Виктор Точинов Полкоролевства в придачу (страшная сказка)
Глава 1
1Отличный самобой, мессир барон, просто великолепный! Гномья работа! Опробуйте его, мессир барон, опробуйте!
Хозяин лавки торговавшей не только оружием, но, казалось, вообще всем на свете, произнес в нос: “гнумья”, и я подумал, что родился лавочник значительно восточнее Пролива. Впрочем, сути дела это не меняло. Самобой действительно был неплох. Хотя, конечно, и не гномьей работы.
Но и барон сюр Шарлоэ был хорош. Хотя, конечно, и происходил из “мокрого” дворянства. Истинно аристократичным образом он дернул нижней губой. Затянутая в лайку кисть руки сделала легкий отметающий жест.
Полноте, милейший, за кого вы меня принимаете? Чтобы рыцарь взял в руки железяку, подходящую лишь для горожан, возомнивших себя воинами? Фи-и-и... Арно, взгляни, что там за гномья работа.
Натурально гномья! загорячился хозяин. Посмотрите, посмотрите, клеймо на рукояти! Оскаленная голова волка на фоне скрещенных молотов! А это, мессир барон, клан Гарцхаузов, между прочим. Куда как редко выходят на поверхность вещи с этакой меткой, уж поверьте, мессир барон, моему опыту.
Клеймо Гарцхаузов действительно украшало рукоять. Ну да любителей подделывать известные марки хватает, при нужде хоть большую королевскую печать изобразят, не подкопаешься.
Я взял самобой, поднес к глазам, словно бы придирчиво изучал подлинность волчьей морды. Повернулся вполоборота к хозяину и почти неслышно произнес слово короткое, состоящее из одних согласных звуков и завершающееся легким щелчком языка. Клеймо на мгновение вспыхнуло неярким светом раскаленного докрасна металла и тут же приобрело прежнюю тускло-серую окраску.
Натуральное, никаких подделок, заверил торговец, от цепкого взгляда которого не укрылась-таки самая надежная проверка.
Нехорошо... Ну да ладно. В конце концов, отчего бы и не знать оруженосцу благородного барона сюр Шарлоэ гномьего слова? На костер за такое знание не посылают.
Самобой был одноручный, весьма миниатюрный и, как часто случается, оружейнику в угоду компактности пришлось кое-чем пожертвовать. Приклада у самобоя не имелось. А рычаг взведения боевой пружины оказался слишком короток и требовал недюжинной силы женщина или ребенок едва ли с ним бы управились. Хотя размеры и изящество формы самобоя могли навести на мысль, что оружие это скорее “дамское”.
Щелк, щелк, щелк, реечный механизм сжимал боевую пружину, как я и подозревал, каждое следующее нажатие на рычаг требовало все больших усилий.
Хозяин, следивший за моими манипуляциями, посоветовал:
Не мучайтесь, пяти раз вполне достаточно, чтобы выпустить все шесть стрелок. Кованый доспех, конечно, не пробьет, но кольчугу или кожаный нагрудник запросто.
Я совету не внял и взвел пружину до конца. Потребовалось для этого двенадцать нажатий. Закончив, перехватил неприязненный взгляд торговца. Боится, что не выдержит имеющая скрытый дефект пружина? Или?..
Лавочник протянул обойму со стрелками.
Можете проверить силу боя. Сейчас повешу мишень.
И действительно повесил на здоровенную деревянную колоду, изрядно расщепленную и истыканную. Я рассудил, что далее поражать своими талантами торговца не стоит, и намеренно стрелял из рук вон плохо. Стрелки летели куда угодно, только не в центр мишени. Две из шести даже не попали в грубо намалеванный внешний круг, воткнулись рядом. Впрочем, воткнулись именно туда, куда я и целился. Оружие оказалось идеально пристрелянным. С резкостью боя дело обстояло похуже убойная сила падала от выстрела к выстрелу. Все-таки пружина была явно не из гномьей стали.
Однако не будем придираться – главное, что к этому самобою вполне подойдут два десятка стрелок, тщательно упакованных в моем багаже. Непростых стрелок, особых… Я кивнул барону, дескать, то, что надо.
И сколько вы, милейший, хотите за вашу игрушку? спросил сюр Шарлоэ с таким видом, словно собирался заплатить, не торгуясь, сколько с него ни спросят. Впрочем, так оно и было. Деньги в трех увесистых кошелях, отягощавших его пояс, взгляд лавочника снова и снова возвращался к ним, пока что принадлежали вовсе не барону. Их ему еще предстояло отработать.
Всего лишь двести имперских рэндов, с невинным видом сообщил продавец. Уверяю вас, мессир барон, за работу Гарцхаузов совсем не дорого.
Что скажешь? поинтересовался мессир барон у оруженосца. То бишь у меня. За двести имперских рэндов в здешних местах можно прикупить пару неплохих ферм недвижимость в окрестностях Буа ценится недорого.
Я ответил, не задумываясь:
Такой самобой стоит никак не больше восьмидесяти. Еще сорок можно приплатить за искусство оружейника, умудрившегося перековать гномье кайло в рукоять и никак не повредить клеймо. Ну и еще тридцать, думаю, придется на долю Рыжего Эйниса. Итого сто пятьдесят.
Про долю Эйниса я добавил чисто из интереса: как отреагирует хозяин? Бегающий взгляд торговца нравился мне все меньше и меньше.
Я не понимаю ваших странных намеков, мессир оруженосец! недружелюбно проговорил владелец лавки. При чем тут Рыжий Эйнис?
Если ни при чем тогда извините. Просто я подумал, что любая здешняя лавка обязана или отчислять ему “за защиту” как минимум пятую часть от оборота, или давным-давно превратиться в пепелище. Пепла и головешек вокруг как-то не наблюдается.
Вы бы меньше думали, господин оруженосец! Мыслитель выискался... Я честно плачу подати королю, и защита со стороны людей королевского прево меня вполне устраивает! А если вам благоугодно...
Довольно! кулак мессира барона грохнул по прилавку. Я беру эту вещь, и мне плевать, кто защищает ваш курятник! Если это действительно Эйнис скоро вам, милейший, придется искать другого защитника!
На лисьей мордочке хозяина отразились попытки осмыслить услышанное. Я поморщился. Согласно расписанной загодя партитуре эти слова сюр Шарлоэ должен был произнести после совершения покупки.
Кошелек самый маленький из трех лег на прилавок.
Здесь ровно двести рэндов, сказал барон. Но пятьдесят из них, милейший, вы получите с одним условием, если немедленно и подробно объясните мне дорогу к Тур-де-Буа.
Ах вот оно что, понял хозяин. Решили, значит, мессир барон, заработать руку мзель Иветты и полкоролевства в придачу? Ну-ну... За полсотни рэндов охотно вам помогу. Мертвецам деньги все равно ни к чему.
В мертвецы, понятное дело, он записал нас с бароном.
2Когда слуга лавочника неприятная косоглазость придавала ему вид продувной бестии закрыл за нами массивную дверь, барон тихонько спросил:
Думаете, милорд, этот шельмец нам наврал?
Я ответил, лишь когда мы отошли от лавки подальше:
Кое-что весьма похоже на правду. К тому же совпадает с услышанным из других источников. Последним сьерам де Буа не стоило так активно интересоваться запретными знаниями. Вокруг их замка сейчас действительно плохое место. И можно впустую уложить целую армию, пытаясь до него добраться. Ложь, я думаю, в другом. Логово Рыжего Эйниса вовсе не в Тур-дю-Буа. И никогда там не располагалось. Те же Лиловые Шары совершенно безмозглая нечисть, столковаться и о чем-то договориться с ними невозможно. Рыжему пришлось бы тратить большую часть времени и сил на оборону от собственных якобы “стражей”.
Где же он тогда засел?
Я пожал плечами, хоть и имел на этот счет кое-какие соображения. Лишь спросил:
Желаете нанести визит?
Ну уж нет... Если у вас, милорд Арноваль, есть желание соваться в чащобу, откуда не вернулись два полка королевской гвардии пожалуйста. А я пас. Провести людей прево и бестию-торговца я вам помог, но дальше наши пути расходятся.
Я кивнул. Для дальнейшего осуществления задуманного не нужны ни спутники, ни помощники.
Тогда попрощаемся, барон, на всякий случай. Оставайтесь в гостинице два ближайших дня, из номера не выходите; если не получите от меня известий, немедленно уезжайте. И спасибо за услугу.
Пустое, милорд, ответил барон, нежно погладив оттягивающий пояс кошель. Дворяне всегда должны помогать друг другу. Если вернетесь из леса живым, буду рад встретиться с вами снова.
3Голубь, громко хлопая крыльями, сделал вертикальную свечу – выше, выше, еще выше – и лишь на высоте в несколько сотен локтей начал быстрый горизонтальный полет…
Я быстро перевел взгляд с удаляющейся птицы на предмет якобы своего интереса – на корсаж смазливой служанки. Судя по содержимому корзины, стоявшей у наших ног, девица возвращалась из лавки зеленщика, но не смогла удержаться, остановилась поболтать с импозантным мессиром оруженосцем.
