Еще одно значимое событие произошло пару дней назад, в одной из украденных друзьями газет на первой полосе красовалось лицо… Северуса Снейпа, что-то сжалось в груди, и глаза округлились от тоски, по-видимому такая реакция была не у меня одной, только в их душах читалось непонимание и ужас, Снейп был назначен директором Хогвартса… Почему мне хотелось плакать? Переживала за учеников школы? Что помимо зельевара там будут околачиваться брат с сестричкой, тоже двое пожирателей — Амикус, который будет преподавать ЗОТИ и Алекто Кэрроу, ей досталось магловедение. Гермиона сняла картину Финеаса Найджелуса, бывшего главы Хогвартса, чей портрет был продублирован в кабинете Дамблдора и затолкала в маленькую сумочку расшитую бисером, что была увеличена магией, чтобы директор БЛЭК не шпионил за нами. Тихо, не отвлекая друзей от прочтения статьи, я отправилась в свою комнату и из глаз брызнули слёзы отчаяния, сердечные шрамы вновь начали кровоточить, напоминая о прошлых грехах, что я совершила в подземельях Хогвартса. Еще долгое время мне на глаза попадалась этот дурацкий выпуск Ежедневного Пророка, а фотография ошибки прошлого мозолила мне глаза, вновь и вновь принося душе боль.
Я осталась одна кусать локти и переживать за четверых своих друзей, пока они под видом сотрудников ищут медальон в министерстве. Спать, есть, пить и сидеть я не могла. Снова взяла все их записи, и начала нервно перечитывать, вроде план был идеален, но это только на бумаге, что же произойдет в реальности с ними, не могла предположить. А если их схватят? Или не дай бог убьют… Кусая губы до ран, которые тут же заживали, я старалась больше не думать о плохом, вот полчаса уже прошло, отлично, спокойно Анна. Но страх за друзей выворачивал наизнанку. Я достала непонятную пыльную книгу с полки в гостиной и попыталась хоть как-то отвлечься. Считала проходившие минуты, постоянно отвлекаясь от строк на настенные часы. Потом не выдержав, вскочила с места и понеслась наверх, по дороге задев стопку пергаментов лежащих на невысокой тумбочке. Тяжело вздохнула и опустилась на корточки, подбирать их. Нет! Опять эта газета! Да чтоб ее! Я отшвырнула номер Пророка с большой фотографией нового директора Хогвартса в горящий камин, но к моему большому сожалению он не долетел до места назначения. Чертыхнувшись вслух, я поднялась с пола и направилась довершать начатое, спалить к чертовой матери Снейповскую фотографию. Я взяла газету в руки и поднесла к пламени. Прощай же наконец! Еще секунда и ты сгоришь в огне камина. Но секунда, вторая, мои руки не решались уничтожить ее. Что это? Почему я медлю? Я развернула помятый пергамент и посмотрела в эти черные глаза, на бледном лице, с крючковатым носом, обрамленные черными как смоль волосами до плеч и мое сердце ёкнуло. Снейп ухмылялся с бумаги, довольный своим назначением. Я осела на пол вновь и вновь вглядываясь в него, прошло больше трех месяцев с тех пор, как я в последний раз тебя видела… Не справившись с эмоциями, я вырвала фото и газеты резким движением, скомкала быстро занесла кулак над огнем, но не разжала его… Вместо этого другой рукой отправила в огонь остальную часть газеты. Мерлинова борода! Что я творю? Сомкнутая кисть с клочком пергамента внезапно отправилась к карману джинс и с такой злобой на себя затолкала его глубоко. Ярость охватила сердце, огонь в камине дрогнул и увеличился, чувствуя стихию рядом с собой. Но внезапно он начал уменьшаться, пока совсем не потух, я почувствовала, что изо рта начинает валить пар, а совсем угасшие огоньки камина покрывались изморозью. Меня словно ударили, я наблюдала за белеющей комнатой, словно мхом обрастающей инеем. Почему материализовалась моя сила? Какого черта? Мои мысли прервал шум, доносящийся из-за двери. Мгновенно в комнате начало теплеть и я кинулась ко входу встречать друзей, надеюсь целых и невредимых и застыла на месте, откуда только что поднялось чучело и поплыло в сторону темной незнакомой фигуры человека, который внезапно выхватил палочку, но не смог ничего сказать, защита Грюма действовала. Моё сердце замерло от страха, но быстро собравшись я скользнула в кухню, ища одно единственное существо, которое могло помочь. Пожиратель боролся с молохом, я слышала сиплые вскрики и слова заклятий, из коридора.
— Кикимер! — крикнула я негромко.
Эльф не появился.
— Кикимер! Хозяин оставил меня за главную, появись же!
