Сильвия отскочила, шипя, как рассерженная кошка. Для своих лет она была необычайно быстрой и ловкой – однако валькирия тоже недаром провела столько лет в походах. Одним движением оказавшись рядом, она словно бы невзначай коснулась руки Сильвии – и чёрный меч поменял хозяйку. Девчонка лишь недоуменно уставилась на пустые ладони.
– Как это ты так, а? – ошарашенно протянула она.
– Будешь хорошей девочкой – научу, – посулила валькирия.
– Всё, всё, времени нет! – торопила остальных Клара. – Ты, Сильвия, пойми – нам твоё оружие ни к чему, – покривила она душой, – просто надо очень быстро идти. Сила нашей крови очень быстро кончится. А надо найти второй такой же островок… или ещё хоть что-то живое.
– Их мимо нас немало проплыло, – сообщила Сильвия, старательно, словно собака, зализывая ранку от иглы на сгибе локтя.
– А куда? В сторону какую? – немедленно спросила Райна.
– Во-он туда. – Девчонка махнула рукой, показывая вперёд и вниз – туда, где, по соображениям Клары, как раз и притаилась загадочная чернота.
– Идём, – не раздумывая сказала Клара. – Идём, покуда хватит крови.
Над серебряной чашей в руке Райны заплясали тонкие прозрачные язычки огня. Когда чаша опустеет, им волей-неволей придётся возвращаться назад.
Глава третья Кафедра некромантии
После летних экзаменов-испытаний Академия заметно опустела. Студиозусы разъехались кто куда, особенно те, кто жил в нескольких днях пути или морского плавания. Многие, в том числе и из дальних мест, решили побродить по Изгибу, кого-то прельстил древний Эбин, иные даже дерзнули отплыть в Ближний Кинт. Путешествия поощрялись – многим по окончании Академии предстоит стать странствующими чародеями, и к дороге следует привыкать с самого начала.
Неясыть-Фесс, разумеется, никуда не поехал. Хотя многие места этого мира манили его, все они находились очень и очень далеко. Как Тёмная река, к примеру, или древние храмы нечеловеческих рас на Волчьих островах. Фесс с удовольствием отправился бы странствовать по Нарну или Вечному лесу – ему очень хотелось взглянуть на воинственных половинчиков. Его слуху это сочетание казалось столь же бессмысленным, как «ужас внушающий (или „смерть несущий“) кролик».
Но, увы, на это потребовались бы месяцы пути, а в середине месяца плодов, как называли здесь август, в Академии возобновлялись занятия, и горе тем, кто не успевал вернуться! Никакие отговорки не принимались. Были случаи, что нерадивые платились за это прегрешение собственным браслетом аколита.
Вместо каникул Фесс ещё плотнее засел за книги. Если ничего иного пока не остаётся, следовало стать хорошим некромантом. Смерть – всеобщее убежище, всеобщийвыход, думал Фесс. Так, может, некромантия подскажет ему, как бежать и с этих берегов?
Даэнур не мог нарадоваться старательности своего единственного ученика, только успевая выдавать ему всё новые и новые книги. Комната, где Фесс устроил себе жилище, вскоре превратилась во второе книгохранилище; кое-где за огромными томами совершенно скрылись и пол, и стены. Вороха свитков, на которых Фесс делал выписки, угрожающе расползались, грозя в один прекрасный день поглотить самого незадачливого хозяина.
Летом, когда не требовалось уделять время обязательным занятиям на факультете общего волшебства, Фесс мог целиком и полностью сосредоточиться на выбранной за него Судьбой специальности.
Он в деталях освоил причинынеупокоенности, первоначала, высшие точки, падения и взлёты. Изучил все виды Нежити, встречавшейся в землях Старого Света (так именовался континент с островами, в отличие от Света Нового – трёх островов Утонувшего Краба вместе с Клешнями). Кладбищенская, лесная, домовая, городская, катакомбная, горная, пещерная… Список не включал только Нежить морскую, потому что она, как ни странно, терпеть не могла солёную воду, хотя вода эта ничем повредить ей не могла и от её нападений не защищала.
Изучил первые тома длиннейшейИстории Нашествий, где подробно описывались все случаи нападения Нежити на людей или, к примеру, борьбы эльфов с гномами. Проштудировал древние заговоры и обереги, опять же и людские, и эльфийские, и гномьи, и даже орочьи. Последние, кстати, казались наиболее действенными. Грубоватый, но прямой народ, орки признавали в отношениях с Нежитью только один аргумент – полное уничтожение – и потому не тратили время на всякое там отпугивание или сбивание со следа, ежели мертвяк, к примеру, увязался за тобой по лесной дороге. Только уничтожение.
