– Но мне это и не нужно. Довольно и того, что я слышу, как стучат твои зубы.
Произнеся эту фразу, я сделал паузу, прислушался и, ничего не услышав, еще более зловещим тоном процедил:
– Мой маленький черный дружок!
– Я не виноват!
Имп визжал так, что в дальнем конце коридора лопнул шар Святого Эльма.
– Клянусь, я тут ни при чем!
– Охотно допускаю. – Я позволил себе улыбнуться и немедленно пожалел об этом – визг импа перетек в следующую тональность. – Ти-ха!
Бесенок умолк. Да, иногда все же происходят вещи, за которые стоит поблагодарить богов.
– Взлетаешь. Показываешь дорогу к спальне хозяина. Молчишь.
– Да…
– Молчишь, – напомнил я.
Хозяина бесенка и особняка звали Р'сар Великий – точнее, он предпочитал, чтобы его звали так, остальные же предпочитали называть его Дэниэл Корбин Флориан Третий, – и в данный момент он спал. Чуда в этом, в общем-то, не было – на улице ночь, а два десятка окутавших спальню охранительных заклятий не дали бы шанса выступить в роли петуха даже пушкам Аустерлица.
Разумеется, до момента, пока они оставались в неприкосновенности.
– Какого…
Для свежепробудившегося человека столь почтенного возраста мистер Дэниэл Корбин Флориан Третий обладал весьма неплохой реакцией – даже не закончив произносить свой вопрос, он метнул в меня файербол. А следом, почти без паузы, радужную молнию. От шарика я увернулся, молнию поймал. Тростью.
В ней и в самом деле нет почти никакой магии. Просто черный опал замечательно абсорбирует заклятья школы Эфира, заключенный же в эбонит стержень из метеоритной стали ничуть не менее ловко переправляет захваченное… к примеру, в тумбочку.
К счастью для мебели, старик не умел бросать заклятья ногами.
– Я имею сомнительное удовольствие бедовать с мистером Р'саром?
– Ы-ы…
– Нет, мистер, удавку я ослаблять не собираюсь. Просто кивните.
Старик отчаянно замотал головой.
– Что ж, очень жаль.
Осторожно присев на край спального ложа, я отложил трость и достал из внутреннего кармана маленький розовый конверт.
– Раз вы не являетесь мистером Р'саром, то, полагаю, вас не заинтересует послание, адресованное этому человеку Главами трех ближайших Гнезд. Очень рад. В таком случае я не вижу нужды расходовать время на зачтение.
Он все же успел понять, что значат произнесенные мной слова, и даже высвободил правую руку – один из отсеченных удавкой пальцев шлепнулся на одеяло в опасной близости от моей манжеты. Больше мистер Дэниэл Корбин Флориан Третий не успел сделать ничего. По крайней мере, в этой жизни. То, что его голова, расставшись с шеей, обосновалась точно в центре подушки, было уже моей заслугой. Жест, который, увы, некому оценить по достоинству, но если не практиковаться…
– Это был скверный хозяин.
– Подходящая эпитафия. – Я обернулся и с интересом взглянул на бесенка. – А почему ты еще здесь?
Разумеется, не все заклинания пропадают с гибелью сотворившего их мага – но вот заклятье «привязывания» знакомца относится именно к таковым.
– Смысл? – Имп вяло пожал крыльями. – Я видел тебя… и узнал.
– В самом деле.
– Ты – Найр.
– Не собираюсь отрицать.
Наклонившись, я аккуратно вложил вампирский конверт в зубы клиента. Встал, поднял трость, осмотрелся. Конечно, сложно забыть что-нибудь там, куда почти ничего не принес, но всякое случается. Скажем, иногда хочется унести что-нибудь на память… не часто и уж точно – не в этот раз.
– Не знаешь, почему твой хозяин избрал для своей ночной рубашки такую неортодоксальную расцветку?
