Увы, в этот день Петр так и не представил Лидию своим ближайшим родственникам. Когда они ехали на благотворительный бал «Ночь жизни» (в это время Лида как раз писала сообщение сестре и Маше о том, что она сейчас вместе с Петром), в их машину, плавно скользящую по не слишком пустой дороге в центре города, врезалась чья-то «Волга», потому как в нее, в свою очередь, вписался «Лексус». Петр только чудом сделал так, чтобы его «Мазда» не поцеловала багажник едущего впереди «Пежо». Смерчинский мгновенно вскипел, едва взял себя в руки и выбрался из тачки, чтобы разобраться с криворуким бугаем из «Лексуса», который лениво смотрел на выбежавшего дяденьку из «Волги» и не думал чувствовать себя виноватым.
– Петя, не связывайся с ним, подождем полицию, – нервно произнесла Лида, глядя на машины сзади. Ее отличное настроение было испорчено.
– Милая, ты еще не запомнила? – улыбнулся покровительственно ей Петр. – Это он пусть со мной не связывается. Посиди здесь, я сейчас вернусь. Ты сильно испугалась? Нет, – он не удержался и погладил ее по щеке, – ну и хорошо.
Из-за тройной аварии на дороге случился затор. Где-то впереди через полчаса вновь произошла авария, на этот раз серьезная, с участием пассажирского автобуса, и дорога превратилась в одну сплошную пробку. Петр в совершенно никчемной компании из испуганного дядьки – водителя «Волги» разбирался с накаченным лысым умником из «Лексуса», около которого торчала тоненькая хрупкая девушка, время от времени пищавшая:
– Женечка, прекрати, Женечка, перестань, Женечка, это ведь ты виноват, не ругайся!
Это происшествие вызвало в Смерчинском сильнейшее раздражение, поскольку на благотворительный бал он опаздывать не должен был – из-за идиота-деда и из-за встречи с Мартом, а тут попал в аварию! Впервые в жизни! И просто дико опаздывал! Правда, уже через час он оценил свою удачу – видимо, его очаровательный кузен Денис забрал при рождении не все дары госпожи Фортуны их семьи.
Когда, наконец, злой Петр ехал по направлению к ресторанному комплексу, где должен был проходить бал, ему вдруг позвонил арт-директор «Алигьери», тоже присутствующий там.
– Петр, дружище! – заорал он радостно. Судя по голосу, уже набрался. – Ты где? Тут такая заваруха! Спецназ, менты, бандиты! Короче, на меня нахлынуло вдохновение, и я точно знаю, какую тематическую вечеринку нам замутить, чтобы…
– Стоп! – решительно перебил слегка нетрезвого приятеля Петр и посмотрел на наручные часы. – Стоп, дорогой. Я еще не приехал. Что там случилось? Открытие уже было?
– Не знаю, мы в баре пили, – обрадованно сообщил арт-директор, – как раз в том зале, где заваруха началась. Короче, сидим мы, набиваемся, кто вискарем, кто коньячком, и тут в зал вламываются парни с автоматами и в масках и подваливают к одному из столов, где сидит крутой тип с телкой, а за соседним столом – его охрана. И тут, короче, пальба начинается! Прикинь, это Пристанских брали…
– Кого? – вновь перебил его слегка побледневший Петр. Он плавно притормозил у обочины. – Кого? Повтори.
– Да Пристанскую братву! Ты прикинь, этот крутой тип, который неподалеку сидел – главный у них был! Сбежать хотел, а его подстрелили. Жесть просто, брат! Короче, менты почти всех взяли, народ просто от страха лежал на полу. По ходу пьесы, Даниил Юрьевич зло-о-о-й. Ему так вечер поломали жестко! Так ты чего еще не приехал-то? Или ты приехал? Ты где?
