- Я весь внимание.
- Видите ли, профессор, мы хотим убедиться, что образ храма будет отражен наиболее точно, потому давайте сделаем вид, что мы вовсе не рыцари храма, а вы читаете нам краткий экскурс в историю.
Селищев на какое то мгновения замер, растерянно всматриваясь в непроницаемо каменные лица рыцарей храма.
- Вы не поверите, какая это честь для меня. Но если я буду излагать экскурс во времена пророка, то это может занять довольно продолжительное время, и не лучше ли нам присесть, дабы не смущать людей и не отвлекать от работы?
Рыцари согласно кивнули и направились к стоящему в тени развесистых лип раскладному столику, сплошь завален книгами и спешными набросками.
- Присаживайтесь, располагайтесь, обстановка спартанская, полевая, но если хотите, мы можем отправиться в отель.
Равен повесил перевязь с мечами на спинку стула, откинул капюшон и отрицательно покачал головой:
- Мы вовсе не торопимся, к тому же воздух дивно свеж, да и глаз намного меньше.
Селищев смущенно кашлянул и заерзал на стуле:
- Ну-с, с чего изволите начать?
- А с чего начинается любой рассказ? Начинайте с самого начала, профессор!
Профессору вдруг показалось, что гепард, растянувшийся у ног храмовников, глумливо подмигнул зеленым глазом.
- 07 -
Он протер очки, снова водрузил их на нос, и, бросив на бессовестного гепарда растерянный взгляд, начал лекцию.
- Надо сказать, что в классических сурах Корана нет ни слова о воинах духа, джедаях. Есть лишь упоминание о сходном понятии джихад, обозначающем борьбу с духовным несовершенством. Первые, косвенные упоминания о рыцарях храма берут свое начало в апокрифических преданиях суфиев. Если цитировать некоторых современников пророка, то согласно преданиям:
«…два воина-джедая денно и нощно охраняли священную гору во время явления Джабриля пророку. Несметное войско окружило гору, сколько хватало глаз вздымались копья вражеских всадников и тень от стрел затмила солнце, но воины смеясь над врагами и тщетными попытками взять гору штурмом. В бою они были неистовы и молниеносны, но ни разу их меч не обагрился человеческой кровью». Тут надо сказать, уважаемые студенты… ой, извините Бога ради.
- Да ничего-ничего, так даже лучше. Не отвлекайтесь.
- Гм… надо сказать, что на лицо явное преувеличение численности врагов, но ни мастерство рыцарей храма, ни их милосердие не вызывает никакого сомнения. Общеизвестно, джедай может убить противника только перед прямой угрозой собственной жизни, когда иные способы к пресечению агрессии исчерпаны. Надо добавить, многие неверные толкователи интерпретировали нарицательное имя рыцарей храма, как «гашасины», находящиеся под воздействием наркотического вещества, что будто и объясняло их сверхъестественную силу и умение. Но это не более чем происки противников храма и злостный навет. Мастерство рыцарей храма оттачивается долгими годами дисциплины ума и упражняемости духа. И слово «ассасин», следует понимать как имеющий вдохновение от духа. Транскрипция от слова «вдыхать», «вдохновенный» сбила многих исследователей, придав значению ассасин неправильное толкование и негативное значение. Если склонятся к другому преданию, то обозначение «джедай» было сказано пророку о сих воинах духа самим архангелом Джабрилем. К сожалению, ни подтвердить, ни опровергнуть данную теорию не представляется возможным, но наиболее вероятно, что значения джихад и джедай связаны. И если джихад это невидимая брань в человеке, то джедай – обретающий победу в брани посредством божественного вдохновения. Доказательством этому есть слова пророка, записанные в следствии одним из его самых близких последователей. «Узрел я огонь, горящий во тьме, и там где ступала нога джедая – горело пламя». Если рассматривать эти строки в буквальном толковании, толковать это предание как реальное произошедшее историческое событие, то двое воинов джедаев повергли в бегство бесчисленное воинство врагов. Но если рассматривать в мистическом ключе, то здесь описывается невидимая брань в душе, где пламя страстей попалялось небесным пламенем. И в преданиях суфизма и в христианском течении описаны сходные явления этой брани, что прямо подтверждает правильность последующих реформ Мухаммеда и принятии христианства как следующей вехи восхождения ислама. Становление это не было ни легким, ни, к сожалению, бескровным, описаны многие