«Глупенького я не уберегла, и оставаться мне здесь больше нельзя, – думала она. – Возвращаться в дом родителей тоже неловко. Как же быть? Помнится, в день свадьбы Святая тетушка, явившись ко мне во сне, уверяла, что мне здесь жить не вечно и что, если уж очень станет невмоготу, я могу найти ее в Чжэнчжоу. Деваться мне сейчас и вправду некуда, так что, видимо, придется отправиться в Чжэнчжоу».
Надев на себя несколько платьев и собрав кое-какие вещи, Юнъэр села верхом на скамейку и улетела из города. Опустившись на землю в безлюдном месте, она бросила скамейку и дальше пошла по дороге пешком.
Между тем уже рассвело, и вскоре ей неожиданно повстречался ее бывший учитель Чэнь Шань, спешивший в город по делам. Он узнал свою ученицу и с удивлением спросил:
– Барышня, почему вы здесь одна? Где ваши родители?
Юнъэр почтительно его приветствовала и отвечала:
– Семья моего мужа попала в беду, и мне пришлось бежать. Я даже родителей не успела известить.
Затем она наклонилась, подняла комок белой глины, быстро вылепила из нее маленькое квадратное изголовье и дала учителю:
– Будьте добры, передайте это изголовье моим родителям, пусть хранят как память обо мне. Изголовье чудесное, тому, кто будет спать на нем, оно принесет сладостные сны и избавит от болезней. Поэтому его и называют «изголовьем странствий в мире бессмертных». Обязательно передайте, прошу вас.
– Куда же вы теперь, барышня? – спросил Чэнь Шань, взяв у нее изголовье.
– Неподалеку отсюда меня ждут родные мужа, – сказала Юнъэр. – Дальше мы пойдем вместе, но куда – пока не знаю.
Учитель посмотрел в ту сторону, куда указывала Юнъэр, а когда обернулся, она уже исчезла. Девушка превратилась в невидимку...
Чэнь Шань протер глаза, сплюнул и выругался:
– Тьфу! Дьявольщина, да и только!
Он решил, что Юнъэр умерла и ему привиделась ее душа. Что же касается изголовья, которое он держал в руке, то оно показалось ему непригодным и он уже хотел его выбросить, но потом подумал:
«Она так настойчиво просила передать его родителям, что, пожалуй, стоит передать. А чертовщина это или нет – меня не касается!»
Учитель спрятал изголовье в рукав и продолжал путь. Однако пройдя немного, он вновь призадумался:
«Времени у меня мало, а дел много. К тому же улица Спокойствия мне не по пути. Да и таскать с собой это изголовье тоже неудобно...»
В это время он как раз проходил мимо дома своего знакомого письмоводителя Фэя, и его окликнул стоявший у ворот мальчик-слуга:
– Куда направляетесь, почтенный учитель?
Дело в том, что некогда Чэнь Шань учительствовал в доме Фэя и этот мальчик был одним из его учеников.
– Оставь-ка эту вещицу пока у себя, – сказал учитель, протягивая мальчику изголовье. – Я иду по делам, и мне не хочется таскать ее с собой. А завтра я за ней зайду, а заодно и повидаюсь с твоим хозяином.
Чэнь Шань ушел, а мальчик отнес изголовье к себе во флигель и положил на постель.
После завтрака письмоводитель Фэй уехал в гости. Мальчишке делать было нечего, и он решил воспользоваться изголовьем и немного поспать. И тогда случилось такое, что, поистине:
Мальчишка заснул, а в это время двое других мальчиков-слуг зашли к нему поиграть. Один из них забавы ради принялся чесать ему пятки, а другой – щекотать в носу свернутой из бумаги трубочкой. Спящий мальчик несколько раз чихнул, потом затрясся, будто в лихорадке, и забормотал:
– Как прекрасно! Как прекрасно!
Но тут озорники стали щипать его за уши, и он проснулся.