Пожалуй, если бы мои наниматели сообщили мне о данной детали, я бы скинул им… процентов шесть. Черное, кожаное, в розовый горошек, да еще с цветочками. Существ с подобными эстетическими убеждениями нужно убивать в порядке благотворительности.
– Нет. – Имп грустно вздохнул. – С головой старикашки Дэнни порой творились странные вещи.
Мы дружно взглянули на упомянутый предмет.
– Видимо, это был его рок, – заметил я. – Или ее. Что ж… быть может, расставание с телом пойдет ей на пользу.
– Сомневаюсь.
Имп шмыгнул носом, снова вздохнул и, горделиво расправив крылья – хотя со стороны это выглядело скорее комично, в лучшем случае трагикомично, – дрожащим голоском осведомился:
– Что за участь ждет меня?
– Участь? – Я оглянулся на окно, но видимый участок неба был весьма невелик… да и вообще прикладная астрология не относится к числу моих талантов.
– Допрос в полиции, полагаю.
– Как? – растерянно пискнул бесенок. – Разве… ты не уничтожишь меня?
– Зачем?
– Но… ты ведь Найр.
– Как я уже сказал – не отрицаю.
– Но… но… полицейский маг не даст мне лгать.
– Скорее всего.
– Я же назову твое имя людям! – в отчаянии проверещал имп.
– И что с того ?
Бесенок выглядел так забавно, что я не смог сдержаться и подмигнул ему – дурацкая человеческая манера, уже который век не могу от нее избавиться.
– Неужели ты всерьез считаешь, что меня это хоть сколь-нибудь волнует?
ГЛАВА 3
Тимоти– Если бы не торопился…
– Мистер, ну, может, хватит, а! – взмолился я. – Почем было мне знать, что чертова дверь открывалась наружу?!
– Если бы ты внимательно смотрел, что делаю я…
– Гном! Если б ты внимательно слушал меня предыдущие двадцать раз! Я смотрел! СМОТРЕЛ! Глазами! Своими! И видел, как один подгорный коротышка дергал одну троллями поиметую дверь во все, мать их так, стороны! Наружу, вружу! Ты ее разве что вверх открывать не пытался!
Я и сейчас, переругиваясь с Торком, смотрел – в Городе Гномов было много такого, на что стоило поглазеть. В особенности имело смысл глазеть вперед и назад: коридор был узкий, а посреди него, прямо на камне были рельсы, и по рельсам этим то и дело катались вагонетки. Порожние и не очень, управляемые гномами… и сами по себе – но скорость у всех была такая, что любой фаворит с ипподрома копыта б от зависти откинул. Местные, похоже, узнавали об их приближении на слух, но у меня-то ухи были не настроены должным образом – и вот уже два раза я успевал выскочить из-под бешено мчащихся коротышечных повозок лишь в самый-самый предпоследний момент.
– Смотрел один такой… что я теперь скажу советнику!
– Правду, – зло буркнул я. – Что мы ее закрыли. Человек бы так и сказал. А этот… гном… наверняка ведь честно доложит, что мы ее завалили… или замуровали… в общем, подберет наиболее соответствующее истине определение. После чего… ой!
– Куда прешь, Здоровила!
До сих пор я думал, что когда тебя атакует существо в засаленном переднике – это не очень страшно. Но если передник напялен поверх кольчуги мелкого плетения, а скалку и чугунную сковороду это существо держит с уверенностью победителя минимум двадцати хольмгангов…
– Мэм, я…
– Вообще-то, – перебил меня Торк, – развешивать белье над коридорами общественного пользования запрещено. Параграф, если не ошибаюсь, 14-347 Малого Уложения. «Подвязывание к балконам, – нараспев затянул он, – вервиев, канатов, цепей якорных…» – Да откуда ты взялся? – вытаращилась на него гномиха.
Торк изобразил чего-то вроде… ну… наверное, у гномов этот дрыг-подпрыг считается реверансом.
– Из-под Белой Горы, достойнейшая.