– Еду, – коротко бросил Петр, понимая, что происходит что-то опасное. Онсбросил звонок и перезвонил кому-то, чтото кратко обговорив. Слова арт-директора подтвердились серьезными людьми, и лицо молодого человека окаменело, глаза стали собранными, даже злыми, а движения – более порывистыми. Затихшая Лидия боялась спросить, что случилось, и просто нервно смотрела то в окно, то на Петра. После того как он переговорил с кем-то, парень устало повернулся к девушке, сам снял очки и потер глаза.
– Мне было с тобой очень хорошо, – сказал он ей медленно. – Прости, но никуда мы не едем. Я дам тебе денег, и на такси ты вернешься домой.
– Что случилось? – испуганно спросила девушка.
– Мне… мне придется уехать, леди. На очень долгое время. Я бы не сказал этого так просто, но обстоятельства изменились. В общем, знай, что ты за короткое время стала дорогой мне женщиной. – Он смотрел на Лиду, запоминая ее лицо, как будто бы в последний раз, а она не верила его словам и сначала думала, что Петя ее разыгрывает. – Вчерашняя ночь была невероятной. Ты во всех смыслах прекрасная, и, думаю, забыть тебя будет очень тяжело. Я уеду, и не думай, что ты что-то должна мне. Найди себе хорошего парня, – он подчеркнул интонацией слово «хорошего», – только не ошибись в выборе, как со своим бывшим. Меня рядом, чтобы помочь, больше не будет. И никогда не смей пробовать что-то тяжелее шампанского, вина или пива. Да, осторожно переходи дорогу – только на «зеленый».
«Петь, ты чего?» – смотрела на него, как на привидение, Лида, не в силах вымолвить ни слова после такого странного инструктажа. – Ты что говоришь?»
Он первым вылез из фиолетовой «Мазды», похлопал ее по капоту, словно прощаясь и с ней, и открыл дверь Лиде, которая так не могла произнести ни слова от неожиданности.
– Выходи, милая, – сказал он ей, – пожалуйста, выходи. Вот, возьми деньги, и прости, что так вышло. Слышишь меня? Лида. Лида! Я не могу здесь находиться, мне нужно уезжать. Лида! – он рывком вытащил высокую девушку из салона автомобиля.
– За что ты так со мной? – тихо спросила она. Неужели тот, кому она поверила на все сто процентов, таким оригинальным образом избавляется от нее? Неужели она была права, и Петр просто хотел заполучить ее в собственное пользование всего лишь на одну ночь?
В глазах ее появились слезы. Все было так внезапно, быстро, что это ранило еще сильнее, чем при расставании с Женей.
– Только не плачь. Не плачь, пожалуйста! – ненавидел женские слезы Смерчинский, беря ее за руку и вкладывая в ее пальцы несколько самых крупных купюр. Обнимать ее или целовать парень не хотел – слишком больно будет отрываться от нее, а ему нужно спешить – если взяли Марта, то и за ним скоро придут. Пока есть возможность, нужно бежать. Бежать без оглядки и очень далеко. А ведь так все хорошо получалось… А самое главное, он встретил ее. Правда, как-то совсем не вовремя.
– Просто бери такси и уезжай. Лида!
Она молча глядела на него, а деньги выпали из ее пальцев на дорогу. Ветерок подхватил легкие бумажки и понес в сторону. Ни девушка, ни парень, кстати говоря, оба ценящие материальный достаток, не обратили сейчас никакого внимания на купюры.
– Девочка моя, ну зачем ты так на меня смотришь? – не выдержал Петр, резким жестом взлохмачивая волосы. – Я не бросаю тебя! Но если я сейчас не уеду, ближайшие десять лет мир для меня будет в решеточку. Лида, меня посадят, если я сейчас не уеду. У меня нет времени. Тебе не повезло, и ты связалась с таким, как я. Прости, что не говорил тебе, чем я занимаюсь. Прощай.
И он, не оглядываясь, пошел прочь, на ходу ловя машину.
– Я знала, – проговорила она ему в спину. – Я слышала твой разговор с Ником. Я знаю, чем ты занимаешься. Петя, я знаю! Я знаю! Я все про тебя знаю! Я все равно хочу быть с тобой!