Хлопок, и эльф очутился передо мной, недоверчиво глядя на меня своими большими глазами. Я схватила его за тоненькую ручку.
— Перенеси меня отсюда, подальше! — Быстро приказала я.
Но эльф похоже не собирался подчиняться.
— Кикимер подчиняется только хозяину Сириусу и Гарри Поттеру. — Завизжал эльф, пытаясь вырваться из моих рук.
А между тем, пожиратель, по-видимому, разобравшийся с трупом уже шагал по коридору. Ужас обуял меня, и посуда, стоящая на разделочном столе поднялась в воздух. Энергия страха, неконтролируемая поднималась во мне, приводя все конечности в дрожь.
— Кикимер! Ну же!
Но домовику было наплевать, он все так же пытался отодрать мои окоченевшие от страха руки от себя, вырываясь с неистовой силой. Короткостриженый мужчина шагнул в кухню, на ходу выпуская смертельное заклятие, я откинула Кикимера к столешнице, чтобы его не зацепило, домовик ударился и упал на пол. Похоже пожиратель не ожидал, что Авада не подействует и на секунду округлил глаза и посмотрел на палочку. Я почувствовала силу в кулаках и посуда, висевшая в воздухе отправилась в сторону него, колошматя по голове, в коридоре послышались шаги нескольких пар ног. Осознание того, что это увы не друзья пришло почти сразу. Гарри, Рон. Гермиона и Сириус больше не вернутся… Кикимер встал и вытянулся на ногах, о нет, только не это, он собрался удрать без меня. Борясь с взбесившимися кастрюлями и сковородками, волшебник успевал посылать в меня заклятия, от которых ничего не происходило, они лишь отталкивали меня на несколько сантиметров от курса. Моя рука потянулась к Кикимеру, и в последний момент мне удалось схватить его за маленькую хрупкую ножку. В тот же миг, знакомое ощущение сдавливания легких охватило меня, и что-то рвануло внизу живота. Меня уносило в темноту, вдаль от пожирателя, все еще борющегося с кухонной утварью…
Глава 22. Воссоединение
Голова кружилась, желудок норовил вот-вот вывернуться наизнанку. Туман в глазах нечеткой картинкой начал восстанавливать пейзаж вокруг. Тусклые тени и очертания наворачивались загадками в мой разум. Наконец картина потихоньку начала проясняться. Камни, огромные камни, квадратные, прямоугольные, серые, безликие, наваленные друг на друга, они выглядели так, будто были оставлены малышом, играющим в кирпичики, складывавшим фигуры из подаренными родителями кубиками. Стоунхендж! Кикимер! Какого черта я посреди Стоунхенджа! Эльф, поднялся с земли отряхиваясь и морщась, видимо путешествие ему тоже не доставило удовольствия, он не ожидал прихватить меня с собой в придачу. Что-то невнятное бормоча себе под нос, он отряхнул белое полотенце, закрученное вокруг худощавого тельца, поправил медальон, перекрутившийся на спину и встряхнул безразмерной головой.
— Кикимер! Почему мы в Стоунхендже? — Резко спросила я.
Эльф поморщился, неприятно было находится в моей компании. Он видел во мне ничтожество и не более того, возможно его раздражало, что меня пару раз в его присутствии назвали эльфом, на что я в принципе по его суждениям не могла иметь права. Хоть нас связывало только имя, и возможно относительно уши, он считал меня не то, что пустым местом, а низшим существом, даже грязнее, чем все маглорожденные всего мира.
— Не твое дело! — Визгливо произнес он.
Он силился придумать обзывательство, но судя по его виду, ничего не приходило на ум.
— Пока нет хозяев и ты со мной, ты обязан выполнять всё, и отвечать на все вопросы, которые мне только заблагоросудятся. — Повысила тон я.
Эльф прижал уши, он не мог нарушить приказ Сириуса.
— Стоунхендж является укрытием всех домовых эльфов, обителем великого Мерлина, защищавшего права домовиков. — сквозь зубы отрапортовал он. — Когда нам, эльфам страшно, мы приходим сюда, здесь безопасно, так говорили предки.
Ясно, он считает это место укрытием, пускай это только предрассудки, но все же я далеко от дома на площади Гриммо… Сириус! Гермиона, Гарри, Рон! В мою душу прокрался леденящий душу страх! В моих глазах отразился такой ужас, что все конечности начали неметь в безудержной дрожи. Схвачены? Ранены? Убиты? В голове прояснялись самые плохие предположения. Я ощутила биение пульса в животе, озноб, по всему телу. Что с моими друзьями? Что могло произойти? Я села, обхватив колени руками, не слушая ворчания Кикимера. В голове проносились картинки, всевозможные предположения как это могло произойти, а далее поплыли мысли об Азкабане и поцелуе дементоров, этих омерзительных существ, стоявших на стороне Волан-да-Морта, что высасывали все хорошие эмоции из твоего сознания.
