– Мы поддержим его! – обещали воины.
Хромой тотчас покинул лагерь и, петляя по задворкам, направился в окружной ямынь. Тем временем правитель округа, как обычно, находился в присутственном зале и, восседая в своем кресле, покрытом тигровой шкурой, отдавал распоряжения. Воспользовавшись своим умением превращения в невидимку, Хромой незаметно проник в зал и встал за его спиной. Немного погодя он слегка дунул на спинку кресла. И тут же правитель округа полетел со своего возвышения на пол. Приближенные поспешно бросились к нему и помогли встать.
– Замените кресло, видно, ножка подгнила и сломалась, – только и сказал он.
«Ты меня еще не знаешь, старый мошенник! – усмехнулся Хромой. – Погоди, я тебе устрою шутку похлеще!»
Между тем люди принесли новое кресло, положили на него мягкую подушку и прикрыли тигровой шкурой. Но едва правитель уселся, как Хромой легонько хлопнул его по шелковой шапке. Шапка слетела с головы и покатилась к выходу. Никто из стоявших рядом даже не обратил на это внимание – всем показалось, будто из рукава правителя вылетел голубь.
– Живо подайте мне шапку! – крикнул правитель.
Только тогда люди поняли, что это был не голубь, и бросились поднимать шапку. Однако Хромой опередил их – первым подхватил шапку и стал у всех на виду ее мять и приговаривать:
– Господин правитель округа, ты только что потерял шапку, но скоро потеряешь и голову! А возьмет ее наставник Хромой – Цзо Чу!
Как только присутствующие услышали имя Хромого, поднялся переполох:
– Это же преступник, которого велено схватить! Сам пришел и просится в кангу!..
Правитель округа пришел в себя, поглядел на стоявшего перед ним плюгавенького человечка и с недоверием спросил:
– Так ты и есть наставник Хромой?
– Вот, гляди! – Хромой хлопнул себя по ноге. – Или думаешь, нога не настоящая?
– Как же ты смел сюда явиться? Ведь я приказал поймать тебя и отрубить голову!
– Вот я и пришел покаяться и попросить прощения, – отвечал Хромой.
Насмешливый тон Хромого рассердил правителя, и он приказал приближенным схватить колдуна, надеть на него кангу, отправить в судебную тюрьму, учинить строгий допрос и представить Ван Цзэ для опознания.
Хромой, не сопротивляясь, дал надеть на себя кангу, и его доставили, куда было приказано. Из тюрьмы привели Ван Цзэ. При виде Хромого тот с удивлением воскликнул:
– Наставник, зачем вы здесь?
– Зачем? – улыбнулся Хромой. – Затем, чтобы вас спасти!
Тем временем начальник судебного приказа Ван Цзян занял свое место и приступил к допросу:
– Ну, молодчики, рассказывайте, как ограбили окружную казну и похитили рис из житницы!
– Господин следователь, все дело в глупости правителя вашего округа! – первым начал Хромой. – Отказавшись выдать своим воинам жалованье, он вызвал у них недовольство, довел дело чуть ли не до бунта, а теперь сетует! Чтобы предотвратить беспорядки, я роздал воинам свои деньги, а вместо благодарности меня же хватают! Где же справедливость?
Ван Цзян пришел в ярость и, кликнув служителей, приказал им бить Хромого батогами, И тут произошло невероятное: каждый удар по спине преступника тотчас отзывался на спинах исполняющих. Служители только и знали, что вопили от боли, а Хромой по-прежнему оставался невозмутимым. Вконец измучившись, служители побросали батоги.
Ван Цзян не поверил, подхватил батог и обрушил на спину Хромого. И тут же с воплем, будто его ужалили, схватился за голову и бросился бежать. Хромой расхохотался, прочитал заклинание и воскликнул: «Живо!» Тотчас на нем и на Ван Цзэ расползлись веревки, словно сгнившие перья зеленого лука, а канги распались и свалились с шеи.