– Из Англии?! – Гномиха всплеснула руками, едва не добавив мне шишку и над левым глазом для вящей симметрии. К счастью, я успел отшатнуться – сковорода просвистела в каком-то дюйме от моего лица.
– Ох… в самом деле… а этот Здоровила…
– Он – друг! Гном произнес это с такой интонацией, что даже мне стало понятно – он имел в виду, что я не какой-то там его личный приятель по кружке эля, а настоящий друг всего ихнего Клана Дальних-и-чего-то-еще-там Пещер.
А еще я понял, что по-человечески Торк сейчас говорил тоже из-за меня. Никакой иной нужды в этом не было.
– Ох… ну тогда… мистер, вы уж извините.
– Я не в обиде, мэм, – поспешно сказал я. – По правде говоря, сам… ну, глядеть надо было…
Этому способу меня дедуля научил. Если уж приключится несчастье с женщиной схлестнуться, лучше всего сразу виноватым себя назвать. Иначе никак, спорить с бабой во сто крат хуже, чем с самым распоследним дурнем – ему, на крайняк, хоть по макушке постучать можно, а на женщину руку не подымешь…
Зато коль уступишь, дашь ей над эдаким большим и сильным победительницей себя почувствовать – тут-то ее голыми руками можно брать. Ей-ей, проверено.
Вот и сейчас – гномиха растроганно так на меня уставилась, моргнула влажно…
– Сейчас… сейчас за примочкой сбегаю. Только не уходите… – И унеслась куда-то в глубь норы.
Я на Торка покосился.
– Время у нас есть, – задумчиво сообщил гном. – К тому же, раз она собралась поставить тебе эту примочку, будь уверен – поставит! Даже если в самый дальний штрек заберешься и угольным пластом прикинешься.
– Утешил.
– Утешил.
Гном пожал плечами и достал трубку, явно рассчитывая, что минимум «на один покурить» мы с места не стронемся.
У меня на миг все же мелькнуло: развернуться – и деру. Но сразу же опомнился, сообразил – дорогу к тоннелю я без гнома еще кое-как найду, не зря башкой по сторонам вертел, а вот наверх подняться… у меня от спуска еще душа не отошла… в смысле, из пяток не вылезла. Тот еще был спуск – вроде как в детстве, когда зимой с горы катались – только здесь тоннель, мрак, и летишь ты по этому тоннелю, а он все не кончается…
Не помню, орал я или нет. Думаю, все ж орал – потому как был уверен, что вылечу сейчас прямиком в преисподнюю, в заботливо подставленный и вскипяченный котел со смолой. Не обделался хоть, и на том спасибо.
И лезть тем же путем наверх… может, оно и возможно, только лично я на этот подвиг решусь годика так через четыре, не раньше.
– Гном, вопрос можно?
– Торк. Конечно, – вместе с клубом дыма выдохнул гном. Дым у него получался душистый, вкусный, хоть тарелку подставляй. – Можно и не один.
– Мы сейчас как глубоко ?
– Хех… – коротышка почесал нос мундштуком, – точно не скажу, но если припомнить угол наклона спусковой норы и время… футов пятьсот двадцать, пятьсот тридцать.
Всего?! Я-то был уверен, что провалился на милю, не меньше!
– Еще вопросы будут?
– Ну… Торк, примочка – это больно?
– Больно?! – Судя по виду, мой наниматель не мог взять в толк – то ли ему хохотать во всю глотку, то ли ахать от удивления. – Шутишь?!
– Если бы…
Я и сам понимал, что для существа, не знакомого с методами лечения моего дедули, вопрос должен был выглядеть исключительно дурацким. А уж для подземного недомерка – тем паче. Как же так – стоит гора костей с мясом и трясется…
– Нет, – медленно качнул головой Торк, видимо, поверив, что мне и в самом деле не до шуток. – Примочка – не больно. Совершенно, я бы сказал. Больно – это когда болван-подмастерье мимо наковальни промахивается… и по ладони попадает… молотом… это да, больно.
