– У тебя? – удивленно посмотрел на нее Даров.
– Ну, не сейчас, а потом… И тогда ты этот дом точно для нас двоих отвоюешь, – быстро заговорила Маша, пытаясь спрятать смущение.
– Я его и так отвоюю для тебя. А потом мы поедем жить ко мне. Я же сюда недавно вернулся. У нас там городок не слишком большой, но зато я себя свободнее чувствую. Буду поднимать свое производство. И ты рядом. Ты обязательно должна быть рядом, тогда у меня все получится.
Маша опять уткнулась ему в плечо. Ничего, сейчас она промолчит, а потом… Пусть он поднимает свое производство здесь. Куда же она уедет от сына? От Оли? Они, может быть, ей внуков подарят. А потом… у нее же тоже здесь свое дело. И свой дом. И Игорь будет рядом.
– Ты чего притихла, щебетунья? – усмехнулся Игорь. – Не переживай. Поживем мы у тебя немного. А потом, когда надоест, ко мне поедем.
– А когда? – встрепенулась Маша. – Когда ты ко мне переедешь?
– Чуть позже, – уклонился от прямого ответа Даров. – А сейчас… Ой, куда я тебя повезу!
– А моя машина?
– Мы ее потом отсюда заберем, – пообещал Игорь.
Он привез ее к их старой школе. И они целовались под старой черемухой. Было еще не слишком темно, и, может быть, даже кто-то их видел, но Маша не думала уже ни о чем. Подумаешь, увидят! Ха! Пусть! Пусть все видят, как она счастлива! И пусть у них тоже будет такая же любовь!
– Вот здесь мы с тобой ходили, когда у вас был выпускной вечер, – вспомнила Маша. – Мы гуляли по городу, а потом завернули сюда.
– Потому что отсюда была слышна музыка, – усмехнулся Игорь.
– И сидели вон под тем большим кустом. Нас черемуха накрывала, и никто нас не видел.
– А я, дурак, даже не смог тебя поцеловать – так боялся тебя обидеть.
– Точно! – фыркнула Маша. – А я потом обижалась, что ты не поцеловал!
– Но я ж потом исправился! Иди сюда, я опять буду исправляться…
И снова их укрывали ветки черемухи, но только теперь Игорь Даров уже хорошо понимал, что по-настоящему обижает девушек. И опять боялся ее обидеть.
– Если бы ты тогда меня так целовал, – задыхалась Маша от счастья, – я бы тебя никуда не отпустила. Поступал бы здесь.
– И правильно бы сделала, – соглашался Игорь. – Я столько времени зря потерял. Я теперь надышаться тобой не могу!
И снова он привлекал ее к себе. И она теряла голову от его запаха, от его сильных рук, от его осторожных прикосновений.
Потом они пошли в кино. Да! Именно пошли, потому что машину они специально оставили далеко от входа, чтобы можно было идти и держаться за руки. Маша, оказывается, сто лет не была в кино! Да со времен молодости и не была. Сначала она с Толиком ходила, когда он, что называется, ухаживал, потом поженились, купили видик и необходимость в кинотеатрах отпала. А потом уже и Женька родился, не до кино ей было. И вот теперь… она даже и не думала, что кинотеатр может измениться до такой степени. У нее едва хватало сил не раскрывать рот, чтобы Игоря не позорить.
Они сидели на самом заднем ряду и снова целовались. Ну, честное же слово, ну просто удивительно, как здорово прятаться от чужих глаз и чувствовать губы любимого на своих губах.
А потом… потом Маша испугалась, что приближается вечер и надо расставаться. Но ее любимый опять все понял без слов. Наверное, он думал и чувствовал то же, что и она.
– Поедем, – повел ее за руку Игорь в машину. – Я тебе еще одно место покажу.