эпизоды из жизни великого пророка, где приходилось идти на применение силы в отстаивании истины. И именно в этот период впервые появляются первые свидетельства о существовании великого храма и рыцарях храмовниках, которые следовали за пророком словно тень, отражая угрозы фанатичных представителей существующих религиозных течений. Реформы в религиозном и мировоззренческом наследии пророка принесли плоды и широкое понимание. Засвидетельствовано что пророк не единожды встречался с многими столпами христианства того времени, пользовался неизменным авторитетом и почитанием. И было бы современное христианство таковым, если бы не Мухаммед и его проповедь о мире и терпении к ближнему? Пророк являлся основателем не только ислама, но и той дипломатической парадигмы примирения и взаимного терпения и прощения, которому следуют рыцари храма и по сей день. Многие суфийские школы и монастыри, многие научные изыскания того времени стали следствием введения сторонниками храма революционной для того времени обязательной общеобразовательной системы. Впервые в мире мы имеем четкую структурированную систему, что имеет своей целью глубокую реформацию общества и общественных отношений, что стали возможны лишь благодаря основанному пророком ордену. После ухода пророка храм стал средоточием идеи справедливости и примирения враждующих. Укрепившийся ислам и храм начинает играть все более великую и сильную роль на политической арене того времени. Достаточно вспомнить, что раскола христианской ветки, самой близкой по сути и по духу к заповедям пророка, удалось избежать только благодаря дипломатическим действиям джедаев. И совершенно не напрасно пророк Мухаммед почитается всеми христианами наравне с пророком Илией.
Мы с Равеном лишь переводили друг на друга пораженные глаза, ни фига се камушек мы сдвинули тогда на Хире. Так булькнуло, до сих аукается. Слава Богу, профессора отвлекли и отозвали в сторону, а то он в пылу лекции стал забываться, называя нас то студентами, то молодыми людьми.
- Да, наворотили мы с тобой делов, Ильин, никаким лаптем не расхлебаешь – промолвил Равен, потирая глаза – интересно, что с нами теперь сделают? Тут расстреляют, или подождут?
- Кто знает, а может все, что мы натворили все-таки во благо?
- Любопытно будет узнать, сейчас во всем мире коммунистический строй исламского замеса?
Тут неожиданно показалось еще одно действующее лицо. Из мечети вышагнул молодой священник, низко поклонился в дверях и неожиданно направился к нам.
- Мы хотели услышать про коммунизм? Вот еще один житель этой утопии, его и спросите – хихикнул гепард и свернулся по-кошачьи в клубок, радуясь удавшейся шутке.
- 08 -
Священник неторопливо подошел к нам и учтиво поздоровался:
- Аллах Акбар.
- Воистину Акбар! – ответил Стас и ту же прикусил язык, сообразив, что сморозил глупость.
- Можно присесть? – вежливо поинтересовался священник, едва заметно улыбнувшись, но делая вид, что не заметил оплошности.
- Конечно, присаживайтесь. Будем рады знакомству. Чем обязаны?
Священник подобрал полы рясы и сел, заинтересовано разглядывая то Равена, то Стаса и где-то на самом дне его глаз плясали озорные искорки.
- Меня зовут Елизарий, отцом и батюшкой звать меня еще рано, а вот в остальном вы правы, в самую точку.
- В чем правы, отче? – заинтересованно глянул на него бывший совратитель, всегда любивший поддеть священство.
- Современный мир очень много задолжал храму, ассасинам в целом. Знаю, вы можете ответить, храм давно перестал быть частью ислама и является общечеловеческой институцией, регулятором совести. Это все так, но все, же спасибо за все то, что вы делаете, ведь не каждый способен на такое самоистощение в служении.
- А разве стоит благодарности то, что в естестве человека?
- Конечно же, стоит. Нелегко идти путем подвига и подвижничества в целом. Не напрасно было сказано о апостоле Павле, что его стараниями мы имеем современную церковь, не зря было сказано и другое, благодаря служению храма мы имеем мир в мире и в мире пребываем.
- Это лишь рассуждения, отче. Вспомните, сколько было прений и мнений в обществе во все времена, что храм это нечто вроде тайной ложи, стремящейся к мировому господству, обманывающей людей в том, что они являются орудиями примирения, на самом же деле являющейся сторонниками лукавого, принося внешнее спокойствие.