– Что это тебе такое прекрасное приснилось?. – спросили они его.
– Мне приснилось, что нарисованные на изголовье ворота распахнулись, я вошел, и меня встретила толпа девушек-музыкантш. Они повели меня в мир бессмертных. Там все было прекрасно: и реки, и горы, и цветы, и птицы. Затем одна дева поднесла мне кубок вина, потом второй... А когда стал пить третий, вы меня разбудили...
– Не верю я тебе! – заявил один из мальчишек.
Тогда другой мальчишка стал рассматривать изголовье и увидел, что на одной его стороне золотыми иероглифами написано: «Изголовье странствий», а на другой изображены ворота с надписью: «Мир бессмертных».
– Не знаю, говорил ли ты правду, но я сегодня тоже попробую поспать на твоем изголовье, – сказал он. – Посмотрю, что мне приснится!
– И я хочу! – заявил второй. – Ты в первую половину ночи, а я во вторую.
В это время мимо флигеля проходил только что вернувшийся из гостей письмоводитель Фэй и случайно услышал разговор о первой и второй половине ночи. Решив, что мальчишки затевают что-то дурное, он ударом ноги распахнул дверь и увидел трех своих слуг, о чем-то спорящих над белым глиняным изголовьем. Вскипев от гнева, Фэй схватил изголовье и, не разглядывая его, швырнул во двор. Изголовье упало на каменные ступени крыльца и вдребезги разбилось.
Поистине, жаль, что понапрасну погибла такая чудесная вещь!
Итак, если хотите знать, что же произошло дальше, прочтите следующую главу.
Глава двадцать четвертая Юнъэр в селении Бацзяочжэнь[1] меняет облик. Бу Цзи[2] в городе Чжэнчжоу[3] требует уплаты за услугу
Итак, не успели мальчишки охнуть, как письмоводитель Фэй швырнул изголовье во двор, где оно упало на каменные ступени крыльца и вдребезги разбилось. И в тот же момент послышался шум, напоминающий жужжание пчел, и на крышу дома опустился сонм небесных дев. Девы были маленькие, не более трех чи ростом, роскошно наряженные, с флейтами и со свирелями. Выстроившись рядком на краю крыши, они заговорили тоненькими голосами, напоминавшими щебетанье ласточек:
– Некогда мы прислуживали при дворе государя, но Небесная дева Сюаньнюй лишила нас свободы и заключила в изголовье. Мы так признательны вам, господин Фэй, что вы вернули нам свободу! Какое это величайшее счастье!..
Девы заиграли на музыкальных инструментах. Полилась нежная мелодия, и Фэй заслушался. Когда же письмоводитель пришел в себя, девы исчезли.
Никогда прежде Фэю не приходилось видеть подобных чудес. Собрав осколки изголовья, он стал их разглядывать. На внутренней стороне с необыкновенным искусством были нарисованы горы и реки, беседки и павильоны, деревья и цветы. Оставалось лишь непонятным, как художник сумел изобразить все это на внутренней стороне изголовья, если в нем не было не только отверстия, но даже крохотной щелочки!
– Откуда у вас эта вещь? – строго спросил Фей у мальчишек.
– Учитель Чэнь оставил, – сказал старший. – Обещал завтра забрать, а больше я ничего не знаю. Не успел я прилечь на это изголовье, как мне приснился чудесный сон, будто я попал в страну бессмертных. Когда я проснулся, я рассказал о своем сне приятелям. Они тоже захотели поспать на этом изголовье. Мы заспорили, и в это время вернулись вы.
Фэй не поверил и решил до прихода Чэнь Шаня запереть мальчишек на замок, чтобы выяснить, говорят ли они правду.
А теперь расскажем о Чэнь Шане. Решив на следующий день навестить Ху Хао, он прежде зашел к Фэю, чтобы забрать изголовье. Тот пригласил его в кабинет и первым начал разговор:
– Учитель, отдали ли вы вчера моему мальчишке изголовье?
