— Это правда, я ничего не придумал, — пролопотал Степанов, фальшиво бодрясь. — Меня Лариса Ивановна сюда вызвала.
— Иванов! — крикнул майор, и на кухне тотчас появился лейтенант. — Как звали убиенную?
— Соседка сказала, что это — Людмила Аполлинарьевна Бездомная, вдова профессора.
— Ну и при чем здесь какая-то Лариса Ивановна? Не отгадал ты, Степанов, с именем, попал пальцем в небо.
— А я и не говорил, что женщина, которая лежит в гостиной, Лариса Ивановна. Там старуха, а Лариса молодая, — гнул свою линию Мишаня.
— Иванов, спроси у понятых, знают ли они некую Ларису Ивановну. Да, и проверь, что там с джакузи.
Пока лейтенант выполнял указание майора, тот не задавал Степанову новых вопросов, только ходил вокруг него и размахивал своей дубинкой. Скоро, очень скоро все должно было выясниться. Но время ползло очень медленно, как дождевой червь по мокрому асфальту.
— Ну что там? — крикнул шкафообразный мент. — Иванов, ты заснул, что ли?
— Нет, я ванную комнату рассматривал. Джакузи что надо. Мне бы домой такое!
— Я не понял — джакузи в исправном состоянии? — уточнил майор.
— Да, все в порядке. Только вода почему-то текла, наверное, хозяйка собиралась ванну принять, перед тем как ее… — лейтенант перевел взгляд на Степанова, — ударили по голове тяжелым предметом. Как только Ветров там все сфотографировал, я закрыл кран.
— Понятно. А что с Ларисой Ивановной?
— Соседи о такой ничего не слышали. Людмила Аполлинарьевна здесь жила одна.
— Я, собственно, так и думал. Ладно, Иванов, иди к понятым. Пусть они посмотрят, не пропало ли что из квартиры, а я продолжу заниматься с этим, — майор махнул дубинкой в сторону сантехника, пристегнутого к радиатору отопления.
— Понял, — ответил лейтенант.
— Степанов, надеюсь, ты понимаешь, что отпираться бесполезно? Только чистосердечное признание облегчит твою участь. Итак, давай, рассказывай все по порядку.
— Мне нечего больше добавить, я уже все рассказал, — стоял на своем Михаил. — Я здесь не по своей инициативе, а по вызову Ларисы Ивановны. Это могут подтвердить мои сотрудники.
— Подельники, что ли? Правильно, с них-то и надо начинать. Итак, их фамилии, адреса! — Майор снова повысил голос. — Не слышу!
Степанов смотрел на него, как на безмозглого монстра. Двухметровый майор, бесспорно, обладал недюжинной силой, но количеством извилин явно не мог похвастаться. Разве сотрудники и сообщники — одно и то же? Общаться дальше с этим ментом было бесполезно, и Михаил решил играть в молчанку. Он мог позволить себе это, потому что был уверен в своей невиновности.
Майору кто-то позвонил, и тот вышел в прихожую. Оставшись один, мастер хотел дотянуться до своего мобильника, чтобы позвонить начальнику ЖЭКа, но не смог. Неожиданная передышка в допросе дала возможность обдумать сложившуюся ситуацию. Она не могла не возбудить воспоминаний трехлетней давности и наверняка их возбудила, заставив гадать, что стоит за странной аналогией.
Когда майор вернулся на кухню, он нашел Михаила в жутко растерянном состоянии. На смену его самоуверенности наконец-то пришло отчаяние.
— Ну что ж, у тебя было время все обдумать, — сказал милиционер подозреваемому в убийстве. — Все против тебя, Степанов, абсолютно все. Отпираться бессмысленно.
— Я ни в чем не виноват. Пришел сюда по заявке блондинки, которая назвалась Ларисой Ивановной. Она сказала, что утром протекло джакузи и залило три этажа.