Солнце уже садилось за горизонт, когда он привез ее на озеро. На совершенно безлюдное озеро. Наверное, ее Игорь был волшебником, потому что в такие жаркие дни все речки, речушки и озера и даже самые небольшие заводи были оккупированы людьми. А здесь не было никого, и стояла удивительная тишина. Вся гладь воды была ярко-красной от заката, и казалось, что это не солнце отражается в воде, а само озеро светится изнутри.
Игорь ловко скинул джинсы, рубашку и красиво нырнул прямо в огненное озеро. Маша залюбовалась его фигурой, его движениями, его силой…
– Машенька, ну и кого ждем? – мотая головой и фыркая, крикнул ей Игорь. – Давай ко мне!
– Да что ты! – ужаснулась Мария.
Она только представила, как сейчас разденется и будет плескаться рядом с этим красавцем, точно белуха, большая и белая! Ну, пусть не совсем большая, но уж точно не с такой точеной фигурой. Да и купальника у нее нет, и… и она еще и не загорела под купальник. Какое тут «ко мне»!
– Я на тебя так посмотрю, – улыбнулась она.
– А, боишься? – подплыл Игорь к берегу. – А вода-а-а! Прямо парное молоко! Такая теплая! На улице жарища, а здесь… Ныряй!
– Нет, что ты, я не буду, – замахала руками Маша. – Я и купальник не надела.
– Это, конечно, все меняет, – кивнул Игорь и вышел из воды.
Боже, какое же у него было тело! Ну когда только этот клерк успел так загореть! Гладкая кожа, загар прекрасного оттенка, не какой-то там кирпично-сельскохозяйственный! И капельки воды… Так и хочется к нему прикоснуться… прижаться к такому свежему, сильному… Господи, сколько Маша видела рекламных роликов, где мужчины щеголяли оголенным торсом, ни у одного из них не было такого тела!
Маша разглядывала Игоря, будто видела впервые. А он и вовсе смотреть не стал. Схватил ее на руки и занес в озеро. Она только охнула и широко раскрыла глаза – визжать она все же стеснялась. Платье сразу обняло все тело, но снять его она и не подумала. Так как будто романтичнее. Нет, ну в самом же деле, не в нижнем же белье перед таким красавцем щеголять!
Вода и в самом деле была теплая, нисколько не морозила, а только приятно освежала тело.
– Ух… Игорь… здесь дно-то есть? – на всякий случай спросила Маша. – А то я… я ж, как Муму, плавать не умею…
– Ты же стоишь сама! – весело смотрел на нее Игорь. – Держись за плечи, я тебя повезу.
И они поплыли. Сначала Маша еще старалась сохранить макияж, но потом про него и вовсе забыла, так было чудесно здесь. Вдвоем! По этой раскаленной глади…
А потом они согревались в машине, он прижимал ее к себе, а она ерошила ему волосы, укладывая в прическу.
– Погоди… Ну Игорь! Надо же вот так… – смеялась она, старательно укладывая прядку к прядке.
А он все время тряс головой, и прическа разрушалась.
– Ну вот! Все испортил!
– Ты моя девчонка! – прижимал он ее к себе. – Давай, делай укладку по новой.
И она снова укладывала его чудесные волосы. Они у него и без Маши ложились замечательно, но ей было так приятно прикасаться к нему!
– У тебя пальчики, как маленькие эльфы, – прикрыв глаза, говорил Игорь. – Сейчас они у меня там в волосах порхают и что-то там вытворяют… А вот сейчас запутались!
У Игоря уже в который раз звонил телефон, но он на него даже не обращал внимания.
– Да ты отключи его совсем, – посоветовала Маша. – Наверное, опять Матвеев?
– Точно, он, – кивнул Игорь и телефон отключил. – А ты такая умница, ты сразу телефон в машине оставила, да?
– Да, я такая умница, – похвасталась Маша и даже показала язык. – Я его не то что в машине, я его даже у себя дома оставила, забыла, так к тебе торопилась.
– Я завтра тоже забуду, – пообещал Игорь. – Пусть он один дома живет.
– А кто еще с тобой живет? – спросила Маша. – Не может же такой симпатичный мужчина сам себе стирать носки.