– Не только отдал, но и велел ему сказать вам об этом, – удивился вопросу Чэнь Шань. – Неужели вы не знаете?
– Изголовье какое-то странное. Расскажите сначала, как оно попало к вам, а потом я вам кое-что расскажу.
Чэнь Шань принялся рассказывать:
– Некогда я был учителем в доме юаньвая Ху Хао, что живет на улице Спокойствия, учил его дочь Юнъэр. И вот вчера неожиданно встречаю ее одну за городом! Говорит, семья ее мужа попала в беду, пришлось бежать. А на прощанье попросила передать это изголовье родителям на память. Вчера я был очень занят и не успел разглядеть: что в нем удивительного?
– И хорошо, что не разглядели! И хорошо, что не передали! – воскликнул Фэй и рассказал, что произошло накануне. – Нынче издан указ о розыске колдуньи Ху Юнъэр. Тому, кто найдет ее, обещана награда в три тысячи связок монет. Если бы вы сейчас пошли с этим изголовьем к Ху Хао, непременно попали бы под суд! Я разбил бесовскую вещь, чтоб и следов от нее не осталось!
У Чэнь Шаня от страха душа ушла в пятки:
– Я ведь живу в деревне и не знаю, что делается в городе, – извинялся он. – Спасибо, что предупредили, а то попал бы в беду! Не понимаю только, каким образом в ямыне прознали, что Юнъэр колдунья?
Фэй рассказал, что произошло на городской башне, да так все приукрасил, что у Чэнь Шаня от ужаса волосы встали дыбом. Он вскочил и стал прощаться, несмотря на то что Фэй упрашивал его посидеть еще немного и выпить вина. О том же, чтобы пойти к Ху Хао, он и думать больше не смел!..
Фэй рассказал, что произошло на городской башне, да так все приукрасил, что у Чэнь Шаня от ужаса волосы встали дыбом. Он вскочил и стал прощаться, несмотря на то что Фэй упрашивал его посидеть еще немного и выпить вина. О том же, чтобы пойти к Ху Хао, он и думать больше не смел!..
Когда учитель ушел, Фэй выпустил мальчишек и строго им наказал:
– Смотрите, не болтайте про изголовье! Не то я вас, щенят, тотчас же отправлю в суд как колдунов и оборотней!
На этом и кончилось дело с изголовьем...
Здесь наше повествование пойдет в двух направлениях. Вначале мы расскажем о Юнъэр, которая, расставшись с учителем Чэнем, направилась в Чжэнчжоу. Она шла день и очень устала. Начинало смеркаться. Завидев возле дороги чайную, где под навесом старуха кипятила чай, девушка решила присесть, чтобы дать отдых ногам. Старуха заварила чашку чая и предложила ей.
– Как называется здешняя местность? – спросила Юнъэр. – И куда ведет эта дорога?
– Пройдешь еще немного и увидишь мост Восьми углов, а за ним начинается дорога на Чжэнчжоу, – объяснила старуха. – А что это ты, барышня, одна странствуешь?
– Иду проведать родителей, – соврала Юнъэр.
– Время позднее, так что лучше всего тебе заночевать на постоялом дворе в Бацзяочэне, – сказала старуха. – Ночью ходить одной опасно!
Юнъэр поблагодарила старуху, сотворила десяток медяков, расплатилась за чай и продолжила путь. Пройдя еще около двадцати ли, она повстречала на дороге щеголевато одетого молодого человека, с виду студента. Увидев хорошенькую молодую женщину, тот, разумеется, не мог равнодушно пройти мимо.
– Куда направляетесь, барышня? – вежливо спросил он, любезно кланяясь.
– Иду в Чжэнчжоу навестить родных, – отвечала она.
– И я туда же! Сказать по правде, одному путешествовать скучно! А вам, как женщине, к тому же и опасно! Давайте дальше пойдем вместе.