Он не оборачивался, а шел вперед, склонив голову, и с черными его волосами играл ветерок, а плечи Петр не были так уверено расправлены, как обычно. Только когда он так неожиданно понял, что потерял, он оценил всю прелесть их недолгих отношений. Да и вообще понял, что потерял многое. Переоценка ценностей произошла почти мгновенно – и не из-за страха попасть в тюрьму и пробыть там много лет подряд, а из-за осознания того, чего он лишился в результате своих игр в крутого парня, желания доказать деду, что он – лучше и умнее и его, и Дениса, и собственных отца и дяди. Почему-то он всегда думал, что останется безнаказанным, несмотря на то что считал себя умным. Он ведь не такой, как все, он – из клана Смерчинских, едва ли не аристократ, и развлекаться ему можно, как угодно. Играть в популярного и прекрасного принца не позволяет возраст и характер, а вот в элитного благородного бандита, как Никки, – это пожалуйста. И это не ради денег, не ради положения в обществе и даже не из-за безысходности, эта игра предназначена для поддержания чувства собственного достоинства на высоте.
Лида пустыми глазами, в которых застыли слезы, глядела ему вслед. Петру улыбнулась удача, и он поймал машину.
Совершенно некстати девушка вспомнила слова гадалки, сказанные когда-то давно, словно в прошлой жизни:
«Он изменит тебя, ты – его. Будешь счастлива с ним, хотя тебя ожидает много испытаний. Ты верная, уйдешь с ним…»
Решение пришло к ней почти мгновенно, и девушка бегом бросилась следом за молодым человеком, чувствуя то же самое, что чувствовала следующим утром Ника – если она сейчас догонит Петра, то все будет хорошо, все обязательно будет хорошо, главное, не потерять его, потому что, потеряв его, она потеряет и себя. А если не побежит следом и не останется вместе с ним, то всю жизнь будет казнить себя за то, чего она не сделала. А ведь это куда хуже, чем винить себя в том, что ты сделал.
«Он изменит тебя, ты – его. Будешь счастлива с ним, хотя тебя ожидает много испытаний. Ты верная, уйдешь с ним…»
Решение пришло к ней почти мгновенно, и девушка бегом бросилась следом за молодым человеком, чувствуя то же самое, что чувствовала следующим утром Ника – если она сейчас догонит Петра, то все будет хорошо, все обязательно будет хорошо, главное, не потерять его, потому что, потеряв его, она потеряет и себя. А если не побежит следом и не останется вместе с ним, то всю жизнь будет казнить себя за то, чего она не сделала. А ведь это куда хуже, чем винить себя в том, что ты сделал.
– Подожди! Я уеду с тобой! Я хочу уехать! Возьми меня с собой! Петя, пожалуйста! – прокричала Лидия, глядя, как Петр садится в белую машину. Он не оглянулся и захлопнул за собой дверь. Автомобиль резво тронулся вперед. Девушка отчаянно закричала и продолжала бежать, хотя в туфлях это получалось плохо. Увы, машина, почти бесшумно скользившая по асфальту, оказалась быстрее ее длинных ног. Еще чуть-чуть, и авто скрылось за поворотом.
Ноги девушки в буквальном смысле подкосились, и она в своем красивом вечернем наряде уселась прямо на тротуар, закрыв лицо руками. То, что случилось за эти несколько минут, подкосили ее и принесли куда больше горя, чем расставание с каким-то там Женей – а ведь тогда она так переживала, плакала, пока никто не видит… И чего переживала, дура?! Да сдался ей этот меркантильный бабник, которого она, как думала, любила. Плакать надо сейчас – потому что тот, ради которого хотелось жить, оставил ее, и оставил не по своей вине! У них ведь все только-только началось!
Отложенная куда-то вилка, что с некоторой периодичностью впивалась в ее сердце, вновь коснулась его острыми зубчиками. Утратить то, что казалось тебе настоящим счастьем еще несколько минут назад – не это ли есть одна из величайших потерь на земле?
