– Что мы обязательно встретимся в Москве, и…
– Можно и без «и».
– Я тебе оставлю свой телефон.
– Ладно, вставай. Они уже наверняка заснули.
– У тебя есть любовник?
– Разумеется.
– Один?
– Ты хочешь очередь занять?
И он тоже рассмеялся. В самом деле, что за проблемы? Все так же смеясь, пошел приводить себя в порядок. Потом вернулся из ванной и, пока Ольга была там, нацарапал на клочке бумаги свой номер телефона. Когда она вернулась, протянул ей:
– На. На всякий случай. И скажи мне свой, я потом введу в мобильник, в записную книжку.
– Да как хочешь! Помни только, что я не навязывалась.
– Оля, почему у тебя все так легко и просто?
– А зачем из всего делать проблему?
– Но ты же говорила, что тоже замуж хочешь!
– Да я сама не знаю, чего хочу! Как всякая женщина. Вроде бы и замуж пора, а с другой стороны, еще не нагулялась… Ну, пойдем, что ли? Я тебя провожу.
И она, прикрыв ладошкой рот, зевнула. Стараясь идти как можно тише, они прошли весь длинный коридор, в котором каждый звук отдавался, словно в глубоком колодце. Несколько раз постучали в дверь номера, где остались Мила и Лиховских. Никакого ответа. Ольга толкнула дверь:
– Здесь же не заперто!
И вдруг тихонько хихикнула:
– Как два голубка!
Мила и ее кавалер уснули на одной кровати, не раздеваясь, в неудобных позах, в которых их настиг внезапный глубокий сон. Светлая головка девушки уперлась в бок следователя, одна рука свесилась с кровати. Антон поправил руку, положил ее Лиховских на грудь, удовлетворенно заметил:
– Вот так. Они проспят часов десять, не меньше. Пока придут в себя, пока нас поищут. Пока он выяснит, что вообще произошло… До ближайшего аэропорта ему надо еще добраться. Потом достать билет. Плюс время полета, дорога из аэропорта. Словом, у меня есть сутки.
– Я постараюсь его задержать, – серьезным голосом сказала Ольга.
– Как?
– Мои проблемы.
– Ну-ка, помоги мне. Надо в номере слегка прибраться. Я пока вещи соберу и схожу возьму свой паспорт. Хорошо, что в пансионате сотрудники дежурят круглосуточно.
– Народ, бывает, приезжает и глубокой ночью.
Оля оказалась девушкой проворной и хозяйственной. Пока Антон собирал вещи, прибралась на столе, выбросила использованную пластиковую посуду, заправила свободные кровати, а спящую пару накрыла простыней.
Антон поднялся на второй этаж в бухгалтерию, разбудил задремавшую горничную. Та спросонья плохо соображала, поняла только, что пансионер собирается немедленно отъезжать по срочным делам, но денег за оплаченные третьи сутки назад не требует, скандала не затевает. И не придется объяснять, что раз новые сутки уже начались, то они должны быть оплачены, независимо от того, будет клиент питаться в пансионате или нет.
– Я все понял, денег назад не требую. Проверьте номер и верните паспорт.
Зевая, женщина спустилась вниз, заглянула в номер.
– Это мой друг, – пояснил Антон. – Они с девушкой очень устали.
– Извините, – горничная попятилась к двери и через несколько минут принесла Антону паспорт.
– Пожалуйста.
– Вы когда сменяетесь? – поинтересовался он.
– Утром. В восемь часов.
Значит, Лиховских ее не увидит. Ну и хорошо. Антон сунул ей купюру:
– Спасибо за приятный отдых. Все было замечательно. У меня к вам просьба: скажите вашей сменщице, чтобы не будила их на завтрак. И на обед тоже, если не проснутся. Подруга им все принесет в номер.
– Как скажете.
И женщина поднялась к себе наверх досыпать.
– У тебя была только одна сумка? – заботливо поинтересовалась Ольга.
– Да. Главное – это документы. Ну, все?
– Все. Пойдем.
У машины они молча постояли несколько минут. Шел второй час ночи, но на веранде по-прежнему играла музыка, а от стоящих возле корпусов лавочек слышался заливистый женский смех. Воздух был по-прежнему душен и похож на пыльный черный бархат, который плотно прилегает к телу. Хотелось поскорее все это с себя снять и вернуться к привычному климату и ритму жизни. Ольга сказала первой:
– Хватит уже. Теряешь время.
– А почему ты не спросишь, что я такого натворил? Почему за мной сюда следователь приехал? Вдруг я человека убил?
– А с чего ты должен со мной откровенничать?
– Ты все-таки мне помогла.
– Поезжай, – она открыла дверцу машины. – Садись и езжай.