Юнъэр не возражала. Они прошли еще немного и увидели впереди лес. Молодой человек решил припугнуть спутницу:
– В этом лесу водятся тигры, так что, барышня, остерегайтесь!
– С вами мне ничего не страшно! – воскликнула Юнъэр. – Уверена, что в минуту опасности вы меня защитите.
Вот так, перекидываясь ничего не значащими словами, они шли, пока не начало смеркаться. Юнъэр забеспокоилась:
– Старший брат, нет ли здесь поблизости гостиницы?
– Гостиница есть, но не всякий может в ней остановиться, – сказал молодой человек. – Недавно в здешних местах поймали двух вражеских лазутчиков, после чего правитель области повелел владельцам гостиниц и постоялых дворов не пускать на ночлег одиноких путников. Так что ни вам одной, ни мне одному комнату не дадут.
– Где же тогда ночевать? – спросила Юнъэр.
– Если доверитесь мне, я все устрою.
– Всецело вам доверяюсь.
– В таком случае все в порядке! – обрадовался молодой человек. – Стоит только сказать, что мы – муж и жена, и нам предоставят комнату в любой гостинице!
«Хорош, однако, молодчик! Первый раз видит меня, а предлагает вместе переночевать! Ну, погоди, ты еще узнаешь, кто такая Ху Юнъэр!» – подумала девушка, но виду не подала и сказала:
– Старший брат, я согласна.
– Вот и хорошо! – ухмыльнулся молодой человек.
Добравшись до селения Бацзяочжэнь, они обошли несколько гостиниц, и молодой человек выбрал ту, что была рядом с рынком.
– Хозяин, есть у вас свободная комната? – крикнул он, постучавшись в ворота. – Нам с женой надо отдохнуть.
Вышел гостиничный слуга:
– Извините, молодой господин, но свободных комнат нет.
– Как так нет?! Я всегда у вас останавливаюсь; что же это – всегда были, а сегодня нет?!
– Извините, господин, была у нас одна комната с двумя постелями, да одну постель недавно занял подмастерье сапожника, – оправдывался слуга. – Не захотите же вы с супругой спать в одной постели!
– Ну-ка, покажи, кто там!
Слуга провел их в комнату. Молодой человек осмотрел ее и сказал:
– Все хорошо! Пусть он спит сам по себе, а мы – сами по себе.
– Ну, если так, то пожалуйста, – сказал слуга и ушел.
А Юнъэр про себя подумала:
«Ну и наглец! Мы едва знакомы, а он уже выдает меня за свою жену! Надо его проучить!»
Недаром древние говорили: «Чужую жену не ласкай, чужого коня не седлай!»
В комнате, которую указал слуга, на кровати лежал бородатый мужчина – подмастерье-башмачник. Юнъэр приветствовала постояльца; тот поднялся и ответил на ее приветствие.
– Мы вам не помешаем? – обратился к нему молодчик.
– Нисколько, – отвечал тот. – Устраивайтесь как вам удобно, мне моей постели хватит.
«Судя по выговору, они не из восточной столицы, – подумал башмачник. – Да и на супругов не очень-то похожи. Видно, встретились в дороге и сговорились переспать. Впрочем, мне до этого нет дела!»
Юнъэр и ее спутник присели на край кровати. Слуга принес воду. Молодой человек вымыл ноги и попросил зажечь лампу.
Тем временем башмачник снова улегся и вскоре уснул, отвернувшись лицом к стене.
– Сестрица! – тихонько шепнул Юнъэр молодой человек. – Мы так спешили, что даже не поели в дороге. Я сейчас схожу за вином и закуской.
С этими словами он вышел из комнаты.
«До чего же бесцеремонен! – подумала Юнъэр. – Ладно, ладно, иди за своим вином, а уж я тебе шутку устрою!..»
