— Нет, насколько мне известно, — ответил Мартин. — По крайней мере в Соединенных Штатах.
— Что ж, тогда все, — сказал Фортинбрас. — А вот женщин, убивших девятерых, было несколько, правда?
— Последней была мисс Амелия Брэндоум, — сказал Мартин. — Она добилась этого статуса восемь лет назад.
Он ознакомился с этой информацией прошлым вечером, предвидя сегодняшние события. Мартин стал старшим исполнительным заместителем продюсера именно потому, что умел предвидеть.
— И что с ней стало? — спросил Фортинбрас.
— Ее подвела самоуверенность. Во время десятой попытки жертва прикончила ее. Она, вернее, он, потому что жертвой оказался мужчина, воспользовался дробовиком, заряженным кормом для птиц.
— Подобное оружие не кажется мне таким уж смертоносным, — покачал головой Фортинбрас.
— В данном случае оно оказалось смертоносным, — сказал Чет. — Выстрел был произведен с расстояния примерно в два дюйма.
— Надеемся, что вы не проявите такой самоуверенности, Кэролайн, — хихикнул Фортинбрас.
— Да, сэр, я тоже надеюсь, — ответила Кэролайн.
— В противном случае вы окажетесь без работы, — добавил Фортинбрас, делая жалкую попытку пошутить.
— Да и без жизни, — заметила Кэролайн.
Остроумие Кэролайн пришлось всем по вкусу. Когда смех утих, Фортинбрас перешел к делу.
— О'кей, ребята, — начал он, — приготовьтесь к перелету и действуйте побыстрее. У нас есть свободных полчаса в эфире послезавтра от десяти до половины одиннадцатого утра, так что передача будет вестись напрямую, живьем — или, наоборот, вмертвую? Хе-хе. В общем, ребята, вы знаете, какой тон выбрать для передачи, — абсолютно серьезный, но с легким юмором. Не беспокойтесь о всяких там фонах, просто излагайте ход Охоты в живой впечатляющей манере, но с достоинством и, как я уже сказал, с юмором. Вы ведь знаете, что я имею в виду, правда, Мартин?
— Думаю, что сумею разобраться, сэр, — сказал Мартин.
За последние три года он все время думал за Фортинбраса, с того самого момента, как стал старшим исполнительным заместителем продюсера. К следующему году Мартин надеялся занять место Фортинбраса.
Вряд ли можно было отрицать, что Фортинбрас был действительно глуп; однако он не был абсолютным болваном. Он собирался уволить Мартина сразу после завершения предстоящего задания. Но это оставалось его маленькой тайной, которой он не поделился ни с кем, даже со своим психиатром.
Глава 5
Министерство Охоты в Риме находилось в огромном современном здании, выстроенном в псевдороманском стиле с элементами готики. По его широким белым ступеням из античного камня быстро поднимался Марчелло Поллетти, тот самый Поллетти, который вчера убил барона фон Рихтоффена. Когда он поднялся, от балюстрады отошли какие-то зловещие фигуры, одетые в черное, и окружили его.
— Эй, мистер, — обратился к Поллетти один, — не хотите ли купить карманный металлодетектор?
— Он не сможет обнаружить пистолет из пластика, — ответил Марчелло.
— Между прочим, — заметил второй, — у меня есть детектор и для пластика.
Поллетти улыбнулся, пожал плечами и пошел дальше.
— Извините меня, сэр, но, похоже, вам требуется хороший наблюдатель.
Поллетти, не останавливаясь, покачал головой.
— Но ведь вам нужен наблюдатель, — настаивал мужчина. — Каким образом вы надеетесь опознать своего Охотника, если не прибегнете к услугам отлично подготовленного Наблюдателя? Что касается меня, я окончил курсы в Палермо и продолжил подготовку, повышая квалификацию, в Болонье. У меня есть письменные рекомендации от многих благодарных клиентов.
Он взмахнул пачкой потрепанных бумаг перед носом Поллетти. Тот пробормотал что-то вроде: «Мне очень жаль…» — и проскользнул мимо. Поллетти подошел к огромным бронзовым дверям Министерства, и мужчины, одетые в черное, безропотно вернулись на свои места у балюстрады.
Поллетти шел по коридорам мимо пыльных витрин, где были выставлены различные виды оружия, применявшиеся в Охоте, мимо карт мира, отражавших географию Охот, мимо групп туристов и школьников, которым плохо выбритые гиды в мятой, поношенной форме нудно рассказывали про историю Охоты. Наконец он нашел кабинет, который искал.