— Я эту песню уже слышал. Выбрось свою заезженную пластинку. Никакой Ларисы Ивановны здесь никто не знает, джакузи в полном порядке.
— Но я не вру!
— Степанов, брось издеваться над здравым смыслом! У тебя с собой даже не было никаких инструментов. Ты бы хоть разводной ключ для отвода глаз захватил… — Что-то ерническое проглядывалось в мимике майора. — Или твои инструменты вместе с антиквариатом унесли подельники? Так, по ошибке…
— Не было никаких подельников.
— Хорошо. Значит, ты совершил убийство в одиночку?
— Никого я не убивал. Можно мне сделать один звонок? — Мастер уперся глазами в свой мобильник, лежащий на разделочном столе.
— Нельзя, — безапелляционно заявил майор.
— Но у меня же есть право на один звонок?
— Не твой случай. Пока не ответишь на мои вопросы, ни с кем другим разговаривать не будешь. Итак, гражданин Степанов, как вы оказались в этой квартире? — Майор сменил ехидство на официоз.
— Дверь была открыта, я и вошел.
— Правда? А вот соседка увидела в глазок, как неизвестный мужчина пытался открыть дверь, меняя ключ за ключом. — Милиционер взял в руки огромную связку ключей, которую вынул из кармана Степанова. — Итак, ты домушник? Сколько судимостей за плечами? Как твое погоняло?
— Я не судим и никакой не домушник, я мастер из ЖЭКа номер двадцать два, — представился Степанов.
— Ну, одно не исключает другого, — усмехнулся майор. — Каким из этих ключей ты открыл дверь?
— Я повторяю — дверь была открыта. Соседка, вероятно, видела в глазок кого-то другого. — На лбу у Степанова выступили капли пота. — Того, кто был здесь до меня.
— Брось, она тебя сразу узнала. Я не понимаю, ради чего ты упираешься? — Майор стал играть дубинкой перед лицом задержанного. — Хочешь подельника выгородить?
Дубинка треснула по столу так, что Михаил даже зажмурился. В прихожей послышалась какая-то возня. Степанов открыл глаза и чуть отодвинулся в сторону, чтобы посмотреть, что там происходит. Санитары в синих пижамах выносили из квартиры носилки, накрытые простыней. Женский голос вслед им причитал:
— Люся, Люся, за что он тебя так? Тебе ведь еще шестидесяти не было. Вот изверг! Товарищ лейтенант, скажите, а у нас уже отменили мораторий на смертную казнь? Я слышала, что его собирались отменить.
Степанов закрыл свободной рукой лицо. Дежавю, которое его посетило, оказалось гораздо реальнее, чем он подумал сначала. Прошло три года, и снова труп пожилой женщины в синем халате. Тогда присяжные его оправдали, а что будет теперь?
— Вот сволочь! Сидит, лицо руками закрыл! — возмущалась женщина, зашедшая на кухню. — Да чтоб тебе вышку дали! Люся ведь такая кроткая была, такая доверчивая… Вообще-то, она вчера на дачу уехать собиралась, но приболела и осталась дома. Если бы уехала, то жива была бы… Изверг!
Степанов открыл лицо и посмотрел на соседку убитой. В ней кипела ярость. Казалось, она была готова вцепиться ему в шею и тут же придушить, свершив самосуд.
— Женщина, вы не могли меня видеть в глазок, — попытался восстановить справедливость мастер ЖЭКа. — Присмотритесь ко мне внимательней…
— Гражданочка, вы настаиваете на том, что видели в глазок именно этого человека? — уточнил майор.
— Настаиваю, — подтвердила женщина тоном, не терпящим никаких возражений. — Он, вне всяких сомнений. Товарищ майор, этот изверг иконы со стен поснимал и все золото в пакет положил. Я знаю, что Люся всегда два кольца носила, не снимая, обручальное и перстень с изумрудом. Так они тоже в пакете лежат…
— Спасибо. Изложите все письменно, пожалуйста. Иванов, займись гражданочкой. А я тут со Степановым еще побеседую… — Майор прикрыл кухонную дверь, затем подошел к Михаилу сзади, перекинул через его голову дубинку и приставил ее к горлу, слегка надавливая на него. — Ну что, гнида, сам расскажешь, как все было, или мне силой тебя заставить?
