– Ты куда собралась? – подозрительно посмотрела на меня мама, когда я носилась по всему дому с радостной улыбкой в поисках того, чего бы мне одеть и чего взять с собой.
– Мне очень надо, – ушла от ответа я, ища бриджи. – Но буду я поздно.
– Насколько поздно?
– Мама, да отстань ты от нее, – сказал Федька, довольный, как говорящая колбаса. Он, кстати, тоже куда-то собирался. Как оказалось – на собственный мальчишник. – Пусть гуляет, скоро дома зачахнет. Кстати, если что – я приеду завтра утром.
Маме, которая, как оказалось, хотела, чтобы мы всей семьей поужинали вместе, такая постановка вопроса не понравилась. И она принялась рассуждать о том, какие неблагодарные у нее дети. Она так старалась, готовила наши любимые блюда, пригласила родственников, а мы…
– Мама, – не выдержал брат, – мне не пять лет! У меня даже мальчишника не было, дай мне напоследок с парнями посидеть в баре!
– И у меня дела! – поддакнула я, устроив бардак в собственном шкафу, потому что никак не могла понять, какую футболку или кофту лучше надеть к темно-синим обтягивающим бриджам. Мы редко были в чем-то согласны со старшим братом. – И мне тоже не пять лет!
– Что один, что другая – одного поля ягодки! – заявила нам обидевшаяся мама.
Мы начали спорить и повышать голоса, но нам неожиданно помог приехавший дедушка.
– Отставить споры! Вера, – сказал он, поглядев на нас с братом странным жалостливым взглядом, – дочь моя дорогая. Ты чего к ним привязалась? Пусть идут, куда вздумалось, не дети же они. И вообще, кто в девятнадцать лет на неделю уехал из дома со своим Женей на море? – дед, честно сказать, не шибко сильно жаловал папу, особенно в юности. – Я, помнится, тоже тебе тогда никуда уезжать не разрешал.
– Да ты всю жизнь меня в черном теле держал, – топнула мама ногой.
– Ничего себе черное тело! Я тебя вконец разбаловал! – загромыхал дед и припомнил ей еще несколько грехов юности, о которых мы с братом и знать не знали, а узнав, только заржали.
Маме ответить было нечего. Она страшно обиделась на нас троих и отправилась жаловаться по телефону папе. Тот, по всей видимости, был сильно занят, так как мама, поговорив с ним пару минут, положила трубку, а потом принялась звонить тете Лине и жаловаться уже ей на нас четверых, попутно уточняя что-то насчет выкупа и поездки в загс.
Короче, из дома мы с Федькой выкатились одновременно, с большим трудом отвоевав право покинуть родные пенаты хотя бы на пару часов. Брат довез меня до Маринкиного дома. Ему я, естественно, про «Крэш Бум» не сказала – не отпустил бы, а так подумав, что я иду к подружке, еще и денег дал – на мороженое младшей сестренке. Правда, при этом приказал не покупать пиво. Я неприветливо на него посмотрела и скучным голосом протянула, что пиво не пью, в отличие от некоторых, после чего унеслась в Маринкин подъезд. Ее мама – женщина приветливая и словоохотливая быстро выдала мне билет и продолжила громко и с чувством обсуждать с какой-то родственницей побег племянницы Лиды по телефону. А я поехала к вокзалу, чтобы успеть на электричку, отбывающую в нужном направлении. Ведь к половине шестого мне нужно уже было прибыть к месту проведения рок-феста. Я чувствовала себя чуть-чуть безумной, а адреналин во мне плескался, как лягушонок в болотце. Как маленький ребенок ждет Нового года, отчитывая месяцы и дни до его наступления, так и я ждала встречи с Денисом, только вот не знала, будут ли мне отданы моим персональным волшебником долгожданные подарки, или же я останусь ни с чем. Но, как бы то ни было, я безумно жаждала увидеть Дэна и волновалась, волновалась, волновалась… Как никогда в жизни. Даже на экзаменах волнение не было и вполовину таким сильным, как это чувство, что сейчас железным обручем сковывало мою грудь.