- Да, римская ересь, помню. Она навязывалась людям в те времена, когда властолюбцы пытались разорвать единое тело святой апостольской церкви на две противоборствующие стороны. И поправьте меня, если я не прав, но разве не храм стал орудием примирения, пойдя на самые крайние меры и вместе с тем во всеуслышание провозгласив, что Христос не только пророк, подобно пророку Мухаммеду, но и Сын Божий, сам призвавший их к служению?
- Но не было ли насилием над людьми навязывать позицию храма и традиции, культуру востока, поглотившей все остальные?
- О чем вы говорите, какое насилие? Ислам самое миролюбивое течение, которое есть и было! Которое вывело народы востока не только под руку единого Аллаха, от многобожия и дикости нравов, но привело к пониманию единства Логоса, в милости даровавшего миру и Мухаммеда и ислам, для того что бы они были носителями торжества истины и любви, без лицеприятия на веру и обычаи! О каком насилии воли можно говорить, если европейская культура, не только не потеряла, но обогатилось во много раз подобно смоковнице, приняв миролюбие и мудрость востока? Нет никакого смешения – европейская культура и традиции так же богата и открыта востоку, как и восток, открыт всем. То, что вы говорите, это некое средневековье и дикость.
- Но разве не было насильственного смешивания христианства и ислама и выяснения, чья вера истеннее?
- А, теперь я понял – засмеялся Елизарий – вы консультанты в фильме?
- Да это так – подтвердил Стас и незаметно пнул под столом Бискви, который явно хотел добавить что-то от себя.
- Тогда все понятно. Вы так сказать реконструируете, вытаскиваете наружу все заблуждения и прелести мира бывшие на пути эволюции человека, что бы показать тернистый, нелегкий путь становления. Тогда я охотно помогу и отвечу вопросом на вопрос – а разве не сам Мухаммед перед своим уходом сказал о том, что в ритуальном христианстве, при слепом исполнении обрядов язычества ничуть не меньше, нежели на востоке до принятия единого Аллаха? Разве не ему явился Спаситель мира, свидетельствуя единство Троицы в богосыновстве? Каждый народ идет тем путем, что ближе его корням, и если человек посвященный небу в исламе дорастает зрелости в своей душе до принятия Единого Христа, то это празднуется как величайшее торжество всей общиной.
- А если наоборот, человек уходит в ислам?
- То это означает, что он даже к единобожию не пришел, будучи формально христианином, а по сути, язычником. И если он сам имеет такое желание, то пусть сначала от своего атавистического атеизма придет к покорности пред Богом, и какая разница, если мы все приходим к единству Логоса?
- И разве не было войн за веру, доказывание кто прав, а кто виноват, разве не было воскликов – «убей неверного»?
- Почему же, подстрекатели смуты были всегда, но храм быстро пресекал сепаратистские наклонности к разжиганию вражды, указывая: не форма поклонения важна, а глубина веры и доверие Богу. И разве в храме одни только исповедники ислама? В нем во все времена были и иудеи, и буддисты, и христиане, славящие Бога по разному, но служа единому Логосу. Потому нет, да и не может быть никакого насилия в вере и обычаях при понимании сути, ибо это все равно, если бы члены тела стали спорить кто важнее. Потому исповедники ислама также являются членами единой и вселенской апостольской церкви. Вот я сейчас выслушал в мечети чудеснейшую проповедь о миролюбии и согласии, между тем, не нарушая порядка службы, пытаясь выглядеть невеждой, и распевать песнопения по Василию Великому. Вот это как раз и было бы тем искусственным смешением религиозных форм еще необходимых миру, о которых вы и говорили. В экуменестическом порыве соединения внешнего без понимания сути внутренней. Многие мои прихожане наизусть знают суры Корана, а вот у соседей – он кивнул на мечеть – знают Евангелие. Так что все то, что вы описываете, есть ошибки становления человека в Боге. Первые шаги, когда он, будучи сам еще язычником обращает внимание на формы, не имея сил разобраться в сути. Да вы и сами можете посмотреть, вот он, храм, скрыт за деревьями, достаточно иметь желание, встать и пройти от первого до последнего шага.
