Захар был готов поспорить, что даже сейчас, когда ценность купюры равняется ее полезной площади, и, как следствие ее пригодности для известной гигиенической процедуры, найдется немало народу, который будет готов выбросить из рюкзака последний тушняк, чтобы набить его выцветающими бумажками сомнительной ценности. А и правда, вот если предположить, что где-то возрождаются зачатки цивилизации, там же, по-любому, торговля вылезет сразу на первый план. А что сейчас может иметь ценность? Да такое, чтобы в любом месте ход имело? Обменники-то – тю-тю. Скорее всего, это будет золото и камни. Меновая торговля, опять же, вполне возможна. Самые ходовые товары – оружие, одежда, еда. Те, кто подгребет под себя запасы, имеют все шансы недурственно подняться.
Захар усмехнулся. Или остаться без головы. Шансы примерно равны. Вряд ли, конечно, где-то уже настолько все цивилизованно, но он пообещал себе обязательно прихватить с собой мешочек с алмазами, если такой попадется ему по дороге и будет не сильно много весить.
Затушив окурок прямо о дорогую обивку кожаного дивана, он встал и двинулся на улицу. Мысли о вечном – это, конечно, хорошо, вот только размышлять лучше с полным желудком, тепло одетым и желательно – находясь в безопасном месте.
Чтобы попасть в охотничий магазин, пришлось хорошенько потрудиться. Вход был погребен под огромным сугробом. Даже его положение Захар определил лишь приблизительно – по выглядывающему из сугроба краю вывески. И промахнулся. На окно попал. Впрочем, тоже неплохо. Особенно учитывая, что роллеты опущены не были.
Тройной стеклопакет подался с четвертого удара кирпичом. Достав рукой в перчатке торчащие из рамы осколки, он боком пролез в магазин и спрыгнул на пол. Под ногами зазвенело стекло, но он не шуметь и не пытался. Захар уже начал свыкаться с мыслью, что он – единственная живая душа здесь, а если так, то кто запретит вести себя, как вздумается? Вот именно. Никто.
Лесник обвел взглядом торговый зал и присвистнул.
Да. Он, конечно, подозревал, что ситуация для мародерства в городе будет благоприятной, но не до такой же степени! Прям, коммунизм какой-то, чесслово! Когда «все вокруг народное, все вокруг – мое».
Первый зал. Висящие плотными рядами комплекты зимней одежды. Куртки, комбезы, анораки. Штаны. Между вешалками выстроились стеллажи с обувью. Унты. Ботинки. Берцы.
Рюкзаки. Палатки. Спальники.
Второй зал. Оружие. Гладкоствольное, нарезное, помповое, полуавтоматическое. Оптика. Кофры, чехлы. И, самое главное – боеприпасы. К «калашу» он здесь вряд ли что-то найдет. Даже если какие-то патроны и подойдут, он не знает, какие именно. С другой стороны – он из него и не выстрелил еще ни разу, кстати. А вот верный обрез выручал уже неоднократно. Дверь подсобки, как ни странно, была закрыта. Высадив хлипкий замок ударом каблука, Захар зашел внутрь. И сразу же вышел.
Нужно искать транспорт. Срочно. При своей домовитости он сейчас так затарится, что ляжет здесь. И будет лежать, пока не сдохнет под тяжестью присвоенного имущества, не сделав ни малейшей попытки избавиться хоть от чего-то. Срочно. Транспорт. А потом уже сюда. Единственное, что он взял в магазине, не откладывая – пару горстей патронов двенадцатого калибра для «ТОЗа». Часть – в карман, часть – в пустующие подсумки от подвесной, извлеченные из рюкзака. Да, в карманах велик риск растерять боезапас при падении, но и заряжаться так намного быстрее. Окинув еще раз взглядом здешний охотничий Сезам, он вышел на улицу.
