Танец закончился как-то уж совсем быстро. Как в тумане, Маша подошла к подружкам.
– Ну ты совсем уже! – таращила глаза Вероника. – Чтобы я первая подошла к мальчишке! Да пусть он хоть повесится, я вот так в сторону уставлюсь и все!
– Машка-а-а, ну ты молоде-е-ец! – захлебывалась от восторга Дуська. – Я бы никогда… А так с Даровым потанцевать хочется-а-а! Ну ты сме-е-елая-а-а!
– А я считаю, что…
Что считает Ленка, Маша так и не успела узнать – начался новый танец, и теперь уже сам Игорь пригласил Машу.
Она даже сейчас помнит, как это было. Сначала она почувствовала, что кто-то взял ее за локоть, потом увидела вытаращенные глаза Вероники и только потом услышала тихий голос: «Можно тебя?»
Еще бы нельзя! Ха! Да она сама бы его пригласила еще раз, если бы он не догадался!
И снова – легкость, томление, летящие лица подруг…
Домой Маша пошла с подружками. Вероника специально предложила, чтобы Игорь Машу не пошел провожать. Своего поражения она просто не могла пережить. А Игорь увидел, что Маша не одна, и не стал предлагать свое общество… А может быть, просто постеснялся.
Дома Маша крутилась по всей комнате, пела, подпрыгивала и смеялась неизвестно чему.
– Машенька, – растерянно выглядывала из кухни мама, – девочка, скажи мне честно, вы не употребляли алкоголь?
– Ну, мама! – на минуточку обижалась Маша и снова принималась кружиться.
– Я… я тогда тебя не понимаю… – моргала мама.
– Тоня, успокойся, – не отрываясь от газеты, говорил отец. – Дочка просто влюбилась. И, скорее всего, не безответно.
– Ну, папа! – возмущенно таращила глаза Маша и с удовольствием верила отцу.
Да! Скорее всего! Не безответно! Потому что Игорь в этот вечер приглашал только ее! Стоит ли сомневаться в его чувствах?
В понедельник Маша бежала в школу, как на первое свидание. Она даже втайне от мамы немножко подкрасила глаза и подвила челку.
Она столкнулась с Игорем на большой перемене. Могла бы и не столкнуться, если бы Дуська заранее не узнала расписание его класса, а Маша не подкараулила Дарова возле кабинета. Нет, потом это выглядело как совершенно случайная встреча, хотя… Даров, скорее всего, этой встречи просто не заметил. Он прошел мимо Маши, как мимо кадки с фикусом – даже не взглянув. Маша постаралась еще раз пройти мимо, специально легонько задела его плечом.
– Ой, прости, – приветливо улыбнулась она.
– Глаза нужны, чтобы смотреть, куда прешь, а не для того, чтобы их сажей мазать, – отрезал Даров и поспешил к своим друзьям.
Маша была разбита. Тем более что издалека за ними наблюдали ее подружки. Такого Маша не ожидала. Она подошла к девчонкам совсем раздавленная.
– Ну и чего? – таращилась Дуська. – Чего он сказал?
– Ты ж сама видела, – фыркала Вероника. – Он нашу Машу даже не узнал. Я ж вам говорила, приглашать мальчишек на танец – себя не уважать.
– А мне кажется, он просто постеснялся, – успокоила Ленка. – Ничего страшного, в следующий раз будет смелее.
Маша мучилась ужасно. Даже девчонки не могли ее отвлечь от любовных страданий. Тогда помочь решила Вероника. Она узнала номер Дарова и стала названивать ему по вечерам. Конечно же, с единственной целью – соединить свою подругу с этим непокорным гордецом. В конце концов Маша как-то увидела Вероничку, идущую под руку с Игорем Даровым – они направлялись в кино. А на следующий день Вероника, пуча глаза, только разводила руками:
– Ну, девочки! Ну что же я могла поделать, если он, оказывается, любит только меня! Он, оказывается, Машку и не любил никогда. Она и вообще ему не нравилась…
С Вероникой тут же разругались все трое: и Лена, и Дуся, и сама Маша. Но ту это мало волновало – рядом с ней теперь был первый красавец школы. Они дружили весь девятый класс. И весь девятый класс Маша нестерпимо страдала. А потом у него был выпускной – он же был старше на целый год. И Вероника к его выпускному уже шила себе платье.
– Не понимаю, эта-то чего потащится? – фыркала Дуся. – Нужна она там кому-то!
– Да ее и не пустят, – рассуждала умненькая Лена.
– Вот и пусть сидит дома в своем расчудесном платье! – злорадствовала Дуська. – Так ей, грымзе, и надо!