Вскоре Фесс уже пытался выводить обобщённые формулы отражения, чем опять же немало удивил Тёмного – эта работа была проделана на кафедре давным-давно, зачем повторять старые зады?
Неясыть лишь упрямо мотал головой. Он хотел до всего дойти сам. Память нуждалась в загрузке. Пустота вызывала порой самые настоящие головные боли. И особенно тяжко приходилось оттого, что пусто было там, где хранилась память о друзьях и близких. Фесс не знал, любил ли он кого-нибудь в прошлом, имел ли семью – а может, у него где-то остались даже и дети? От одной только мысли об этом он принимался скрипеть зубами.
Он не забыл и о своей заветной карте. Теперь на неё стали накладываться новые значки – Фесс скрупулезно отслеживал, где и как действовало какое заклятие, отражённое в тёмных хрониках. Центры Силы принимали всё более и более чёткое очертание.
Иногда Фесса так и подмывало плюнуть на всё и отправиться в Козьи горы – и всякий раз он осаживал себя. Ещё не время. Туда надо будет идти во всеоружии.
Мало-помалу ему удалось вычленить ещё один Центр – но при этом он оказывал влияние, похоже, только на тёмные заклятия, например, посвящённые борьбе с Нежитью. Этот Центр располагался далеко на севере, на границе Железных гор и Вечного леса, и Неясыть дал себе клятву, что при первой же возможности отправится прямиком туда. Нечего даже и тратить время на всякие там Козьи горы.
Помимо изучения Нежити уже существующей, Тёмный мало-помалу подводил своего ученика и к заклятиям более высокого ранга – о том, как создавать такую Нежить самому. Это знание оказалось весьма и весьма неприятным. Именно тут нужно было ритуальное мучительство порой совершенно невыносимого характера. Несмотря на всё хладнокровие Фесса, когда он читал описания пыток, что следует применить к котам и котятам для вызова, например,костяного дракона, ему не раз становилось дурно, и он с трудом подавлял приступы тошноты. Сжигание живьём и кастрация были, пожалуй, самыми невинными из всего описанного арсенала.
Изучать всё это было противно, не изучать – глупо. Некоторые роды Нежити были черезвычайно опасны, и, чтобы избавиться от таких, как раз и следовало применять подобные заклятия. Одно из старинных наставлений простодушно советовало некроманту всегда иметь при себе пару-тройку котов – на всякий случай. Разумеется, лучше всего чёрных. Собаки для этих целей почему-то совсем не годились – быть может, их спасала врождённая преданность человеку?..
Пора уже было переходить от теории к практике, и тут Тёмный, ругая на все корки скупость ректората, вынужден бы сам играть роль оживляемого трупа, накидывая на себя личину мертвеца. Надо сказать, получалось у него до ужаса похоже, так что Фесса не раз и не два пробирал мороз.
– И они ещё хотят от меня, чтобы из тебя получился классный некромант! – рычал Даэнур, в ярости пиная стулья. – Да какой же из тебя некромант, если мы не можем оживить даже самый паршивенький труп! Всё святые отцы наши, святоши жирные. Мол, не допустим осквернения священной обители знаний. А лекари, чтобы болезнь определить, между прочим, мочу да кал больного исследуют, и это почему-то осквернением не считается!..
Фесс только старательно прятал улыбку, слушая эти гневные филиппики.
Мало-помалу очередь дошла и до «Анналов Тьмы». И тут произошло странное.
– «Анналы Тьмы»… – с оттенком странной мечтательности говорил Даэнур, подняв голову и устремив взгляд странных жёлтых глаз в пространство. – Красивая сказка, легенда, сочинённая умными головами для того…
– Кем сочиненная? – неожиданно перебил своего учителя Неясыть-Фесс. Чутьё гончего пса, пусть даже многое и забывшего, давало о себе знать. Никогда ещё ему не приходилось слышать о сколько-нибудь организованном движении сторонников его нынешнего цвета. Школа Тьмы Салладорца была слаба, немногочисленна, почти тут же смята превосходящими силами Инквизиции, трактат «О сущности инобытия» говорил о вещах сугубо отвлечённых, не о борьбе за блага мира сего, но, напротив, о скорейшем из этого мира уходе. Так кто же и при каких обстоятельствах сочинил «Анналы Тьмы»?
Тёмный несколько мгновений безмолствовал, и это дало Фессу право задать ещё один вопрос, хотя ответ на него он знал и так:
– Неужели Эвенгар Салладорский?
– Да нет, конечно же, нет, – отмахнулся Даэнур. Фесса даже удивило, с какой легкостью декан факультета малефицистики – то есть злоделания! – угодил в эту простенькую ловушку. Неправильный ответ подопечного означал необходимость дополнительных занятий. – Саладорец написал только одну книгу, свой трактат, стыдно не знать!.. «Анналы Тьмы» гораздо древнее, Неясыть. Их создавали вместе… мои сородичи и те люди, что верили, будто две наших расы смогут ужиться друг с другом. Они хотели создать то, что смогло бы объединить. Новую веру, нового бога, если угодно.
– Разве бога можно создать? – теперь уже непритворно удивился Фесс. – Разве можно создать нечто могущественней тебя самого?
И вновь Даэнур задумался, словно взвешивая – можно или нет говорить дальше, хотя теперь это явно было уже совершенно бессмысленно.
– Настоящего– наверное, нет. Но ведь можно создать подобие, Фесс. Подобие, которое будет преподнесено простому народу, – а мудрые и посвящённые станут управлять этой громадной куклой. Таково было намерение. И родились «Анналы» – вымышленная летопись деяний пантеона тёмных божеств. Уже тогда, пугая всех, на западе свила гнездо Тьма – но она была бездеятельна, как и положено Тьме, ведь рано или поздно всё и так вернется в её лоно, а понятие времени для неё не существует, поскольку никакого внутреннего движения не происходит, и, следовательно, нет промежутков, нуждающихся в измерении. Создатели «Анналов» опирались на реальность – но дальше… начинала работать их фантазия, Фесс. Они сделали очень многое – ведь подделка должна была быть неотличима и нераспознаваема. Кое-где они даже возвели храмы и спрятали сокровища… ну и так далее и тому подобное, чтобы никто не усомнился… – Тёмный усмехнулся. – Я не оцениваю сейчас сам план, скажу лишь, что даже на такой всеобъемлющей лжи ничего хорошего создать нельзя. План начал трещать по швам, люди и мои соплеменники всё больше думали о том, как бы вцепиться друг другу в глотку, чем о примирении. Герои и искатели приключений хвастались друг перед другом людскими скальпами или же клыками дуоттов, как твои собратья прозвали нас, – но отнюдь не искали спрятанные авторами «Анналов» сокровища и не разгадывали таинственные пророчества на стенах древних храмов, что должны были уверить всех – люди с дуоттами должны жить вместе и сражаться против общего врага…
– Его бы тоже пришлось придумать? – поинтересовался Фесс.
– Разумеется, – хмуро кивнул Тёмный. – Но до этого дело не дошло. Первыми против нас поднялись эльфы, за ними гномы… ну, а под конец втянулись уже люди.
– Так, а что же с «Анналами»? – не отставал Фесс. Главным сейчас было не дать учителю ещё глубже нырнуть в воспоминания, посвящённые первым расколам и войнам.
– «Анналы» большей частью погибли во вспыхнувшей тогда распре. Городов здесь было куда меньше, да и строили их в основном из дерева, а магия ещё не достигла такого расцвета, что могла бы гасить любой пожар в зародыше, как сейчас. Несколько копий, неполных и попорченных огнём, попало в руки эльфам. Но длинноухие, – Даэнур использовал презрительное прозвище Перворожденных,[10] – прочитав свитки, переполошились, решив, что всё в них сказанное – истина и что следует ожидать прихода Тёмных Легионов, которые сметут всё и вся. От эльфов «Анналы» перекочевали к людям; а ректоры сей Академии потратили неимоверное количество золота, охотясь за различными списками. Грозные пророчества, изложенные в «Анналах», так их захватили, что они даже не дали себе труда как следует всё проверить.
– Так что же, – удивился Фесс, – они и сейчас твёрдо верят во всё это? Не сказал бы я, что тот же ректор похож на дурачка…
– Ректор, конечно, отнюдь не дурачок, – со вздохом ответил Даэнур. – Как маг, например, он куда сильнее меня. Но, видишь ли, Неясыть, есть мифы, в которые людям очень сильно хочется верить. Хочется настолько сильно, что даже у лучших темнеет в глазах, и они не ставят под сомнение изложенные в таких мифах «факты». Тем более что, не забывай, «Анналы» как раз и писались с такой целью – внушить всем страх и почтение. И среди их создателей были истинные мастера. Поэтому «Анналы Тьмы» до сих пор в таком фаворе. Их изучают, их разыскивают, ведут кропотливейшую работу по сличению разных списков, сравнивают всё – стиль изложения, качество материала, даже почерк писца! А за столько лет в свитках, конечно же, накопилось ошибок и разночтений, что только усиливает впечатление подлинности. Добавь к этому, что кое-какие пророчества и в самом деле исполнились – точнее, сам текст был настолько туманен, что люди домыслили всё необходимое. И теперь уже ни один из серьезных магов не сомневается, что Войны Быка и Волка были целиком и полностью предсказаны в «Анналах». Неудивительно, что они там предсказаны – ибо как раз от таких вот войн создатели «Анналов» и хотели уберечь мир! А чтобы всё это выглядело ещё более убедительно, создатели «Анналов» вплели в них жуткую легенду о Разрушителе, о том, как Дитя Тьмы огнём и мечом пройдёт по всем восточным землям, обратив их в пустыню, после чего само время остановит течение своё… Страшноватая сказка, но – не более чем сказка, Неясыть. Так что Белый Совет до сих пор свято верит в истинность «Анналов», дорогой мой ученик. Как это ни удивительно… – закончил Даэнур.
