Карсон жара нравилась, а вот влажность — нет. И она собиралась со временем перебраться в другое жаркое, но более сухое место. Скажем, в Аризону. Или в Неваду. Или в ад.
Не продвигаясь ни на фут, она какое-то время следила за передвижением минутной стрелки на часах приборного щитка, а потом, подняв голову, поняла, в чем причина пробки.
Двое молодых парней, одетых в цвета местной уличной банды, перегородили проезжую часть, хотя горел зеленый свет. Еще трое ходили от автомобиля к автомобилю, стучали в стекла, требовали денег.
— Протрем лобовое стекло. Два бакса.
Двери запирались одна за другой, но ни один автомобиль не мог миновать перекресток, пока водитель не расставался с указанной суммой.
Главарь банды возник у окна Карсон, самодовольный, ухмыляющийся.
— Я протру вам лобовое стекло, леди.
И поднял грязную тряпку, должно быть, выуженную из какого-нибудь городского канала.
Тонкий белый шрам на загорелой щеке со следами наложенных швов указывал: в тот день, когда его полоснули ножом, в отделении неотложной хирургии дежурил доктор Франкенштейн. Редкая бороденка бандита свидетельствовала о дефиците тестостерона.
Тут он присмотрелся к Карсон.
— Эй, симпатичная леди? Что вы делаете в этой жалкой колымаге? Вы созданы для «Мерседеса». — Он поднял один из «дворников», отпустил, и «дворник» стукнулся о стекло. — Где у вас голова? Хотя при таких длинных ногах голова и не нужна.
Седан без полицейских знаков отличия очень помогал в повседневной работе детектива. Однако, когда Карсон ездила на черно-белой патрульной машине, ей не приходилось выслушивать такой вот треп.
— Ты нарушаешь закон, — сказала она ему.
— Кто-то этим утром не в настроении?
— Лобовое стекло чистое. Это вымогательство.
— Я прошу два бакса за то, что протру его.
— Я советую тебе отойти от автомобиля.
Паренек поднял грязную тряпку, собираясь вымазать лобовое стекло.
— Два бакса за протирку, три — за то, чтобы не протирать. Большинство, как мужчин, так и женщин, выбирают второй вариант.
Карсон отстегнула ремень безопасности.
— Я попросила тебя отойти от автомобиля.
Вместо того, чтобы отступить на шаг, человек-шрам всунулся в окно дверцы водителя, так что их лица разделяли теперь считаные дюймы. В дыхании чувствовался сладковатый запах травки и тошнотворный — больных десен.
— Дай мне три бакса, номер твоего домашнего телефона, извинись, и, возможно, твоя мордашка останется такой же красивой.
Карсон схватила подонка за левое ухо, крутанула его достаточно сильно, чтобы услышать, как треснул хрящ, ударила головой о стойку дверцы. В раздавшемся вопле было куда меньше от волка, чем от младенца.
Она отпустила его ухо и одновременно распахнула дверцу седана с такой силой, что сшибла парня со шрамом с ног.
Падая, он достаточно сильно ударился затылком о мостовую, чтобы перед глазами засверкали звезды. Она же поставила ногу ему на промежность и как следует придавила. Он дернулся, но тут же затих, опасаясь, что она превратит его сокровища в пасту.
Показывая ему полицейское удостоверение, она процедила: «Мой номер — девять-один-один».
Четверо сообщников человека-шрама настороженно застыли между взятыми в заложники автомобилями. Смотрели на своего главаря и на нее, потрясенные, разозлившиеся, но при этом едва скрывающие улыбку. Парень, что оказался под ее ногой, был, конечно, членом банды, а унижение, которому подвергался член банды, унижало всю банду, пусть даже они и считали, что он слишком уж задается.
Стоявшему ближе других дружку человека-шрама Карсон дала совет: «Держись от меня подальше, говнюк, если не хочешь, чтобы в твоем чердаке появилась лишняя дырка».
Лежащий на мостовой человек-шрам попытался отползти, но она надавила сильнее. Слезы брызнули у него из глаз, так что он предпочел не шевелиться, понимая, что при ином решении ему три дня придется держать между ног ледяной компресс.
Несмотря на предупреждение, двое из четырех парней двинулись на нее.
Карсон, не торопясь, убрала удостоверение полицейского и достала из кобуры пистолет.
— Сначала учтите, что эта дамочка под моей ногой совершила правонарушение. А вот вы пока — нет. Влезете в нашу разборку — получите каждый по два года в кутузке. Может, кто и останется калекой на всю жизнь. Так что отваливайте.