А Маша ничего не говорила. Она просто представить не могла, как же на следующий год она будет ходить в школу? Зачем? Она же точно знает – уже никогда не промелькнет на лестнице его фигура, никто не будет ждать возле спортзала, когда они закончат свои танцы, и никогда уже он не откликнется на ее такую светлую любовь. И пусть Вероника шьет себе какое хочет платье… На похороны не принято ярко одеваться, пусть это даже похороны любви. Пусть они там веселятся, а Маша… что ж, она будет грустить у окна.
Но все вышло совсем не так.
Откуда у Марии взялись силы не прийти к школе, когда там начинался выпускной вечер, она и сама не знала. Она просто сидела у телевизора и смотрела программу «Время», когда в дверь позвонили.
– Маша, тебя, – подошла к ней мама, странно улыбаясь.
Правда, ее улыбки Маша тогда просто не видела. Она уныло побрела в прихожую и… остолбенела! На пороге стоял Игорь Даров. В новеньком костюме, в беленькой рубашке и с огромной ромашкой в руках.
– Ты?! – не могла поверить своим глазам Маша.
– Маш… пойдем… погуляем, – страшно смущаясь, предложил Игорь.
Она даже не могла ему ответить, только кивнула, унеслась в комнату и тут же влетела обратно.
– Ты меня подожди! Я быстренько, ага? – прокричала Маша, страшно боясь, что этот сон сейчас просто развеется.
Но сон не развеялся. Они с Игорем гуляли всю ночь, вместе встречали рассвет на крутом берегу Енисея, и он так крепко держал ее за руку… И… да, конечно, они целовались. По-настоящему, как взрослые, хотя до этого Маша ни с кем еще не целовалась ни разу. Про Веронику они даже не вспоминали. Только один раз зашел разговор о давнем вечере.
– Почему ты тогда меня забыл? – спрашивала Маша, считая лепестки у ромашки.
– Мне сказали, что ты пригласила меня на танец на спор… – отворачивался он. – Сначала я разозлился, потом… потом так плохо было… А потом я каждый день про тебя спрашивал, а мне говорили, что ты с каким-то парнем дружишь…
Понятное дело, кто это мог говорить! Ну, попадется еще эта Вероника! Хотя… пусть теперь вот сидит и локти кусает!
У них была впереди целая вечность! Целых четыре дня! А потом Игорь уехал поступать в институт. Маша так переживала, что хотела поехать за ним, но не пустили родители.
– Ты дурью-то не майся! – резко сказал отец. – Парень-то головы не потерял, учиться уехал, а не остался возле твоей юбки, вот и ты сиди и учись.
– Как раз и чувства проверите, – кивала мать.
И Маша осталась проверять чувства.
Учеба на ум совсем не шла, в школе она то и дело рассказывала подругам, как они с Игорем провели эти четыре дня, да еще читала его письма вслух. Писем от него сначала было очень много, и сама Маша писала ему каждый день. А потом… потом конверты стали приходить все реже, письма стали короче, а на Машу навалились новые заботы и волнения – близились экзамены, а там уже надо было и институт себе подыскивать. Девчонки уже точно решили, куда они направятся, Вероника даже ходила к старенькой актрисе из театра, чтобы та поставила ей речь. Веронику, конечно же, уже давно простили и снова приняли в свои ряды, и теперь волновались все вместе, вчетвером.
А после совсем жизнь закрутила. Маша поступила в педагогический институт, появились новые друзья-подруги, и даже со своими девчонками она стала встречаться реже. А когда встречались, начинали рассказывать уже про других знакомых, про другие вечеринки, и мальчики им стали нравиться уже совсем разные. Игорь как-то забылся, ушел сначала на второй план, а потом и вовсе исчез из Машиной жизни.
Она уже и не думала, что когда-нибудь с ним встретится, и вот, пожалуйста! Узнал он ее или нет? Все же с тех пор, как они расстались, прошло тридцать лет… да нет, всего только двадцать девять.
Глава 3
– Маша! – вдруг выдернул ее из воспоминаний грубый мужской голос. – Вы спите там, что ли?
Она рассеянно посмотрела на Матвеева. Игоря рядом с ним уже не было… Привиделось? С ума сойти можно…
– Простите… – заикаясь, пролепетала она. – Я… задумалась немного… Так не хочется терять дом…
– Понятно, – буркнул Матвеев. – Сейчас этим делом займется мой помощник, думаю, все выяснится. А пока… Вы можете пожить у меня.
– Где это?! – вытаращилась Маша. – Вы чего это несете? Отчего это я вдруг – раз! – и перееду к вам на жительство? Слава богу, у меня еще есть квартира в городе и… и собственный дом за городом.
– Я в принципе про этот загородный дом и говорил.
Маша вздохнула так, что салфетка чуть не залетела к ней в рот.
– Так это вы в моем доме предлагаете мне у ВАС пожить?! Ну вы нагле-е-ец!
– Так это вы в моем доме предлагаете мне у ВАС пожить?! Ну вы нагле-е-ец!