Войдя, Поллетти пулей устремился к столу, на котором стояла табличка «ВЫПЛАТА». За столом сидел чиновник, ведающий вопросами платежей, специально выбранный для этой работы из-за чопорной, высокомерной манеры поведения и характерной внешности: сгорбленные плечи, худая шея и очки в стальной оправе.
— Я хочу получить призовые деньги, — сказал Поллетти, вручая чиновнику свое удостоверение. — Вы, может быть, уже слышали о том, как я взорвал барона Рихтоффена на выставке лошадей. Сообщения об этом напечатаны во всех газетах.
— Никогда не читаю газет, — заявил чиновник, — а также не увлекаюсь болтовней о велосипедных гонках, футбольных матчах и Охотах. Как ваше имя?
— Поллетти, — отчетливо произнес Поллетти, слегка оробев.
Чиновник повернулся к шкафу с картотекой, где хранились досье на всех Охотников и всех Жертв в Риме. Быстрыми пальцами, привыкшими обращаться с бумагами, словно курица, клюющая зерна кукурузы, он перебрал карточки и ловко выхватил ту, что принадлежала Поллетти.
— Да, — наконец произнес он, сравнив фотографию Поллетти на карточке с фотографией на удостоверении и внимательно изучив настоящего (или якобы настоящего) Поллетти, стоявшего перед ним.
— Все в порядке? — спросил Марчелло.
— В полном, — ответил чиновник.
— Значит, я могу получить призовые деньги?
— Нет. Их уже получили.
Поллетти остолбенел. Однако он быстро взял себя в руки.
— Кто их получил?
— Ваша жена, синьора Лидия Поллетти. Она действительно ваша жена?
— Была… — сказал Поллетти.
— Вы развелись?
— Да. Два дня назад.
— Требуется неделя, иногда десять дней, чтобы данные об изменении в семейном положении попали ко мне. Вы, разумеется, можете подать жалобу.
На лице чиновника появилась самодовольная улыбка, и стало ясно, что он думает о шансах Марчелло когда-либо получить эти деньги.
— Теперь это не имеет значения.
Марчелло повернулся и вышел. Бесполезно демонстрировать свои чувства перед чиновником. Однако Марчелло деньги были нужны не меньше, чем самому клерку, может, даже больше. Вот так Лидия! Когда дело касается денег, она действует просто-таки молниеносно.
Выйдя из здания Министерства, Марчелло медленно пошел через улицу. Вдруг какая-то прелестная блондинка подбежала к нему, обняла за шею и страстно поцеловала. Марчелло изумился. Такие вещи случаются нечасто, а когда случаются, то в неподходящем месте и тогда, когда у него нет соответствующего настроения.
Марчелло попытался высвободиться из объятий, но девушка прильнула к нему и зарыдала:
— Пожалуйста, пожалуйста, сэр, проводите меня через улицу до входа в Министерство!
И тут Марчелло понял, что происходит. Он осторожно снял руки девушки со своей шеи и сделал шаг назад.
— Я ничем не могу помочь вам, — произнес он. — Это противоречит закону. Видите ли, я сам принимаю участие в Охоте.
Прелестная юная девушка (ей было лет девятнадцать-двадцать, самое большее — двадцать восемь) посмотрела вслед удалявшемуся Марчелло и поняла, что осталась один на один со смертельной опасностью на этой широкой солнечной улице. Она повернулась и побежала к Министерству.
Внезапно из переулка выскочил «Мазерати» — эту модель еще называли «преследователь», — который помчался прямо на девушку. Она увернулась от автомобиля, как матадор от быка. Но у этого «быка» оказались дисковые тормоза, на которые водитель нажал изо всех сил. В результате машина описала полукруг и остановилась перед девушкой. Ее лицо окаменело. Из сумки на плече она выхватила тяжелый пистолет-пулемет, щелкнула вставшим на место прикладом, перевела предохранитель в положение «огонь» и выпустила по автомобилю длинную очередь.
Тут же стал очевидным печальный факт, что девушка не сочла нужным позаботиться о бронебойных пулях. Ее выстрелы не причинили никакого вреда сверкавшему «Мазерати», в то время как водитель, воспользовавшись представившейся возможностью, выскочил с другой стороны автомобиля и прямо изрешетил девушку пулями из древнего пулемета системы Стэна.
Когда перестрелка закончилась, из двери неподалеку появился полицейский, вежливо отдал честь, проверил карточку Жертвы, затем удостоверение Охотника, в котором сделал просечку.
