— А почему мы должны тебе верить? Насколько я помню, вчера, в Британском музее, ты хотела расправиться с нами.
— Это было бы легче, — вздохнула Зия. — К сожалению, мои начальники считают вас… непричастными. И потому мне пока запрещено вас убивать. Но и допустить, чтобы вы попали в руки Красного властелина, я тоже не могу. Значит, вы… можете мне доверять.
— Спасибо, убедила, — сказала я. — Теперь я буду белая и пушистая.
Зия достала из рюкзака четыре маленькие фигурки со звериными головами и протянула их мне.
— Расставь сыновей Гора вокруг нас на кардинальных точках.
— Где-где?
— Это значит на севере, юге, востоке и западе.
Она говорила медленно, как с умственно отсталой.
— Направления стран света я знаю. Но…
— Север вон там, — махнула она в сторону стеклянной стены. — Остальное вычислишь сама.
Я не очень понимала, как пятисантиметровые коротышки нам помогут, но спорить не стала. Картеру Зия дала кусок мела и велела провести круг, соединив все фигурки.
— Магическая защита, — объяснил мне Картер. — Помнишь, отец устраивал такую же в Британском музее?
— Помню, — пробурчала я. — И еще помню, как здорово она помогла.
Картер меня игнорировал. Ничего удивительного. Он так торопился ублажить Зию, что сразу же взялся за рисование круга.
Потом Зия достала из рюкзака обыкновенную деревянную палку наподобие той, что была у отца в Лондоне. Она прошептала какое-то слово, и палочка превратилась в двухметровый черный посох. Его украшала резная львиная голова. Посох Зия держала в одной руке, а жезл — в другой.
Картер едва успел начертить весь круг, как в зал вползли первые скорпионы.
— Сколько еще до открытия портала? — спросила я, стараясь не показывать испуга.
— Что бы ни происходило, оставайтесь внутри круга, — приказала Зия. — Когда откроется портал, немедленно прыгайте туда. И не отставайте от меня!
Она коснулась жезлом мелового круга, произнесла еще какое-то слово, и круг замерцал темно-красным светом.
Сотни скорпионов, подрагивая клешнями и хвостами, ползли к храму. Меня тошнило от одного вида этой колышущейся коричневой массы. Потом в галерее появилась и Серкет. Она холодно улыбалась, глядя на нас.
— Зия, это богиня. Она справилась с Баст. Неужели ты рассчитываешь ее победить?
Зия подняла посох, и львиная голова запылала ярко-красным пламенем, осветив весь зал.
— Да будет тебе известно, Сейди Кейн, что я — писец Дома жизни. Меня учили сражаться с богами.
12. ПРЫЖОК СКВОЗЬ ПЕСОЧНЫЕ ЧАСЫ
СЕЙДИДа, все это, конечно, впечатляло. Вы бы видели физиономию Картера. Он стал похож на восторженного щенка. [Нечего меня пихать! Жаль, зеркала не было.]
Но я не очень-то верила в магические способности Зии Рашид, обученной сражаться с богами. А скорпионы неумолимо приближались. Никогда бы не подумала, что в одном месте может собраться такая пропасть скорпионов. Особенно в центре Манхэттена. Меловой круг, превратившийся теперь в темно-красный, казался хлипкой защитой против миллионов зловредных насекомых. Скорпионы карабкались друг на друга. Они двигались в несколько слоев. Но еще ужаснее была их повелительница в коричневых одеждах.
Издали она смотрелась вполне нормально, а вблизи-лучше такого не видеть. Бледная кожа Серкет блестела, как скорпионий панцирь. Две черные бусинки глаз безотрывно глядели на нас. Ее темные волосы были неестественно густыми, будто и они состояли из миллионов скорпионьих усиков. А когда она открыла рот, я увидела настоящие скорпионьи жвала; защелкнувшись, они скрыли человеческие зубы.
Богиня остановилась метрах в двадцати от нас. Ее злобные глазки уперлись в Зию.
— Отдай мне зверенышей, — потребовала Серкет.
Голос у нее был хриплым и скрипучим, словно она молчала несколько сотен лет подряд.
Зия скрестила посох и жезл.
— Я — хозяйка стихий, писец Первого нома. Отступи, или будешь уничтожена.
Серкет скривила губы в скорпионьей улыбке. Скорпионы продолжали наступать. Но едва первые из них коснулись защитного круга, как с шипением сгорели. Вонь была удушающая. Попомните мои слова: нет ничего отвратительнее, чем запах горящих скорпионов.
Но скорпионы не захотели быть смертниками. Они поползли назад и облепили ноги богини. Меня передернуло; я видела, как они заползали ей под одежду. Через несколько секунд в зале не осталось ни одного скорпиона.