– А этот молодчик и в самом деле колдун! – воскликнул перепуганный Ван Цзян, приказал всем служителям дружно навалиться на Хромого и связать его. Но Хромой только указал на них пальцем, и у служителей будто ноги приросли к полу – никто не мог сделать ни шагу.
Между тем Хромой и Ван Цзэ направились в присутственный зал ямыня, где в это время находился правитель округа. Восседая в своем кресле, покрытом тигровой шкурой, тот подсчитывал оставшиеся в окружной казне деньги и провиант.
– Правитель Чжан! – воскликнул Хромой. – Ты грабил народ Бэйчжоу, и сегодня наступил час расплаты! Пусть же меня накажет Небо, если я не уничтожу тебя!
Перепуганный правитель пытался было, скрывшись за ширмой, бежать. Но в это время в глубине зала с мечами в руках появились Чжан Луань и Бу Цзи. Бу Цзи преградил правителю путь, а Чжан Луань взмахнул мечом и одним ударом отсек ему голову. Все, кто находились в зале и перед залом, оцепенели от ужаса.
– Слушайте меня все! – крикнул Ван Цзэ. – Большинство из вас пострадало от правителя. Радуйтесь – я помог вам избавиться от него! Вы долго терпели нужду, но теперь будете богаты! Следуйте за мной в ямынь, и я раздам вам отобранное у стяжателя золото и серебро.
Вся толпа последовала за Хромым. Воины из двух лагерей под предводительством учителей фехтования Чжан Чэна и Доу Вэньюя ворвались в ямынь. Первым им повстречался начальник судебного приказа ненавистный Ван Цзян, пытавшийся бежать вместе со всей семьей. Чжан Чэн свалил его ударом дубинки, а подоспевшие воины до смерти затоптали ногами. В свалке погибла и вся семья Ван Цзяна, от мала до велика...
Вскоре была уничтожена и вся семья правителя округа, а заодно и пособники, помогавшие ему творить бесчинства. Затем были открыты тюремные ворота и все арестованные выпущены на свободу.
По приказу Хромого воины вынесли из дома правителя деньги, шелка и атлас и сложили их перед крыльцом присутственного зала.
– Видите, сколько богатства награбил злодей?! – обратился к народу Ван Цзэ. – Все они принадлежат вам! Мы намерены разделить их на три части. Одну часть получат нуждающиеся воины в лагерях. Вторую – те, кто не может расплатиться с долгами, а также пострадавшие от рук злодея. А третью – раздадим мелким торговцам, чтобы они могли спокойно заниматься своим делом...
Обосновавшись в ямыне, Ван Цзэ первым долгом издал манифест, в котором успокоил народ. Затем распорядился привести в порядок воинское оружие и доспехи и бдительно охранять город. Начальниками лагерей он назначил бывших учителей фехтования...
Вот так совершилось великое дело. Бежать в тот день из города удалось только двум чиновникам; помощнику правителя округа Дун Юаньчуню и тюремному надзирателю Тянь Цзину. Захватив с собой казенные бумаги и печать, они бросили на произвол судьбы свои семьи и поспешили в столицу, дабы доложить двору о происшедшем и просить войска для подавления мятежа...
Поистине:
Если хотите знать, какие меры принял двор против мятежников, прочтите следующую главу.
