— Находочка странная, Валя… Посмотри вот… Зелененький такой шарфик, теплый, наверно, но почему-то под ванной валялся, далеко так, закрытый тряпками… Оно бы ничего, Валя, но… пятнышки всякие на шарфике… Не по мне все это.
Демин взял шарф, повертел его, задержался взглядом на буроватых подсохших пятнах, вопросительно посмотрел на Валю. Как, дескать, понимать?
— Не знаю, откуда он у нас,— растерянно проговорила Валя.— Смотрю, висит на вешалке… Грязный… Я и сунула под ванну… Мы туда все грязное белье складываем… Миша ведь не ночевал дома прошлую ночь. Он пришел в таком виде, что я его выставила… Так плохо все получилось, так плохо… Он уже разделся, хотел идти в ванную… А на меня будто нашло что-то…
— И вы его вытолкали в ночь?
— Так уж получилось… Думаете, Миша как-то замешан в этом пожаре?
— Вот видите, Валя,— усмехнулся Демин,— мы с вами одного и того же опасаемся, и оба про себя думаем, что это вовсе не исключено, верно?
Валя ничего не ответила. Смотрела на шарф широко раскрытыми глазами, и Демин вовсе не был уверен, что она услышала его вопрос.
10
Судя по изумленному виду Тетрадзе, он не ожидал гостей. В квартире оказалась и красавица парикмахерша. Она сидела в комнате, наслаждаясь прекрасным цветом телевизора, а Тетрадзе, подпоясавшись передником, орудовал на кухне.
— Хороший гость — всегда радость! — воскликнул он несколько деланно.— Неужели наши запахи дошли до вашей организации?
— Запахи еще идут, а вот слухи уже дошли,— ответил Демин.
— Слухи? О хорошем человеке могут расходиться только хорошие слухи! — Тетрадзе не желал отказываться от шутливого тона.— Прошу к столу, гости дорогие!
— Обыск, Тетрадзе! — вздохнул Демин непритворно, поскольку совсем не прочь был присесть к столу.— Вот постановление, вот наши товарищи, сейчас придут соседи, они будут понятыми…
— Соседи?! Как нехорошо! — ужаснулся Тетрадзе.— Кто угодно, но только не соседи… Может быть, из другого дома, а, Валентин Сергеевич?
Демин посмотрел в полные ужаса глаза Тетрадзе и сжалился.
— Юра,— обернулся он на площадку к Гольцову.— Отбой. Не надо этих. Пригласи из другого дома. Уж очень хозяин просит.
— Спасибо, дорогой! — Тетрадзе прижал руки к груди.
— Может быть, я уйду? — спросила парикмахерша.— Здесь намечается что-то очень серьезное…
— Оставайтесь,— сказал Демин.— Вы нам не помешаете. Вот мы, правда, уже помешали, но постараемся уйти побыстрее. Шашлык не успеет остыть, это я вам обещаю.
Пришли понятые — двое мужчин, которых Гольцов поднял из-за домино в дальнем конце двора. Пришли, судя по всему, с удовольствием. Охотно сели на предложенные стулья, переглянулись, словно в ожидании представления, поудобнее сложили руки. Тетрадзе жаловался на качество баранины, на то, что настоящий шашлык из нее не получится, но зато сухое белое вино попалось удачное и если Демин пожелает, он и ему может достать или уж, по крайней мере, скажет, где такое вино бывает. Все эти слова создавали легкую атмосферу, весьма далекую от опасных преступлений. Даже понятые, насмотревшись на улыбки хозяина, расслабились и успокоились.
— Так, с формальностями покончили,— сказал Демин.— Теперь к делу. Меня интересует ваша одежда.
Тетрадзе направился было на кухню, чтобы еще раз взглянуть на шипящие в духовке шашлыки, но вдруг как-то осекся в движении. И, когда он обернулся, его лицо было не столь беззаботным, как минуту назад.
— Прошу вас, вот шкаф…
— Шкаф потом,— сказал Демин.— Ребята,— обратился он к Гольцову и Пичугину,— вешалка, прихожая, ванная. А я пока сяду за протокол.
Однако протокол пришлось отложить. Из прихожей зашел Пичугин и осторожно положил на спинку стула брюки. Демин быстро взглянул на них, обернулся к Тетрадзе. Тот держал в руках великолепные шашлыки на шампурах. Демин заметил отборные кусочки мяса, прожаренную корочку, прослойки из кружочков лука, заметил и потому не сразу смог совладать с собой.
— Простите, Тетрадзе, но вынужден оторвать взгляд от ваших шашлыков, хотя, признаюсь, это нелегко…
— Вы можете воздать им должное, независимо от того, что найдете в этом доме, чего не найдете… Что покажется вам подозрительным, что не покажется… Шашлыки стынут, Валентин Сергеевич, а все остальное может подождать.