Она пробормотала заклинание, дунула на соседа по комнате, затем потерла себе лицо и тотчас же превратилась в бородача. Затем, придав башмачнику свой собственный облик, легла в постель и притворилась спящей.
А в это время, накупив вина и закусок, молодой человек возвращался в гостиницу, предвкушая предстоящее удовольствие.
«Повезло же мне сегодня! – думал он. – Не часто встретишь хорошенькую женщину, которая сразу согласится провести вместе ночь!»
Войдя в комнату, он поставил на столик бутылку с вином, прибавил в лампе огня и только тогда обнаружил, что на их постели спит бородатый башмачник.
«Странно! И зачем это ему вздумалось перебираться на нашу постель!» – удивился он.
Поглядел на соседнюю постель – на ней спала Юнъэр.
«Видно, намучилась, бедняжка, в дороге и, не дождавшись меня, уснула», – подумал молодой человек и стал легонько тормошить ее.
– Эй, жена, вставай! Я принес вино...
– Это я твоя жена?! – взревела «женщина», вскакивая с постели. Молодчик вытаращил глаза – перед ним стоял бородатый башмачник.
– Простите, я ошибся, – в смятении пробормотал он.
Но тот бросился на молодого человека с кулаками. На шум прибежал гостиничный слуга:
– Что тут происходит?
– Этот дурень пристает ко мне, называет своей женой и мешает спать! – возмущался башмачник.
– Вы ведь не слепой! – обратился слуга к молодчику. – Разве не видите – ваша кровать на другой стороне?!
Уладив ссору, слуга вышел. Башмачник снова улегся. А получивший несколько увесистых затрещин молодчик почесывал затылок:
«Вот незадача! Ясно же видел, что это женщина, а оказалось – бородач!»
– Барышня, вставайте пить вино! – тихо позвал он, наклонившись над другой постелью, и тотчас же в ужасе отпрянул назад: с постели на него глядело рыжеволосое чудовище с зелеными глазами и торчащими вперед клыками.
– Нечистая сила! Оборотень! – завопил он и в беспамятстве рухнул на пол.
На крик прибежал слуга, ужинавший в соседней комнате. В гостинице поднялся переполох, сбежались все постояльцы. Люди принялись приводить молодчика в чувство, тормошить, обрызгивать водой. Наконец он пришел в себя и снова завопил:
– Нечистая сила! Оборотень!..
– Где нечистая сила? Где оборотень? – спрашивали его.
– Вон на той кровати; там лежит не женщина, а оборотень!
Слуга посветил лампой – на кровати сидела молодая женщина, прекрасная, как цветок.
– Не морочьте людей! – сказал слуга. – Это ваша жена.
– Никакая она мне не жена! – не унимался молодчик. – Я ее случайно встретил на дороге, и мы лишь сговорились называться мужем и женой, чтобы снять комнату для ночлега. Я вышел купить вина. А вернулся, гляжу – на постели лежит бородатый мужчина. Я к другой постели: там женщина! Хотел ее разбудить, потормошил немного, а она вскакивает и на меня с кулаками. Я к своей постели, а там рыжее клыкастое чудовище! Что же это, если не оборотень?!
– Да вам просто померещилось! – уговаривали молодчика люди. – Разве может такая хорошенькая женщина быть оборотнем?
– Люди добрые! – обратилась к собравшимся Юнъэр. – Этот человек потерял всякую совесть. Я шла в Чэнчжоу навестить родных, а он повстречался на дороге и увязался за мной. Стал рассказывать мне всякие ужасы, чтобы запугать, а когда пришли сюда, велел называть его мужем, иначе, мол, не пустят в гостиницу – дескать, одиноким путникам комнат не дают. Я его и послушала. А теперь он меня же называет нечистой силой и оборотнем!
– Так вот ты, оказывается, каков! – напустились на молодчика люди. – Убирайся отсюда, пока не поздно, не то все кости переломаем!