Воздух за спиной Серкет потемнел, там появилась огромная тень, постепенно превратившаяся в массивный скорпионий хвост. Хвост поднялся над головой богини и вдруг устремился к нам. Зия подняла жезл. Громадное жало скользнуло по слоновой кости. Послышалось шипение, повалил пар. Теперь пахло серой.
Зия направила посох на богиню, и тело Серкет вспыхнуло. Богиня закричала и попятилась, однако пламя тут же погасло. Одежды Серкет обгорели и дымились, а она сама не столько пострадала, сколько разъярилась.
— Напрасные усилия, жрица. Твой Дом слаб. Скоро властелин Сет сделает эти края бесплодной пустыней.
Зия бросила жезл, как бросают бумеранг. Он ударился в скорпионий хвост над головой Серкет и взорвался со вспышкой ослепительного света. Серкет отступила и отвела взгляд, и тогда Зия что-то достала из рукава. Что именно — не знаю, поскольку это было зажато у нее в кулаке.
«Жезл был лишь уловкой, — подумала я. — Магической ловкостью рук».
А потом Зия допустила странную беспечность. Она выпрыгнула из магического круга. Иными словами, сделала то, что настрого запретила нам.
— Зия! — крикнул Картер. — Портал!
Я оглянулась, и мое сердце почти перестало биться. Пространство между двумя колоннами у входа в храм превратилось в высокий песчаный туннель. Ощущение такое, будто я смотрела сквозь воронку сплющенных песочных часов. Туннель втягивал меня. Наверное, там действовали какие-нибудь законы магической гравитации.
— Я не полезу туда, — заявила я.
Новая вспышка света вновь заставила меня повернуться к Зие.
Теперь они с богиней исполняли опасный танец. Зия кружилась вокруг Серкет, размахивая посохом, и везде по воздуху разливались огненные ручейки. Надо признать, что эта девчонка двигалась с таким же изяществом, как Баст.
У меня возникло совершенно странное и даже дурацкое желание ей помочь. Вылезти за пределы круга и присоединиться к схватке. Разумеется, это было чистейшее безумие. Ну чем бы я ей помогла? И все равно что-то внутри меня твердило: нельзя лезть в портал, оставив Зию один на один со зловредной Серкет.
— Сейди! — заорал Картер и потащил меня назад.
Я сама не заметила, как почти уже переступила меловую линию.
— У тебя что, мозги отшибло? — рассердился Картер.
Я на него даже не обиделась, а только повторяла, как заколдованная:
— Пусть применит ленты. Посох ей не поможет.
— Что? — не понял Картер. — Идем, портал может закрыться!
В это мгновение Зия разжала кулак, и в воздух устремились красные полоски материи. Ленты! Но откуда я об этом знала? Ленты извивались, как угри в реке, и становились все длиннее.
Серкет не сразу заметила ленты. Ее больше тревожил посох Зии. А ленты уже достигали нескольких метров. Я насчитала пять, потом шесть, потом семь лент. Они обвивали тело Серкет, свободно проходя через ее призрачный скорпионий хвост. Когда богиня спохватилась, было поздно. Ленты спеленали ей руки и ноги. Она рухнула на колени, а скорпионий хвост рассеялся, как дымка.
Зия перестала кружиться. Она поднесла посох прямо к лицу Серкет. Ленты стали ярче. Богиня зашипела от боли и выругалась на непонятном языке.
— Связываю тебя семью лентами Хатор, — объявила Зия. — Освободи свою хозяйку, или твоя сущность будет гореть вечно.
— Это твоя смерть продлится вечно, — зарычала в ответ богиня. — Ты стала врагом Сета!
Зия качнула посохом, и Серкет упала на бок, корчась от боли и исторгая дым.
— Нет… нет… — шипела она.
Потом черные глаза подернулись белой пеленой, и она затихла.
— Зия, поторопись! — крикнул Картер. — Кажется, портал закрывается!
Он был прав. Песчаный туннель замедлил свое движение. И магическое притяжение тоже ослабло.
Зия приблизилась к лежащей Серкет. Она дотронулась до ее лба, и изо рта богини повалил черный дым. Серкет начала сжиматься у нас на глазах, и вскоре мы увидели совсем другую женщину, туго обвитую красными лентами. Бледная кожа и черные волосы остались, но женщина совсем не напоминала Серкет.
— Кто это? — спросила я.
— Ее хозяйка, — ответила Зия. — Несчастная смертная женщина, которая…
Зия не договорила. Черный туман перестал рассеиваться и, наоборот, начал густеть, вновь принимая очертания скорпионьего хвоста.
— Это невозможно, — прошептала потрясенная Зия. — Ленты очень сильны. Серкет не может восстать…
— Это невозможно, — прошептала потрясенная Зия. — Ленты очень сильны. Серкет не может восстать…
— А она восстает! — крикнул Картер. — Туннель закрывается. Бежим!