Когда перестрелка закончилась, из двери неподалеку появился полицейский, вежливо отдал честь, проверил карточку Жертвы, затем удостоверение Охотника, в котором сделал просечку.
— Поздравляю, сэр, — вежливо произнес он. — Примите также мои извинения. — И протянул мужчине квитанцию.
— А это что? — недоуменно спросил мужчина.
— Штраф за нарушение правил уличного движения, сэр, — объяснил полицейский, сделав жест в сторону «Мазерати», стоявшего поперек улицы и мешавшего движению.
— Но, приятель, — запротестовал мужчина, — я не смог бы ее убить, не затормозив мгновенно.
— Возможно, — согласился полицейский. — Но мы не делаем исключений даже для охотников.
— Возмутительно! — воскликнул мужчина.
— Девушка тоже нарушила правила, — заметил полицейский, — поскольку пересекла улицу на красный свет. Но в данном случае мы не можем взыскать штраф, поскольку нарушитель мертв.
— А если бы убили меня? — спросил мужчина.
— Тогда я оштрафовал бы ее, — пояснил полицейский, — оставив без внимания ваше нарушение.
Поллетти пошел дальше. Споры из-за пустяков надоедали ему так же, как и споры по важным вопросам.
Не успел он пройти и квартала, как ярко-красный спортивный автомобиль с опущенным верхом остановился рядом, скрипнув тормозами. Поллетти инстинктивно вздрогнул и оглянулся вокруг, ища убежища. Как всегда, скрыться было некуда. Через несколько секунд он обнаружил, что за рулем машины сидит Ольга.
Это была стройная, темноволосая, элегантная молодая женщина, изящно, хоть и чуть броско, одетая. Ее глаза, большие, черные, светились, как у волка, внезапно освещенного ярким фонарем. Ее можно было бы назвать очень привлекательной — если вам по душе такой тип женщин, — правильнее всего было охарактеризовать ее как параноидального шизофреника, одержимого манией убийства, с едва уловимыми кошачьими манерами.
Мужчины любят играть с опасностью, но не каждый день. Поллетти играл с Ольгой почти двенадцать лет.
— Я все видела, — произнесла Ольга многозначительно и мрачно.
Она всегда говорила многозначительно и мрачно, за исключением тех случаев, когда ее тон был истерическим.
— Видела? Что же ты видела?
— Все.
Поллетти вымученно улыбнулся.
— Если ты видела все, значит, ты все поняла.
Он хотел коснуться плеча Ольги, но та включила задний ход и отъехала на несколько ярдов. Поллетти опустил руку и пошел за ней.
— Милая, — начал он, — раз ты действительно видела все, то поняла, конечно, что между мной и этой несчастной девушкой нет ничего общего.
— Разумеется, — сказала Ольга. — Теперь.
— Не только теперь, а вообще, — продолжал убеждать Поллетти. — Поверь мне, Ольга, я видел ее впервые в жизни!
— У тебя на лице губная помада, — мрачно заметила Ольга. Она была на грани истерики.
Поллетти поспешно вытер рот тыльной стороной ладони.
— Милая, уверяю тебя, что я даже не был знаком с этой несчастной девочкой…
— Тебе всегда нравились такие молодые, правда?
— … и потому никак не мог встречаться с ней, никак.
— Значит, тебе приходилось только мечтать о таких встречах, а, Марчелло?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Ольга ждала дальнейших оправданий, которые намеревалась с ходу отвергнуть. Поллетти просто молчал. Его лицо изменилось, на смену ритуальному выражению мольбы пришла гримаса обычной скуки. Мужчина, конечно, в долгу перед женщиной, с которой прожил двенадцать лет, но всему же есть предел.
Внезапно он отошел от автомобиля и стал озираться, ища такси. Ольга включила сцепление и направила машину прямо на него, затормозив всего в каких-то двух дюймах.
Не говоря ни слова, Поллетти сел рядом с ней.
— Марчелло, ты лгун и обманщик, — произнесла Ольга.
Поллетти кивнул, закрыл глаза и откинулся на спинку мягкого сиденья.
— Если бы я так тебя не любила, то могла бы убить.
— Не спеши, твоя очередь еще придет, — пробормотал Поллетти, не открывая глаз.
— Весьма вероятно, — согласилась Ольга. — Но сначала ты должен увидеть меня в новом платье. — Она засмеялась и стиснула его руку. — Я уверена, что оно понравится тебе, Марчелло. А в нем и я.
— Не сомневаюсь.
