Богдан чуть скосил взгляд Настю. Та внимательно вслушивалась в разговор, если чего-то и не разбирала, то вполне могла догадываться, о чем идет речь.
Чтобы увести разговор в другое русло, он спросил:
– Кто такой этот Прохор Никанорович?
– Светило! – восхищенно произнесла Ольга. – Психолог или психоаналитик. Даже не знаю, как его правильно называть. Он тут волонтером, его Порошин прислал. Удивительный человек. Может восстановить душевное спокойствие после любого стресса. Видели бы, как он с детьми работает, любит их. Мне помогал, когда я сильно нервничала. Потом такое состояние, словно душа через баню прошла. Если хотите, он и вам поможет. У каждого найдутся свои фобии.
– Это не про меня. Я человек уравновешенный, – сказал Князев.
Ольга хитро усмехнулась.
– И это вы мне рассказываете? Вы такое со мной вытворяли!.. До сих пор стыдно вспоминать. Но сладко.
Богдан не нашел, что на это сказать.
– Извините, но мне Прохоров знаки подает, – сказала женщина. – Надо идти объявлять победителей. Они с Ильей Петровичем уже все голоса подсчитали.
Бородатый и патлатый Дугов спустился со сцены. Его место заняла Ольга, вновь превратившаяся в строгую училку. Она стала вызывать победителей, которых было десять – по пять мальчишек и девчонок.
– Поаплодируем им! – Латушко принялась громко хлопать. – А теперь Леонид Владимирович объявит, какой приз ждет наших самых талантливых мальчиков и девочек.
Настя вновь подсела к Князеву и заявила:
– Не знаю, мне совсем другие понравились. Самые умилительные выступления были у маленьких. А тут уже почти взрослые, от четырнадцати и старше. Но воспитанники сами решали. Наверное, они все-таки не прислушались к совету спонсора, проголосовали за своих друзей и подружек.
Порошин в дурацких заячьих ушах на макушке вышел к микрофону и проникновенно заговорил:
– Дорогие вы мои, всякое хорошее дело требует вознаграждения.
Зал ответил одобрительным гулом.
– Я знаю, что все вы мечтаете о планшетах, ноутбуках, смартфонах. Все это я мог бы вам дать, но тогда поступил бы неправильно. Я хороший бизнесмен и могу открыть вам секрет своего успеха. Он очень прост. Любая техника должна оправдывать себя, то есть приносить прибыль. Телефон служит для связи. Планшетник – для деловой переписки в дороге. Если техника превращается в игрушку, то она только отнимает у нас время, лишает достойного будущего. Когда повзрослеете, сами поймете правоту моих слов. В вашем возрасте главное – это впечатления, чувства, открытие новых мест. Поэтому мой приз победителям – три дня и две ночи, проведенные в гостевом комплексе «Дубрава», который господин Довлатов любезно предоставил в наше распоряжение. Мальчиков и девочек ждут комфортабельные коттеджи, ресторанная еда, увлекательные игры, вечерний костер с шашлыками, бассейн и, конечно же, путешествие на теплоходе по озеру. Выезжаем прямо сегодня. С собой ничего не берите. Вам все предоставят на месте. Эту поездку вы запомните на всю жизнь. Естественно, вас будет сопровождать Ольга Петровна, поскольку она отвечает за ваше поведение и безопасность, а также Прохор Никанорович.
Богдан склонился к уху Насти и прошептал:
– Мне кажется, что «Дубрава» не лучшее место для детского отдыха. Там всякое творится.
– Ты имеешь в виду мистические происшествия? Призраков-монахов? Это же детям так интересно.
– Я имею в виду другое. Туда всякие извращенцы приезжают.
– Ты их сам видел? – оживилась Настя, в которой проснулся пишущий человек.
– Догадываюсь. А кое-что и своими глазами видел.
– Ну, я надеюсь, Довлатов знает, что делает. В эти дни ненадежные гости в его комплексе не появятся. Думаю, он слегка ослабит режим охраны. Дети – это не политики или чиновники с бизнесменами, за которыми следят всякие папарацци. Меня же интересует только мистика. Проведешь на территорию!.. Я с собой всякой аппаратуры привезла, которая выявляет аномалии. Мне ее знакомый диггер дал.
– У тебя повсюду знакомые.
– Не подумай ничего такого. Он молодой человек, почти мальчик. У нас с ним чисто деловые отношения.
– Пусть такие вещи твоего мужа интересуют. Пошли, пока тебя Довлатов не вычислил. – Князев поднялся, пригнулся и вышел из зала.
Следом за ним подалась и Настя. Они оказались на улице, поспешили отойти подальше и наблюдали за происходящим из-за кустов.
– Богдан, ты должен мне помочь. Не зря же я сюда ехала, – сказала Настя.
– А я думаю, что зря.
– Не будь таким жестоким! Не для того я тебя на работу устраивала к Алексею, чтобы ты меня пробрасывал.
– Это уже шантаж.
– Я всегда была шантажисткой. Сегодня ты просто обязан будешь пропустить меня на территорию. Сейчас полнолуние, всякая нечисть активизируется.
– Не рассчитывай.
– А я все равно приду, и только попробуй меня не пропустить!.. – Настя развернулась на каблуках и зашагала в сторону флигеля.
Леонид Порошин и Довлатов стояли на крыльце. Ольга выводила детей из главного корпуса. Не прошло и получаса, как машины и микроавтобус с победителями концерта-конкурса уже выезжали за ворота.
Глава 11
Ольга Латушко сидела впереди. Порошин вел джип, иногда поглядывая в зеркальце заднего вида, не слишком ли сильно отрывается от машины Довлатова и микроавтобуса. Охранников он отпустил.
– Сколько у нас девственниц? – спросил Порошин у директора детского дома.
– Две, – не задумываясь, доложила Ольга. – Вероника и Янина. – Той и другой по четырнадцать лет.
– Всего две? – Леонид Владимирович вскинул брови.
– Девственность в наши времена – штучный товар, – с печалью в голосе произнесла Ольга. – Особенно среди нашего контингента. Многие девчонки вконец испорчены, то же касается и мальчишек. Я недавно подслушала разговор двух своих воспитанниц. Жуть берет. Представляете, что одна двенадцатилетняя девочка другой советовала? Мол, пока месячные не начались, надо усиленно заниматься сексом, а то потом забеременеть можно.
– Резонно. – Порошин покачал головой. – Девицы не промах, но двенадцать лет – слишком юный возраст для меня.
– Я ваши вкусы знаю. Успела их изучить.
– Я слышал, у вас было чрезвычайное происшествие?
– Да, – с неохотой призналась директорша детского дома. – Одна из девчонок – Василина – убежала. Вы ее должны помнить, конопатая такая, рыжая.
– Помню. – Порошин мечтательно улыбнулся и тут же напрягся. – Она не жаловаться на ваш детский дом убегала?
– Нет. Прохор Дугов отлично работает с детьми, все стирает из памяти при помощи гипноза. Но он не может сделать одного. Сексуальные переживания подростков остаются в их памяти на уровне ощущений. Их продолжает тянуть!.. Вы понимаете, что я имею в виду.
– Камешек в мой огород, уважаемая? Я плачу вам неплохие деньги, предоставил Дугова, которому тоже немало отстегиваю. Вы должны получать за мои деньги определенную долю неудобств. Это справедливо.
– Хотелось бы, чтобы их было поменьше. – Ольга поморщилась.
– Денег или неприятностей? – осведомился Порошин и хохотнул.
Машины подъехали к воротам гостевого комплекса. Днем на КПП никого не было. Довлатов сам поднял шлагбаум и пропустил транспорт. Автомобили остановились почти у самого озера, на развилке между двумя просторными коттеджами.
– Итак, дети, мы в гостях, – объявила Ольга Латушко. – Поэтому прошу вести себя соответственно. Обещаете? Вы не должны ударить в грязь лицом перед нашим щедрым спонсором.
– Обещаем, – нестройно послышалось в ответ.
Маша и Даша стояли рядом и исподтишка разглядывали Порошина.
– Холеный мужик, – тихо сказала Даша. – Наверное, у него много любовниц. С его-то деньгами он может себе такое позволить.
– Думаю, он с моделями спит, – предположила Маша.
Окончить обсуждение им не дали.
Ольга строго сказала:
– Теперь мальчики идут в этот коттедж, а девочки – туда. – Она указала рукой. – Там для вас все приготовлено. Я объясню девочкам, что нужно делать, а мальчиков просветит Прохор Никанорович. Девочки, за мной.
Латушко повела за собой девчонок. Коттедж впечатлял. За широким крыльцом на террасе стояли плетеные кресла. У стены был сложен из дикого камня камин. Между стойками покачивались два гамака.
– Здесь вы будете жить, каждая в своей комнате, – предупредила директорша детского дома. – На дверях уже висят таблички с вашими именами. Сами комнатами не меняйтесь. Усвоили?
– Усвоили, Ольга Петровна.
– Вот и отлично. Теперь входим в дом.
Вероника, впервые попавшая в гостевой комплекс, не удержалась и ахнула. Весь первый этаж занимал просторный холл. Тут стояли толстые, как бегемоты, кожаные диваны и кресла. На стене висела огромная плазма. Повсюду зеркала, картины. Больше всего впечатлял пол. На нем белым и черным полированным мрамором была выложена карта мира.