– Поцелуемся на прощанье?
Но поцелуй не получился. Неловко ткнулись друг другу в губы, и он, раздосадованный, полез в машину.
– Ты загляни к ним завтра? Ладно? Проверь, как они там.
– Обязательно.
Его последней фразой, адресованной Ольге, было стандартное:
– Я тебе позвоню.
Потом он минут пять подождал, пока охранник поднимет шлагбаум, и выехал в глубокую ночь. Вот и все. За каких-то три дня прожита целая эпоха, в которой было все: погоня, приключения, убийство, любовная драма и даже скоротечный курортный роман. Может, за этим и стоит приезжать сюда, на юг?
А ведь здесь еще и море есть!
Добыча
Он ехал всю ночь без остановки, хотя и понимал, как это опасно. Можно и в аварию угодить. Но, как говорится, кому сгореть, тот не утонет. И когда рассвело, Антон был уже за Ростовом. На указателе напротив слова «Москва» цифры поменялись с четырехзначных на трехзначные.
Устал он, конечно, жутко, и хотелось хотя бы пару часиков вздремнуть.
«Они тоже еще спят», – подумал Антон, взглянув на часы. Хорошо было бы заехать в уютный домик Маркизы ангелов, но он понимал, что до Воронежа вряд ли дотянет без остановки. И вряд ли скоро оттуда уедет. С некоторых пор все стало на свои места. То есть отношения с женщинами он отныне решил строить легко и просто.
– Это потом. Потом, – сказал, зевая, вслух.
И через пару часов, не выдержав, приткнулся возле бензозаправочной станции и крепко уснул. Проснувшись, первым делом взглянул на часы и утешил себя:
– Они тоже еще спят.
Проезжая мимо кафе «Анжелика», сказал:
– Они еще спят. Может быть.
И проехал мимо. Хотя понимал, что в это время Лиховских уже вполне пришел в себя и принял какое-то решение. Но следователю еще надо добраться до аэропорта.
Антон хотел первым найти даму, которая могла бы пролить свет на тайную жизнь его жены. Это должен услышать только он один, больше никто. И он заранее изучил адрес, положив на сиденье рядом с собой записную книжку. Адрес узнал у служащей персонала. Стомашевская Валерия Вениаминовна. Очень хорошо, что ее дом находится рядом с Кольцевой дорогой. Это по пути.
Последние километров двести, оставшиеся до Москвы, Антон не проехал, а пролетел со скоростью, приближающейся к двумстам километрам в час. Пару раз его тормознули гаишники, пришлось откупаться. «Что я делаю?! – с ужасом подумал вдруг он. – Экономлю время на скорости и теряю все на этих глупых остановках. Это нерационально, как сказала бы Регина. Ну и пусть! Ее больше нет в моей жизни вместе с этим проклятым рационализмом! Нет, и точка. Все. Что хочу, то и делаю».
Проехав немного по Кольцевой, свернул в Южное Бутово. Наступил глубокий вечер, и вполне возможно, что следователь Лиховских тоже уже в Москве. Куда он кинется в первую очередь? Только бы не встретиться с ним у дверей! И только бы она была дома!
Лето, жара. Неработающие дамы отдыхают где-нибудь на даче на лоне природы. Все бесполезно, все с риском для жизни отмеренные километры. Ее нет дома. Он уже минут десять звонит в дверь. Одиннадцатый этаж, жара.
С ума можно сойти от такой духоты! Окна на площадке распахнуты, но воздух, который в них проникает, похож на тот, что исходит от работающего фена.
Он по-прежнему стоит, настойчиво звонит в дверь.
И вдруг шаги!
– Кто там?
Голос не совсем уверенный. Напилась? Наглоталась таблеток? Или находится под действием наркотиков?
– Валерия Вениаминовна? Откройте, пожалуйста, мне надо с вами поговорить!
– А вы кто?
– Я муж Регины Перовской. Вы знаете Регину?
– Уходите!
– Я только хотел поговорить.
– Я одна, буду кричать!
– Откройте, Валерия Вениаминовна!
– Нет, я никому не открою!
– Ну, хорошо. Давайте поговорим через дверь. Я не настаиваю.
– Что вам надо?
– Я только хочу узнать, что такое «Дикая охота»?
– А-а-а!!!
Раздался то ли всхлип, то ли стон. Потом пауза и судорожные рыдания. Нет, женщина явно не в себе.
– Послушайте, вы там как? Может, врача вызвать?
– Кто вы такой?! Вы из полиции?! Господи, зачем я сказала! Зачем?!
– Я не из полиции. Я муж.
– Муж?!! Прости меня, Дима! Прости!
– Эй! Я никакой не Дима!