Они не отвалили, но остановились.
Карсон видела, что тревожит их не столько пистолет, как ее уверенность в себе. Они поняли, и правильно, что ей доводилось попадать в аналогичную ситуацию, и часто, однако она не выказывала никаких признаков страха.
Даже самый тупой член банды, а редко кто из них смог бы выиграть хоть цент в «Колесе фортуны»,[4] сумел понять, с кем имеет дело, и прикинуть свои шансы.
— Лучше вам смыться. Будете лезть на рожон — прогадаете.
Автомобили, стоявшие ближе к перекрестку, пришли в движение. Что бы там ни увидели водители в зеркалах заднего обзора, они поняли: больше денег требовать с них не будут.
Как только автомобили сдвинулись с места, молодые вымогатели решили, что ловить здесь больше нечего и бросились врассыпную, словно вспугнутая стая голубей.
А вот лежащий у нее под ногой несостоявшийся мойщик лобовых стекол все никак не мог заставить себя признать поражение.
— Эй, сука, у тебя на бляхе написано «отдел расследования убийств». Нет у тебя права трогать меня! Я никого не убивал.
— Что за идиот.
— Нечего называть меня идиотом. Я закончил среднюю школу.
— Врешь.
— Почти закончил.
Прежде чем подонок успел обидеться за столь низкую оценку его интеллектуальных способностей и пригрозить подать в суд за оскорбление достоинства, зазвонил мобильник Карсон.
— Детектив О'Коннор, — ответила она.
Поняв, кто звонит и почему, она убрала ногу с промежности главаря.
— Проваливай. Чтоб через минуту твоей задницы не было на этой улице.
— Ты не арестуешь меня?
— Слишком много времени уйдет на бумаги. Ты того не стоишь. — И Карсон вернулась к телефонному разговору.
Со стоном парень поднялся, одной рукой держась за промежность, словно двухлетний ребенок, которому очень захотелось пи-пи.
Он относился к тем людям, которые не учатся на собственных ошибках. Вместо того чтобы найти своих друзей и рассказать им фантастическую историю, как он все-таки сумел разобраться с этой полицейской сучкой и вышибить ей все зубы, он стоял, по-прежнему держась за яйца, и высказывал свое недовольство, словно его жалобы и угрозы могли вызвать у нее угрызения совести.
Когда Карсон закончила разговор, оскорбленный вымогатель продолжил:
— Теперь я знаю твою фамилию, так что смогу выяснить, где ты живешь.
— Мы мешаем проезду транспорта, — заметила она.
— Приду как-нибудь ночью, хряпну по голове, переломаю ноги-руки, каждый палец. У тебя на кухне газовая плита? Поджарю твою физиономию на горелке.
— Звучит неплохо. Я открою бутылку вина, приготовлю обед. Только вот насчет лица, которое будет жариться на горелке… Я сейчас на него смотрю.
Устрашение он полагал своим лучшим оружием, да только на этот раз оно не срабатывало.
— Что ты предпочитаешь на основное блюдо, мясо или рыбу?
— Сука, ты безумна, как красноглазая крыса, подсевшая на мет.[5]
— Возможно, — согласилась она.
Он попятился от нее.
Она ему подмигнула.
— Я тоже могу выяснить, где ты живешь.
— Держись от меня подальше.
— У тебя на кухне есть газовая плита?
— Ты, шизанутая, я серьезно.
— Так ты меня приглашаешь?
Главарь малолетних вымогателей решился повернуться к ней спиной и дал деру, лавируя между автомобилями.
Когда Карсон вновь садилась за руль, настроение у нее заметно поднялось. Она захлопнула дверцу и поехала за своим напарником, Майклом Мэддисоном.
Им предстоял день рутинных расследований, но телефонный звонок все изменил. В лагуне Городского парка нашли мертвую женщину и, судя по состоянию тела, о несчастном случае речи не было: женщина не утонула, решив искупаться при лунном свете.
Глава 3
Без сирены и портативной мигалки Карсон по городским улицам достаточно быстро добралась до бульвара Ветеранов, оставляя позади торговые центры, салоны продажи автомобилей, отделения банков, кафе быстрого обслуживания. Дальше потянулись кондоминиумы и многоквартирные жилые дома. В одном из них Майкл Мэддисон, тридцатилетний холостяк, и снимал скромную однокомнатную квартиру, каких хватает в любом большом американском городе.
Эта скромность не волновала Майкла. Яркости и экстравагантности детективу отдела расследования убийств вполне хватало и на работе, и он не раз и не два говорил, что в конце смены яркость эта просто слепила глаза. Так что ему требовалось что-то тихое и спокойное.