На длинном столе с мраморной столешницей лежали аккуратно сложенные новенькие комплекты белой одежды.
– Девочки, – елейным голосом произнесла Ольга. – Вы сейчас снимете все, что на вас есть. Вашу старую одежду постирают, высушат и погладят. Раздевайтесь.
Латушко скрестила на груди руки. Девчонки, стесняясь, стали раздеваться. Даже Маша с Дашей слегка конфузились.
– Тут ничего страшного нет, – сказала директорша. – А теперь одевайтесь в новое. – Она взяла один из комплектов и развернула его. – Майка и трусики.
– А на ноги что? – поинтересовалась Маша.
– Пока босиком. Вас ожидает увлекательная игра. Леонид Владимирович объяснит вам правила.
Девчонки быстро оделись, стремясь скрыть наготу, и стали рассматривать себя в зеркалах.
– Причешитесь, улыбайтесь, – посоветовала им Ольга.
Когда девочки привели себя в порядок, Латушко повела их по мощеной дорожке на берег озера. Там уже стояли мальчишки, переодетые в такие же белые майки и облегающие трусы. В раскладном кресле восседал Порошин. У него за спиной высился Дугов, борода которого развевалась на ветру.
На пляже почему-то красовался большой надувной бассейн, заполненной жидкой грязью.
– Девочки, построились по другую сторону бассейна, – распорядилась Ольга.
Все пока походило на занятия физкультурой. Порошин поднялся из кресла, прошелся несколько раз между шеренгами подростков, затем запрокинул голову и посмотрел в небо.
– Я тоже рос в детском доме, – проговорил он. – Конечно, воспитатели заботились о нас, учили. Но не жизни, а наукам. Что в корне неправильно. Человек сперва должен научиться жить, а потом он сам осилит науки.
Это прозвучало несколько непедагогично, но Латушко промолчала.
– Жизнь – жестокая вещь. В ней побеждает сильнейший. Я имею в виду не объем мышц. Главное – стремление к победе, воля, упорство, хитрость и даже коварство. Умение не замечать боль, как свою, так и чужую. Все со мной согласны? – Он прошелся взглядом по воспитанникам детского дома. – Вот ты. Как тебя зовут?
– Вероника, – засмущавшись, ответила девчонка.
– Ты согласна со мной?
– В книгах, фильмах нас учат, что главное – уважение, патриотизм, любовь…
– Достаточно, – заявил Порошин. – Писатели и педагоги врут детям. Посмотрите, что они делают сами, и поймете, что их слова полный обман. Признайтесь себе, что свои проблемы вы можете решать только с позиций силы. Слабого заклюют. Выживает, возносится на самый верх тот, кто способен побеждать в борьбе.
– Вы правы, – сказала Маша.
– Умница, – умилилась Ольга Латушко. – И ты, Даша, так думаешь?
– И я. – Девчонка округлила глаза.
Ведь раньше на уроках Ольга Петровна учила их совсем другому.
– Итак!.. – Порошин вскинул руку. – Я предлагаю вам увлекательную игру, которая учит умению выживать. Вы будете драться в этом бассейне, заполненном грязью точно так же, как и наша жизнь. Здесь не будет команд. Каждый сам за себя. Победит только один.
– Как в фильме, – вырвалось у Даши.
– Да, остаться должен только один. Можно хватать, толкать, душить, совать головой в грязь, таскать за волосы. Нельзя бить кулаком, царапаться и кусать. Из игры выбывают следующим образом. Надо сдаться, если чувствуешь, что не можешь бороться дальше. Просто следует похлопать ладонью, как делают это борцы на ковре. Побежденного тут же следует отпустить. Пусть он выбирается из бассейна. Для начала вы можете объединяться в группы, чтобы расправляться с одиночками. Так легче их побеждать. Но потом вам придется бороться уже со своими, с теми, с кем вы побеждали других. Это тяжело, но вы не должны никого жалеть. Жалость – это слабость. Понятно?
– Понятно, – не слишком уверенно прозвучало в ответ.
– Победитель получит приз. Деньги на карманные расходы. – Порошин показал конверт.
– А сколько там? – спросила Маша.
– Достаточно. – Леонид Владимирович усмехнулся. – Награды нужно получать в конвертах, так, чтобы никто не знал, сколько там. Вы не должны думать, кто перед вами, девчонка, мальчишка, друг или подруга. Начали! – выкрикнул он и хлопнул в ладоши.
Подростки неторопливо залезали в бассейн. Грязь была не очень глубока, до середины икр. Девчонки встали напротив мальчишек, никто не рисковал начать первым.
– Чего ждете?! Выигрывает обычно тот, кто наносит удар первым.
Маша повернула голову к Даше.