Если до этого Захар допускал вероятность такого варианта лишь в самых смелых своих фантазиях, то сейчас, посмотрев вокруг, он был сама уверенность, что найдет то, что ему нужно. И в исправном состоянии.
«Братья Бурым. Снегоходы и квадроциклы. Продажа и сервис» гласила вывеска. И она не обманывала. Обстановка здесь была такой же, как в банке и в «Охотнике». Разве что копать пришлось меньше. Сейчас Захар верил, что такую же картину увидит везде в этом городе, куда бы ни зашел.
И вот тут его ожидало жестокое разочарование. К сожалению, братья Бурым работали по предзаказу. Несколько моделей, стоящих в витрине, были показательными экспонатами, и Захару, мягко говоря, не подходили.
Квадроциклы он отмел сразу же. Баловство одно, по заносам не пройдут, а если и пройдут – снегоход поустойчивее будет. Снегоходы же, к его величайшему сожалению, оказались представлены спортивными моделями, чьи хищные обводы наводили на мысли о безумной скорости и нечеловеческом расходе топлива. Понятно, что на безрыбье и сам раком станешь, только вот совсем не этого хотелось Захару. Ему бы чего помедленнее, поосновательнее, чтоб и расход поменьше, и полезности – побольше. Ну что ж. За неимением гербовой будем писать на туалетной. Прицеп бы какой к этому чуду смастерить. Правда, его только горючкой загрузить и придется. В основном. Лишь бы завелся.
Задумавшись, он толкнул дверь, ведущую из магазина в примыкающий гараж, в котором и происходило таинство починки зимней техники. В гараже было темно. Вернулся назад, осмотрелся, нашел под прилавком газету, поджег ее и вернулся.
Через минуту Захар уже со всех ног несся по улице обратно в «Охотник». Добравшись до магазина, он с ходу влетел в подсобку и зарылся в картонных ящиках. Да где же оно? Видел же! Вот! Вот оно!
Он вытащил картонную коробку на центр комнаты, разорвал, не церемонясь. Оттуда посыпались упаковки поменьше. Выхватил первую попавшуюся, достал фонарик в пупырчатом пакете, предохраняющем при падении. Нажал на клавишу динамки раз, другой. Не работает. Не разбираясь в причинах, зашвырнул фонарь в угол. Достал другой. Третий… есть! Все так же бегом он выскочил из магазина и понесся назад. Влетев в гараж, он разогнал динамку фонаря до предела и в бледном его свете стал осматривать находку.
Посреди гаража стоял большой снегоход. Грузовой. С прицепом. «Утилитарный», как называют этот класс задроты от техники. Захару было плевать, как это называется. Перед ним стояла его мечта, воплотившаяся во вполне материальное транспортное средство с надписью «Arctic Cat» по сине-белому обтекателю. С мощными лыжами и широкой гусеницей. Судя по потертостям пластика, машина была изрядно б/у, и сюда ее пригнали на ремонт. Плевать. Он сам все починит. Ради обладания этим зверем он готов был в недельный срок освоить профессию автомеханика или как там называется тот, кто ремонтирует снегоходы? Пофиг. Он им станет. Так. Успокоиться.
Где-то здесь обязательно должен быть журнал приема-выдачи техники. Там по-любому должна быть запись о неисправности, с которой сюда поступила машина. А может, ее даже успели устранить.
Журнал нашелся за стойкой продавца. Пожелтевший, с выцветшими страницами, однако последняя запись, сделанная черной гелевой ручкой, была четко различимой.
«Arctic Cat Bearcat 570 XT. Воздушная пробка в топливной системе. Замена масла. Плановое т/о». Ну что ж. Это лучше, чем, скажем, проблемы с двигателем. Это, возможно, и удастся исправить своими силами. Что значит «возможно»? Да он по винтику разберет этот снегоход и соберет назад, лишь бы завести. Но это – завтра, с самого утра и займется. А сейчас – топливо.