— Ну что ж, если понятые не возражают… Но сначала один вопрос… Это ваши брюки?
— Да. Здесь живет только один мужчина,— с достоинством ответил Тетрадзе.
— Вы вчера были в них?
— Да. Хотя я мог и не отвечать на ваш вопрос, поскольку мы договорились только об одном, а это уже второй.
— Ничего,— усмехнулся Демин.— Зато потом их будет меньше. Скажите, Тетрадзе, чем вы объясните происхождение буроватых пятен на ваших брюках, а также вот эти выжженные места?
— Как я понимаю, вы задали вопрос не для того, чтобы я на него ответил, вы задали вопрос, чтобы объяснить уважаемым гражданам понятым, за что задерживаете меня. Правильно?
— Совершенно верно.
— Хорошо. Эти пятна, как вы, очевидно, догадались, возникли вчера в доме Жигунова.
— Тамаз! — парикмахерша отвернулась от него.— Значит, ты…
— Я сказал только то, что сказал,— с достоинством произнес Тетрадзе.— И ни слова больше.
— Вы поедете с нами, Тетрадзе,— сказал Демин.— Эта женщина прописана здесь?
— Нет, она моя гостья. Моя любимая уважаемая гостья, которая, как я надеюсь, станет в этом доме хозяйкой.
— До того момента я должен опечатать квартиру. Прошу ключи, документы. Можете захватить с собой белье, туалетные принадлежности.
— Но сначала я должен сделать заявление, и вы запишите мои слова в протокол.
— Внимательно вас слушаю.
— Я не имею никакого отношения к пожару, убийству и вообще ко всему, что вчера случилось в доме Жигунова.
— Откуда вам известно, что в доме произошло убийство?
— Еще не придумал,— усмехнулся Тетрадзе.
— Хорошо, так и запишем.
Демин зачитал протокол, понятые поставили свои подписи. После этого оставалось лишь опечатать квартиру. Тетрадзе сел на заднее сиденье и словно окаменел. Он даже не оглянулся на сиротливо стоявшую у подъезда парикмахершу.
11
Демин спал плохо, утром чувствовал себя невыспавшимся, разбитым. Подобное случалось с ним, когда дело разрасталось, теряло очертания, когда с каждым допросом возникали все новые участники событий, единственно верного пути не было, а все достигнутое казалось второстепенным.
С детства запомнилась ему сказка, даже не сказка, а один ее мотив. Было совершено какое-то преступление — убила злая мачеха девушку и зарыла ее в темном лесу. Вырос на этом месте куст бузины. Как-то пришел в лес мальчик, срезал ветку, сделал из нее свирель. И запела свирель человеческим голосом, и узнали люди о злодействе…
Каждый раз, принимаясь за очередное дело, Демин искал улики, слова, показания, которые бы человеческим голосом рассказали о преступлении. Он ловил себя на том, что многие предметы действительно как бы говорят ему что-то, но невнятно, намеками. Иногда ему удавалось сразу понять их, но чаще приходилось долго маяться и гадать — что же хотела сказать свирель, что значило то или иное слово, след, событие…
И сейчас, листая тощую папку уголовного дела, Демин видел и молчаливую ухмылку слесарного молотка, слышал хриплый хохот пламени, тонкий писк зеленых ворсинок на ветру, но ничего внятного услышать не удавалось, и это убеждало его в том, что работы предстоит много, что до развязки далеко, что будут неожиданности, поскольку события не связывались, не объяснялись просто и ясно.
А все должно объясниться просто и ясно…
Захлопнув дело, Демин позвонил в криминалистическую лабораторию.
— Евграшкин?— узнал он заведующего.— Демин беспокоит… что слышно со строительным раствором?
— Значит, так, запоминай… В обоих пакетах совершенно одинаковый раствор. Словно насыпан из одного совка. Судя по обстоятельствам дела, туфли побывали в одной луже.
— Ясно. А что ты скажешь о штанишках гражданина Тетрадзе?
— Штанишки пострадали совсем недавно, совсем вчера… На них кровь еще не просохла.
— Все-таки кровь,— обронил Демин.
— Более того, кровь принадлежит не одному человеку, а по крайней мере, двоим. По группам совпадает с кровью Свирина и Дергачева. Кроме того, штанишки слегка обгорели. Прямое соприкосновение с огнем. Я тебя порадовал?
— Скорее озадачил.
— Стараемся! — рассмеялся Евграшкин.
Демин положил трубку и тут же позвонил медэксперту…
— А, Демин! — обрадовался Кучин.— Я уже звонил тебе спозаранку, но телефон молчал.
— Знаешь, твой бодрый голос внушает мне большие опасения.