Глава тридцать четвертая Лю Яньвэй трижды терпит поражение под стенами Бэйчжоу. Ху Юнъэр захватывает обширные земли к северу от реки Хуанхэ
А теперь наш рассказ пойдет об императоре Жэнь-цзуне[1], правившем иод девизом Счастливое летосчисление. Хоть и был он мудрым и просвещенным государем, однако, введенный в заблуждение своим коварным сановником Ся Суном, приблизил к себе Ван Гунчэня, Юй Чжоусюня[2] и других ничтожных людишек, которые распространяли клевету и творили беззакония, изгоняли и губили преданных и честных людей. За короткое время им удалось изгнать шестерых мудрых сановников: Вэнь Яньбо, Хань Ци, Фу Би, Фань Чжунъяня[3], Оуян Сю[4] и Бао Чжэна, которые славились своей честностью и не жалели сил ради блага государства. После их ухода Ся Сун занял должность главы Тайного государственного совета и окончательно погряз во взяточничестве. Поэтому в округах и уездах появилось множество взяточников и казнокрадов, и не стало в Поднебесной покоя. В Сися[5] взбунтовался Чжао Юаньхао[6], в Гуаннане[7] – Нун Чжигао, то и дело вспыхивали мятежи в других местах. Их не успевали усмирять. И вот теперь восстал Ван Цзэ в Бэйчжоу. Причиной же всех беспорядков была алчность продажных чиновников.
Итак, мы уже упоминали о том, что из Бэйчжоу удалось бежать только двум чиновникам – помощнику правителя округа Дун Юаньчуню и тюремному надзирателю Тянь Цзину. Они добрались до столицы и доложили государю о вспыхнувшем в Бэйчжоу бунте.
Сын Неба выслушал доклад и вызвал сановников Тайного государственного совета, дабы обсудить положение.
– Бэйчжоуский правитель Чжан Дэ не выдавал войскам жалованья, – докладывал государю Ся Сун, – и воины взбунтовались. Однако жители к бунту не примкнули. Не беспокойтесь, государь, я знаю человека, который быстро разделается с мятежниками. Это Лю Яньвэй, правитель округа Цзичжоу, военачальник весьма способный, к тому же хорошо разбирающийся в делах гражданских.
Сын Неба выслушал доклад и вызвал сановников Тайного государственного совета, дабы обсудить положение.
– Бэйчжоуский правитель Чжан Дэ не выдавал войскам жалованья, – докладывал государю Ся Сун, – и воины взбунтовались. Однако жители к бунту не примкнули. Не беспокойтесь, государь, я знаю человека, который быстро разделается с мятежниками. Это Лю Яньвэй, правитель округа Цзичжоу, военачальник весьма способный, к тому же хорошо разбирающийся в делах гражданских.
Жэнь-цзун принял предложение и незамедлительно издал высочайший указ, повелевая Лю Яньвэю подавить бэйчжоуский мятеж и обещая ему в случае успеха награду и повышение в должности.
Лю Яньвэй происходил из образованной семьи потомственных военных, хорошо владел военным искусством и отличался храбростью. Получив государев указ, он пригласил на совет цензора Жу Гана.
– Смуту в Бэйчжоу, как я слышал, затеяли колдуны, обладающие сверхъестественной силой, – доложил ему Жу Ган. – Тут нужна осторожность, без сильного войска в поход выступать нельзя.
Лю Яньвэй рассмеялся.
– Еще в древних книгах сказано: «Ложь не может одолеть правду!» Чего же бояться?! Уничтожить мятежников мне поможет само Небо!
Он выбрал счастливый день для выступления, произвел смотр своему пятитысячному войску и приказал Жу Гану возглавить передовой отряд из полутора тысяч воинов, помощнику командующего Дуань Лэю – тыловой отряд численностью в тысячу человек, сам же он взял на себя командование основными силами, насчитывавшими три тысячи воинов.
В назначенное время войско выступило.
Между тем бэйчжоуские лазутчики доложили обо всем Ван Цзэ. Тот, хотя и обучался некогда военному делу, однако в боях не участвовал и потому не на шутку встревожился и призвал на совет Цзо Хромого, Чжан Луаня и Бу Цзи.
Читатель! Ты спросишь, почему он не пригласил хэшана Яйцо?
А вот почему. Когда хэшан похитил у Юань-гуна в пещере Белых облаков Небесную книгу и молился перед яшмовой курильницей, то дал обет во имя Неба творить только справедливость и никогда не причинять людям зла. Затем, обучаясь вместе с Хромым искусству волшебства у Святой тетушки, он искренне поверил в то, что по велению Неба в тридцати шести округах к северу от реки Хуанхэ должен смениться правитель, который уничтожит всех продажных чиновников и казнокрадов и избавит народ от страданий, и что поэтому они должны помогать Ван Цзэ. Он даже пожертвовал тремя тысячами связок монет, выманенных у Добряка Вана, чтобы Ван Цзэ смог привлечь на свою сторону воинов. Но потом, когда начали убивать подряд всех окружных чиновников, он предпочел скрыться.
Вы спросите – почему? Во-первых, потому, что ему, как последователю учения Будды, к тому же человеку доброму, было свойственно чувство милосердия и сострадания, к насилию же он питал отвращение. И, во-вторых, он не забывал о клятве творить только добро. Даже досаждая Бао Чжэну, он делал это не из желания причинить ему зло, а только потому, что тот хотел его схватить. Кроме того, хэшан был хитер: предначертаниям Неба он, конечно, верил, но считал, что лучше все же оставаться в тени и со стороны наблюдать, как будут развиваться события, Вот почему он тайком ушел из города и поселился в храме Сладкого источника, находившемся неподалеку...
Итак, Ван Цзэ созвал на совет трех своих ближайших помощников.
– Разузнали, сколько войск у врага? – спросил Хромой.
– Пять тысяч, – отвечал Ван Цзэ.
– Пусть даже пятьдесят, все равно беспокоиться незачем, – сказал Хромой. – У нас в двух лагерях шесть тысяч воинов – половину мы оставим охранять город, а половину двинем навстречу неприятелю, и вы увидите, на что я способен!
Ван Цзэ решил сам сделать смотр войскам. Едва он прибыл в лагерь, как навстречу ему вышли назначенные недавно начальниками отрядов Чжан Чэн и Доу Вэньюй, поклонились и заявили:
– Все наши воины удостоились ваших великих милостей, за которые до сих пор не имели возможности вас отблагодарить. Разрешите каждому из нас напасть с полу-торатысячным отрядом на врага, пока он не успел укрепиться, и сбить с него боевой пыл! Ручаемся, после этого Лю Яньвэй больше не посмеет зариться на Бэйчжоу!
Обрадованный Ван Цзэ приказал выдать каждому из них за рвение по парадному платью и боевому коню, выделил три тысячи воинов и велел завтра же выступать...
Минула ночь. Едва начало светать, как городские ворота распахнулись и войска выступили по двум направлениям. Глядя на бравый вид воинов, Хромой решил пока не вмешиваться и дать им возможность самим испробовать свои силы.
Тем временем Чжан Чэн, выступив из города, прошел около тридцати ли и неподалеку от деревни Фуцзятунь столкнулся с передовым отрядом цзичжоуских войск под командованием Жу Гана. Пока войска выстраивались в боевые порядки и готовились к бою, подоспел и отряд Доу Вэньюя. Воины Жу Гана, еще не успевшие отдохнуть после долгого похода, были атакованы одновременно с двух сторон превосходящими силами врага и обратились в бегство. Жу Ган пытался их остановить, даже обезглавил нескольких, но старания его не увенчались успехом.
Намереваясь схватить Жу Гана, Чжан Чэн и Доу Вэньюй дружно ринулись вперед. Тот смело вступил с ними в бой. Сражались долго, и лишь после того, как бэйчжоуские войска окружили его плотным кольцом, несокрушимым, как гора Тайшань, он прекратил бой, вырвался из окружения и бежал. Чжан Чэн и Доу Вэньюй собирались его преследовать, но разведчик доложил о приближении главных сил цзичжоуского войска, и им пришлось отказаться от своего намерения, собрать войска и возвратиться в Бэйчжоу.