Он силился придумать обзывательство, но судя по его виду, ничего не приходило на ум.
— Пока нет хозяев и ты со мной, ты обязан выполнять всё, и отвечать на все вопросы, которые мне только заблагоросудятся. — Повысила тон я.
Эльф прижал уши, он не мог нарушить приказ Сириуса.
— Стоунхендж является укрытием всех домовых эльфов, обителем великого Мерлина, защищавшего права домовиков. — сквозь зубы отрапортовал он. — Когда нам, эльфам страшно, мы приходим сюда, здесь безопасно, так говорили предки.
Ясно, он считает это место укрытием, пускай это только предрассудки, но все же я далеко от дома на площади Гриммо… Сириус! Гермиона, Гарри, Рон! В мою душу прокрался леденящий душу страх! В моих глазах отразился такой ужас, что все конечности начали неметь в безудержной дрожи. Схвачены? Ранены? Убиты? В голове прояснялись самые плохие предположения. Я ощутила биение пульса в животе, озноб, по всему телу. Что с моими друзьями? Что могло произойти? Я села, обхватив колени руками, не слушая ворчания Кикимера. В голове проносились картинки, всевозможные предположения как это могло произойти, а далее поплыли мысли об Азкабане и поцелуе дементоров, этих омерзительных существ, стоявших на стороне Волан-да-Морта, что высасывали все хорошие эмоции из твоего сознания.
— Кикимер, тебе нельзя возвращаться в дом Блэков. — Сказала, пытаясь выйти из транса.
Снова взгляд полный презрения, он ненавидел меня, за то, что я выполняла его работу по дому, готовила, за то, что носила по ему мнению недостойное меня звание эльфа.
— Тебя схватят и будут пытать, чтобы выяснить все планы Сириуса и Гарри. — С полной серьезностью доложила я, не обращая внимания на его ужимки. — Ты же не хочешь попасться Волан-де Морту, тому, что убил хозяина Регулуса, и рассказать все наши тайны?
Я не прогадала, это единственное, что могло задеть по-настоящему это маленькое брюзгливое существо. Домовик поджал уши и округлил глаза, в нем появилась неуверенность, чувство вины, за то, что он может натворить. Сквозь сдавленное горло я продолжила.
— Ты должен остаться со мной, это в целях общей безопасности.
Что делать дальше, я откровенно не знала, находясь посреди каменных изваяний, и представить не могла, каков будет мой путь без друзей. Я должна верить в лучшее, заклинание доверия, как этот пожиратель выведал его и зашел в дом? Как ему удалось? Его же не друзья привели в гости на чашку чая? Быть может это произошло случайно? Может Гарри, или Рона, например, заметили входящими в особняк, и друзья просто трансгрессировали, испугавшись за собственные жизни? Эта надежда начала теплиться в моем сердце, я вновь обратилась к эльфу, теперь уже нарезающему круги вдоль периметра Стоунхенджа.
— Кикимер, ты можешь чувствовать Сириуса, или Гарри? — С надеждой спросила я.
— Кикимер не может найти хозяев без их зова.
Надежда раскололась на тысячи осколков.
— Если они тебя позовут. — Мой голос дрожал. — Ты должен взять меня с собой.
Увидев открывающийся для гнусных излияний рот домовика я быстро продолжила.
— Не забывай, что на время отсутствия хозяев, тобой повелеваю я, это приказ!
Домовые эльфы никогда не вызывали во мне злобы и чувства превосходства, но с этим экземпляром иначе разговаривать было невозможно.