Эта скромность не волновала Майкла. Яркости и экстравагантности детективу отдела расследования убийств вполне хватало и на работе, и он не раз и не два говорил, что в конце смены яркость эта просто слепила глаза. Так что ему требовалось что-то тихое и спокойное.
В этот день его рабочий наряд состоял из гавайской рубашки, светло-коричневого пиджака спортивного покроя, призванного скрыть плечевую кобуру, и джинсов. Он стоял у бордюрного камня, поджидая Карсон.
В одной руке держал пакет из плотной белой бумаги, изо рта торчал ненадкусанный пончик, приобретенный в кафетерии по соседству. Майкл плюхнулся на пассажирское сиденье, свободной рукой захлопнул за собой дверцу.
— Что это выросло у тебя на губе? — спросила Карсон.
Вынув пончик изо рта, он держал его зубами, так что следов на нем практически не осталось, Майкл ответил: «Пончик с кленовым сиропом».
— Дай мне.
Майкл предложил ей пакет.
— Один в глазури, два в шоколаде. Выбирай.
Проигнорировав пакет, она вырвала пончик из руки Майкла.
— Я без ума от кленового сиропа.
Отхватив огромный кусок, энергично работая челюстями, она рванула седан с места.
— Я тоже без ума от кленового сиропа, — вздохнул Майкл.
Интонации его голоса подсказали Карсон, что ему хочется не только пончик. Но по определенным причинам, которые не ограничивались поддержанием профессиональных отношений между напарниками, она предпочла их не заметить.
— В глазури ничуть не хуже.
Пока Карсон сворачивала с авеню Ветеранов на Джефферсон-Париш, а потом на Орлинс-Париш, с тем чтобы попасть на бульвар Поншартрен и далее — к Городскому парку, Майкл рылся в бумажном пакете с таким видом, словно выбирает один из пончиков лишь в силу суровой необходимости.
Как она и думала, он достал пончик в шоколаде, а не в глазури, рекомендованный ею, откусил кусок, смял верх пакета.
Заметив, что Карсон проскочила на желтый свет за мгновение до того, как его сменил красный, пробурчал: «Не дави так сильно на педаль газа и помоги спасти планету. В моей церкви мы начинаем каждый рабочий день с медитации».
— Я не принадлежу к Церкви толстозадых детективов. А кроме того, мне позвонили. Этим утром они нашли номер шесть.
— Шесть? — Он вновь куснул шоколадный пончик. — Каким образом они узнали, что преступник тот же?
— Опять хирургия, как в остальных случаях.
— Печень? Почка? Ступни?
— Должно быть, у нее были красивые кисти. Они нашли ее в лагуне Городского парка с отрезанными кистями.
Глава 4
В Городской парк площадью в тысячу пятьсот акров люди приходили, чтобы покормить уток или отдохнуть под раскидистыми дубами, стволы которых покрывал серовато-зеленый бородатый мох. Им нравились ухоженные ботанические сады с фонтанами в стиле «арт-деко» и скульптурами. Дети любили построенный для них сказочный уголок, а особенно знаменитых деревянных летающих лошадей карусели.
Теперь же толпа собралась, чтобы понаблюдать за расследованием убийства в лагуне.
Как всегда, Карсон злили эти охочие до чужой смерти зеваки. Среди них были бабушки и подростки, бизнесмены с кейсами, небритые алкоголики, посасывающие дешевое вино из упрятанной в бумажный пакет бутылки, но всех их, похоже, объединял жгучий интерес к трупам.
Столетние дубы возвышались над зеленой водой, окаймленной камышами. Вдоль берегов лагуны тянулись мощеные дорожки, соединенные перекинутыми через водную гладь изящными арочными каменными пешеходными мостами. Некоторые зеваки даже не поленились залезть на деревья, чтобы лучше видеть происходящее на огороженной желтой лентой территории.
— Судя по всему, это не те люди, которых можно встретить в оперном театре, — заметил Майкл, когда он и Карсон прокладывали дорогу сквозь толпу. — Или на гонках грузовиков, если уж на то пошло.
В восемнадцатом и девятнадцатом веках эта территория пользовалась популярностью у вспыхивающих, как спичка, креолов, которые устраивали здесь дуэли. Они встречались после заката, при свете луны, и дрались на мечах до первой крови.
Нынче парк оставался открытым по ночам, но соперники не были одинаково вооружены и не придерживались кодекса чести. Хищники выслеживали дичь и обычно не боялись наказания: в наш век цивилизация, похоже, не могла найти на них управу.