– В любом случае мне идти некуда, – отрезал кавалер. – Так что я буду проживать в этом доме. К тому же имею на это все права.
– Я тоже! – гордо вздернула голову Мария. – Я тоже имею такие же права и буду жить в этом доме! И еще – я вот там посмотрела… ваши документы… Они оформлены на два дня позже моих, так что я первая стала хозяйкой!
Матвеев посмотрел на нее долгим серьезным взглядом, потом вдруг легко пожал плечами.
– Хорошо, тогда будем жить вместе, пока все окончательно не разрешится. Там места хватит. Гостиная и столовая будут находиться в общем пользовании, а две верхние комнаты мы поделим. Я даже могу уступить вам право выбора.
– Да? – прищурилась Маша. – А на первом этаже еще одна комната – это кому?
– Там мы будем встречать с вами гостей, чтобы не мешать друг другу, – тут же придумал Матвеев.
– Хорошо, – засопела Маша. – Только прошу учесть, у меня целая куча друзей! И они будут приезжать ко мне постоянно! Они очень шумные, визгливые и хохотливые, так что…
– Хорошо, не похотливые, – пробурчал себе под нос Матвеев. – А про ваших многочисленных друзей я уже все понял, когда вас девочка спрашивала, дома ли вы ночевать будете.
– Не смейте так выражаться, нахал! – окончательно вышла из себя Мария. – Я порядочная женщина! И… где хочу, там и ночую! И причем всегда дома!
– Да понял я, понял… – кивал Матвеев. – Не понимаю, к чему так кипятиться? Вы лучше ешьте, дома у нас даже кастрюль нет. Хотя нет… я привез. Будем готовить пока в моих… Или у вас есть свои предложения?
Маша даже отвечать не стала, уныло уставилась в окно и пыталась представить – как же это она будет уживаться с этим бирюком в ее таком хорошеньком домике? И сколько его надо будет терпеть? И самое главное, куда так быстро исчез Игорь?
Домой они ехали вместе, одна машина за другой. Конечно, можно было Маше и в городе переночевать, но она всерьез опасалась, что как только она уедет из домика, так этот противный Матвеев осядет там навечно и Маша больше не сможет туда войти. А это уж и вовсе было из рук вон.
Дома Маша выбрала себе комнату побольше и посветлее. Матвеев не возражал. Он вообще чувствовал себя усталым, вытянул из какой-то коробки полотенце, отправился в душ, а потом заперся у себя в комнате.
Маша никаких полотенец не предусмотрела. И вообще, из ее вещей здесь был только чайник, одна коробка с сервизом, две коробки с книгами и… и все. У нее даже постельного белья не было. Да чего там, постельное белье и то постелить было не на что! Кроватей не было. Хорошо, что этот Матвеев уже приволок всю свою мебель и даже умудрился затащить в верхние комнаты по дивану, а то бы Маше пришлось ночевать на голом полу.
Она вскипятила свой чайник, достала конфеты, которые не успела скормить тете Глаше, налила чай и поднялась в свою комнату. Там было еще совсем пусто – ничего, кроме Матвеевского дивана, но Мария этого не замечала. Она задумчиво жевала конфеты и вспоминала сегодняшнюю встречу. Ну почему же она такая туполобая? Ведь надо было как-то… улыбнуться Игорю, что ли? Подмигнуть… Конечно же, он ее не узнал! Еще бы, столько лет прошло! Вот и надо было ему так ненавязчиво напомнить, а она… И когда теперь еще судьба сведет? Хотя Матвеев говорил, что Игорь его помощник и будет заниматься этой проблемой с домом. То есть разбираться, что тут такое произошло. А значит… Маша еще сможет с ним повстречаться. И уж тогда…
Маша взяла трубку и набрала номер.
– Женечка, вы не спите? Ах, у вас гости! Ну да, я и забыла совсем… Женечка, я сегодня домой не приеду, так получи… Ну о чем ты говоришь?! Ты вообще меня выставляешь какой-то гулящей женщиной! Нет! Нет, я не с кем-то! Я сплю в своем доме! Да, конечно же, одна! А мой новый друг? Он спит в соседней комнате! И… нет, сын мой, это не мои такие капризы! Это… я тебе потом расскажу!
Маша отключила трубку, попыхтела минутку и стала набирать другой номер.
– Лена? Привет! Ты чего делаешь? Спишь? Ладно, потом расскажу, ты все равно сонная ни фига не соображаешь… Да ничего, говорю, потом перезвоню!
Поделиться новостью было совершенно не с кем. Вероника, поди-ка, еще со своим любовником не рассталась, Дуська и вовсе с мужем в постели спят, куда им выслушивать Машины охи да ахи… лучше всех здесь собрать и сразу всем все рассказать… Кстати, и про дом им рассказать нужно, может быть, кто-нибудь что-нибудь дельное посоветует. Значит… Значит, она пригласит их прямо в эту субботу. А сейчас… сейчас надо спать.