– Может, – не согласился Даров. – Тем более что за него это делает стиральная машина. Я один живу.
– И что, прямо никогда-никогда не был женат? – удивилась Маша.
– Был… но недолго… Я тебе говорил… – поморщился Даров. – Даже два раза. Нет, один раз официально, а второй, как сейчас говорят, гражданским браком.
– И что? – насторожилась Маша. – Они были вредины?
– Они были хорошие… милые… наверное, даже меня любили, – задумчиво проговорил Игорь и взглянул Маше в глаза. – Но они были не ты!
Маша смутилась.
– А… а дети? У тебя есть дети? – Ей хотелось знать про него все.
– Нет, – стал серьезным Даров. – Сначала думал, что еще успеется, потом… Потом были какие-то случайные женщины, от которых ребенка заводить не хотелось, а сейчас… Сейчас я думаю, надо было просто сильно полюбить. Но у нас с тобой еще все впереди!
– У меня уже есть сын, – тепло улыбнулась Маша. – Женька. Умница такой… Правда, он не такой накачанный, как ты…
Маша вдруг представила чуть суховатую фигурку сына. Да уж, куда ему до такой красоты.
– Это понятно, – кивнул Даров. – Компьютеры, Интернет… Сейчас молодежь другая, не то что мы. Мы ж из спортзалов не вылезали. А им это не надо.
Маша вспомнила Дарова еще школьником. Он и в самом деле не вылезал из спортзала. И даже тогда у него была фигура всем на загляденье.
– Ну да ничего, – махнула рукой Маша. – Возмужает… А собака? У тебя есть собака?
Даров глубоко вздохнул.
– Устаю я, Маша, с этой работой, куда мне еще собаку? Кто ее кормить-то будет? И потом… С ней же еще вроде бы гулять полагается, да? А я лучше с тобой гулять буду. Зачем мне собака?
Он привез ее к машине, когда было уже совсем поздно.
– Я поехала? – спросила Маша, никак не желая от него отрываться. – До завтра?
– Машенька, я позвоню, – снова прижал ее к себе Игорь. – А потом… потом мы снова будем с тобой весь день… если не получится весь день, значит, будем всю ночь! И не забудь в следующий раз надеть купальник… Хотя по мне так ты и без него хороша.
– Можно подумать, ты видел! – фыркнула Маша и прыгнула в салон.
Надо было срочно ехать домой, завалиться на кровать и… и вспоминать сегодняшний день до последней минуточки! До секундочки! До каждого вздоха! Потому что просто невозможно такое счастье вот так сразу раз – и отпустить вместе с этим прекрасным днем.
Она поехала первая. Просто потому что не могла видеть его отъезжающую машину.
Она уже выруливала на главную дорогу, а он все стоял и смотрел вслед ее иномарке.
Еще подъезжая к дому, Маша увидела, что во всех окнах горит свет: и на первом этаже, и на втором.
«Интересно, – раздраженно подумала Маша. – Этот Матвеев теперь что, каждый день будет пьянки устраивать? Надо ему завтра же сказать. Что ж такое-то? Ну, погулял и хватит! Алкоголик какой-то!
Все бы только веселиться…»
С самым недовольным лицом она вошла в дом и даже скрыть свое недовольство не потрудилась – пусть видит, что не больно-то рады его ежедневным гулянкам!
– А вот и наша хозя-а-а-юшка! – встретил ее радостный вопль Матвеева.
Маша фыркнула и… остолбенела. За празднично накрытым столом сидели ее разлюбезные подружки: Лена, Дуся и, куда ж без нее, Вероника! А в центре стола восседал сам господин Матвеев. Развлекал, стало быть…
– Ну, ты, Маш, дае-е-ешь! – строго протянула Лена. – Сама всех нас пригласила в субботу, а сама…
– И главное, хоть бы предупредила! – щебетала возмущенная Дуська. – Это еще хорошо, что Василий такой душка оказался, не выгнал нас!