– Наставник, а вы не пытались…
– Разубедить ректора и его соратников? Конечно, пытался. Глупо бояться каких-то призраков и только поэтому отказывать моему факультету во всём. Говорил многократно, но… Они не поверили.
– Разве было нечем доказать? – спросил Фесс.
– Разумеется, Неясыть. Что я мог им сказать? Как ты объяснишь людям, что на самом деле солнце встаёт на западе, а заходит на востоке, а всё, что они видят, – хитрым образом наведённая стойкая иллюзия?
– Можно рассеять чары… – предположил Фесс.
– А тебе возразят – ты нас обманываешь, это ты наложил свои, – возразил Тёмный. – Но это только в том случае, если ты и впрямь можешьрассеятьчары, Неясыть. Но что делать, если ты их рассеять не можешь? «Анналы» писались мастерами своего дела. Многие предсказания сбылись не только в силу туманности текста и стремления людей обмануться. Кое-что было предугадано верно – крах древнего Эбина, возвышение Кинта Дальнего… Так что теперь мне просто не с чем представать перед Советом.
– Значит, надо просто найти доказательства! – предложил Фесс.
– Легко сказать! – проворчал Тёмный. – Я сам об этом знаю лишь потому, что моим первым наставником был один из тех, что создавал эти «Анналы». На смертном одре, когда даже вся его великая магия не могла более поддержать жизнь в его бренном теле, он передал мне это знание. Передал, подтвердив страшной клятвой моего народа, клятвой, которую не нарушил за все долгие века ни один дуотт.
– А ваш благородный наставник… он не мог ошибаться? – осторожно предположил Фесс.
– Не мог, – отрезал Тёмный, и в жёлтых глазах сверкнул гнев. – Потому что клятва…
– А искренне заблуждаться – тоже не мог? – продолжал настаивать Неясыть.
– Будучи одним из создателей? – попытался парировать Тёмный.
– Именно потому, что он был из создателей! – с нажимом сказал Фесс.
– Ну-ка, ну-ка, объясни! – потребовал Даэнур.
– Они были уверены, что всё ими создаваемое не имеет ничего общего с тем, что происходит – или будет происходить – на самом деле?
– Почему тебе приходит такое в голову? – возмутился декан.
– Потому что нельзя упускать ни одной возможности подвергнуть догму сомнению, – отпарировал Фесс. – Ваши ведь слова, наставник.
– Гм… мои, да, – признался Даэнур. – Но ведь нельзя же…
– Почему? – негромко возразил Фесс. – Я ведь ничего не знаю об «Анналах». Я просто не хочу брать что-то вслепую. Вы говорите, что это была просто… просто мистификация, я верю, но вы же сами учили меня ничего на веру не принимать! За каждым заклятием, каждым случаемумиротворениястоит документ, факт, хроника, истинные «Анналы Тьмы», как я бы сказал. Всё можно пощупать, проверить и перепроверить по перекрёстным ссылкам. И никаких клятв. Ни от кого. И тут…
– А, понял, – уже более спокойно откликнулся Тёмный, – игра ума. Ты предлагаешь диспут?
Неясыть помолчал. В общем, Даэнур был прав – Неясыть затеял спор чисто из чувства противоречия, – но одним только диспутом ради диспута здесь дело обойтись не могло. Чутьё подсказывало Фессу, что опытные, бывалые маги, такие как милорд ректор, столько столетий, да что там столетий! – тысячелетий! – пребывали в полном заблуждении относительно «Анналов». В конце концов, разве не могли они добраться до остатков сородичей Даэнура?
– Нет, учитель, – Фесс покачал головой. – Тут спорить не о чем. Я совсем не хотел подвергать сомнению утверждения вашего наставника или что-то ещё. Я просто хочу, чтобы между нами не было умолчаний. «Анналы Тьмы» ведь не содержат прописей или магических рецептов?