– Ты с ума сошла, сидеть в нем на земле? – раздался над девушкой голос Петра. – Вставай, Лида. Вставай!
Она медленно отняла руки от лица и посмотрела вверх. Вилка разломалась на множество кусочков. Перед ней стоял ее Петя. Он вернулся! Вернулся за ней!
Молодой человек протянул Лиде руку, и она поднялась на ноги, чувствуя во всем теле дрожь.
– Ты хочешь со мной? Да? – спросил срывающимся голосом парень.
– Да! Хочу. Хочу!
– Ты будешь жалеть.
– Не буду.
– Тогда пойдем, – и они уже вдвоем оказались в салоне белоснежной машины. Водитель равнодушно посмотрел на них и завел мотор.
– У тебя есть загранпаспорт?
– Есть.
– Тогда сначала заедем к тебе, и ты возьмешь его, милая. И все документы. – И Смерчинский назвал адрес Лиды.
– А у тебя… у тебя все есть?
– Есть. Мои документы всегда со мной. Лида, Лида, ну не плачь, – он вдруг заметил крупные редкие слезы на ее щеках. – Я не хотел, чтобы ты во все это ввязывалась. Это только мои проблемы. Пока мы едем к тебе, подумай, хочешь ли ты действительно бросить все и уехать со мной. Я не смогу многого тебе дать.
– А ты знаешь, что мне надо? – спросила вдруг зло девушка.
– Что?
Она схватила его за руку:
– Ты. Я никогда не думала, что скажу это, но мне нужен только ты. Я всегда считала девчонок, которые так говорят, слабохарактерными курицами, но… я правда так считаю. – Это было сказано дрожащим голосом, скороговоркой, но с вызовом.
Он ничего не ответил, лишь просто обнял ее. Петр не смог выдержать ее слов и того, с каким отчаянным лицом Лида бежала следом за машиной. А может быть, эгоистично не захотел страдать.
– Петя! – спросила Лида, прижимаясь к нему. – Петя! Ты ведь родился в середине зимы?
– В январе, – кивнул он.
– Просто так… Наверное, под восходящим Сатурном… – она вдруг начала нервно смеяться, и даже водитель с недоумением обернулся на эту странную парочку.
– М? – не понял Петр.
– Нет, я просто. Не бросай меня. Я свой выбор сделала.
«… Вы далеко уедете, будут у вас неприятности. Но недолго. Главное – выдержать и не расставаться. Он темноволос, и внешне не в твоем вкусе…»
* * *Крупные купюры еще долго летели по дороге, пока не попали в руки к одинокому и не слишком ухоженному длинноволосому подростку в неформальной мешковатой одежде, мечтающему сходить на фестиваль, что должен был состояться завтра, но не знающему, где достать деньги на это удовольствие… Музыку он обожал едва ли не больше жизни – она и сейчас играла в его ушах. Именно им исполнялась песня, которую слышали Маша и Дэн в кафе перед своим первым поцелуем.
Сейчас подросток сидел в траве около заправочной станции, наблюдая за двигающимися туда-сюда, как на конвейере, машинами всех марок и расцветок.
Проблема была решена совершенно внезапно – деньги сами нашли его.
– Ничего себе, – прошептал подросток, хватая ловкими тонкими пальцами словно смеющиеся купюры, – чье это?
Увы, людей, которым могли принадлежать эти деньги, нигде не было. И то ли юноша, то ли молодая девушка – пол подростка в одежде стиля унисекс разобрать было невозможно – уже этим вечером купил билеты на рок-фестиваль, чтобы побывать на концерте любимой группы, чей логотип: падающий вниз человек с крыльями, был изображен на его (или ее) черной длинной вытянутой футболке.
Могла ли то быть снова воля судьбы? Ведь там, на концерте, подростку предстояло познакомиться с человеком, изменившим его мир до неузнаваемости.