Майор почувствовал, что сантехника колотит мелкой дрожью. Степанов был изрядно напуган, и давить на него дальше было чревато серьезными последствиями. Но Вадим вошел в раж и был не в состоянии остановиться. Недаром ему пришлось уволиться из милиции. Однажды он так переусердствовал на допросе, что подозреваемого хватил инфаркт, от которого тот не смог оправиться… Однако сейчас Пименов вовремя одумался.
— Ладно, давай начнем все с самого начала. — Майор сел за стол. — С этой, как ее там, с Ларисы Петровны.
— С Ларисы Ивановны, — поправил мастер. — Она пришла к нам ЖЭК и сказала, что у нее течет джакузи. Все слесари уже ушли на объекты, и мне пришлось самому идти по названному ею адресу. Лариса Ивановна сказала, что уже три этажа залила.
— Ну, допустим, так все и было. Скажи, а ты паспорт у дамочки смотрел?
— Зачем?
— Чтобы не возникло подобной ситуации, — язвительно заметил майор. — Это ведь квартира Бездомной Людмилы Аполлинарьевны, а никак не Ларисы Ивановны.
— Послушайте, — встрепенулся Степанов, — вам надо искать ту блондинку. Похоже, она тетку и замочила, а меня подставила.
— Значит, решил бабой прикрыться?
— Я подумал, что вы мне наконец-то поверили… — Михаил безнадежно вздохнул.
— Как тебе можно поверить, если пресловутая Лариса Ивановна существует только в твоем воображении?
— Не только, — возразил Михаил. — Ее в ЖЭКе многие видели — секретарша Лена, например, уборщица тетя Клава, возможно, еще кто-то.
— То есть секретарша и уборщица слышали ваш разговор?
— Нет, мы общались в моем кабинете.
— И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? Да у тебя же ляп на ляпе! Вот скажи, куда потом делась твоя Лариса Владимировна?
— Лариса Ивановна, — снова поправил Степанов.
— Да мне хоть Анатольевна! Куда дамочка делась-то, а? — Дубинка в очередной раз разрезала воздух кухни.
— Меня вызвали к начальнику ЖЭКа, и она побежала домой, а я пришел позже, как только освободился.
— Детский лепет!
— Нет, чистая правда.
— Степанов, вот ты сам посуди… Нас вызывают на квартирную кражу. Мы как раз в соседнем доме заканчиваем отрабатывать бытовуху и срываемся сюда. И что? В квартире посторонний мужик, а в зале на полу — еще не остывший труп хозяйки.
— Все вроде так, но в то же время совсем не так! — Лицо Михаила покрылось испариной. — Скажите, а я точно в семнадцатую квартиру попал? Это улица Лунная, дом номер девятнадцать, квартира семнадцать?
— Мужик, хватит под дурачка косить. Мне казалось, у нас с тобой хоть какой-то контакт наладился, а ты вон чего удумал… — Майор снова взял в руки дубинку и встал. — Решил под дурачка закосить? Привычная тактика убийц. Для вас сойти с ума, как с поезда сойти.
— Я не собирался разыгрывать умалишенного. Это все Лариса…
— Да не было никакой Ларисы Витальевны! — Мент взмахнул дубинкой, но не успел ее опустить, потому что на кухню заглянула встревоженная блондинка.
— Здравствуйте, мне сказали, что вы тут самый главный, — обратилась она к майору.
— Вот же она! — закричал Михаил. — А вы говорите, что никакой Ларисы Ивановны не было. Сама пришла!
— Простите… — Девушка грустно улыбнулась, глядя на мастера, пристегнутого наручниками к батарее.