Оставив войска в пригороде, оба военачальника явились с докладом к Ван Цзэ:
– Мы разгромили передовой отряд цзичжоуских войск и собирались преследовать бегущих, но на помощь им подоспел Лю Яньвэй, нам пришлось отступить и расположиться в пригороде. Какие будут дальнейшие приказания?
– Мне приходилось слышать, что Лю Яньвэй смелый и искусный воин, – сказал Ван Цзэ. – Разгромив его передовой отряд, вы совершили подвиг, и это будет учтено вам как заслуга. Пусть ваше войско остается на месте и не дает врагу возможности штурмовать город. Завтра мы начнем решающий бой.
Получив приказ, оба военачальника вернулись к своим войскам и приступили к сооружению укрепленных лагерей. Лагеря они расположили так, чтобы можно было в случае нападения врага быстро прийти на помощь друг другу-
Между тем Жу Ган собрал остатки разгромленного отряда и явился к Лю Яньвэю. Тот в гневе обрушился на него:
– Каждый военачальник, выступая в поход, должен выслать вперед лазутчиков, чтобы выведать, что собирается делать противник, и уж только потом действовать. А из-за твоей небрежности разбойники внезапно напали на государево войско! Да за такое казнить полагается! Не хочется только перед боем портить настроение воинам!..
Он приказал дать Жу Гану сто палок, лишил его звания и отправил в обоз подвозить провиант, а на его место назначил Дуань Лэя, командовавшего до этого тыловым отрядом.
Дойдя до Фуцзятуня, войско Лю Яньвэя расположилось лагерем. Лазутчики доложили, что отряды мятежников во главе с Чжан Чэном и Доу Вэньюем построили два укрепленных лагеря в десяти ли от города.
– Так я и знал, что эти разбойники ни на что не способны, – засмеялся Лю Яньвэй. – Фуцзятунь – это ключ к Бэйчжоу, и если бы они, воспользовавшись первым успехом, укрепились здесь, мы не пробились бы к городу, даже имея стотысячное войско. Но теперь-то им не миновать разгрома! – И он приказал Дуань Лэю: – Разверните мое личное знамя и выступайте. Завтра на рассвете вы должны достигнуть лагерей врага, завязать бой, выманить мятежников из их логова и заманить в Фуцзятунь, где я с ними и разделаюсь.
Когда Дуань Лэй удалился, Лю Яньвэй приказал двум своим военачальникам с отрядами из трехсот человек тайком подойти к лагерям мятежников и устроить засаду, а как только мятежники выйдут из лагерей, преследовать отступающего противника, захватить его лагеря и сжечь. Жу Ган получил указание подготовить штурмовые лестницы, огненные катапульты и прочее снаряжение, необходимое для штурма города. Лю Яньвэй был уверен, что возьмет город на следующий день не позже полудня...
А теперь расскажем о Чжан Чэне и Доу Вэньюе, которые хоть и были учителями фехтования, однако в военном искусстве разбирались плохо. Стоило им добиться случайного успеха, как они возомнили себя чуть ли не великими полководцами и утратили всякую осторожность. На следующее утро, когда подошли войска под знаменем Лю Яньвэя, они только и думали о том, кому первому достанется победа, и старались опередить друг друга.
Между тем цзичжоуские войска развернулись в боевой порядок и вперед выехал военачальник в железном шлеме и чеканных латах, вооруженный огромной секирой.
– Это же Лю Яньвэй! – вскричали оба и ринулись вперед.
Лю Яньвэй с высоко поднятой секирой двинулся навстречу. Последовало более двадцати схваток. Наконец Лю Яньвэй допустил оплошность и с возгласом: «Отдохнем немного!» – поскакал прочь. Чжан Чэн и Доу Вэньюй подали своим войскам знак преследовать неприятеля и гнали его более десяти ли. Войска противника бежали в панике, бросая оружие и снаряжение. Мятежники принялись подбирать добычу, и ряды их смешались. Вдруг послышался треск хлопушек, и впереди появился большой отряд.