Колесо жизни и случайностей никогда не прекращает крутиться.
* * *Ранним утром Таня с чашечкой свежесваренного горячего кофе вышла на застекленную лоджию, прячущуюся в облаках цветущей сирени, что росла прямо под окнами ее небольшой однокомнатной квартиры с нежно-лавандовыми стенами, легкими прозрачными занавесками и уютным интерьером в индийском стиле. Эта девушка обладала отличным вкусом и, как часто сама говорила со смехом, выбирала все самое лучшее – от парней до предметов мебели. От простого созерцания вещей, радующих глаз, она получала огромное эстетическое удовольствие, и поэтому старалась окружить себя ими. Таня ценила комфорт и уют, да и вообще умела наслаждаться жизнью, порой даже самыми простыми ее аспектами. Сейчас она ловила кайф от кофе со сливками, приготовленным в медной турке, от солнечного утра, от шепота листьев и аромата сирени. Лето Таня тоже очень любила.
Темноволосая девушка, довольно потянувшись, отпила еще один глоток ароматного напитка и обвела взглядом двор, в который выходили ее окна. Песочница, качели, лавочки, зеленые насаждения, площадка для волейбола – все было как всегда. Двор, чистый и ухоженный, вообще ей очень нравился, и единственное, что раздражало – обилие машин под окнами. Некоторые пытались ставить свои авто прямо на газон! Внезапно ее взгляд упал на черно-красный мотоцикл, припаркованный около одного из подъездов дома напротив. Серо-зеленые, свободные пока еще от туши и теней, глаза Тани стали удивленными и она даже чуть не подавилась – этот мотоцикл очень уж напоминал ей личный транспорт Смерча, парня, к которому она неровно дышала. Не понимая, что «Выфер» Дэна забыл в ее тихом и спокойном дворе, Татьяна забежала в комнату, схватила бинокль и вновь оказалась на лоджии, пытаясь разглядеть номера мотоцикла. Все совпадало! Сомнений не было – это был байк Дениса Смерчинского. И вчера вечером тут его не было, значит, парень приехал ночью или рано утром.
Хорошее умиротворенное настроение Тани мгновенно испарилось. Теперь она лихорадочно размышляла, что же забыл тут «Выфер» ее Дэна? Ну как ее?… Судя по всему, Смерч перестал быть достоянием общественности и стал единолично принадлежать той выдерге с третьего курса. При воспоминании о Маше Бурундуковой, теперь известной всем университету, Татьяну передернуло. Хваткая девица, заграбастала себе Смерча и в ус не дует. Может быть, Денис к ней приехал, к своей подруженьке, которой Тане до ужаса хотелось что-нибудь пожать, например шею. Неужели она живет в доме напротив? Да нет, быть не может, тогда бы Таня ее видела раньше.
«Может быть, Смерч приехал к другой девушке?» – затеплилась в голове девушке мысль. А вдруг он бросил эту свою громкую несносную Машу и снова стал свободным? Ну не к другу же Денис приехал на ночь! По крайней мере, Таня хотела так думать. Мысль о том, что парень бросил свою пассию и или хотя бы изменяет ей, прямо-таки поднимала настроение девушки. Она была человеком упрямым и не оставляла попыток заполучить Смерча.
Пока она размышляла, к байку быстрым шагом подошел светловолосый молодой человек к костюме-тройке, оседлал «Выфер» и уехал. Следом из того же подъезда, из которого минутой ранее вышел парень, выбежала девушка в вечернем темно-синем платье, которая потерянно смотрела на дорогу, а потом села на корточки около лавочки и стала бездумно поджигать пух.
Татьяна, наблюдавшая за всем этим, ничего не понимала. Кто эта девушка, кто этот парень, почему он уехал на мотоцикле Смерча? Что происходит? А еще ей вспомнилось, что кто-то недавно говорил, что Дэн куда-то пропал, то ли уехал, то ли с ним случилось что – н перестал появляться на общих тусовках.