— Знаешь, твой бодрый голос внушает мне большие опасения.
— Чего же ты опасаешься?
— Даже не знаю, но в этом деле меня все время подстерегают какие-то странности…
— Считай, что ты с ними еще не сталкивался. Ты как там, сидишь, стоишь? Если стоишь — усаживайся попрочнее, ухватись за батарею парового отопления и держись. При вскрытии Дергачевой… найдено золото.
— Не понял?
— Внутри у нее оказалось золото. Она проглотила знак зодиака. Между прочим, Водолей. Хороший такой золотой кулон, без цепочки, правда.
— От чего наступила смерть?
— Удар по голове твердым тупым предметом, перелом основания черепа, кровоизлияние. Небось уже ищешь кулончик-то?
— Впервые слышу,— признался Демин.— До сих пор в деле золото не возникало. А оно, оказывается, вона где…
— У тебя такой растерянный голос, что я, пожалуй, не буду больше ни о чем спрашивать. Но через денек-второй обязательно позвоню. Интересно, куда ты этот кулончик сумеешь пристроить. Будь здоров.
Демин положил трубку, да так и остался сидеть, не выпуская ее из руки. Дело приобретало новый оборот. До сих пор все его мысли вертелись вокруг Жигунова, Тетрадзе и Борисихина. Теперь явно наметился поворот…
Мог ли совершить преступление молодой Жигунов? Отец поступил очень некрасиво по отношению к его молодой и горячо любимой жене. Это мы установили. Около года назад старик, выпив лишнего, воспылал запоздалыми чувствами к молодой женщине. Сын дал старику по физиономии и покинул его дом. Год назад. Следовательно, страсти позади, чувства пришли в некое спокойствие. Пьяный отец приходит к нему на работу. Сын вынужден отвести его домой. На работу не вернулся. И Свирин, который его сопровождал, тоже не вернулся. Остались в доме старика. Зачем? На что надеялся молодой Жигунов? Помириться? Вряд ли. Решил, что хватит обижаться на отца? Может быть. Во всяком случае, жене он об этом не говорил. Можем ли мы, не нарушая закономерностей событий, допустить, что именно Жигунов совершил преступление? Можем. Если предположить, что отец припомнил прошлое, посмеялся над сыном или над его женой, тот мог потерять самообладание. В таком случае как объяснить количество пострадавших? Убрал свидетелей? Для этого нужно слишком уж озвереть. Жигунов не похож на человека, который может пойти на подобное. Не отвергая такой возможности, сомневаясь в ней, почти в нее не веря, тем не менее отбрасывать ее не будем…
Теперь, гражданин Тетрадзе, поговорим с вами. Здесь все сложнее. Старик задолжал вам две тысячи рублей. Он пообещал продать дом и не продал, обманул. Деньги спустил, вел себя оскорбительно. Ваши горячие кавказские кровя всколыхнулись. Могли ли вы, гражданин Тетрадзе, потерять самообладание? Могли. У вас серьезные основания ненавидеть старика. И если на вашем пути оказались его пьяные гости, которые, вполне возможно, вели себя без должного к вам уважения, вы вполне могли совершить то, чему все мы являемся печальными свидетелями. Правда, ваша подруга утверждает, что вы ушли вместе с ней. Поверим, почему бы не поверить красивой женщине? Идем дальше. Вы расстались с ней вскоре после того, как покинули дом, но не вернулись ли вы снова? Простите, гражданин Тетрадзе, за подозрительность, но как объяснить появление столь ужасных следов на ваших брюках? Разговор у нас об этом впереди, но что бы вы ни сказали, какие бы доводы ни привели и каких бы свидетелей ни поставили передо мной, перешибить столь красноречивые доказательства вам будет трудно. Плохи ваши дела, гражданин Тетрадзе. Мужайтесь, Тетрадзе.
А что движет вами, уважаемый товарищ Борисихин? Что заставляет поступать так или этак? Жена? Вы ее любите? Да, похоже на то. А она вас? Возможно. Итак, вы ищете свою жену. Нашли у Жигунова. Вам говорят, что здесь ее нет, вы не верите, расталкиваете пьяных гостей, бегаете по комнатам. Из этого можно заключить, что состояние ваше было весьма далеким от спокойного. Вы видели стол, пьяных людей, во второй половине на кровати находите свою жену, отнюдь не в лучшем виде. Другими словами, вид ее позволял думать все, что угодно. Это повод для безрассудных действий или не повод? Это повод, Борисихин. Тут уж самый тихий человек схватится за молоток. Тем более что во дворе вам сказали — на эту ночь жена кем-то уже облюбована. А теперь давайте обсудим ваше, несколько странное поведение после пожара. Вы были в больнице и скрываете это. Иначе как объяснить, что строительный раствор на ваших туфлях полностью совпадает с раствором, оставшимся на моих туфлях? Если у вас такое объяснение найдется, с удовольствием его выслушаю. Что вам понадобилось в больнице? Почему вы крались к палате, в которой лежат пострадавшие?