Мог ли Степанов ее простить? Он шел сюда, надеясь на обещанную Ларисой благодарность, но ему достались только ее улыбка и куча проблем в придачу.
— Так, интересный поворот… — Майор взял девушку под локоток и увел ее в комнату.
Степанов остался один, терзаемый неразрешимыми вопросами. Неужели снова следствие и суд? Как он мог вляпаться в такое дерьмо? Что скажет блондинка? Подтвердит то, что было на самом деле, или, напротив, даст показания против него?
Прошло долгих двадцать минут, которые могли перевернуть всю жизнь Михаила, на кухню вернулся майор. Он был хмур и не спешил что-либо озвучивать.
— Что сказала Лариса Ивановна? — робко поинтересовался мастер.
— А? Что? — Майор перевел взгляд с окна на подозреваемого в убийстве гражданки Бездомной. — Да, Лариса Ивановна нам кое-что рассказала. Михаил Александрович, сейчас вы напишете объяснение, а потом… Короче, вот вам бумага, ручка, пишите!
— А что будет потом? — уточнил Степанов.
— Вот как напишете, так и узнаете.
— А что писать?
— Я такой-то… короче, ФИО полностью, должность, место работы, место регистрации… хочу сообщить, что сегодня… далее в свободной форме описываете визит прекрасной незнакомки и все, что за ним последовало, вплоть до того момента, как мы встретились с вами в этой квартире. Далее сегодняшнее число и подпись. Понятно?
— Значит, вы мне поверили? — обрадовался Степанов.
— Разбираться будет следствие, а мое дело — взять с тебя объяснение. Пиши, некогда тут мне с тобой валандаться. У нас еще один вызов.
— Так вы меня отпустите?
— Пиши!
Степанов стал писать. Его почерк был мелок, а изложение кратко, без лишних подробностей, поэтому объяснение уместилось на одном листке.
— Вот, возьмите, — сказал он.
Майор пробежал написанное глазами, кивнул головой и стал отстегивать сантехника от батареи.
— Михаил Александрович, вы свободны. Приношу вам свои извинения за временные неудобства. Да, не забудьте забрать свои вещи… — Майор вынул из своего кармана мобильник подозреваемого и положил рядом с ключами.
Наполнив свои карманы их привычным содержимым, сантехник спросил:
— А кто такая Лариса Ивановна? Почему ее соседи не знают? Она хоть вменяемая?
— Вполне. Девушка — племянница Бездомной. Вам повезло, что она здесь объявилась. Лариса Ивановна утверждает, что действительно вызывала вас починить джакузи, но, выйдя из ЖЭКа, она оступилась и сломала руку. Прохожие вызвали «Скорую», которая отвезла пострадавшую в больницу. Там ей сделали рентген, наложили гипс и отпустили.
— Значит, племянница, оступилась, сломала руку… — анализировал вслух сантехник. — А как же джакузи? Течет или нет? И кто убил ее тетку?
— Этим займется следствие. Все, Михаил Александрович, идите! — Майор выпроводил Степанова за дверь, зашел в гостиную, достал мобильник, набрал номер и сказал: — Ну что, Леха, принимай клиента, он выходит из подъезда.
— Все, я больше ни минуты не могу сидеть с этим гипсом, — заныла Лариса Ивановна, вернее Алина Нечаева.
— Алиночка, давай я помогу тебе снять гипс, — предложил ей Пименов.
— Вадик, а ты сможешь сделать это нежно? — Девушка уставилась на «милиционера» испытующим взглядом.
— Конечно. Знаешь, Алиночка, я все делаю нежно, и очень скоро ты в этом сможешь убедиться.
— Ребятки, потом будете флиртовать, — сказала я. — Снимайте гипс, берите салфетки и приступайте к уборке. Здесь не должно остаться наших пальчиков.
— Полина, неужели ты думаешь, что сантехник что-то пронюхал? — осведомился Пименов.