– Кто оказался Василий? – не поверила своим ушам Маша. – Душка?
– Прекрати! – напустилась на подругу Вероника. – Мне Василий еще вчера понравился! Правда, Вася?
– Василий, – громким шепотом поправила подругу Лена. – Он же уже делал тебе замечание, ему неприятно, когда ты васькаешь!
– Да! Ему неприятно! – гордо повторила Вероника, окончательно запутавшись.
– Нет, ну хоть бы предупредила! – продолжала истошно верещать Дуська.
– Девочки, а мне кажется, я вам не говорила, что именно в эту субботу… – лепетала Маша. – Я только хотела, но…
– Правильно! Это я их позвала! – снова загордилась Вероника. – Потому что ты сама точно бы забыла!
– Девчонки, ну раз уж наша Маша появилась, давайте выпьем! – поднялся Матвеев. – Выпьем за то, чтобы…
– А я ей еще и коврик притащила в подарок! – все еще возмущалась Вероника. – А она… даже не встретила!
– За коврик и выпьем! – прервал ее Матвеев.
– А где он, кстати, коврик? – вспомнила Лена.
– Да черт его знает, – отмахнулась Вероника, выпивая залпом весь фужер. – Машка! Пей! За тебя пьем!
Маша тоже выпила весь бокал, и… голова окончательно пошла кругом.
– А музыка? – блеснула глазами Дуська. – У нас есть музыка?
– У нас есть! – поднялся Матвеев, и через минуту гостиную наполнили веселые, хорошо знакомые звуки.
– Ой, девочки! Классно как! – вскочила Дуська и закружилась в танце.
Маша тоже не смогла усидеть и вскочила следом за подругой. Лена только улыбалась и смотрела на подруг – сама она никогда не танцевала быстрых танцев. Зато Вероника танцевала, да еще как! Вычурно изогнув руки, она кружилась и извивалась, пытаясь изобразить нечто оригинальное. Правда, ей никак не удавалось попасть в такт, но это мало ее тревожило. Дама видела себя Жизелью… Ну или, на худой конец, умирающим лебедем.
Быстрые мелодии сменялись медленными, и единственный кавалер приглашал всех по очереди. Вот он танцует с Вероникой и точно так же важно хмурит брови. Если уж она лебедь, то он… Господи, кто? Крысиный король, что ли? Или тоже лебедь, только мальчик? Надо бы в театр-то сходить… А вот с Леной он танцевал легко и непринужденно. Она ему что-то рассказывала, а он только кивал головой. Наверное, Леночка рассказывает ему про свои связи с налоговой. С Дуськой Матвеев так и норовил пуститься в быстрый танец, хоть и звучала песня довольно тягучая. Просто Дуська сама была точно юла.
Когда зазвучала очередная красивая мелодия и Матвеев подошел к Маше, Вероника неожиданно заявила:
– Все! Хватит танцев! За стол! Всем за стол! Я хочу выпить… ну, Василий! Я ж говорю – за стол!
Василий только усмехнулся, развел перед Машей руками, дескать, извините, не случилось вас порадовать, и схватился за бутылку – дамы требовали вина и внимания.
Танцы кончились глубоко за полночь. Конечно же, никто из подруг домой ехать не собирался. Их всех устроили на первом этаже, в гостевой комнате. Вероника бушевала дольше всех, но и она уснула, едва Матвеев лично выключил свет.
Маша же уснуть не могла. Она убирала со стола, и губы ее сами собой улыбались. У нее был сегодня такой прекрасный день! Надо же! Вот, бывает, ждешь чего-то, ждешь, а оно наступает, и… и ничего. Никакой радости. А бывает и наоборот. Ты и не ждешь ничего особенного, а с самого утра начинаются приятные неожиданности и уже не отпускают тебя до глубокой ночи. Сегодня было так. Ее с постели поднял звонок Игоря, а потом…
– Маш, давай я отсюда все в раковину буду носить, а ты там мыть будешь, а? – отвлек ее от приятных мыслей голос Матвеева.