– Дима, я сама не знаю, как это все получилось, – она уже не кричала, просто на что-то жаловалась. Антон приник к двери вплотную, даже попытался заглянуть в глазок. Женщина разговаривала сама с собой или с человеком, которого приняла за своего мужа. – Ты не приходишь, не звонишь. А я жду. Ведь мы же любим друг друга! Мы прожили вместе двадцать лет… И не нужна мне эта квартира! Без тебя не нужна! Что я буду делать в ней одна? Вот уже почти неделю я здесь сижу. Пью и плачу. Плачу и пью. А что дальше? Дима? Дальше-то что? У меня нет сил начинать новую жизнь. И возраст уже не тот. Дочь вышла замуж, и совсем скоро я стану бабушкой. Ба-буш-ка… Господи, молодость прошла! Когда? Отчего? Надо же было встретиться в пансионате с этим мальчишкой! Все, что он говорил, неправда! Я тебе клянусь! Дима!
– Я не Дима!
– Нет, ты Дима. Скажи, где ты все это время был? На даче? Я звонила. Твой телефон не отвечает. Ты сменил номер? Зачем? И где твой ключ? Ты его потерял, да? Или выбросил? Ты его выбросил! А зачем ты тогда приехал?
– Я только хотел узнать про «Дикую охоту».
– А-а-а!!! Так ты знаешь!
– Ничего я не знаю! Да откройте же, наконец!
– Нет! Я не хочу об этом говорить! Не хочу!
– Кто была женщина, которую вы встретили в пансионате? Регина? Да? Вы можете это подтвердить или нет?
– Она тебе все рассказала?! Ты видел Регину?! Дима, ты разговаривал с Региной?! Я так и знала! Кто-то тебе все рассказал! Зачем?!
– Я не Дима.
– Значит, ты все знаешь. От нее.
– Так это была она? Или не она? Вы близко видели эту женщину? Вы с ней разговаривали? Вы ее узнали?
– Нет! Я так больше не могу!
– Мне только надо знать, что вы поняли. Только и всего.
– Я ничего не знаю! Хватит меня запугивать! Хватит! Я и так уже на грани срыва! Я больше так не могу! И не звоните!
Послышались шаги. Женщина уходила от двери.
– Эй-эй! Вы куда?! Господи, вот напилась! На месте Димы я бы тоже отсюда сбежал! Валерия Вениами… Да откройте же! Черт вас возьми!
И он налег на дверь плечом. Дверь массивная, крепкая. Антон был стопроцентно уверен, что ни за что с ней не справится. Но, видимо, Валерия Вениаминовна так ждала своего Диму, что оставила закрытым только один замок, да и тот весьма хлипкий. После нескольких толчков (а масса у Антона была весьма внушительная!) раздался треск, хруст, и он влетел в прихожую, едва успев придержать тяжелую дверь.
– Вы где? Эй?
Тихо. Он прошел по коридору. В квартире четыре комнаты. Беспорядок, неприятный запах, грязь, пыль, повсюду разбросаны вещи. Женщины нигде не видно. Антон заглянул на кухню, невольно поморщился: что за бардак! А квартира меж тем хорошая, огромная, даже на кухне лоджия. И тут он ее заметил на застекленной лоджии. Она стояла и смотрела вниз. Окно было распахнуто.
– Эй! – снова позвал Антон. Потом зачем-то добавил: – Вы же видите, что я не Дима.
И двинулся вперед. Она обернулась, заметила, что к ней приближается мужчина, и жалобно вскрикнула:
– Дима! Нет! – и, словно защищаясь, вытянула вперед руки.
Он и сам не понял, что произошло. Но появившийся внезапно в квартире Юрий Лиховских первым делом сказал:
– Так-так!
И кинулся на лоджию. Антон опустился на табурет, вытер вспотевший лоб. Ну, вот и все. Еще одна тайна покрыта мраком. Лиховских вбежал в кухню, выкатил глаза:
– Она там, внизу!
– Ну и что? – устало спросил Антон.
– Одиннадцатый этаж! От нее же лепешка осталась!
– Ну и что?
– Значит, свидетелей убираем?
– Ну и что?
– Надо звонить! Бригаду вызывать! Тебе ж, дураку, теперь тюрьма светит!
– Ну и что?
– Кого ты покрываешь?! Ну, кого?!
– Я никого не покрываю, – он говорил совершенно спокойно. – Я просто очень устал. Дико устал.
Антон и в самом деле прикрыл глаза. Спать очень хотелось. Сразу сделалось так хорошо оттого, что можно сидеть, не двигаясь, никуда не ехать. Перед глазами все еще тянулась бесконечная лента шоссе. Тянулась, тянулась… Следователь Лиховских меж тем названивал по телефону.