Кикимер молча кивнул к моему удивлению, однако в его глазах все равно читалось несогласие и частичка ярости. Поднявшись с земли, я направилась за пределы каменного круга оглядеть местность. Никого в поле видимости не заметила, и жестом поманив Кикимера в сторону опушки леса, по моим расчетам находившейся в километрах трех, двинулась в путь. Как и ожидалось эльф, не осмелился ослушаться, да и куда он пойдет? По дороге я перекручивала в голове мысли, куда можно было отправиться, благо транспорт теперь у меня был. Нора? Нет, чета Уизли не выдержит рассказа о пропаже Рона и друзей, где остальные дома Ордена я и представить не могла, поскольку ни разу в них не бывала. Площадь Гриммо теперь была под запретом. Я представила дом Сириуса, который вплоть до каждого дюйма, до мельчайшей пылинки обыскивают сейчас пожиратели смерти. Все мысли крутились вокруг безопасности друзей, я старалась не думать о самом плохом, да и о плохом вовсе. Эти люди стали мне семьей, которой никогда не было в моей смятенной жизни, благодаря им, узнала о настоящей дружбе, любви… Нужно было отправляться с ними, я бы смела к чертовой матери все Министерство Магии, заморозила, сожгла, и вот теперь скитаюсь в сотне километрах от Лондона с чокнутым домовиком, который в мыслях уже придумывает план моего убийства. К сожалению у него все равно бы ничего не вышло, все раны на моем теле мгновенно затягиваются. Лес казался еще далеким, словно уже вечность мы шли по жухлой траве, озираясь в поисках противника будто пугливые мыши, сопровождение тишины, редкого свиста и пения птиц отнюдь не успокаивало. Наконец мы добрались до опушки леса и не в силах совладать с эмоциями, я села под ближайшее дерево и горько зарыдала. Страх за возможную потерю друзей нахлынул волной. Это не были просто слезы, в пору называть это истерикой, я била кулаками о корни дерева и стонала, глядя безумными глазами в облачное сентябрьское небо. Кикимер присел в паре метров от меня и кажется закимарил, вот уж кому было плевать на происходящее, так это ему. Мои рыдания медленно исходили на нет и я легла на прохладную землю подложив под голову ладони.
Лица пожирателей смерти были скрыты капюшонами, вознесенные палочки над их головами готовились к атаке. Четверо сидели связанные веревками в кругу, окружившего их противника. Палочки пленников бросили в огонь, словно какие-то веточки для разжигания, зеленое, синее, и местами розовое пламя полыхало, сжигая их до тлена. Четверо сидели, прижатые спинами друг другу, и ожидали неминуемого конца, затем один из круга вышел со словами.
— Лорду нужен только Поттер. — Произнес холодный, равнодушный голос.
И занес волшебную палочку над первым из пленников. Рыжеволосого парня корчило на земле в агонии, лицо изменялось в гримасах боли, он кричал, умолял убить его, кажется ребра треснули, их хруст эхом раздался по ночной долине, ставшей последним местом, которое увидит этот юноша, мечтающий о смертельном заклятии, которое избавит от мук, знающий, что он больше никогда не увидит братьев, маму, папу, сестру, друзей и любимую девушку, что прожив короткую жизнь ему так и не удалось подержать в руках кубок мира по квиддичу. На этой ноте и оборвалась его жизнь, зеленый луч света пронзил его грудь, глаза остекленели и он замер в скрюченном положении под взглядами напуганных, кричащих, рыдающих друзей, которых ждала та же участь.
— А, грязнокровка! — взглянул тот же пожиратель в сторону едва ли не поседевшей девушки. — Ты следующая.
И девушка, подобно убитому на ее глазах возлюбленному, начала корчиться от боли. В ее волосах свалялись куски мокрой, грязной земли, лицо испачкало сажа. И она умерла в агонии, так и не узнав еще многих вещей об этом мире таких удивительных волшебников, от руки одного из которых она пала. Следующим по очереди выпало умирать мужчине, зрелому, красивому, не по возрасту имеющему множество мимических морщин вокруг глаз и губ. Усталые глаза, с омерзением смотрели на державшего палочку пожирателя. Он не боялся боли, не боялся умереть, в какой-то степени даже хотел этого, потерявший всех близких и друзей он смотрел прямо в глаза своему убийцы, не нужно было быть леглиментом, чтобы понять, что эти двое, убийца и жертва, завязали невербальную беседу. Оба ненавидели друг друга так же сильно, как два тигра борющиеся за территорию.
— Сектумсемпра! — Произнес пожиратель.
Мужчина, перевязанный веревками упал на землю, через его грязную рубашку начала просачиваться кровь, он лежал на жухлой траве, не ощущая боли, просто отключил ее, ожидая последнего удара сердца он глядел на своего убийцу. А рядом сидел его крестник, кричащий что-то невнятное, он не боялся и не плакал, он знал, что вскоре та же участь постигнет и его. Порыв ветра, и с пожирателя соскочил капюшон, открыв умирающему Сириусу черные злые глаза предателя, его ненавистные сальные волосы и темную натуру, прослеживаемую в каждой клеточке его естества, Снейп надменно глядел на его истекающее кровью тело. Изо рта мужчины полилась кровь, послышались глухие вздохи, хотя дышать было уже невозможно, кровь заполнила его легкие. Нет, Сириус, не умирай!
— Нет, Сириус! Не умирай…
Я почувствовала, как кто-то легонько потряхивает меня за плечо, затем движения становились резче.
— Не умирай! — Мой голос отчаянно призывал его к жизни.
— Анна! Очнись! — сказал кто-то из сумрака.
Наконец я открыла глаза, еще нервно глотая воздух, начала привыкать к свету. Надо мной стоял…
— Я что, сплю? — Вырвалось из моего сознания.