Мне не верилось, что он жаждет прыгнуть внутрь кружащихся песчаных стенок. Но выбора у нас не было. Черное облако все зримее превращалось в двухметрового скорпиона. В очень сердитого скорпиона.
— Бежим! — крикнула я.
— Зия! — завопил Картер. — Пора!
— Наверное, пора, — отрешенно произнесла наша волшебница.
Она повернулась, и мы втроем вбежали в бурлящий песчаный вихрь.
13. ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ГИГАНТСКИМ ИНДЮКОМ
КАРТЕРТеперь моя очередь.
Прежде всего, слова Сейди про «восторженного щенка» — явный перехлест. Я вовсе не был ни очарован, ни зачарован Зией. Просто я не могу похвастаться большим количеством знакомых, умеющих метать огонь и сражаться с богами. [И нечего корчить мне рожи, Сейди! Ты сейчас похожа на Хуфу.]
Словом, мы прыгнули в тот песчаный туннель.
Вокруг было темно. В животе возникло знакомое чувство невесомости (точнее, замирания). Меня обдавало жарким ветром. Так недолго и кожу сжечь.
Затем я вывалился на холодные плитки пола. Сейди с Зией приземлились мне прямо на голову. Радости, сами понимаете, это не вызвало.
Все мое тело покрывал тонкий слой белого песка. Я чувствовал себя живым тортом, посыпанным сахарной пудрой. Постепенно глаза привыкли к яркому свету. Мы находились в большом здании вроде торгового центра. Вокруг сновали люди, не обращавшие на нас никакого внимания.
Нет. Это был не торговый центр, а двухэтажный зал аэропорта с магазинами, обилием окон и блестящими стальными колоннами. За окнами было темно; значит, мы попали в другой часовой пояс. Из невидимых динамиков слышались объявления на незнакомом языке. Кажется, это был арабский.
— Фу, ну и дрянь!
Сейди выплюнула песок, набившийся в рот.
— Двигаемся дальше. Нам нельзя здесь задерживаться, — сказала Зия.
Я встал. Часть людей была в западной одежде, некоторые — в халатах и платках. Меня едва не сшибла семейка немцев, которые о чем-то спорили на ходу, катя тяжеленные чемоданы.
Я повернулся и увидел нечто знакомое. Посреди зала стояла точная копия древнеегипетской барки. Только сделанная не из тростника, а из стекла. Это был магазинчик, торгующий парфюмерией и украшениями.
— Так это же Каирский аэропорт, — догадался я.
— Да, — подтвердила Зия. — Идемте!
— К чему такая гонка? Разве Серкет может попасть сюда через песчаные ворота?
— Открытие портала всегда сопровождается сильным нагревом, — пояснила Зия. — Вторично открыть портал в том же месте можно не раньше чем через двадцать часов. Но встреча со службой безопасности аэропорта не многим лучше столкновения с Серкет. Если вы не жаждете познакомиться с египетской полицией, идемте со мной.
Она схватила нас за руки и потащила сквозь толпу. В своей странной запыленной одежде мы вполне могли сойти за нищих. Люди спешно расступались, но никто не пытался нас остановить.
— А зачем вообще мы приперлись сюда? — спросила Сейди.
— Полюбоваться на развалины Гелиополиса, — ответила Зия.
— Внутри аэропорта?
Мне показалось, что Сейди сейчас покрутит пальцем у виска. И тут я вспомнил отцовский рассказ про раскопки Гелиополиса, отчего у меня защемило в затылке.
— Сейди, развалины не на поверхности, а под нами, — сказал я и посмотрел на Зию.
Она кивнула.
— Древний город раскопали и растащили еще в позапрошлом веке. Две Иглы Клеопатры увезли. Большинство храмов сломали, чтобы из их камней и на их месте построить новые дома. Сейчас часть развалин лежит под каирскими пригородами, и самый крупный участок — под аэропортом.
— Тогда какая нам польза от этих замурованных развалин? — удивилась Сейди.
Зия молча открыла неприметную дверь в кладовку, где хранились швабры, метлы и прочий инвентарь уборщиков. После слова «сахад» на месте кладовки образовалось что-то вроде входа в подземелье.
— Не весь Гелиополис лежит в развалинах, — сказала Зия. — Идите за мной. Не отставайте и, главное, — ничего не трогайте.
Не знаю, сколько ступенек было у этой лестницы. Мне казалось, что мы спускались целую вечность. К тому же этот спуск предназначался для каких-то карликов. Мы были вынуждены пригибаться, а кое-где — и ползти. И все равно я то и дело стукался головой о потолок. Освещением нам служил огненный шарик на ладони Зии. Вместе с нами двигались наши уродливые тени.