Плохой новостью было то, что, как узнал Захар из паспорта снегохода, лежащего тут же, «арктический кот» ездил на бензине. Где взять солярку, Захар худо-бедно представлял, с бензином же было сложнее. Нет, понятно, в гаражах можно найти некоторое количество, но как быть с его качеством? Гарантийный срок хранения бензина – пять лет. В здешних условиях этот срок увеличивается примерно вдвое. Но! При условии, что соблюдены все правила длительного хранения. То есть, емкость должна быть герметично запечатана, абсолютно исключено попадание воздуха и испарение этого самого бензина. Надо думать.
Захар нахмурился. Какая-то мысль вертелась у него в голове, никак не давая ее зацепить. Что-то связанное с работой. С бывшей работой. Нет! Стоп! Вспомнил!
Когда Захар доводил до ума заимку, ему понадобился лес. Доска, тес, бревна. До Срани за самовольную вырубку можно было не только с работы вылететь, но и обратно в места не столь отдаленные отправиться. Тем более что именно он как бы с этой самой самовольной вырубкой бороться и должен. Ему посоветовали обратиться в заготовительную контору. Там, в процессе общения с завхозом, бесконечно разговаривающим то по мобильному, то по спутниковому телефону, и бегающему по всему двору, он и увидел то, что сейчас ему было жизненно необходимо. Под навесом была сложена целая пирамида из металлических бочек с яркой надписью «Petrol». Скорее всего, некоторое их количество хранилось там и по сей день. Он поднял голову и взглянул на солнце. До темноты было еще достаточно времени, и он решил, что вполне успеет смотаться на разведку и вернуться обратно до того времени, когда пора будет оборудовать ночлег.
Засунув за пазуху паспорт на снегоход, Захар проторенной дорогой отправился назад в «Охотник».
Засунув за пазуху паспорт на снегоход, Захар проторенной дорогой отправился назад в «Охотник».
Склад находился на другом конце города. Здраво рассудив, что если за все это время никто так и не добрался до всех этих сокровищ, то за пару часов точно ничего не случится, Захар, прихватив из магазина автомат и рюкзак и плотно прикрыв дверь (вот оно, чувство собственности!), тронулся в путь, на ходу жуя последнюю полоску вяленой зайчатины.
По идее, можно было подождать. Даже нужно было. Отыскать нормальную еду, передохнуть с дороги, одежду выбрать новую, наконец. Обустроить ночлег, а может, и переночевать. Куда ему спешить? Но он знал, что не заснет, пока не узнает, есть на складе бензин или нет. Будет ворочаться с боку на бок, прикидывать варианты и в конце концов вымотается еще сильнее. Так что лучше уж сразу. Придерживая ремень автомата, он вырулил на перпендикулярную улицу, на которой снега было поменьше, и двинулся к нужному месту.
Да, при свете дня город выглядел страшновато. Годы, проведенные без людей, наложили определенный отпечаток на атмосферу этого места. Выбитые стекла, заметенные снегом, обледеневшие мостовые. Средняя школа, скалящаяся пустым дверным проемом. Он быстро шагал по улице, стараясь не обращать внимания на следы запустения. Очень уж все это угнетало. Задерживаться здесь не хотелось. Захар решил для себя, что, как только сможет завести снегоход – сразу же отчалит отсюда. Куда? Хороший вопрос. Захар уже задавал его себе несколько раз по дороге и в итоге пришел к выводу, что надо выбираться к людям. Зачем – он и сам не знал. Наверное, хотелось все же узнать, что случилось с их шариком и каковы масштабы этого самого случившегося. Если где-то и есть кто-то, осведомленный лучше Захара, то явно не в их безлюдном Казачинско-Ленском районе. Если люди выжили, то искать их надо вблизи больших городов. Того же Иркутска, например. Даже если там все и стерто с лица земли, оттуда все же ближе до цивилизованной части страны. А то все снег, тайга… Тоска!