— Сам-то он, может, ни о чем не догадался и не догадается. А вдруг его кто-нибудь надоумит? Кстати, Вадим, как, по-твоему, это он Голубеву убил?
— Возможно. Нервы у него железные. Мишка нас увидел, но от страха его не парализовало, он сразу нашел что сказать — мол, сам хотел вас вызвать и прочее. Да ты сама все видела и слышала.
— Видела, но не все. — Я сняла с головы дурацкий парик с пучком на затылке, с помощью которого изображала старушку-соседку. — Как Степанов себя вел после того, как ты его к радиатору пристегнул?
— Так, слегка попотел, и все. Думаю, он запросто мог старушку укокошить. Если к нему в руки попадет пистолет, то его палец не дрогнет на спусковом крючке. Уж поверьте мне, девчонки, много я преступников видел. Этот — крепкий орешек. Когда я начинаю играть с дубинкой, люди смотрят на меня с видом собаки, ожидающей побоев. Но только не Степанов! Я думал, что он от испуга не сможет ничего толком объяснить, но Мишка методично повторял одно и то же — не виноват, это все Лариса Ивановна. Его колоть и колоть…
— Ясно, теперь все будет зависеть от того, как он себя дальше поведет, — сказала я. — Алина, ты поставила «жучок» у него в кабинете?
— Нет, — призналась Нечаева. — У меня не было такой возможности, он глаз с меня не сводил.
— И я его понимаю… — Вадим обнял Алину за талию, та обвила руками его шею. Но их идиллию нарушил телефонный звонок. Пименов ответил: — Слушаю, Леха. Вернулся в ЖЭК? Понял. Да, мы пока здесь. Поедем домой, подберем тебя.
— Алина, понимаешь, какое важное задание ты завалила? — набросилась я тем временем на свою подружку. — Теперь все пропало! Все!
— Поль, ну что я могла? Он пялился на меня так, что я ни одного лишнего движения не могла сделать!
— Девочки, не ссорьтесь… — Вадим примирительно обнял нас за плечи. — Не все еще потеряно, «жучок» можно в следующий раз подсунуть. Потом, я могу пробить его мобильник.
— Это, конечно, неплохо будет, но только законченный дурак будет звонить подельнику по мобиле.
— Поля, а с чего ты решила, что он будет звонить какому-то подельнику? — осведомилась Нечаева.
— Да, действительно? — Вадим присоединился к вопросу Алины.
— Я привыкла ставить себя на место своих оппонентов, чтобы предугадать, как они себя поведут в том или ином случае. Вот я и подумала, если именно Степанов ограбил Голубеву, то сделал он это не один, а с напарником, о котором мы ровным счетом ничего не знаем. Но, возможно, вычислим его по контактам. Мне показалось, что Мишаня обязательно должен рассказать ему о произошедшем.
— Вот именно, показалось, — ухватилась за мою формулировку Алинка.
— Ладно, хватит болтать, надо дальше подчищать здесь, — сказала я и принялась за дело.
— Поля, а почему ты своих бомжей отпустила? По-моему, было бы логичней, если бы убирались Люся с Васей, а не мы, — пронудела Нечаева. — Между прочим, они и так не переработали.
— Алина, так уж случилось, что, согласно сценарию, они ушли отсюда. Если бы ты знала, сколько было мороки с Люсей! Она хоть и живет на кладбище, но ни в какую не соглашалась изображать труп. Спасибо, Вася ее образумил, объяснил, что деньги, которые я пообещала за пять минут неподвижного лежания на полу, им на паперти целый месяц зарабатывать надо. Только тогда она согласилась. Но когда пришло время ложиться на носилки, снова заартачилась. Говорит — я суеверна, поэтому не хочу, чтоб меня вперед ногами выносили из квартиры, и все тут! Плохая примета, видите ли. Пришлось выносить ее вперед головой, но тапочки рядом положить, будто там не голова, а ноги.