите своих границ и родины.
На меня хлынула волна радости от того, что я слышу родной голос, и тут же во мне разжегся костер гнева.
– Я тебе сейчас устрою привет! – закричала я, спрыгивая с окна, на котором просидела почти весь день. – Ты где, Сморчок? Что с тобой?!
– В смысле? – удивился он. – Маша, ты…
– Я тебе всю ночь, все утро и весь день звонила, дебил! – продолжала кричать я под удивленные взгляды котэ, вылизывающего вытянутую заднюю лапу. – А ты не брал трубку и не перезванивал! Да как ты вообще посмел!
– Маша, Маша, стоп! Зачем тебе понадобилось искать меня ночью?
– Затем! Потому что… Я волновалась за тебя, – негромко отозвалась я. – Ты ушел, и я сразу заснула. Мне приснилось, что тебе плохо, и я… глупо, да, Дэн, но мне было так страшно, что я места себе не находила. Мне так страшно было за тебя. Мне снились кошмары, Денис. Давай встретимся сегодня?
– Маленькая моя, – мне показалось, или в его голосе послышалась нежность? – Прости. Прости, хорошо?
– За что? – в уголках глаз появились слезинки, и я тут же смахнула их кулаком.
– Я не могу.
– Почему? – разочарование почти рвало на куски.
– Маша, я уехал, уже уехал, – проговорил Смерч тихо.
– Куда это ты уже уехал? – расширились у меня зрачки.
– На море. В Галаз. Как и хотел, – он тяжело вздохнул. – Только на неделю раньше, не двадцать шестого. Пришлось вчера вылетать срочно.
– Тебя уже нет в городе? – с огромным сожалением и недоумением выдохнула я. И от негодования я даже по косяку окна долбанула. Боль чуть-чуть отрезвила.
– Да, маленькая. И я забыл зарядное, поэтому телефон разрядился. Сегодня же куплю, – покаянно отозвался Смерчинский.
Чуть позже я думала, что мой Дэн – прирожденный мастер манипулировать и обманывать. Все это он говорил таким непринужденным убедительным голосом, что ему нельзя было не поверить! Если бы была нужда – он бы смог подчинить своей воле множество людей. Хорошо, однако, что в этом парне была одна такая не модная, но важная черта – благородство. Истинное, не наигранное и не показушное.
– Вот же блин. – Я нехило расстроилась. – А почему ты называешь меня «маленькой»? – стало вдруг любопытно мне.
– Потому что хочу так называть тебя. Малышка моя, – он рассмеялся, но смех у него был недолгим и болезненным. Может быть, пил, а теперь опять страдает?
– Как так можно! Ты уехал и не сказал мне. Ну, ты и свинтус, Смерчинский. Настоящий. Я ведь, как дурочка, сижу, жду от тебя звонка.
– Прости, Чип. – В его голосе не было наигранности. Только серьезность, сожаление и что-то еще, чего я тогда не поняла.
– Что у тебя с голосом? – не собиралась я его прощать.
– Все в порядке. Маша, ну Маша…
Он извинялся, а я высказывала ему все, что я о нем думаю. Но, в конце концов, Дэн умудрился успокоить меня, сказал, что отныне будет называть меня крошкой, и попрощался, словно не мог долго разговаривать по телефону. Но ничего, он обещал звонить каждый день, да и приедет скоро, в начале июля, и я опять увижу своего любимого недоумка. Сейчас только сдам экзамены и погуляю на долгожданной свадьбе Федьки и Настасьи.
– Бурундук, – весело позвал меня Смерчинский прежде, чем отключиться.
– Что? – выдохнула я.
– Будь осторожна. Не переходи дорогу на красный свет и не ходи никуда с незнакомыми дяденьками.
Я нервно хихикнула:
– Ты там перегрелся, в своем Галазе?
– Немного, – хмыкнул он. – Но все же – обещай, что будешь осмотрительной.
Не пообещать такому проникновенному голосу было невозможно, и я почти механически произнесла:
– Обещаю. Все будет тип-топ, Дэнчик.
Котэ, кстати, меня все же развеселило – нагадило под дверью и смылось в неизвестном направлении…
* * *Как же часто бывает – думаешь одно, а на деле все совершенно по-другому. Веришь в то, чего нет, и даже не задумываешься, что в реальности все может быть так, как ты даже и не предполагал.
Так было и с девушкой, которую однажды назвали Бурундуком. Она пребывала в счастливом неведении.
Маша не знала, что в это время Дэн находится не около моря, на южном морском курорте Галаз, а в больнице, в их родном городе, в одноместном боксе. Что он пришел в себя после ножевого ранения, по счастливой случайности избежав осложнений. Что успел поговорить обо всем случившемся с дедом, полицией и даже с ее отцом. Что служба экономической безопасности и федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков при участии Даниила Юрьевича разработали совместный план операции по захвату Андрея Марта и его организованной преступной группировки. Ведь Маша стала целью людей, с легкостью преступавших не только закон, но и жизни других.