Ладно, все это лирика. Сначала нужно завести этот самый снегоход, а потом уже и маршруты рисовать. Да и топливо… Захар досадливо поморщился. Топлива до Иркутска не хватит. Это точно. Даже будь в заготконторе целый танкер этого самого бензина – на чем он его потащит? На горбу? Придется что-то по ходу придумывать. Или же часть пути – причем, довольно значительную его часть – придется проделать пешком. Чего также не особо хотелось бы. Это сейчас мороз спал, двадцать-тридцать, больше не поднимается. Но это лето! До Срани в это время температура до плюс сорока поднималась, а теперь вот мерзни. Да ну. Он пешком год идти будет. Надо что-то думать.
Погрузившись в размышления, он и не заметил, как добрался до промзоны. Хороший поселок, компактный. Все под боком. Только вот с размышлениями подвязывать надо, ничем хорошим такие погружения в себя не закончатся.
К воротам заготконторы он подошел, уже собравшись. Естественно, они были закрыты. Зато дверь офиса – нараспашку. Выставив ствол автомата, он заглянул внутрь. Пусто. Вполне предсказуемо. А что он ожидал увидеть? За несколько часов, проведенных в поселке, он не встретил ни одной живой души. Все говорило о том, что люди покинули поселение давно и насовсем. Чего же он ожидал здесь? Пройдя через проходную и на всякий случай заглянув в комнатушку менеджеров, он вышел во двор. Миновал высокие штабеля бревен, бросил взгляд на несколько навеки замерших вдоль ангаров «Уралов» и повернул за угол. И замер.
Да! Вот оно! Сегодня звезды явно ему благоволили! Высокий штабель зеленых, двухсотлитровых бочек никуда не делся! Фасованные не из наливника, а на заводе, герметично запечатанные бочки! Двести литров – это… это… Захар достал из-за пазухи прихваченный в мастерской паспорт и стал лихорадочно листать облезшую книжицу. Так, объем двигателя, объем бака, расход. По паспорту расход топлива (без загрузки, конечно!) составлял 35 литров на сто километров. Ну, пусть будет сорок, учитывая то, что он планировал основательно загрузить снегоход. Больше одной бочки взять не получится, и так двести килограммов, шутка ли! Но даже так, бочка, да шестидесятилитровый бак… Да это на шестьсот километров хватит с лихвой! А учитывая, что по мере движения бочка будет пустеть – так и больше. Маловато, конечно, раза бы в два больше, но выше головы не прыгнешь. В идеальных условиях топлива хватило бы ему до самого Иркутска, только где они, те идеальные условия? Ладно, разберемся.
Вот в этом пришибленно-счастливом состоянии его и накрыли.
На зверя, показавшегося из распахнутых ворот стоящего поодаль барака, Захар не обращал внимания до той самой минуты, пока не услышал глухое, угрожающее рычание. Подняв голову, лесник встретился взглядом с крупным псом непонятной масти. В прямом и немигающем взгляде недвусмысленно читалась угроза. Он не предупреждал рычанием, не пугал, нет. Пес тупо хотел жрать. И одинокая человеческая фигура показалась ему как нельзя более подходящей кандидатурой для трапезы.
Захар рефлекторно сделал первое, что делает любой человек, завидев собаку: он присел и сделал вид, что подбирает камень. Пес зарычал еще громче. Захар выругался. На звук рычания из барака вышли еще две собаки. Все такого же невнятного окраса и лишь слегка уступающие вожаку в росте. Лесник невольно попятился. Сделав еще шаг назад, он замер. Над базой лесозаготовительной конторы висела гнетущая тишина. Только отчетливое «клац-клац» собачьих когтей, постукивающих по ледяному насту, послышалось из-за спины.
Обложили, суки.
Он в отчаянии огляделся.
Высокий бетонный забор не давал ни единого шанса. Кажется впервые, с самого детства, Захар пожалел, что не умеет летать.