Утром она проснулась оттого, что в ее комнату кто-то бесцеремонно распахнул дверь. А потом так же быстро закрыл. И уже после раздался вежливый, осторожный стук.
Маша вскочила, пригладила волосы и выругала себя за то, что не додумалась встать пораньше и привести себя в порядок. Вся ненакрашенная, непричесанная… а к ней наверняка ввалился этот Матвеев!
– Сейчас! – откликнулась она. – Подождите минуточку!
За дверью ждали. Больше никто не ломился, не стучал, но Маша чувствовала – Матвеев никуда не уходит.
Вот и как тут краситься в таких-то обстоятельствах? Как без этих элементарных удобств, черт бы их побрал?! Как вот сейчас выйти в ванную, чтобы своим «раздетым» лицом не показаться?
Маша вздохнула, порылась в сумочке, достала черные очки и водрузила их на нос. Конечно, Матвеев – это не мужчина всей ее жизни, но и при нем ей не хотелось появляться с лысыми веками.
Она хотела взять полотенце, но вспомнила, что и его здесь нет. Придется высыхать самостоятельно. Ну ничего, пусть подождет.
Она вышла из двери и сразу же наткнулась на… Игоря!
– Маша? – пролепетал Даров, уставясь на даму в темных очках.
– Ой! – пискнула Маша и тут же нырнула обратно к себе. И уже оттуда, задыхаясь от неожиданности, прощебетала: – Игорь… Игорь, ты… ты это… иди вниз, поставь там чего-нибудь… чайник поставь, а я пока… Игорь… я пока в себя приду… иди… я спущусь через пару минут.
Игорь был уже не тем мальчиком, которого она помнила, и в житейских делах уже кое-что соображал.
– Маша, я буду ждать тебя внизу. Я сварю тебе кофе… – проговорил он каким-то необыкновенно проникновенным голосом.
– Я быстро… – крикнула за дверью Маша, опять, как тогда, тридцать лет назад, страшно боясь, что Игорь растает, точно сон… Да нет же, не тридцать, всего-то двадцать девять…
Заслышав, как затихли его шаги, она пулей метнулась в ванную.
– Та-а-ак… быстренько душ… Блин, вода чего-то такая холоднющая… бррр… Ничего-ничего, это бодрит…
Она разговаривала сама с собой, пытаясь унять волнение. Но оно никак не унималось. Мокрое тело пришлось обтереть матвеевским полотенцем – тот отчего-то вывесил их целых четыре, хозяйственный сосед попался… Халат… ничего, обернемся сначала просто полотенцем, добежим до комнаты, а там уже…
Хорошо, что ванная была на втором этаже и Игорь не мог видеть, как носится ошалевшая Маша из ванной к себе в комнату и обратно. Про Матвеева она и не вспомнила, и, если бы тот появился, картинка была бы еще та. Мокрая Маша, закутанная в его полотенце, остервенело мечется в поисках фена, которого здесь и в помине нет. Потом успокаивается, бежит к себе в комнату и пытается перед крошечным зеркальцем накрасить глаза, губы… Потом снова несется в ванную, потому что там большое зеркало, а в маленькое она себя всю не видит.
Она уже была при полном параде, не могла только решить, надеть ей свои туфли на высоком каблуке или же обойтись какими-нибудь тапками («какие-то тапки» были тоже, естественно, матвеевские), когда увидела на лестнице Игоря. Он поднимался к ней с чашкой и блюдцем из ее сервиза, а кофе в чашке был, надо думать, опять же Матвеева.
– Игорь… – растерялась она. – Зачем же ты… сюда…
– Я хотел кофе в постель… – смеялись его глаза.
– В какую… постель? – не могла справиться с собой Маша. – Ну что ты такое говоришь? Там и… и постели-то никакой нет! Там один только диван… Куда там кофе?
Он смотрел на нее открыто, просто, разглядывал каждую черточку, и от этого Маша просто готова была сгореть на месте – черточек-то с каждым годом становилось больше. Да чего там черточек – морщин! Пора уже вещи называть своими именами. И как бы она ни старалась выглядеть замечательно, соревноваться с прежней, шестнадцатилетней, Машей она никак не могла.
Он протянул ей чашку.
– Маша, как же долго я тебя искал… – чуть прошелестели его губы.
– Ты меня… искал? – У нее снова сбилось дыхание.
Она взяла чашку, и та предательски зазвенела о блюдце – у Маши неудержимо тряслись руки. Да и не только руки, у нее, казалось, дрожит каждая клеточка… А ведь так хотела встретиться с ним уверенной, спокойной, чуть лукаво улыбаясь…
Он молча положил свои теплые ладони на ее руки, и чашка звенеть перестала.