Демин не успел ответить себе на свой же вопрос — раздался звонок. Это был Гольцов.
— Валя! Мы тут кое-что узнали о Дергачеве. Если тебе интересно, могу… А?
— Давай, Юра!
— Значит, так… Этот тип когда-то закончил коммунальный техникум. Последние несколько лет работал слесарем при домоуправлении. Имел обыкновение просить взаймы — двадцать копеек, полтинник, не больше. Но и не отдавал. Год назад женился. Жена примерно того же пошиба. Работала в ресторане официанткой. Как сам понимаешь, небезукоризненно. Не всегда сил хватало смену до конца выстоять… Но жили мирно.
— Ладно, Юра, спасибо. Встретимся, поговорим подробнее.
— Но я не сказал главного,— обиженно проговорил Гольцов.— У меня такая новость, такая новость…
— Слушаю тебя, Юра, внимательно.
— Передо мной сидит человек, который утверждает, что Дергачев продавал золото.
— Не понял?
— Я так и знал, что ты с первого раза не поймешь. Повторяю. На своем участке, в доме, который он обслуживает, Дергачев продавал золото.
— Кольцо?
— Кольца,— поправил Гольцов.— Кулоны, цепочки.
— Ты говоришь о том самом Дергачеве, который клянчил у жильцов двугривенные? — совершенно ошарашенно спросил Демин.
— И гривенники тоже.
— Кто же сидит перед тобой?
— Слесарь из того же домоуправления. Очень хороший человек, разговорчивый, знающий, мы с ним подружились, верно, Коля? Он подтверждает мои слова.
— Откуда у Дергачева золото?
— Этого Коля не знает. Он говорит, что сказал бы, но не знает. И не потому, что слегка навеселе, вообще не знает.
— Я вижу, у тебя хорошее настроение?
— И у Коли тоже! — рассмеялся Гольцов.
— Приезжайте. Жду.
— Коля не может. Он на дежурстве. Вот освободится, тогда с удовольствием. Если хочешь, он по телефону даст показания.
— Не надо. Я выезжаю.
— Отлично! Мы в двенадцатом домоуправлении. Это рядом со сквером, знаешь? Подъезжай, я встречу.
Слесарный участок располагался в подвале пятиэтажного дома. Спустившись по ступенькам, Демин и Гольцов оказались в сумрачном помещении, огражденном массивными бетонными блоками. Тут же тянулись трубы отопления, в темноте светили глаза бродячих кошек, полюбивших этот подвал за недоступность и тепло. Человек, который возился с какой-то трубой, зажатой в тиски, и был, очевидно, слесарем Колей.
— Давайте знакомиться,— начал Демин.— Валентин.
— Николай,— слесарь протянул сильную сухую руку, улыбнулся смущенно, как бы извиняясь за нетрезвый вид.
— Что-то отмечали? — спросил Демин.
— Отмечали… За упокой души Тольки Дергачева выпили.
— А-а… Тоже надо. Говорят, разбогател ваш Дергачев перед смертью?
— Черт его знает! — воскликнул Николай.— Сами диву даемся. Вечно в скверах бутылки подбирал, здесь отмывал, потом сдавать носил… А позавчера смотрю — золото в руках. Откуда, спрашиваю? Да так, говорит, по наследству досталось.
— Раньше не видели у него золота?
— У Дергачева, что ли? Да я никогда не видел у него десятки одной бумажкой. Собрались как-то по случаю женского праздника… И Дергачеву кто-то по шее дал за то, что не внес трешку за общий стол. Не было у него трешки. Правильно,— Николай медленно водил в воздухе указательным пальцем, высчитывая, когда же разбогател Дергачев.— А позавчера, значит… Да, позавчера он был при деньгах. И золотом хвастанул, не удержался, слабак. Как я понимаю, такими вещами хвастать не стоит. По-честному они достались или еще как — все равно не стоит показывать всякой шелупони, вроде меня.
— Ну! — запростестовал Демин.— Это вы напрасно!
— Не надо,— раздельно произнес Николай и выставил вперед ладонь.— Кто я есть — известно! Меня любят, когда вода потечет, когда кран прорвет, когда канализация на голову польется… И так далее. А если у человека все в порядке — он знает мне цену. И я тоже ее знаю. Невысокая цена.
— К Дергачеву в тот день приходил кто-нибудь?
— Да, был один тип… Говорит, Дергачева ищу, не здесь ли работает… Отошли они в сторонку, пошептались, пошушукались… На мой взгляд, так он и принес золото.
— Как вы думаете, зачем?