Псы медленно начали движение вперед.
Будь это просто одичавшие собаки, у него оставался бы шанс крикнуть на них, напугать, в конце концов. Но это поколение никогда не видело человека. Они просто не догадывались, что перед ними – венец природы, высшее звено пищевой цепочки. Они хотели есть, и это странное двуногое, вторгшееся на их территорию, отлично подходило под их представление о вкусной и здоровой пище.
За пирамидой бочек стоял вросший покрышками в землю грузовик. Точно такой же «Урал», как и те, что он видел за углом. Если взобраться на него – появится шанс отбиться. Если.
Захару бежать до грузовика было меньше, чем собакам, но, учитывая его скорость передвижения и прыть двуногих хищников… фифти-фифти. Пан или пропал.
Не давая себе времени на раздумья, он рванул вперед. Собаки, злобно рыча, сорвались с места.
Он бежал, стараясь не отвлекаться на звуки за спиной, не думать о том моменте, когда взвившаяся в воздух собака сомкнет клыки на незащищенной шее.
Собаки мчались ему навстречу. Собаки догоняли сзади. Не в силах больше сдерживаться, он заорал. Заорал так, как может кричать лишь смертельно перепуганный человек. Именно таким он и был. И этот дикий, нечеловеческий вопль и позволил ему отыграть драгоценные доли секунды. Собаки, прущие навстречу, опешили на какую-то секунду. Лишь на секунду, но эта секунда подарила ему жизнь.
Оттолкнувшись от земли, что было сил, Захар взмыл в воздух.
Одновременно с ним прыгнул вожак, но Захар оказался все же чуть ближе к кабине автомобиля.
Тяжело рухнув на капот «Урала», он отчаянно зашарил руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы не соскользнуть под колеса машины, прямо в пасти голодных собак. Сзади глухо гавкнул промахнувшийся вожак. Второй раз он не промахнется. Нащупав какой-то выступ на крыше автомобиля, Захар вцепился в него что было сил, в отчаянном рывке подтягивая тело вверх. Встав наконец на ноги, лесник «щучкой» нырнул через кабину прямо в пустой кузов грузовика. Тяжело рухнул, больно ударившись коленом, сбил дыхание, но, не давая себе передышки, быстро вскочил на ноги и развернулся к кабине. Черт! У него же автомат на плече! Ну как он мог забыть про него? Лесник сорвал оружие с плеча и прицелился.
Вожак стоял на капоте, готовясь к финальному прыжку.
Сдвинув рычаг предохранителя, Захар встретил хищника короткой очередью прямо в оскаленную пасть.
Пса сбросило с капота. Захар огляделся. Собак было около десятка. Сгрудившись вокруг вожака, они обнюхали его и вновь подняли оскаленные морды вверх. Он выругался. Собаки не хотели жрать вожака, как он надеялся. Собаки хотели жрать Захара.
Крупный пес запрыгнул на капот автомобиля. Захар так же легко сшиб его, как и первого, но на подходе уже был следующий. Лесник замешкался, и собака успела уже поставить лапы на крышу, когда он навел на нее ствол автомата. Судорожно вдавил спусковой крючок, но выстрела не последовало. Пес метнулся вперед, и Захар успел только пригнуться, пропуская собаку над собой. Приземлившись на все четыре лапы, пес проскрежетал по скользкому кузову когтями, быстро сориентировался, развернулся и бросился на человека. Захар все еще сжимал в руках бесполезный автомат. Не придумав ничего умнее, лесник бросил в животное заклинившее оружие. Собака рефлекторно вцепилась зубами в цевье, что дало ему время, достаточное для того, чтобы выдернуть из кобуры обрез. Грохот выстрела – и окровавленный пес отлетел к заднему борту. Почувствовав движение за спиной, Захар, резко обернувшись, разрядил второй ствол в голову очередной псине и, выхватив из-за пояса топор, отступил к заднему борту.