Она не знала, что с этих пор около ее квартиры находилась неприметная машина, в которой сидели двое полицейских, призванных в случае чего защитить ее от людей Марта. Не была в курсе того, что в другой машине рядышком находятся специально обученные люди из охранного агентства, готовые следовать за нею по пятам. Не догадывалась, что ее телефон на всякий случай прослушивается, а в подъезде стоят миниатюрные камеры наблюдения. Она была бы в шоке, узнай все это, а также то, что за короткое время ее отец умудрился познакомиться со всеми представителями семьи Смерчинских.
Маша просто скучала по своему Денису и желала, чтобы он быстрее к ней вернулся. Впрочем, он тоже по ней скучал.
А если бы она узнала правду – что бы сделала? Какие ошибки могла совершить? Каким неприятностям подверглась бы? Или бы она, наоборот, смогла всех переиграть?
Маша просто скучала по своему Денису и желала, чтобы он быстрее к ней вернулся. Впрочем, он тоже по ней скучал.
А если бы она узнала правду – что бы сделала? Какие ошибки могла совершить? Каким неприятностям подверглась бы? Или бы она, наоборот, смогла всех переиграть?
* * *Дэн отключил сотовый, но еще почти минуту слушал тишину, не отнимая смартфон в ярком тонком чехле от уха. Она…
почувствовала, что с ним случилась беда? Почему Бурундучок так волновалась, ведь она ничего не должна была знать? И голос у нее был не только злобный, но и обеспокоенный – парень отлично чувствовал любые проявления эмоций у Марьи. И сны ей снились плохие… С чем это связано? Почему ее интуиция вдруг стала такой яркой? Потому что она действительно любит его? Несмотря на то, что он такой идиот? Бесцеремонный, ветреный, слишком самостоятельный и катастрофически внезапный?
Дэн прикрыл глаза. Голова все еще слегка кружилась после наркоза. Анестезия прошла, и теперь он чувствовал довольно ощутимую тягучую боль в животе. Она усиливалась от любого движения. Поэтому даже дышать парень старался тихо и медленно. Когда разговаривал с Машей, не удержался и засмеялся, услышав ее милый голос, и от этого боль стала сильной, но он терпел. Его девочка не должна узнать, что с ним что-то не так. Ей незачем волноваться. Она должна быть ограждена от неприятностей и проблем. Она – его девушка. Теперь точно его. Одну когда-то он защитить не смог. Но эту защитит точно. Ник решил показать свою силу во всей красе? Окей, Дэн тоже не будет шутить. Он дал шанс Кларскому отойти в сторону. А тот пошел вперед, напролом.
От злости Смерч сжал руку в кулак. Он прекрасно понимал, что от Бурундуковой Никита не отстанет. И его братец – тоже. С ними не договориться. Их нужно устранить.
Поэтому он и сделал то, что сделал. Решил, что это будет самым правильным вариантом. Лера, ушедшая проводить Евгения Борисовича, полностью поддержала его. И отец по телефону – тоже.
Конечно, Денис мог бы собрать друзей и они все вместе накостыляли бы Нику, отправили в нокдаун, посоветовали бы никогда более не приближаться ни к Маше, ни к Смерчу, но парень прекрасно понимал, что это всего лишь игра в крутость и толку от нее нет никакого. Что могут сделать они, обычные, по сути, парни, против бандитов? Ничего.
Дэн припряг к Машиной и своей охране не только влиятельного деда, но и близкого друга Игоря, владельца частного охранного предприятия, – того самого парня, который привозил ему как-то антипохмельные средства, а также правоохранительные органы. Отца Марии в том числе. Он, как подполковник отдела экономической безопасности, занимающийся делом ОПГ Пристанских и их подпольными казино и игровыми залами, был самым заинтересованным лицом. Как только Дэн пришел в себя окончательно, он, почти мгновенно взвесив все за и против, переговорил наедине с дедом, объяснив Даниилу Юрьевичу, что нападавшие были людьми Марта. Тот, естественно, пребывал в шоке – Андрея Марта он, мягко говоря, не очень любил. Сначала даже подумал, что тот, таким образом, решил запугать его, Смерчинского, чтобы тот согласился с ним работать. Вызверился и заявил, что сделает все, что только может и не может, но «ублюдка достанет». Когда Дэн сказал ему, что дело не в этом, несколько успокоился.
– Март хочет достать не меня, а мою девушку, дед. Через своего братишку. Я мешаю ему, – сказал он Даниилу Юрьевичу совершенно серьезно. – Ее отец ведет дело Пристанских.
– Я знаю, что ее отец ведет дело дружков Марта. И только потому, что она из семьи ментов, я разрешаю тебе на ней жениться, – вдруг выдал глава Смерчинских.
– Она мне даже еще не невеста, – отозвался со слабой болезненной улыбкой Дэн, которому медсестра ставила новую капельницу. Пока ему было не больно – анестезия все еще действовала. – С чего взял?
– Думаешь, я тебя не знаю? – прищурился мужчина. – Я знаю о тебе больше, чем ты мог бы думать, мальчишка. Если ты стал с ней встречаться, с этой Машей, то у тебя снова все серьезно. Да ты простой, как колодец, Денис. Но вот то, что ты умудрился сам по себе перейти дорогу Марту, впечатляет. Теперь ты, дружок, никуда не едешь, ни в какой Галаз. Будешь сидеть здесь, в больнице с охраной. А твоей подружке…
– Я позвоню ее отцу и все расскажу. А ты, – вдруг очень упрямо и даже жестко сказал Дэн деду, – а ты поможешь ему.
– Рехнулся? С какой стати я буду помогать нашим доблестным органам, внучок?
– Тебе самому будет выгодно избавиться от Марта, – уверенно отозвался молодой человек. – Ты ведь знаешь, что он свободно хозяйничает в «Алигьери».
– Я-то знаю. А ты откуда знаешь?
– Ребята рассказывали, – не собирался выдавать кузена Дэн. – Сначала твой клуб для него всего лишь новая точка продажи наркоты. А потом твой клуб медленно становится его. А Машкин отец и его коллеги помогут тебе избавиться от Марта навсегда.
– Ну, ты умен, конечно, мальчик мой, – потер подбородок Даниил Юрьевич, все еще находясь в холодном бешенстве. – И что ты предлагаешь?
– Пока что предлагаю просто позвонить ее отцу. И… дед, помоги мне, хорошо?
– Видимо, придется, – отозвался тот. – Думаю, я смогу помочь тебе и твоей девушке.
И Дэн позвонил. Евгений Борисович выслушал его, не перебивая, сразу поняв всю серьезность ситуации, и быстро приехал к нему вместе со своими сотрудниками. Им очень хотелось прижать Марта.
Чуть позднее отдел по борьбе с распространением наркотиков и экономическая полиция провели совместное оперативное совещание, на котором разработали план захвата ОПГ Пристанских. Если говорить вкратце, отец Марии и еще несколько его людей сделают вид, что согласны «сотрудничать» с Мартом и брать от него взятки. Они даже отпустят одного из его дружков, чтобы усыпить бдительность Марта. И проведут еще ряд действий, направленных на то же самое. По расчетам правоохранительных органов это должно отвлечь его внимание от Маши. К тому же один из приближенных главы Пристанских согласился помочь, дабы притупить внимание Андрея.
После в игру включится Даниил Юрьевич. Как оказалось, оперативники узнали, что на предстоящем благотворительном балу одним из учредителей которого Смерчинский-старший и является, Март с подельником собрался отмыть деньги, полученные за продажу наркотиков. Даниил Юрьевич об этом и не догадывался и поэтому очень рассердился. Он должен пригласить Андрея на вечер, чтобы якобы обсудить возможности их будущего сотрудничества. С некоторых пор глава ОПГ, понимая, что полиция у него на хвосте, постоянно менял свое местонахождение, и его трудно было поймать. А Смерчинский мог выманить его из своего убежища. Во время благотворительного бала должен был произойти захват Пристанских одновременно в нескольких точках города.
Даниил Юрьевич, кстати говоря, был самым недовольным из всех, потому что, во-первых, он терпеть не мог сотрудников правоохранительных органов в принципе, во-вторых, был взбешен тем фактом, что он, как хозяин клуба, может оказаться виноватым в распространении наркотиков. Естественно, полиции он заявил, что в его клубе наркотикам места нет и никогда не будет, и те сделали вид, что поверили ему. А в-третьих, господин Смерчинский был озабочен состоянием Дениса, а также срывом крупной сделки.
Имя Марта его вообще взбесило.
– Возомнивший себя Богом черт, – сказал он сердито Евгению Борисовичу чуть позже. – Сумасшедший. Умный, хитрый, опасный, но сумасшедший. А я не работаю с психами.
Конечно, как оказалось позже, он знал, что в «Алигьери» есть левый завоз наркотиков, только кто именно стоял за этим, Даниил Юрьевич не догадывался. Вернее, думал на одного из директоров, которого ловко подставил его собственный внук, а не на самого Петра. О деятельности парня и о его связях с Мартом он узнал все от тех же сотрудников службы по наркоконтролю. Услышав печальную правду о внуке, тотчас успокоился и холодно заявил, что участвовать ни в чем не собирается, Дениса защитит как-нибудь сам, благо, связи и возможности у него и его семьи имеются, и этим самым едва не сломал всю операцию. Однако Машин отец постарался все сгладить.
Один из высокопоставленных офицеров долго разговаривал со Смерчинским-старшим один на один, и в результате они пришли к неофициальному соглашению. Даниил Юрьевич все же согласился помочь, но со следующим условием: его внук Петр никак не будет замешан в этой истории и по делу пойдет только как свидетель – в случае крайней необходимости. Правда, на него он обозлился и решил преподать взорвавшемуся мальчишке урок. Уже после того, как пройдет благотворительный бал. Какой урок – никому не сказал, даже отцу Петра, своему сыну, только лишь загадочно усмехнулся. Правда, с другой стороны, Даниил Юрьевич был даже несколько удивлен способностями Петра зарабатывать деньги и промышлять у него, человека умного и подозрительного, под носом. И вполне успешно промышлять!