И вот теперь полицейские в форме сдерживали зевак, любой из которых мог быть убийцей, пришедшим посмотреть, что проделывают с его жертвой. Далее желтая лента, протянутая от дуба к дубу, огораживала часть берега вместе с тропой для бега.
Майкла и Карсон знали и многие из присутствующих копов, и многие технические эксперты: кто-то относился к ним доброжелательно, кто-то завидовал, некоторые терпеть не могли. Карсон была самой молодой из детективов. Майкл был старше ее, но моложе остальных. За быстрое продвижение по службе приходилось платить.
Приходилось платить и за манеру одеваться, если она отличалась от традиционной. Приходилось платить, если ты работал так, словно верил, что делаешь важное дело и справедливость должна восторжествовать.
Поднырнув под желтую ленту, Карсон остановилась и оглядела огороженный участок. Женский труп плавал в мутной зеленой воде. Светлые волосы, как нимб, поблескивали в солнечных лучах яркого луизианского солнца, пробивающихся сквозь листву.
Руки женщины, торчащие из коротких рукавов платья, заканчивались повыше запястий. Кисти отсутствовали.
— Новый Орлеан, — вздохнул Майкл. — Романтика на берегу океана.
Ожидая указаний, технические эксперты еще не принялись за дело. Как и Карсон, они стояли у желтой ленты.
Карсон и Майклу, детективам, ведущим расследование, предстояло сформулировать план действий: определить схему поисков, объекты для фотографирования, возможные источники вещественных доказательств.
В этом вопросе Майкл обычно полагался на Карсон, которая интуитивно знала, как и что нужно делать. Чтобы подколоть напарницу, Майкл говорил, что у нее ведьмино чутье.
Карсон подошла к ближайшему полицейскому.
— Кто командует оцеплением?
— Нед Ломен.
— Где он?
— Вон там, за деревьями.
— Какого черта он топчется на месте преступления? — возмутилась она.
И тут же получила ответ: из-за дубов появились два детектива отдела расследования убийств, из «стариков»: Джонатан Харкер и Дуайт Фрай.
— Сладкая парочка, — простонал Майкл.
Хотя «старики» не могли его услышать, Харкер зыркнул на них, а Фрай помахал рукой.
— Только их тут и не хватало, — прошипела Карсон.
— Ты, как всегда, права, — согласился Майкл.
Она не двинулась им навстречу, наоборот, подождала, пока они подойдут.
И больше всего ей хотелось прострелить мерзавцам колени, чтобы в другой раз не топтались на месте преступления. Причем обойтись даже без предупредительного выстрела в воздух.
И Харкер, и Фрай самодовольно улыбались, направляясь к ней.
Неду Ломену, сержанту полиции, хватило ума избегать ее взгляда.
Карсон удалось взять злость под контроль.
— Это наше дело, так что не мешайте нам им заниматься.
— Мы были неподалеку, — ответил Фрай. — Услышали об убийстве по полицейской волне.
— И поспешили сюда, — предположила Карсон.
Фрай, дородный мужчина с маслеными глазами, весь лоснился, словно фамилию получил не по родителям, а в честь предпочитаемого им метода приготовления пищи.[6]
— О'Коннор, — усмехнулся он, — из всех знакомых мне ирландцев только общение с тобой не доставляет удовольствия.
В сложившейся ситуации, когда после одного странного убийства в течение нескольких недель произошло еще пять аналогичных, Карсон и ее напарник не могли оставаться единственными детективами, брошенными на это расследование.
Однако первое убийство досталось им, и до создания особой группы, а она всегда создавалась, если количество жертв продолжало расти, расследование возглавляли именно они.
Харкера отличала очень светлая кожа, которая по разным причинам легко становилась красной: от солнца, от зависти, от высказанных или воображаемых сомнений в его компетенции. Светлые волосы южное солнце практически выбелило, а с лица постоянно облазила кожа.
Мягкая улыбка не могла скрыть жесткости характера, зеркалом которому служили глаза, синие, как пламя над газовой горелкой, и твердые, как драгоценные камни.
— Нам пришлось действовать быстро, чтобы не упустить вещественные доказательства, — объяснил Харкер. — В этом климате тела разлагаются быстро.
— Только не сгорите на работе, — бросил Майкл. — Если хотите снова набрать хорошую форму, чаще заглядывайте в спортзал и активнее занимайтесь на тренажерах.
Карсон отвела Неда Ломена в сторону. Майкл присоединился к ним, когда она достала блокнот и сказала: «А теперь рассказывай, что произошло после того, как ты появился здесь».