– Да! Труп! Приезжайте! Срочно! Ничего не известно! Сама прыгнула.
И тут Антон открыл глаза.
– Почему ты это сказал?
Лиховских тоже устало опустился на табурет, усмехнулся:
– Думаешь, уезжая в спешке летом с юга, просто достать билет на самолет? Весь день два дурака совершают маленькие подвиги, и ради чего? Ради этого?
Он кивнул на распахнутое окно лоджии.
– Что мне сказать? – спросил Лиховских. – Кто сломал дверь? Ты или я?
– Она была пьяна. Ничего не соображала. Приняла меня за какого-то Диму. За мужа, должно быть.
Лиховских оглянулся. В раковине навалена гора грязной посуды, по всей кухне стоят пустые бутылки из-под джина. В хрустальной вазочке растаявший лед превратился в жалкую лужицу. На одном из ломтиков нарезанного лимона сидит муха.
– Мы завязнем в этом деле, как… Словом, завязнем. Пожалуй, я скажу, что сам сломал дверь, когда дама перестала подавать признаки жизни. Все дело решали какие-то минуты.
– А соседи?
– Похоже, все на даче. Лето. Мужики на работе, женщины и дети за городом. Тихо там, на лестничной клетке.
– И что же здесь произошло?
– Во-первых, не было никакого банкета и девочек там, на юге. И никто мне снотворного в стакан с вином не подсыпал.
– Что, стыдно? – усмехнулся Антон.
– А то! Билет на самолет я выкинул. Частное такси чеков не выдает. Ничего, не обеднею. Все всплывет, если будут проводить служебное расследование.
– И что тогда?
– Тогда? Займусь частной юридической практикой. Возьму у тебя денег взаймы, открою свою контору. Все-таки юридический факультет университета. Денег дашь на открытие собственного дела? Могу взять в долю.
– Значит, взятку хочешь?
– Страховку. На случай, если из органов попрут.
– Как же мы тогда сюда добрались? Вместе? На моей машине?
– Да. Как и планировалось.
– Кем?
– Руководством. Мы на твоей машине приехали вместе по этому адресу с целью выяснить наверняка, кто была приехавшая в пансионат женщина. Поскольку никто из персонала ее опознать не смог. Слишком большой наплыв отдыхающих. Только ее знакомая могла стопроцентно сказать, была это Регина или нет. Поскольку они общались. Со всеми остальными отдыхающими женщина в контакт не вступала, напротив, скрывалась, избегала всяческих разговоров. Мы приехали, а свидетельница, находясь в состоянии глубокого алкогольного опьянения и глубокой же депрессии, выбросилась с балкона.
– Это лоджия.
– Без разницы, когда внизу одиннадцать этажей. Ну как?
– Хорошо. Одна маленькая неувязочка.
– Какая?
– У меня нет денег. На моей фирме работает ОБЭП, я не могу изъять из оборота крупную сумму, пока все не утрясется. Так что если это с твоей стороны провокация, то она не удалась.
– Как это нет денег? – искренне удивился следователь Лиховских. – А четыреста тысяч долларов, которые Алиса Митрофанова получила от продажи квартиры?
– Разве вы их еще не нашли? – усмехнулся Антон. – В машине Валерия?
– Откуда знаешь?
– Я первым подъехал к месту аварии. Несколько водителей спустились вниз, думали, что он еще жив. Они и сказали, что в машине была не одна тысяча долларов. Банкноты разлетелись по всему салону.
– Там было только десять тысяч долларов, – напряженным голосом сказал Лиховских. – Это деньги, полученные за «Пежо». И все. Больше ничего.
– Да? Тогда ничем не могу вам помочь, – Антон сказал это ровным спокойным голосом и честно посмотрел следователю Лиховских в глаза.
– А у тебя крепкие нервы! На понт меня не возьмешь!
– Значит, это была провокация? Так следует понимать?
– Как хочешь, так и понимай. – Юрий Иванович поднялся, прошелся по кухне. – Сейчас менты приедут. Из убойного отдела.
– И что же ты им расскажешь?
– Ничего. Пусть работают.
– А насчет двери? Кто ее сломал?
– Кто-нибудь сломал, – весьма уклончиво ответил следователь.
И тут на лестничной клетке послышался скрежет открывающейся двери лифта. Потом топот. Оперативники ввалились в квартиру:
– Ух ты! Замок сломан! Мужики, кто в полицию звонил?
– Я. – Лиховских полез в карман. – Следователь М-ского РОВД. Вот мои документы.
– А здесь какими судьбами? – Капитан повертел в руках служебное удостоверение.
– Приехал к свидетельнице по делу. А дамочка оказалась нервная. И пьяная вдрызг.
Оперативник оглядел кухню, потянул носом: