Я прилегла на кровать, и постаралась убрать все тревожные мысли из своей головы, представляя аншлаг у Рождественских прилавков, маленьких детишек, играющих с новыми игрушками, возясь на полу возле елки под пристальным присмотром родителей. В Дурмстранге у меня не было друзей и я присутствовала на рождественском ужине только в первый год своего обучения, поскольку тогда была просто ребенком, никогда не видевшим веселья студентов, беснующихся в коридорах, мне это нравилось. Однако со второго курса я наконец начала осознавать степень своего клейма: «Чистокровная дочь пожирателей», и уезжала праздновать с Игорем еще до начала. Игорь… И тот оказался предателем, почему сплошная ложь окружала меня столь долгое время? Чем я заслужила? Может быть что-то не так было в прошлой жизни, если таковая имеется… Мои мысли снова переключились на Хогвартс. Та ночь, я вспомнила как напилась тогда и, нда… Поплелась в подземелья к Снейпу, Мерлин! Я была такой глупой, такой наивной, хоть и сейчас Сириус иногда называет меня ребенком, но все же тогдашний поступок был верхом неблагоразумия. Я домогалась своего профессора, возможно это послужило отправной точкой того события, спустя несколько месяцев. Глупая, я не подозревала о тяжелом будущем, о том, что он предатель, и станет убийцей Дамблдора. По пьяной лавочке хотела утешить как мне казалось одинокого, замкнутого профессора зельеварения. Вела себя как последняя … Я схватилась за голову, вспоминая тот нетрезвый момент моей жизни, ту первую ошибку, возможно подтолкнувшую к серьезным последствиям. Снейп поступил благоразумно, он просто проводил меня до башни Гриффиндора, не притронулся, а я ведь потом уважала его так долго…
Я услышала хлопок невдалеке от палатки и выбежала выглянуть. Гарри без сознания, всего в крови тащил Сириус пытаясь унять свое дыхание, Гермиона была бледная как полотно, недолго думая, я подбежала к ним.
— Что случилось?
— Быстрее, ему нужна помощь, в нем яд. — Нервно сказал Сириус
Войдя в палатку они все сели по местам, предоставив Гарри мне, я быстро избавила его от… Мерлин! Это были укусы змеи! Еще пара ссадин и царапин, и он был здоров. Гермиона все еще белая, как заштукатуренная стена сидела упершись в одну точку и Сириус кажется был совсем не в восторге от пережитого.
— Сириус! — Боязливо сказала я. — Что произошло.
— Он был там… — Сказал он глухо, глядя на меня глазами полными ненависти, естесственно адресованной не мне.
Пока Гарри спал, они рассказали, что побывали на кладбище, нашли могилы родителей Гарри, а так же могилу Кендры, матери Дамблдора и его сестры Арианы, еще на одном из старых надгробий, совсем замшелых, сколотых они обнаружили тот самый знак Гриндевальда, на могиле было имя Игнотус Перевелл. Еще на кладбище им показалось, что за ними кто-то следит. Сириус показал им руины старого дома Поттеров, дом стал монументом в честь памяти его родителей и самого Гарри, единственного пережившего смертельное заклятие. Ну теперь уже не единственного, подумала я про себя. Они рассказали, что встретили там Батильду Бегшот, полоумная старуха привела их к себе в дом, при этом не говоря ни единого слова. Ее поведение казалось странным, тихая, слишком тихая, но в любом случае их было трое, а она, пока она была одна… Друзья думали, что она ждала их по поручению Дамблдора. Гарри увидел фотографию того самого вора из видения про Грегоровича у нее в доме, он вспомнил и повернувшись к друзьям сказал, что видел его раньше, на фотографии из книги Риты Скитер, что он мельком просмотрел в кабинете Амбридж в министерстве, рука об руку стоявшим с Альбусом Дамблдором. Друзья попытались расспросить кто этот молодой человек, но Батильда все так же молчала, зачем поманила Гарри за собой наверх, и он пошел, ничего не подозревая Сириус и Гермиона позволили ему идти одному в спальню на втором этаже, где как думал все, старуха отдаст ему меч. Слава Мерлину, что Сириус и Гермиона услышали сверху шорохи и решили проверить все ли наверху в порядке. Влетев наверх, слыша уже звук ломающихся вещей, они оба кинулись в спальню, где Гарри душила огромная змея, едва уворачиваясь из под ударов мощного хвоста они торопились скорее сбежать, наконец освободив раненого Гарри от ее колец, он сообщил им что вот-вот сюда заявится и ее хозяин, они успели сделать ноги именно в тот момент, когда по видению Гарри Лорд влетел в окно спальни. Еще немного мы все узнали следующим утром, когда Гарри пришел в себя, рассказал, что во время отключки видел глазами Волан-де-Морта, когда тот пришел в его дом, когда Гарри исполнился ровно год и жестоко убил родителей. В то время, когда едва пришедший в себя рассказывал это, на глаза Сириуса наворачивались слезы, ведь Джеймс и Лили Поттер были его лучшими друзьями. Еще интересно было то, что когда Том Реддл убивал его, он видел себя им, то есть, Волан-де-Морт увидел себя маленьким ребенком, в которого сам же запустил смертельное заклятие… Как сказал Гарри, Лорд все это вспоминал, стоя в доме Батильды Бегшот, наверное сгинувшей из этого мира еще несколько месяцев назад. Глаза его упали на пол, где лежала выроненная Гарри фотография того самого вора, которого он искал…
— Нам не стоило идти в Годрикову Лощину. Это моя вина, полностью моя вина. Простите.
— Ты не виноват. Мы все поддержали эту идею.
— Я и вправду думала, что Дамблдор мог оставить там меч для тебя. — Тихо сказала я.
— Ну что ж… мы ошиблись, верно?
— Что случилось, Гарри? Что случилось, когда вы поднялись наверх? Змея где-то пряталась? Она вылезла, убила ее и напала на тебя? — Спросил Сириус.
— Нет, — сказал он. — Она была змеей… или змея была ею… как-то так.
— Ч-что?
Гарри закрыл глаза, кносясь в смутные воспоминания вчерашнего дня.
— Батильда, должно быть, давно была мертва. Змея была… внутри нее. Сама-Знаешь-Кто оставил ее в Годриковой Лощине поджидать нас. Ты был прав Сириус. Он знал, что я вернусь.
— Змея была внутри нее? — ошарашено спросила Гермиона.
Он снова открыл глаза. Гермиона выглядела потрясенной, казалось ее вот-вот вырвет, да и меня тоже.
— Люпин говорил, там будет магия, которую мы и представить не можем, — Сказал Гарри. — Она не хотела говорить в твоем присутствии, потому что она говорит только на змеином языке, я этого не заметил, хотя и понимал ее. Как только мы поднялись наверх, она связалась Сама-Знаешь-С-Кем, я слышал это в моей голове, я почувствовал, что он взволнован, он сказал держать меня там… а потом…
Гарри не решался говорить дальше, и был прав, рассказ о том, что змея вылезла прямо из шеи Батильды заставил Гермиону побледнеть, а меня едва сдержать рвотные позывы, Сириус лишь поморщился.
— Она не собиралась меня убивать, только задержать, пока не придет Сама-Знаешь-Кто.
— Не собиралась убивать всаживая в тебя ядовитые зубы? — Воскликнула я.
— Возможно Сами-Знаете-Кто, — Сказал он по Роновой привычке, — хотел насладиться последними ударами моего сердца, и он непременно бы успел на этот пир души, если бы не вы. — Он поглядел на нас всех.
Он сел на кровати и отбросил покрывало.
— Гарри, нет, я уверена, тебе нужно отдыхать — Остановила его я.
— Я в порядке, мне нужно чем-то заняться, пойду постерегу у палатки. Где моя палочка?.
Все мы молчали, только смотрели не него.
— Гермиона, где моя палочка?
Она прикусила губу, в глазах показались слезы.
— Гарри…
— Где моя палочка? — Теперь он обратился к Сириусу.
Гермиона достала ее и протянула ему. Палочка из остролиста с пером феникса была почти сломана пополам. Только хрупкий кусок пера соединял две половинки. Дерево было совсем сломано. Гарри взял ее так, будто это живое существо, получившее тяжелую травму. Я чувствовала как его заполняет боль, разочарование, отчаяние. Затем он вернул ее Гермионе.
— Почини ее. Пожалуйста.
— Гарри, вряд ли это возможно при таких повреждениях. — Сказал Сириус с грустью глядя в потерянное лицо крестника.
— Пожалуйста, Гермиона, попробуй!
— Р-Репаро!
Части палочки соединились. Гарри взял ее.
— Люмос!
Палочка слегка заискрилась и погасла. Гарри прицелился в Гермиону.
— Экспелиармус!
Палочка Гермионы чуть дернулась, но осталась у нее в руке. Это оказалось слишком для палочки Гарри и она вновь распалась на две половины. Он в ужасе смотрел на это, отказываясь верить в то что видел… эта палочка столько всего перенесла…
После этого попробовать восстановить палочку предложили мне, мало ли эльфийская магия поможет, но ничего не произошло.
— Гарри, — Прошептала Гермиона так тихо, что он с трудом расслышал. — Мне очень-очень жаль. Я думаю, это из-за меня. Помнишь, когда мы убегали от змеи, я сотворила Ударное Заклятие, и оно летало повсюду, и, должно быть… должно быть задело палочку.
— Это произошло случайно, — Сказал Гарри автоматически. Он чувствовал пустоту и оцепенение. — Мы… мы придумаем, как ее починить.
— Гарри, вряд ли это получится, — Сказала Гермиона, по ее щекам текли слезы. — Помнишь… помнишь Рона? Когда он сломал палочку при аварии? Она так и не стала прежней, и пришлось купить новую.
— Где я теперь возьму новую палочку? — Раздраженно произнес Гарри. — Олливандер в плену, Грегорович м…
— Не говори так цинично! — Перебил его крестный, понимая, что на самом деле это был всего лишь приступ негодования.
— Ну что ж, — Сказал он притворно спокойно, — Что ж, придется пока одалживать ваши. Пока я на страже.
Лицо Гермионы залило слезами, она протянула свою палочку, и он оставил ее сидящей на кровати в моих успокаивающих объятиях, желая только поскорее уйти.
Долгое время Гарри не мог придти в себя, еще больше впал в депрессию после прочтения книги Риты Скитер, которую Гермиона стащила из дома Батильды, когда они с Гарри ушли наверх. В волшебнике, смеющимся на фотографии рядом с Дамблдором, он узнал того самого вора, подпись под фотографией гласила: «Альбус Дамблдор, вскоре после смерти своей матери со своим другом
Геллертом Гриндельвальдом» Гарри открыл книгу на интересующей его статье, под названием: «Большое добро». И начал читать вслух.
* * *«Большое добро». Вместе, он и Гермиона начали читать:
Приближался его восемнадцатый день рождения, и Дамблдор покинул Хогвартс в блеске славы: отличник, староста, обладатель награды Барнабуса Финкли за необычное использование чар, золотой медали за подрывающую все основы статью на Международной Конференции Алхимиков в Каире, юный представитель Визингамота в Британии. Дальше Дамблдор намеривался совершить Большое Путешествие вместе с Эльфайсом «Вонючкой» Доджем, тупым и назойливым, но преданным закадычным другом, с которым он познакомился в школе.
Двое молодых людей находились в «Дырявом Котле» в Лондоне,
готовясь к отъезду в Грецию следующим утром, когда прилетела сова и принесла весть о смерти матери Дамблдора. «Вонючка» Дож, который отказался давать интервью для этой книги, публично высказал сентиментальную версию о том, что произошло позже. Он представил смерть Кендры трагической случайностью, а решение Дамблдора о прекращении экспедиции, как акт благородного самопожертвования.
Конечно, Дамблдор сразу же вернулся в Годрикову Лощину, предположительно для того, что бы «позаботиться» о своих младших брате и сестре. Но сколько внимания он в действительности уделил им?
— Он был особенным парнем, не такой как Аберфорт, — рассказывает Энид Смик, чья семья в то время жила на окраине Годриковой Долины. — Тот рос
нелюдимым. После смертью их матери и отца, к нему стоило относиться с сочувствием, если бы он не продолжал бросаться козьим пометом в голову. Я не думаю, что Альбус беспокоился из-за брата. Во всяком случае, я не видел их вместе.
Так чем же занимался Альбус, если он не утешал младшего брата? Кажется,
ответ заключался в продолжении заключения его сестры. Несмотря
на то, что ее первый тюремщик умер, не было никакого шанса исправить жалкое положение Арианы Дамблдор. О ее существовании знали только те несколько человек, которые, как «Вонючка» Дож, верили в историю о ее «плохом здоровье».
Еще одним доверчивым другом семьи была Батильда Бэгшот, известный
магический историк, много лет прожившая в Годриковой Лощине. Кендра, конечно же, дала отпор Батильде, когда та впервые сделала попытку радушно встретить их семью в деревне. Однако несколько лет спустя автор послал
Альбусу в Хогвортс сову, так как была сильно впечатлен его статьей о межвидовых превращениях в газете «Трансфигурация сегодня». Это первое письмо привело к знакомству со всей семьей Дамблдора. На момент смерти Кендры, Батильда была единственным человеком в Годриковой Лощине, который общался с матерью Дамблдора.
К сожалению, блеск, который Батильда демонстрировала раньше, испарился. «Огонь горит, а котел — пустой», — так интерпретировал это Ивор Диллонсби. Энид Смик, сказал немного иначе: «Она такая же ореховая, как дерьмо белки». Тем не менее, тех или иных стилей изложения дало возможность мне получить достаточно уникальных фактов, чтобы собрать воедино всю скандальную историю.
Как и остальной Волшебный мир, Батильда отнесла преждевременную смерть Кендры к ответным чарам, то же рассказывали Альбус и Аберфорт несколько лет спустя. Батильда также придерживалась семейной версии об Ариане, называя ее «слабой» и «болезненной». Однако с другой стороны, Батильда достойна тех усилий, которые я приложила, доставая для нее Веритасерум(сыворотка правды), потому что она одна знает полную историю самой заповедной тайны жизни Дамблдора. Теперь, впервые раскрытая, она ставит под сомнение все, во что верили почитатели Дамблдора: его возможная ненависть к Темным Искусствам, противостояние по отношению к притеснению маглов, даже его преданность семье.
В то самое лето, когда Дамблдор приехал домой в Годрикову Лощину, уже сиротой и главой семьи, Батильда Бэгшот приютила у себя своего внучатого племянника, Геллерта Гриндельвальда.
Имя Гриндельвальда по праву знаменито: в списке Самых Опасных Темных Волшебников Всех Времен он потерял лидерство только потому, что через поколение появился Вы-Знаете-Кто, который отобрал у него эту корону. Случилось это, потому что Гриндельвальд никогда не распространял свою компанию террора на Британию, однако детали его восхождения к силе не так широко известны здесь.
Получив образование в Дурмстранге, в школе, знаменитой своей открытой
терпимостью по отношению к Темным искусствам, Вместо того, чтобы направить свои способности на достижение наград и призов, Гриндельвальд, однако посвятил себя другим занятиям. Когда ему было шестнадцать, даже Дурмстранг не мог больше стерпеть мудреные эксперименты Геллерта, и он был исключен.
До сих пор о последующих перемещениях Гриндельвальда было известно только то, что он «путешествовал несколько месяцев». Как теперь
установлено, Гриндельвальд захотел посетить свою двоюродную тетю в Годриковой Лощине и, многих это сильно шокирует, завязал крепкую дружбу ни с кем иным как с Альбусом Дамблдором.
— Он казался мне очаровательным мальчиком, — бормочет Батильда, — несмотря
на то, кем он стал позже. Разумеется я познакомила его с беднягой Альбусом, который скучал без общества парней его возраста. Мальчики сразу поладили друг с другом.
Конечно, поладили. Батильда показала мне письмо, которое она сохранила, посланное Альбусом Дамблдором Геллерту Гриндельвальду в разгар ночи.
— Да, именно после этого они провели весь день в обсуждениях — оба таких
замечательных молодых человека, ладивших, преуспевших как котел на огне — я иногда слышала, как сова стучит в окно спальни Геллерта, чтобы доставить письмо от Альбуса! Идея только что пришла к нему в голову и он должен был сообщить Геллерту немедленно!
И что же это были за идеи. Поклонники Альбуса Дамблдора будут абсолютно шокированы, но это мысли их семнадцатилетнего героя, которыми он поделился со своим лучшим другом.
Геллерт, Твоя точка зрения о господстве Волшебников, является ДЛЯ МАГЛОВ ДОБРОМ.Я думаю, это критическая точка. Да, мы наделены властью и да, эта власть дает нам право управлять, но она также дает нам и обязанности над законом.
Мы должны принять во внимание эту точку зрения, она будет фундаментом для того, что мы строим. Где мы будем отклонены, поскольку мы конечно будем, это должно быть основанием всех наших контрдоводов. Мы захватываем власть ДЛЯ БОЛЬШЕГО ДОБРА. Это было твоей ошибкой в Дурмстранге! Но я не жалуюсь, так как, если бы ты не был исключен, мы никогда бы не встретились.
Альбус.
Хотя его многие поклонники будут удивленны и потрясены, это письмо является основой для Устава о секретности и установленных волшебных законов над маглами. Какой удар для тех, кто всегда представлял Дамблдора как самого великого защитника магглов! Какими пустыми кажутся те речи, поддерживающие права маглов, в свете этого нового свидетельства, заслуживающего обсуждения! Каким презренным предстает перед нами Альбус
Дамблдор, занятый заговором его прихода к власти, вместо того чтобы оплакивать мать и беспокоиться о сестре!
Без сомнения те убежденные, продолжающие возносить Дамблдора на шаткий
пьедестал, будут говорить о том, что он, в конце концов, не привел свои планы в действие, что он, должно быть, изменил свои взгляды, что пришел в себя. Однако, правда кажется в целом более шокирующей.
Едва ли через два месяца их новой крепкой дружбы, Дамблдор и Гриндельвальд разошлись и больше никогда не видеть друг друга, пока не встретились для легендарного поединка (подробности, см. главу 22). Что вызвало этот резкий разрыв? Дамблдор пришел в себя? Он сказал Гриндельвальду, что не хотел принимать участия в его планах? Увы, нет.