От внутреннего напряжения у меня тряслись руки. Они тряслись и тогда, когда я забирала билеты, и когда ехала на автобусе, и когда ждала свою электричку на платформе, ведь «Крэш Бум» проходил за городом, неподалеку от берега реки и леса; и когда сидела в вагоне на деревянной лавке, глядя на проносящиеся мимо дома, поля, леса, предгорья… Быстро меняющийся вид за окном успокаивал мои нервы, а шум, гам и смех людей, стремящихся, как и я, попасть на фестиваль, заряжал таким же радостным предвкушением, заставляя забыть тревожащие меня мысли.
Народа на фестивале ожидалось много. Очень много. Первоначально – около семидесяти тысяч человек. Но после того как «На краю» и несколько других весьма популярных рок-команд, в том числе старая культовая группа, образовавшаяся еще в «совке», и американский панк-рок коллектив дали свое официальное согласие на участие, прогнозировалось прибытие более ста тысяч поклонников различных стилей и направлений современной тяжелой музыки не только со всей страны, но и из-за рубежа: как близкого, так и дальнего. К тому же выступления приглашенных групп должны были транслироваться по Интернету в режиме онлайн, чтобы те, кто по какой-либо причине не смог попасть на фест, могли так же наслаждаться им в сети. Это вызывало дополнительный ажиотаж.
Большинство желающих насладиться музыкой прибыли заранее. Они уже успели разбить целый палаточный городок в особой зоне, находящейся в отдалении от сцен. Сцен на территории феста было целых три, и располагались они так, что звучание на них не мешало друг другу. Кроме сцен, палаточного городка и огромной автостоянки на территории фестиваля находилось множество других зон: ВИП-зоны, куда, понятное дело, требовалось специальное приглашение, но там также были и обалденные условия для существования: игровая зона, в которой проходили всевозможные конкурсы (я сама видела чуть позже, как одна из девчонок-фанаток выиграла автографы от всех членов группы «На краю»!), там же находилась и небольшая сцена, на которой выступали классные КВН-команды; спортивная зона, где тусовались скейтеры, роллеры, веллеры и прочая экстремальная братия, чьи лучшие представители показывали свои нехилые трюки простому люду; торговая зона, в которой можно было купить не только еду и напитки, разрешенные на фесте, но и безделушки с атрибутикой «Крэш Бума»: наклейки, флаги, в том числе и телексопические, украшения, а также диски, футболки, значки, рюкзаки, браслеты и прочие самые разные вещи с символикой приглашенных групп. Пресс-центр, детская площадка, информационные пункты и еще куча всего также располагались на территории этого нехилого open-air'а.
Люди продолжали прибывать на «Крэш Бум» на машинах, поездах и электричках, а также на автобусах – правительство города специально для фестиваля выделило дополнительные маршруты. Оно же настояло на увеличении числа сотрудников полиции, которые, прежде чем пропускать внутрь, устраивали самый настоящий обыск, изымая запрещенные продукты, алкоголь и любое оружие.
В какой-то момент я позавидовала сама себе. Эмоции зашкаливали – головастики бились друг о друга лбами и искрились молниями – ведь я не только ехала к любимому человеку, я была одной из тех, кто мог попасть на фестиваль! И я едва сдерживалась в ожидании предвкушения того, что смогу сейчас попасть на рок-концерт – оплот энергии, драйва и просто чистого звукового удовольствия. Только это спасало меня от того гнетущего мерзкого чувства, что Дэна сейчас нет рядом и что я сильно обидела его.
В переполненной электричке мне удалось сесть на свободное место в самом конце вагона, рядом с бледной длинноволосой брюнеткой в полосатой бело-синей тунике, оголяющей одно плечо, и в обтягивающих простых джинсах. На коленях у нее была небольшая дорожная сумка, и длинные пальцы девушки беспокойно перебирали ее ручки. Сама она смотрела в одну точку, явно напряженно о чем-то думая. Когда на телефоне брюнетки заиграла «Лунная соната», она не сразу ее услышала и нервно дернула коленом. Мобильник, редкий сейчас кнопочный телефон, правда, крутой фирмы, упал на дребезжащий пол электрички и укатился мне под ноги. Я, с интересом наблюдающая за соседкой, тут же достала его и протянула ей. Девушка взяла телефон, улыбнулась и быстро поблагодарила, а после ответила на звонок.
– Привет. Да, я еще в пути. Конечно… Да, он меня ждет! Да, обещал. Папа! Я же не виновата, что ты сломал ногу и не можешь никуда поехать! Ну да. Что-что ты сделал? Нарисовал Чуне… кого?! Верную супругу-тотема? Слушай, вы там все без меня коллективно рехнулись? – На ее хорошеньком лице появилась улыбка. Видимо, по телефону ей подтвердили, что все рехнулись, поэтому девушка рассмеялась, снова привлекая мое внимание.
– Хорошо, я сделаю много фотографий и покажу тебе. Съездишь на фестиваль в следующем году! И нет, я не буду пить. Что ты несешь? Отлично…
Девушка распрощалась со своим явно странноватым папой и сказала задумчиво сама себе:
– Ну сколько же тебе лет, чтобы ты хотел поехать на рок-фестиваль, а?
– Что? – переспросила я ее, не поняв, мне это она или нет?
– Что? – переспросила я ее, не поняв, мне это она или нет?
– Ой, – смутилась брюнетка, – я это сказала вслух?
– Ага, – радостно подтвердила я. Сейчас мне очень хотелось общаться. Одиночество как-то угнетало и заставляло думать меня о том, что с Денисом мне помириться не удастся.
– Просто мой папа… он чудак, – пояснила незнакомка в бело-синей тунике, убирая длинные темные волосы с вьющимися концами за спину. – Очень хотел приехать на «Крэш Бум» вместе с друзьями-байкерами, но сломал ногу и теперь сидит дома. Дуется на всех и вся.
– Ого, прикольный у тебя папа! Если бы мой фазер захотел на рок-фест приехать, – засмеялась я, не представляя своего консервативного и всегда занятого отца в отглаженной форме, тусующегося среди любителей тяжелой музыки около сцены, – я бы, наверное, от смеха легла и долго не вставала.
Девушка только улыбнулась. Кажется, своего предка около сцены она представить вполне могла.
– Просто у тебя нормальный взрослый отец, а не вечный подросток. И это на самом деле классно.
Я пожала плечами, и мы остались каждая при своем мнении.
– А ты тоже едешь на фестиваль? – спросила девушка дружелюбно.
– На него, – радостно ответила я.
– А ты из этого города, да?
– Ага, а ты? Из другого? – удивилась я.
Девушка назвала ближайший к нам крупный город-миллионник и добавила вполне искренне:
– У вас красиво. Я прилетела сегодня днем и, пока ждала электричку, немного погуляла по центральной части. Немного пофотографировала. У вас много старинных особняков и церквей, набережная великолепная – вся в зелени и вид отличный, а мощеная площадь с памятником основателю и собор в готическом стиле рядом напомнил старую Европу: и видом, и духом. В общем, у вас здорово.
– Здорово, – согласилась я. Город наш и вправду казался мне распрекрасным. – А реально красивый он у нас по ночам. Когда после заката один за другим включаются фонари. Особенно классно тогда на набережной. Есть пара местечек, откуда весь город как на ладони, а огни на воде кажутся разноцветными полосками.
– Классно! – искренне восхитилась моя собеседница. – Я бы хотела побывать там и сделать пару фото.
– Фотографировать любишь?
– Немного, – кивнула девушка и похлопала по своей сумке, – фотоаппарат часто с собой.
– Профессиональный, наверное?
Ей бы пошло быть фотографом. Было в ней что-то такое, что вызывало расположение. Я бы чувствовала себя под объектовом ее камеры комфортно.
– Да. Но это не мой, – сказала брюнетка чуть грустно, и в ее темных глазах, контрастировавших со светлой кожей, мелькнуло сожаление. – На время отдал один человек.
– Время – понятие растяжимое. Не отдавай пару лет, – посоветовала я от души.
Она лишь улыбнулась мне.
– А у вас в городе тоже круто, я была там с предками пару лет назад, ранней осенью. Нам очень понравилось. Я помню, даже желание загадала около греческого бога с лирой, – вспомнилось мне.
– Около Аполлона, – догадалась девушка. – Я тоже как-то загадывала. И как, твое сбылось?
– К удивлению – да, – кивнула я, чувствуя, что разговор меня бодрит. – А у тебя?
– Да. И очень быстро, – отозвалась девушка и сама себе улыбнулась.
– Так, если что, я к вам приеду загадывать желание, – приободрилась я. – Кстати, а «На краю» из вашего города, да? – вспомнилась мне туманная биография Кея и всех остальных музыкантов.
– «На краю»? – словно впервые услышала девушка название популярной рок-группы. – А-а-а, «На краю». Да, кажется, из нашего.
– Класс! Ты их можешь встретить и попросить автограф! По-моему, это будет самая крутая группа на фесте, – призналась я, в нетерпении потирая руки, на обоих запястьях которых были надеты напульсники. – Обожаю ее. А тебе нравится?
– Ну-у-у, – замялась брюнетка, – да, наверное. Только у солиста тексты… странные.
– Да ну, классные! – не согласилась я. Боже, мои любимчики все же решились дать концерт в родной стране. Вот бы получить автограф хоть кого-нибудь из них! В идеале – автограф Кея, только для того, чтобы это сделать, нужно выдержать целое сражение с его фанатами. К тому же и сам он не часто общается с поклонниками.
– Всем нравятся их тексты, – не согласилась я. – У них все круто: тексты, вокал, музыка, сама их драйвовая энергетика. Мой друг Димка был на их концерте года два назад, он до сих пор помнит его. Говорит, что там было невероятно здорово, и эмоции потом у всех были нереальные. Наверное, НК даже если будут частушки матерные исполнять, лучшими останутся. А Кей вообще офигенный тип. Эх… Кстати, я – Маша, – вспомнила я, что до сих пор не назвала своего имени.
– А я Катя[3], – представилась девушка, вновь убирая темные тяжелые волосы назад. – Очень приятно.
– И мне. Слушай, ты не похожа на неформалку, – прямо сказала ей я, – ну даже просто на любительницу тяжелой музыки.
Для этого она действительно была очень милой.
Катя только пожала плечами и улыбнулась в ответ. Улыбка у нее была мягкая, очень женственная, да и сама Катя мне очень нравилась. Даже странно, что такая девушка одна в электричке – да еще и из другого города.
– Почему едешь одна? – спросила я у нее, едва подумав про это.
– А ты?
– Я на фесте с друзьями встречаюсь, – вздохнула я, потому что хотела встретиться не с друзьями, а с Дэном. Он ведь обещал, что возьмет меня на концерт «На краю». Во что бы то ни стало обещал.
– И я, – ответила Катя, – должна встретиться кое с кем.
– С парнем?
– Да, с ним. Он меня ждет на фестивале. Еще вчера приехал. – Катя, вспомнив своего друга, опять улыбнулась – теперь мечтательно. Мне показалось, что она скучает по нему. И, кажется, так же сильно, как я по Дэну.
– Он что, музыкант? – искренне восхитилась я. Многие группы приехали уже вчера.
– Нет, – рассмеялась девушка. – Он техник одной из команд. А тебя тоже парень будет ждать? Или только друзья?
– Ну-у-у, может быть… и парень. На самом деле мне нужно найти там человека, которого я очень сильно обидела, и попросить у него прощения. А я не знаю, где его искать, вернее, мне, наверное, скажет моя подруга, но все равно как-то стремно… – призналась я. Во мне включился «эффект попутчика», и я многое просто так взяла и выложила Кате. Она внимательно меня слушала и только кивала, слушая мой рассказ – очень сокращенный, но крайне эмоциональный. Она оказалась хорошим слушателем.
А потом у нее опять зазвонил мобильник, и девушка вновь была вынуждена ответить на звонок. Только если первый раз, когда болтала с отцом, Катя говорила весело, то теперь ее голос изменился.
– Здравствуй, – тихо, но как-то нежно сказала она, и я сразу подумала, что длинноволосая брюнетка разговаривает со своим парнем, тем, который ждет ее на фестивале. – Я тоже… Очень. Потерпи еще немного. Нет, не нужно меня встречать, я же сказала, что сама доберусь! Сама! Хорошо. Я скоро буду. И да, я по тебе тоже скучаю. Очень сильно. До встречи.
Она спрятала мобильник в кармане джинсов и еще сильнее сжала ручки сумки – как будто бы ожидание встречи сейчас взяло вверх над всеми другими ее эмоциями.
– Ждет? – только и спросила я.
– Да. Ждет. Знаешь, Маша, я никогда не думала, что мой парень будет… м-м-м… сумасшедшим, – вдруг сказала она, машинально поглаживая длинным указательным пальцем сумку.
– А чего он? – полюбопытствовала я.
– Делает вещи, которые другие не понимают. И я не понимаю порой. Мы совершенно разные. Да, никогда не думала, – повторила она.
– Я тоже! – излишне радостно отвечала я. – Честно, я тоже думала, мой парень будет нормальным, а не первым психом на деревне!
– Что? – в ее темно-ореховых глазах мелькнуло понимание. – Тоже неадекватен?
– Еще как! Такое иногда придумает, что хоть стой, хоть падай. А друзья у него вообще чокнутые, – пожаловалась я.
– У моего тоже друзья не промах, – с пониманием кивнула мне Катя. – Иногда я думаю, что такими людьми нельзя стать – ими можно только родиться. Такими… совершенно без адеквата в черепе!
– Точно-точно! – поддержала я ее с пылом, некстати вспомнив шляпников Дэна и их сплетни. – Вроде с виду люди, а на деле – стадо обезьян.
– Верно заметила, Маша! У моего друга почти все друзья связаны с музыкой, а в мире музыки бывают люди только двух категорий: либо во всю крышу сорванные, либо наполовину.
– О да, музыканты – это прямо-таки демоны, – припомнила и я Челку. – А ты где со своим парнем познакомилась?
– В университете. Мы учились в одной группе. А ты?
– Мы тоже в университете! Только он меня на год старше.
Кажется, мы с ней нашли друг друга! И всю оставшуюся дорогу весело и непринужденно проболтали. Основной темой разговора, естественно, стали парни. Она рассказывала мне про своего друга, а я – про Дениса, на какое-то мгновение забыв, что мы временно не общаемся. И хотя мы обе в шутку обзывали или ругали парней, мы обе любили их. Еще Катя показывала свой дорогущий профессиональный фотоаппарат с разными поворотами, и даже пару раз сфотала меня, и мы даже устроили селфи, дурачась на камеру. После я предложила устроить Кате и ее парню прогулку по городу и показать самые классные места – если они вдруг останутся у нас на несколько дней. А потом, глядя на часы и понимая, что мы скоро приедем, я пожаловалась ей, что не представляю, куда идти на фесте. Катя сказала задумчиво – если что, ее парень-техник проводит меня до нужного места, чтобы я не заблудилась и не опоздала. Для этого она написала ему пару эсэмэс, и он, видимо, согласился, что меня дико обрадовало. Я очень боялась не успеть!