В иные времена я и в самом деле мог бы сходить на свидание с красоткой – наша болтовня вплотную приблизилась к обсуждению места и времени означенного мероприятия. Но не сегодня… Сегодня флирт с юной горожаночкой служил лишь одной цели – оправдать мою задержку здесь, на улице, в сотне шагов от лавочки, торгующей всем на свете.
Мари (так звали девицу) будет разочарована, не дождавшись кавалера – а вот в моем неводе наконец мелькнула-таки золотая рыбка. Вернее, птичка.
Почтовый голубь…
Собственно, ничего удивительного – кто угодно мог воспользоваться услугами крылатого гонца: купец, сообщающий торговому партнеру, что выехал с партией товара, или его женушка, сообщающая любовнику, что благоверный пробудет несколько дней в отлучке…
Однако, судя по уверенной манере взлета, в сторону леса улетел маласкарец – хоть и считается, что эту породу разводят лишь на королевских голубятнях. Сизарь любого из здешних купчишек набирал бы высоту неторопливыми кругами, да и не поднялся бы так высоко, став недосягаемым для стрел или для ястребов, специально выношенных людьми, любящими читать чужую переписку...
«Так кто же и с кем общается тут посредством маласкарских голубей?» – подумал я. И произнес вслух:
– Конечно, найду… Наша любовь осветит мой путь к сеновалу мэтра Кардонэ!
Отчего-то все служаночки млеют от подобных пошлостей. Разомлела и эта. Но продемонстрировала недюжинную практическую сметку, намекнув, что любовь нуждается в залоге. Ладно, будем надеяться, что залог моих чистых чувств – перекочевавшая за корсаж золотая монета – скрасит разочарование, ожидающее красотку на сеновале…
4Солнце клонилось к закату – длинные мрачные тени наползали на улочки Гран-Аржан-сюр-ривьер (не знаю уж, чья извращенная фантазия породила этакое звучное название для занюханного городишки).
Стоило поспешить в гостиницу «Зеленый Дракон» – переодеться, вывести коня через заднюю калитку и неторопливо, кружным путем, отправиться в сторону опушки леса, подступавшего к городку с запада.
Но ничего из запланированного воплотить в жизнь я не успел, даже не расстался с отыгравшим свою роль костюмом оруженосца.
Во дворе гостиницы стоял ее хозяин, мэтр Кошон.
– Мессир! – приветствовал он меня достаточно небрежным полупоклоном. – Вас разыскивала какая-то женщина, говорила, что вы с ней знакомы…
На протяжении сей тирады достославный мэтр бросил весьма характерный взгляд на дверь конюшни. Затем, словно сомневаясь в моей понятливости, еще один. И, не дожидаясь ответа, вразвалку пошагал в сторону кухни.
Любопытно… Едва ли крошка Мари успела сюда раньше меня – поразмыслив и решив, что один имперский рэнд – недостаточный залог большой и чистой любви. А иных знакомств среди местных жительниц я завести не успел. Боюсь, если разыскивала меня и в самом деле женщина, то послали ее мужчины.
Может, пославшие желали всего лишь предложить мессиру оруженосцу провести вечер за выпивкой и игрой в кости. А может, вознамерились оставить богатенького «мокрого» барона без спутника и защитника. Судя по исполненному намека взгляду мэтра Кошона, верно как раз последнее…
Не вовремя, совсем не вовремя. Терять время нельзя, иначе все труды сегодняшнего дня пойдут насмарку. И, не раздумывая долго, я швырнул прямо через дверь конюшни простенькое заклятие. Несильное (не хватало еще остаться без коня от собственной небрежности) – однако достаточное, чтобы находящиеся внутри люди ненадолго утратили двигательную активность.
Как тут же выяснилось, это была не лучшая моя идея. Заклятие немедленно вернулось ко мне – причем явно кем-то усиленное… Если на вас когда-нибудь падал с высоты в несколько этажей мешок с песком, вы легко можете представить мои ощущения…
Окружающий мир проделал немыслимый кульбит, и перед моими глазами – близко-близко – оказалась утоптанная земля гостиничного двора. В ушах гудели погребальные колокола, а тело ничем, даже болью, не намекало на своё существование.
Потом сквозь колокольный звон пробился голос – и в самом деле женский:
– Подними его, брат Брокюлар!
До боли знакомый голос…
Глава 2
1Я лежал на куче соломы в сенном сарае. Лежал на боку, со связанными за спиной руками. Впрочем, развязанные руки мало что изменили бы в моем положении – тело упорно не желало подчиняться командам мозга. К тому же за моими безуспешными попытками шевельнуться внимательно наблюдал здоровенный орк, сжимавший в лапах сучковатую дубину – размерами вполне под стать владельцу... Рекомый брат Брокюлар, надо думать.