Хоть я за сегодняшний день видел его ладони раз двести, все равно не сдержался и скосил глаза – благо гном как раз в этот момент раскуривал очередную порцию зелья. Руки как руки… все пальцы на месте. Ну да про недомерковых лекарей не зря говорят: если приволочь им мешок с костями, они без всякой магии гнома из него заново соберут. А еще добавляют, что гном у них по-любому выйдет, не глядя, кем этот мешок раньше был.
– Ох, извините вдвойне, что пришлось ждать… младшая невестка уложила бутыль на дно самого дальнего сундука и никому про то слова не сказала, тихоня…
Как же ж, как же ж… если что на дне того дальнего сундука и лежало, так вовсе не бутыль с примочкой. – …а я так уж торопилась.
Ну так торопилась, что давешний фартук с кольчужкой успела заменить на что-то сарафанное… причем бисера на этом платье столько, что в смысле непробиваемости оно кольчужке фору даст.
– Вот. Мистер…
– Тимоти.
– Мистер Валлентайн, – одновременно со мной произнес Торк.
– Мистер Валлентайн, прошу вас, поверните голову чуть левее. Вот… теперь придерживайте.
Я послушно прижал к синяку что-то вроде куска губки. Торк не ошибся, боли не ощущалось вовсе, одно только легкое покалывание, но это было скорее приятно, чем наоборот.
– Благодарю вас, мэм.
– Равно как и я, – прогудел снизу Торк, – благодарю вас за помощь моему другу.
– Да что вы, что вы… я еще хотела вам вот… моя третья внучка только что вынула из духовки эти несколько пирожков.
С этими словами гномиха наклонилась и, сдавленно охнув, выставила на край балкончика корзину.
Я свой ох сдержал, Торк – тоже. Но вот взглядами мы с ним обменялись схожими. В моем, пожалуй, было чуть больше недоумения, а в его – обреченности.
Несколько пирожков… такие корзинки на рыбацкой пристани обычно таскают вдвоем.
– Огромное спасибо, достойнейшая. Я и мой друг с радостью воздадим хвалу искусству вашей внучки. Мистер Валлентайн, будьте так любезны, возьмите сей дар. «…И забросьте как можно дальше», – мысленно договорил я, хватаясь за ручки корзины.
– Примочка!
– Мэм, я…
Поздно.
– Нет-нет, не поднимайте, что вы, как можно… сейчас я сделаю новую. А вы попробуйте пока… и вы…
– Блгдрю, мэм.
Они были с мясом, эти пирожки. Я затолкал в пасть сразу четыре, Торк же взял один и, прежде чем надкусить, пару мгновений очень сосредоточенно глядел на него, словно факир – на змею.
– Чо нытык?
– Да нет, все тык, – задумчиво сказал гном. – Вкусно. Весьма.
Мне показалось, что Торк хотел добавить еще что-то.
Пирожки с мясом… только вкус этого мяса отчего-то не показался мне знакомым. Конечно, в последнее время судьба не особо часто баловала меня хорошей жратвой, но все же я был уверен, что баранину от крольчатины отличу, да и с курятиной тоже не спутаю.
– Еще раз выражаю вам свою глубочайшую признательность, достойнейшая. – Гном сопроводил эти слова еще одним дрыг-подпрыгом. – И надеюсь, что в ближайшем времени нам удастся вновь увидеть вас, а также лично поблагодарить создательницу этих замечательнейших кулинарных изделий.
Гномы не врут, говорите?
– Ох… я буду так рада…
– Мистер Валлентайн – идемте. Собственную команду Торк начал выполнять, еще не закончив произносить ее до конца. К счастью, подземный коридор был сравнительно пуст… к счастью для всех прочих, – мой наниматель ринулся вперед, словно готовился к поступлению во флот Конфедерации… на должность броненосного тарана. Я припустил за ним.
– Ты можешь есть на ходу? – А? Вообще-то могу, но…
– Тогда – ешь! – не оборачиваясь, прорычал гном.