– Да нет, спасибо, – отказалась Маша. – Ты и так сегодня уже мне помог… Спасибо. Ума не приложу, с чего они взяли, что я их непременно сегодня жду?
– Так Вероника ж сказала, – напомнил Матвеев. – Ты теперь за языком следи, а то я уже слышал, как она Лене говорила: «Маша, чувствую, нас никак отпускать не хочет. Придется здесь пожить. А что делать?»
– Я ей поживу! – фыркнула Маша. – У девчонок работа. А ей бы только…
– Да и дома потерять могут, – подсказал Матвеев.
– Нет, дома если и потеряют, то только Дуську. И то ее невозможно потерять, она каждые пять минут звонит своему Лешику. Он у нее седьмой, самый любимый, как она говорит. До него уже шесть было, но все не те попадались. Вот теперь тот… А чего, детей вырастила. Вот теперь и выбирает… Да поставь ты тарелки, я их сама уберу.
– Ну да, я заметил, постоянно на телефоне… – усмехнулся Матвеев. – То она звонила, то ей… Я уже их все собрал, пойдем мыть… А у Лены, у нее что, мужа нет, что ли? Такая спокойная женщина, домашняя вся такая.
Маша вспомнила Ленкиного супруга и поморщилась.
– Да есть у нее муж. У нее-то как раз единственный… Непонятно только, что она в нем нашла? Погоди, не вытирай, я это еще не помыла… Ленка и зарабатывает – дай бог любому мужику, и дом ведет, и хозяйка изумительная. Дочка их, Иришка, в Питере живет, тоже девчонка умница, а он… Пьет да гуляет. По неделе дома не ночует, а она ему все прощает.
– Любит, может быть? – пристально взглянул на Машу Матвеев.
– Нет, наверное… Когда каждый раз перед глазами пьяная морда, какая уж тут любовь выдержит… Просто считает, что она некрасивая, неинтересная… Страшно одной остаться на старости лет. А он… Ленке даже еще и лучше, что у меня осталась. Надо еще к ней пойти и телефон отключить. Пусть Витенька хоть раз в жизни испугается, что его жена может бросить.
– А Веранда?
– Какая веранда? – не поняла Маша.
– Ну, Вероника ваша? Она дама, не обремененная браком?
– Ну ты же видишь – нет. Она только любовниками все время обременяется. Старичками разными, – вздохнула Маша. – Но любит исключительно молодых! Она вообще хорошая баба, но… Зря вот только ее сын Андрюшка из дома уехал. Он фермер у нее. Наездами дома бывает, и тогда Вероника у нас просто благочестивая Марта!
Матвеев отложил в сторону вытертую тарелку и искоса взглянул на Машу.
– А сама?
– Что «сама»? – повернулась к нему Мария. – Я, что ли? Ты про меня спрашиваешь?
– Про тебя.
– Ха! А чего это ты? У меня все нормально. Была замужем. Разведена. Сын вот недавно женился, Женька. Девочка у него такая хорошая, Оленька. Все у них хорошо. Хотели жить все вместе, но я всегда о доме мечтала. А они такие славные…
– Я их видел.
– А, точно же! Ну вот… – кивнула Маша. – А с мужем мы давно расстались. И не жалею. Теперь у меня… В общем, не жалею.
– Маш, выходи за меня замуж, а?
Фужер, который Маша ополаскивала, выскользнул из ее рук и разбился вдребезги.
– Чт…что ты сказал? – растерянно повернулась к Матвееву Маша.
Он стоял рядом с ней, спокойно посмотрел ей в глаза и повторил негромко, но отчетливо:
– Выходи за меня замуж, Маша. Я… Я правда, я… выходи.
Маша нерешительно улыбалась и не знала, куда девать руки.
– Фу ты, господи, – наконец выдохнула она. – Василий! Эти мне твои шуточки! Вот, теперь фужер из-за тебя разбила!