Спутницу его я видеть не мог, упорно глядя на орка – глазные мышцы тоже до сих пор оставались под действием заклятия. Но голос Изабо слышал хорошо, и хорошо ощущал ее руки, шарящие по моим карманам… Вот уж встреча так встреча. Кого угодно я ожидал найти за дверью конюшни, но никак не свою сводную сестрицу.
– Что у нас тут такое? – тараторила Изабо без умолку. – Игральные кости… Ну-ка, ну-ка… Конечно, с заклятием Мафлаэрса… Фи, братец Арно… Отпрыск благородного рода занимается по постоялым дворам дешевым жульничеством… стыд и позор.
Я мог бы возразить, что мешочек с костями достался мне в наследство от одного действительно шулера, мир его праху, – но не хотел оправдываться перед сестричкой. Да и не мог.
– А что ты носишь на шее, дорогой братец? – В поле моего зрения на секунду мелькнула рука Изабо – маленькая, изящная, с большим изумрудным перстнем на безымянном пальце. – Какая чудненькая вещица…
Она замолчала на несколько секунд – наверняка пытаясь разобраться, как открывается снятый с моей шеи медальон. Разобралась, конечно – Изабо с раннего детства отличалась сообразительностью.
– О-о-о, портрет матери… Да ты сентиментален, милый братец! К счастью, леди Изольда не дожила до тех времен, когда ты прославил род сьеров Арновалей кучей сомнительных подвигов... – Тут ее воркующий тон сменился на резкий, приказной. – Поверни его, брат Брокюлар!
Орк отложил дубину и выполнил приказ. И я наконец смог разглядеть Изабо. Вернее, ее наряд: лиловую рясу, украшенную серебряным нагрудным знаком – изображал он два лабриса, скрещенных на фоне Святого Колеса. Подделкой знак не был, даже я, со своими скромными дилетантскими способностями, ощущал это… А человеку посвященному и произнесшему соответствующее слово серебряная безделушка и удостоверит личность сестрицы, и раскроет, какими полномочиями она обладает: только лишь на розыск – или на розыск и тайное вынесение приговора.
Ну и ну…
Когда мы с Изабо встречались в последний раз, ее отношения с инквизицией были далеки от дружеских… Если выразиться с максимальной мягкостью. А если назвать вещи своими именами – то сьерам де Бургилье пришлось расстаться с парой поместий, чтобы смертный приговор непутевой дщери их семейства заменили бессрочным покаянием в одной из самых дальних обителей.
И вот теперь она щеголяет в наряде святой сестры, причем отнюдь не самого низшего ранга. Именно щеголяет: ряса Изабо, коей теоретически надлежало скрывать формы тела и не допускать возникновения греховных плотских мыслей, направленных на ее святость – ряса была сшита идеально по фигуре, наверняка у лучшего портного. И мысли возникали-таки…
Версию о самозванстве сестрички я сразу отбросил в сторону. Существуют менее болезненные способы самоубийства, чем ношение не принадлежащего тебе амулета инквизиции.
2Надо понимать, держать меня в качестве узника здесь, при конюшне, Изабо не собиралась. Не оттого, что хоть сколько-то заботилась о моих удобствах. Но конюшня гостиницы – настоящий проходной двор, не ровен час, придет кто-нибудь за сеном для своей лошадки…
К чему лишние свидетели в таком приватном деле? Можно сказать, в родственном? Инквизицию нигде не любят, но в Пограничье еще и не больно-то страшатся. Опять же, захваченный святой сестрой оруженосец (я оставался в прежнем костюме) – это вам не жена бедного виллана, пытавшаяся наколдовать дождь в засушливое лето… Господин оруженосец и отблагодарить чем-нибудь за спасение от застенков сможет…
Значит, провести ночь мне предстоит не здесь. Скорее всего, под одним кровом с Изабо – какой ущерб для ее честного имени! Впрочем, наносить такой удар по репутации сестрички я не собирался. Вспомнили юность золотую – и пора прощаться.
Но для этого мне надо совсем недолго поговорить с Броком… Поговорить наедине. Судя по татуировке на левой щеке, «брат Брокюлар» происходит из какого-то клана Загорья… С чернолесским орком я столковался бы легче и проще, но выбирать не приходится…
Мои расчеты оправдались. Отчасти.
– Пошли! – отрывисто скомандовала Изабо, и я рывком был поставлен на ноги.
Она подошла к дверям, осторожно выглянула наружу. Все правильно. Тащить меня связанным, даже в густеющих сумерках, – чревато вышеназванными неприятностями. Значит, святая сестра выйдет одна и разведает путь. Возможно, даже не пожалеет заклятие, которое вызовет у случайных прохожих подспудное и неодолимое желание пойти другой дорогой… Время перекинуться парой фраз с орком у меня найдется.