- 09 -
Мы миновали многоголосую толпу рабочих, которая уже собрала трибуны и теперь расставляла декорации, и нам подумалось, что мы точно так же на Хире расставляли декорации того, что желал свершить Господь. Пока мы шли погруженные в мысли, то не заметили, что Елизарий давно отворил двери и куда-то исчез, а вместо него нас встретило глубокое молчание. Тихо трещали свечи, строгие лица взирали с икон и у многих были тонкие, благородные черты сынов востока, свидетельствуя о том, что не было напрасным ни наше метание по пустыне, ни наша неуклюжая, но горячая проповедь Мухаммеду о мире и единстве. Пространство перед нами всколыхнулось, словно рябь от брошенного в гладкое зеркало воды камня и пошло кругами. И нам подумалось, что мы увидели и узнали лишь маленькую часть того что натворили в своем исконном стремлении ко благу, получая круги следствий. И хотелось верить, надеяться, что все что мы сделали не так, Господь да выведет на благо. Не важно, язычник ты или иудей, христианин или сторонник ислама, но в этом мире ты тот, с кого начинал строиться великий храм.
Одной легендой больше, одной легендой меньше и как позже утверждал юный послушник, консультант который был прислан храмом, в описании двух странных рыцарей прибывших незадолго до него, он с изумлением узнал великих магистров основателей Раави и Ста ибн Или, которые бродят в песках времени от столетия к столетию, замыкая в спирали времен то, чему должно свершится изначально.
* * *
Легенды легендами, а отчитываться нам пришлось за дела вполне реальные. Если учесть что наше дело изменило реальность мировой линии настолько, что было проще заново сотворить мир, вновь нарекая имена тварям и растениям, произрастающим по роду и семени, нежели корректировать изменившуюся ткань. Тут, извините, никакой коррекции не хватит. В общем, предаваясь данным философским мыслям, мы стояли у кабинета начальства и радостно дышали полной грудью, благо дышать нам осталось уже не долго. Наконец, дверь отворилась, оттуда заструился неземной свет, хотя в голову лезло не совсем удачное сравнение с крематорием. Мы стали у порога и решительно подняли на архангела глаза. Будь что будет, дважды второй смертью не умирают. И если Михаил, грозный покровитель востока, с чьей подачи, кстати, мы и отправились в это турне, смотрел сочувствующе, то сидящий рядом Гавриил не обещал ничего хорошего.
- Ну и что вы скажете? – обратился к нам Михаил.
- А что сказать? Молодцы – неожиданно молвил Гавриил – ты был прав: предсказуемо все кроме человеческой глупости. Против которой, как сказал классик, сами боги бессильны.
У нас отнялся дар речи, сразу у всех и была маленькая надежда, что у Бискви он пропал насовсем.
- Джедай и его павиан: их глупость и наивная детская непосредственность, явились настолько мощным фактором неожиданности, что смешала низшим все карты. И почему им так везет?
- Все-таки люди, любимое творение Господа, они и сами не знают что в их природе. В том числе и дар творить добро даже посредством глупости, руководствуясь интуицией, что имеет связь с сердцем в обход разума.
- Светлейшие Серафимы, можно ли узнать о сроках развоплощения? Ожидание смерти хуже самой смерти.
- Точных сроков не скажу – ответил покровитель востока, но нашивки черного ангела ты стер полностью, даже с лихвой и возвращен в прежний чин.
Стас смотрел на напарника, который неожиданно стал на колени окутанный столпом небесного пламени. Пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть, а в следующее мгновение рядом со мной стоял ангел с сияющими крыльями.
- Стас, ты уж прости, но в прошлый раз возвращение Равену ангельского чина было неправомочно. Через ступень сотворения не прыгнешь, но ему было дозволено оставаться человеком, а сегодня он полностью прощен. А что касаемо тебя, то я разрешаю.
- Что разрешаете?
- Спрашивать разрешаю, а вопросов у тебя всегда больше, чем существует ответов.
Не часто архистратиг разрешает задавать вопросы, еще бы исполнил пару желаний в придачу.
- Тогда давайте с самого начала…
- Вначале было Слово…
- Нет, не настолько сначала!
- Ильин, тебя никто не учил ставить вопросы корректно и беречь время, как свое, так и других?
- Извините, я думал, вы поймете.
- Я-то понимаю, но все же надеюсь на встречное понимание тех, кто задает вопросы.
- Что послужило отправной точкой нашей миссии вниз, отчего такая срочность и почему именно Мухаммед?
- Ильин, я так вижу, что ты никогда не задавал вопрос, почему тебя несет в самую гущу событий и формируется вектор нестабильности?