Я сразу вспомнил туннели внутри пирамид. Несколько раз я лазал с отцом по таким туннелям и всегда мечтал поскорее выбраться наружу. Я там задыхался, и не столько от недостатка воздуха, сколько от мыслей о тоннах камня, нависших у меня над головой.
Наконец мы достигли дна. Туннель расширился, и в этом месте Зия замерла. Шарик на ладони погас. Когда мои глаза привыкли к сумраку, я понял, что заставило ее остановиться. Мы находились на краю пропасти. Через пропасть была перекинута всего одна доска. На другом краю виднелась дверь, по бокам которой стояли гранитные воины с шакальими головами. Их копья перекрещивались над самым входом.
— Опять психованные статуи? — вздохнула Сейди. — С меня хватит.
— Здесь не место для шуток, — оборвала ее Зия. — Это вход в Первый ном — самое древнее подразделение Дома жизни. Если угодно, это штаб-квартира всех магов. В мою задачу входило благополучно привести вас сюда. Но помочь вам пересечь пропасть я не могу. Каждый маг делает это сам, и у каждого переход совершается по-разному.
Зия взглянула на мою сестру так, будто чего-то от нее ожидала. Меня это рассердило. Сначала Баст, теперь Зия. Ну чего они ждут от этой девчонки? Сверхвозможностей? Ну хорошо, разнесла она двери библиотеки в доме Амоса. А я тогда кто? Просто брат при талантливой сестре? Или от меня им нечего ждать?
Вдобавок я сердился на Сейди за ее слова в нью-йоркском музее. Она считала меня счастливчиком. Как же, путешествовал с отцом по всему миру! Она не представляла, до чего мне осточертели эти постоянные перелеты и переезды. Мне хотелось жить нормальной жизнью: ходить в школу, играть с мальчишками в баскетбол, лазать по деревьям в парке. Но я не смел пожаловаться даже отцу. «Ты всегда должен выглядеть безупречно», — твердил он мне. Сказанное касалось не только одежды, но и моего отношения к жизни. После маминой гибели я остался у него единственным осколком нашей семьи. Я помогал ему быть сильным. Мне это нравилось. Я по-настоящему любил отца. Но знал бы он, как тяжело доставалась мне «безупречность».
Сейди этого не понять. Теперь она вообще вела себя так, словно мир крутился вокруг нее. Говоря проще, перетягивала внимание на себя. Это несправедливо.
У меня в голове зазвучали слова отца. Я уже слышал их несколько лет назад, когда пожаловался ему на несправедливость: «Справедливость — это когда каждый получает то, что ему необходимо. И не просто так, а сообразно своим усилиям».
Не знаю, какая сила вошла в меня, но я снял меч и пошел по доске. Ноги двигались сами собой, не дожидаясь команд от мозга. Одна часть меня с опаской думала: «Это совсем дрянная затея». Другая ей возражала: «Ничего, мы не испугаемся». И голос другой части не был похож на мой.
— Картер! — крикнула мне вслед Сейди.
Я продолжал идти. Вниз старался не смотреть, но от одной ширины пропасти у меня кружилась голова. Я ощущал себя игрушечным волчком, выписывающим зигзаги на узкой доске.
Когда я приблизился к противоположной стороне, дверь между статуями осветилась и стала похожа на красный занавес.
Я глотнул воздуха. Может, красный свет — это портал вроде тех песчаных ворот? Если идти быстро…
И тут из туннеля вылетел первый кинжал.
Я взмахнул мечом и только потом это осознал. Кинжал наверняка угодил бы мне прямо в грудь, но каким-то образом я сумел ударить по нему мечом и отправить в пропасть. Вслед за первым вылетели еще два кинжала. Я никогда не отличался быстротой реакции, однако сейчас наверстывал упущенное. Второй кинжал пролетел надо мной, поскольку я успел пригнуться. Третий я зацепил кривым лезвием своего меча и швырнул обратно в туннель. Черт побери, как это у меня получилось?
Я дошел до конца доски и стремительно прорвался сквозь красную завесу, которая замигала и погасла. Я ждал, что сейчас оживут статуи, но этого не случилось. Единственным звуком было клацанье второго кинжала, достигшего дна пропасти.
Дверной проем вновь осветился. Красный свет приобрел очертания… птицы высотой в пять футов, у которой была человеческая голова. Я поднял меч, но сзади послышался крик Зии:
— Картер! Нельзя!
Странная птица стояла, сложив крылья. Сощуренные глаза, подведенные колем, внимательно меня разглядывали. На голове я заметил черный ритуальный парик, а на лице — густую сеть морщин. К подбородку крепилась фальшивая «борода фараона», больше похожая на волосы, завязанные в конский хвост. В облике птицечеловека не ощущалось ничего враждебного, если не считать мерцающего красного света и птичьего тела, похожего на гигантского индюка, раскормленного ко Дню благодарения.