– Давай будем действовать вместе, – шепотом предложила она. – Так мы победим.
– Но потом нам придется бить друг дружку, – ужаснулась Даша.
– Толкайтесь, лупите друг друга! – срывающимся голосом прокричал Порошин. – Чего ждем?
Маша бросилась на мальчишку, стоявшего перед ней. Она с ходу врезала ему коленом между ног, когда он согнулся, толкнула его в спину, бросила в грязь лицом, вскочила на него верхом и стала вжимать голову в грязь.
Но мальчишка быстро отошел от коварного удара. Он вывернулся, повалил Машу, схватил ее за волосы, окунул голову в глиняную жижу. Тут на помощь подруге пришла Даша. Вдвоем они стали таскать подростка, бывшего ниже их ростом.
Схватки завязались и рядом. Воспитанники детского дома разошлись не на шутку. Сперва они толкались не очень сильно, как и положено в игре, но азарт нарастал. В основном образовались пары из мальчишек и девчонок. Схватка, предложенная Порошиным, позволяла сжимать, щупать чужое тело под видом борьбы, касаться запретных мест.
– Смелее, смелее! – выкрикивал спонсор, сидевший в раскладном кресле. – Хватай ее, вали, садись верхом! Ну и что, пусть она визжит! Если боится, пусть сдается! Нет запретных частей тела! Ведь и танцы придумали для того, чтобы безнаказанно тискать девчонок на глазах у педагогов! – Голос Леонида Владимировича звучал так, словно ему самому не терпелось броситься в бассейн и толкаться, тягать за волосы, хватать за ноги.
Грязь быстро облепила девчонок и ребят. Под тонкими майками рельефно прорисовывались детали их тел. Глядя со стороны, можно было подумать, что они вообще не одеты, а просто вымазаны.
Порошин от возбуждения то и дело облизывался, глаза его горели, он ерзал в раскладном кресле, но сдерживал себя. Ольга Петровна с тревогой смотрела на него, явно опасаясь, что он прямо сейчас набросится на одну из девчонок.
– Леонид Владимирович, – прошептала Латушко. – Все только начинается. Держитесь. Вернее, сдерживайтесь.
– Не мешай, старая сводня, – прошептал в ответ Порошин. – Я умею растягивать удовольствие. К тому же дурь от Довлатова даст мне силы.
Первой сдалась Вероника. Двое подростков окунули ее в грязь лицом вниз. Не прошло и полминуты, как она уже стучала ладонью по краю бассейна, но разошедшиеся мальчишки и не думали ее отпускать.
– Все, правила есть правила! – крикнул Порошин. – Она сдалась. Хватит.
Слова спонсора детского дома возымели действие. Мальчишки опустили Веронику и переключились на Янину.
Порошин встал у края бассейна, совсем не обращая внимания на то, что на него летят брызги глиняной жижи.
– Иди сюда! – позвал он отплевывающуюся, плачущую девочку. – Проиграла сейчас, выиграешь потом. Учись быть жесткой. Тогда и преуспеешь в жизни. Иди, иди, не бойся. – Он протянул руки.
Вероника доверчиво шагнула к нему. Порошин подхватил ее, на короткое время прижал к себе и перепачкался глиной. Потом он поставил девчонку на землю, отступил на шаг и беззастенчиво рассмотрел грудь, рельефно проступившую под майкой. Вероника инстинктивно прикрылась руками.
– Я пойду в озеро и помоюсь, – сквозь слезы проговорила девочка.
– Нет! – тут же запретил Порошин. – Проигравшие должны стоять и смотреть на схватку до конца.
– Зачем?
– Чтобы научиться борьбе. Гляди, как действуют другие. Учись выигрывать. Это тебе пригодится. Ты же не хочешь, чтобы тебя всю жизнь таскали за волосы, окунали в грязь? Значит, должна таскать и окунать других. Иначе не бывает.
Вероника всхлипывала и смотрела на то, как Маша с Дашей измывались над тихоней Яниной. Она прикрывалась руками, чтобы никто не видел ее грудь, уже довольно пышную.
– Девственница? – тихо шепнул Ольге Порошин.
– Да. Вероника и Янина.
– Та, которая вот-вот сдастся?
– А ей ничего другого не остается. – Латушко слегка улыбнулась.
– Пусть эти девочки побудут отдельно. Они мне понадобятся. Остальные пусть позабавятся. Люблю на это смотреть. Хочешь, и ты можешь поглазеть.
– Как пожелаете, – тихо ответила Ольга.
Мальчишки и девчонки выбывали из схватки, стояли у бассейна и смотрели на то, как сражаются оставшиеся. Порошин, уже не прячась, рассматривал подростков. В основном девочек, но задерживал взгляд и на мальчишках, которые пытались скрыть свое возбуждение.