– Рад бы исполнить твой приказ, – отозвался я. – Но вот какая проблема. Одной рукой я прижимаю к щеке примочку, второй прижимаю к боку эти самые пирожки. А третьей руки, чтобы таскать их из корзины в рот, у меня отродясь не имелось и за последнюю минуту тоже не отросло!
Гарри и Салли
– Гарри, я боюсь.
– Пасть закрой, толстяк. Светлячки налетят.
– Гарри, ты не понимаешь, – тоскливо вздохнул Салли. – Болота…
– Ты же у нас новоорлеанец, Салли, – насмешливо произнес шулер. – Неужели не чувствуешь запах родины?
– Не шути так, Гарри, ох не шути, – горячечно забормотал толстяк. – Потому-то я и боюсь, что знаю. Жуткие вещи порой творятся на болотах, друг мой, странные и страшные…
– При свете дня и на твердой земле тоже делается немало. В любом случае…
– Мы прийти, cap, – обернулся к ним проводник. – Старый Снап в эта дверца живет.
– Дверца? – непонимающе повторил Гарри, разглядывая возникшее перед ними сооружение, дверь в котором отсутствовала как таковая.
В первый момент ему почудилось, что скособоченная хижина опирается на что-то вроде двух огромных куриных ног, – но, всмотревшись, шулер с немалым облегчением понял, что его спутала игра лунного света с двумя обычными древесными стволами. Их широкие узловатые корни в самом деле казались весьма похожими на птичьи пальцы.
О том, что заставило эти деревья вырасти посреди болота, Гарри предпочел не думать.
– Дворца, сэр. – Ниггер хрипло засмеялся. – Почти как королевская, да. А Старый Снап – почти как король здешний. Он ждет вас.
– Гарри! – взвизгнул толстяк. – Я не пойду туда!
– Ну и сиди здесь до утра! – рявкнул в ответ шулер, и, словно вторя ему, со стороны болота донесся короткий, полный тоски и отчаяния вой.
К счастью, Гарри успел лишь поставить ногу на первую ступеньку… и успел отдернуть ее, когда обезумевший от ужаса напарник, яростно сопя, ринулся по этой лестнице вверх.
– Что это было?
– Было?
– Звук, только что…
– Ах, звук. Водки. То есть, я хотел сказал, волки, cap.
– Волки?! – хмыкнул шулер. – На болоте?
– Болотные волки, cap.
По крайней мере, подумал Гарри, становясь на лестницу, ниггер не дрожит от ужаса – а значит, эта тварь не так уж и опасна. Чем бы она ни была – болотным волком или просто жабой…
…состоящей в ближайшем родстве с хозяином «дворцы».
– Прошу вас, джентльмены. Не стесняйтесь, проходите, садитесь… на пол, он почти чистый. И вообще, чувствуйте себя как дома… у меня.
Если бы Старый Снап был просто ниггером преклонных годов – настолько преклонных, что вполне мог помнить не только Джорджа Вашингтона и его топорик, но и высадку с «Мейфлауэра», – это было бы еще не так страшно. Но вот изрядная толика орчьей крови делала его уродство почти совершенным. Законченным, так сказать. И тем страннее было слышать, как из пасти этой сморщенной пародии на разумное двуногое извлекаются звуки вполне правильной человеческой речи… с ново-английским выговором.
Толстяк послушно плюхнулся на пол, не сводя со старика безумно-перепуганного взгляда. Гарри остался на ногах.
– Вот что, приятель, – резко произнес он. – Если ты считаешь это «почти чистым»…
– Я сказал «почти», мистер Уэсли.
Черт, растерянно подумал Гарри, если закрыть глаза, запросто можно представить, что с тобой на самом деле говорит какой-то седовласый джентльмен. В качалке, под пледом и у камина… А не древний орко-ниггер под кучей драных одеял. И, черт-черт-черт, откуда старому хрену известна моя фамилия, настоящая фамилия?!