— Почему мужчины такие свиньи?! — воскликнула Ольга.
Не получив ответа, она включила зажигание и помчалась по улице, словно за ней гнался ураган. Поллетти молчал, не открывая глаз, погруженный в свои мысли.
Глава 6
В небе над Римом пролетел огромный пассажирский реактивный самолет. Получив команду с земли, он зашел на посадку в аэропорту Фьюмичино. Из гигантских крыльев выдвинулись закрылки, включились воздушные тормоза, выскочил маленький хвостовой парашют, а за ним и большой. Пробежав по взлетной полосе, гигант неохотно остановился. В кабине пилотов послышались благодарственные молитвы.
Двери открылись, и на бетонное поле начали спускаться пассажиры. Среди них выделялась группа, состоявшая из трех странно похожих друг на друга мужчин и поразительно красивой женщины. Стюардесса повела их к стоявшему поблизости вертолету, тогда как остальных пассажиров посадили в автобусы и повезли к зданию аэропорта.
Четверка села в вертолет. Винт тут же пришел в движение, и неуклюжая машина стала карабкаться в небо. Кэролайн заняла место рядом с пилотом, а мужчины уселись на узкое сиденье в хвосте. Мартин, назначенный старшим исполнительным продюсером по съемкам на натуре — высокий, хотя и временный пост, — что-то писал в блокноте. Чет, следующий по старшинству, задумчиво кусал губы. Коул, самый младший, выглядел полным оптимизма и энергии.
Мартин оторвался от записной книжки и взглянул под ноги сквозь прозрачный плексигласовый пол.
— Это что, собор святого Петра?
— Совершенно верно, — подтвердил Чет.
— Как вы думаете, мы сможем арендовать его на день-другой? Вот если бы нам удалось заснять убийство именно здесь…
— А я могла бы переодеться монашкой, — мечтательно произнесла Кэролайн.
— Боюсь, собор святого Петра арендовать не удастся, — возразил Чет.
Будучи старшим исполнительным заместителем Мартина по съемкам, он был в курсе многого.
— Я имею в виду не саму церковь, — сказал Мартин. — Нам будет достаточно площади, ну и, может быть, нескольких видов собора для создания атмосферы.
— Нам не позволят этого, — произнес Чет.
— А почему бы не провести съемки в павильоне? — спросил Коул.
Оба старших по должности недовольно посмотрели на него.
— Забудьте об этом раз и навсегда, — произнес Мартин сурово. — Это документальный фильм, ясно? Вы что, забыли? Все должно быть как в жизни.
— Извините, — сказал Коул. — А это что?
— Фонтан Треви, — ответил Мартин. — Прелестное место. — Он повернулся к Кэролайн. — Как твое мнение, беби? Ты убиваешь его у фонтана, наплыв, труп Поллетти в воде, затем на экране снова появляешься ты, на лице торжествующая, но немного грустная улыбка, бросаешь в фонтан пару монет. Тут включаем громкий шум улиц, ты покидаешь площадь, медленно уходя по длинной мощеной улице, изображение затухает.
— Насколько я помню, вокруг фонтана Треви нет мощеных улиц, — заметил Чет.
— Ну и что? Сделаем мощеную улицу, — нетерпеливо произнес Мартин. — А если это не понравится, сразу после съемок булыжник будет убран.
— Действительно, производит впечатление, — задумчиво сказал Чет. — Производит немалое впечатление.
— Классная мысль, — поддержал Коул. — По-настоящему классная.
Все посмотрели на Кэролайн.
— Нет, — ответила девушка.
— Послушай, крошка… — начал Мартин.
— Нет, это ты послушай, — перебила Кэролайн. — Это мое убийство, мое десятое убийство, и я хочу, чтобы все выглядело блестяще. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Блестяще, — повторил Мартин.
Чет задумчиво пожевал губами. Коул по-прежнему выглядел энергичным и полным оптимизма.
— Совершенно верно, блестяще, — подтвердила Кэролайн.
В ее голосе послышались стальные нотки, которые никто раньше не замечал. Такая твердость встревожила Мартина. Ему не нравилась подобная самоуверенность. Стоит женщине совершить несколько убийств, и она начинает думать, что ей позволено все.
— У нас нет времени для подготовки, — объяснил он. — Съемки будут проводиться завтра утром.
— Это ваша проблема, — бросила Кэролайн.
Мартин приподнял солнечные очки и потер глаза. Работать с женщинами всегда нелегко, а с женщинами-убийцами — просто невозможно. Раздался нерешительный, тихий голос Чета: